7 (1/1)

- Ой! Правда, это мама! Какая она здесь молоденькая, совсем как...- Как ты, да? – Гурам с мягкой улыбкой провел пальцем по лежащей на столе черно-белой фотографии - Ты очень похожа на нее. Смотрю вот сейчас и думаю... Очень! Таня тоже... светлая такая была.- То есть, блондинка? – Понимающе кивнула Люба. – Она поэтому вам понравилась, да? Потому что у вас все темненькие?- У кого это ?у нас?? – Удивился он. – У грузин разные есть... и темные, и светлые. И рыжие даже! Тут не в масти дело, знаешь ли... Бывают люди, как лучи солнечные. Улыбнется такой человек – и словно теплом обогреет всех, кто с ним рядом. Про таких и говорят, что они светлые. - Ах, вот что... – Люба смущенно опустила глаза и с удвоенным вниманием разглядывала старый снимок. Несколько молодых людей на нем вовсю улыбались, дурачились, строили рожи.- А вы здесь тоже есть?Указательный палец с безупречным мужским маникюром уперся в угол фотографии.- Видишь мальчика с гитарой?- Кудрявого? – Изумилась Люба. – Я вообще подумала... извините... что это девушка. Просто такие красивые, тонкие черты лица...- Ничего страшного. Конечно, с тех пор я немного изменился. Тебе ведь семнадцать сейчас? Да? Я не ошибся в расчетах?- Нет. Не ошиблись.- Вот. А мне тогда было всего лишь двадцать. Молодой был, горячий, дурашливый... Вспоминать смешно. Хотя и приятно! Но ты не подумай! – Торопливо заметил он. – Я никогда бы не позволил себе ухаживать за замужней женщиной, как-то компрометировать ее! Не так мой отец меня воспитывал! Я просто... слишком поздно узнал о том, что Танюша несвободна.Он замолчал ненадолго, ероша руками волосы, словно стремясь справиться с волнением, и вдруг горько усмехнулся собственным мыслям.- Отца вспомнил... А сам-то хорош! К дочери родной через семнадцать лет свалился на голову, как с неба упал! Да отец, будь он теперь жив, голову бы мне оторвал за это! Он всегда меня учил, что воспитание детей – самое главное в жизни. А я... до обморока тебя довел, подумать только!- Не преувеличивайте. – Покачала головой Люба. – Не было никакого обморока!Она чувствовала себя на удивление легко и свободно. Так, словно она уже много лет знала этого обаятельного, безукоризненно вежливого человека с такой доброй улыбкой и внимательными темными глазами в обрамлении необычно длинных шелковистых ресниц. Словно он всегда был каким-то ее родственником, и она привыкла доверять ему.- Простите!Люба подняла голову. Над столиком застыла невозмутимая фигура официанта с подносом.- Куда я могу это поставить?Вопрос не был лишним – вот уже четверть часа все официанты этого ресторана на Бронной обслуживали исключительно один столик, принося сюда всевозможные блюда.Гурам взял фотографию и бережно убрал ее в бумажник. Официант виртуозно ухитрился втиснуть содержимое подноса в освободившее пространство, и удалился, гордо расправляя одной рукой черную бабочку-галстук, так выгодно смотрящуюся на фоне белоснежного фрака. Он и его сослуживцы с некоторым удивлением посматривали на девчонку с двумя косичками с потертых джинсах и растянутом свитере, сидящую за столиком с респектабельным мужчиной, одетым в костюм от модного столичного кутюрье. Люба окинула взглядом стол и рассмеялась.- Гурам... Простите, а как ваше отчество?- Этого еще не хватало! – С притворной сердитостью возразил он. – Я что, кажусь тебе совсем уж старым?- Нет, что вы! Я просто хотела сказать... Я вам очень благодарна за все это, конечно... Но боюсь, в одиночку мне столько не съесть, даже если я из-за стола до ночи не встану!- Ну... я же не знал, что тебе нравиться! – Слегка смутился он. – Ты просто покажи, что ты точно есть не будешь – и это тот час же унесут!- Сложный выбор... Здесь все так аппетитно выглядит! Или, мне так кажется, оттого, что я давно не ела? Гурам слегка виновато вздохнул, и в памяти девушки вновь всплыла недавняя сцена в его роскошной квартире...... Ослабевшими ногами она отступила назад и машинально опустилась в первое попавшееся кресло. На лице Гурама отразился испуг.- Что с тобой? Воды принести? Или, может, врача вызвать?Она слабо покачала головой, но он не обратил внимания. Забегал по комнате, моментально притащил откуда-то запотевший стакан холодной воды и заставил девушку выпить его до дна.- Ах, какой же я дурак! – Сокрушался он. – Разве можно было так резко? Конечно, ты теперь в шоке.- Да нет, не совсем... – Призналась девушка, подумав. – Я же прочла папины дневники.... Те, где говорилось, что мой настоящий отец – другой человек. Хотя я и не была уверена, что он это просто не придумал.... из ревности. И, конечно, я не ожидала так внезапно вас встретить!- Понимаю. Я и сам не ожидал. – Теплая рука заботливо скользнула по ее лицу, цепкие пальцы приподняли подбородок. – Ты поэтому такая бледная?- Нет... просто у меня закружилась голова. Наверное, от голода. – Смущенно призналась Люба. – Со мной иногда такое бывает, вы не пугайтесь. Я же вчера так и не успела поесть как следует, и сегодня тоже не завтракала.- Как это – не завтракала?! – Он изумленно повернулся в сторону кухни. – Я же оставлял... А! – Понимающе закивал он, глядя на покрасневшее лицо девушки. – Ты, должно быть, подумала, что я могу тебя отравить? Смешно! Ну, да ладно! Раз уж ты не завтракала, а я еще не обедал, - Он бросил взгляд на наручные часы. – предлагаю нам вместе отправиться в какое-нибудь приличное место и перекусить. Что скажешь?Она еще ничего не успела сказать, а Гурам уже выводил ее из подъезда, предупредительно обходя лужи и выбоины по дороге. Возле сверкающего чистотой и роскошью ?джипа? скучали Анвар и Гиви. Последний тут же бросил на Любу короткий взгляд, и девушка невольно замедлила шаг, вспомнив о вчерашнем. Но Гурама, видимо, ничем было не удивить.- Я в курсе того, что между вами произошло. – Мягко и понимающе кивнул он. – Гиви вчера слегка перебрал со спиртным и вел себя не лучшим образом. Уверяю тебя, что в трезвом виде он ничего подобного не повторит! А в нетрезвом больше на глаза нам не покажется! Или я забуду, что наши отцы были друзьями детства в Тбилиси! – Гурам повысил голос, в котором послышались нотки угрозы. – Впрочем, этого не произойдет! – Прервал он сам себя. – Потому, что Гиви искренне и очень сильно сожалеет о случившемся! - Гурам выразительно шевельнул бровью – Я прав?- Очень сильно! – Порывисто воскликнул Гиви и упал на колени так резко, словно ему перерубили ноги. Люба отшатнулась от неожиданности, не зная, как реагировать на этот демарш.- Очень... очень прошу, просто умоляю меня простить! – Произнес Гиви абсолютно убитым голосом, и только веселые чертики, прыгающие у него в глазах, давали понять, что всерьез умирать он не собирается. – Клянусь, что больше никогда-никогда не позволю себя быть с вами даже чуть-чуть бестактным!- Встаньте, пожалуйста! – Люба с трудом удерживалась от смеха. Идущие мимо прохожие оборачивались на них, многие так же улыбались. Только один Гурам выглядел серьезным.- Ну, что поверим ему? Простим?- Конечно, да! Пусть он встанет!- Ладно. Гиви, ты можешь встать. Но, имей в виду, я тебя предупредил!Гиви так же стремительно вскочил и бросился открывать дверцу, подмигнув на ходу то ли Любе, то ли охраннику Анвару, который стоял рядом и потихоньку фыркал от смеха.- Видишь, как у нас весело! – Сказал Гурам. Он произнес это так, что было непонятно: радует его это, или наоборот, печалит. – А ты еще убежать хотела. Испугалась, дурочка... Чего? Меня даже конкуренты давно не боятся. У кого хочешь спроси, вся Москва знает: Гурам Павликадзе – самый спокойный, вежливый и безопасный человек! Гиви и Анвар снова рассмеялись, услышав эти слова. Но Люба уже не обратила на это внимания. Она начала привыкать к веселой, остроумной атмосфере вокруг Гурама. И, честно говоря, эта атмосфера ей нравилась...Теперь этот самый Гиви, вместе с Анваром, сидел за соседним столиком и оба они так буквально пожирали взглядом Любу и ее тарелки, что девушке казалось неудобным приступить к еде.- Гурам, скажите... А это обязательно, чтобы они там сидели? – Прошептала она, наклоняясь к собеседнику. – Ну, без них никак нельзя?- Да. – Кивнул он, тоже понижая голос. – К сожалению. Меня самого это иногда раздражает, но обстоятельства сложились так, что в этой жизни у меня хватает недоброжелателей. И никогда не знаешь точно, откуда может грозить опасность. Поэтому рядом должны быть специально обученные люди.- Понятно... Ну, так пусть они и будут рядом! Позовите их сюда! – С энтузиазмом предложила Люба.. – Может, они помогут мне справится с этой горой различных блюд? Они же тоже голодные, наверное. Вон, как смотрят.- Они смотрят не на еду, а на нас! – Возразил Гурам. – А за один стол с нами им нельзя. Запрещено!- Это еще почему? – Нахмурилась Люба. – Какой-то глупый снобизм. Простите.- Что?! – Глаза Гурама сердито вспыхнули. Люба уже знала, и даже почти любила эти огоньки борьбы за справедливость, как солнце на волнах шоколадного озера... такого мягкого оттенка глубоких карих глаз... – Какой снобизм? Это я, что ли, сноб?! Ну, знаешь! Анвар, между прочим, мой родной племянник! А Гиви, как я уже сказал, сын друга детства! Мне эти мальчишки многих родственников ближе! Если они вляпаются в историю, а это они умеют, если понадобится, я жизнь за них отдам! Иногда я вообще плохо понимаю, кто из нас кого охраняет! Но формально они сейчас – на работе. И обязаны вести наблюдение. За всем, что нас окружает. А наблюдение, как ты сама понимаешь, ведется именно со стороны! Снобизм! Придумала же!- Простите меня. – Люба с улыбкой коснулась рукой пальцев Гурама. – Пожалуйста, рассказывайте дальше! Про маму, про все! Вы так интересно рассказываете!***- Золотые студенческие годы.... – Гурам ностальгически вздохнул. - Общежития тогда отдельные были... Девочки и мальчики – в соседних корпусах. Ну, и вахтеры, конечно, следили, чтоб мы по чужому корпусу бестолку не носились... И конечно, никогда не могли уследить! Если дежурный по этажу проходил – мы прятались. На кухню забегали, там можно было пересидеть за плитой или за холодильником. Там я Таню в первый раз и увидел.- Мама в общежитии жила? – Удивилась Люба.- Да нет. Кажется, приходила к кому-то. Меня в то время это мало волновало. Я только раз ей в глаза заглянул – красивые глаза, голубые, совсем как у тебя, и понял сразу – пропал! Как будто молнией меня из этих глаз шарахнуло! В голове один туман остался, розовый, а мыслей – ни одной!Он задумчиво улыбнулся собственным воспоминаниям и, помолчав, продолжил:- Все, наверное, было обыкновенно, как у всех. Но нам казалось, что с нами – что-то особенное. Знаешь, как Таня говорила? ?Я с тобой не хожу, а летаю!?. И я был счастлив вдвойне – оттого, что слышал такое от любимой девушки и оттого, что сам переживал нечто подобное....- Ты, кстати, влюблялась когда-нибудь?Вопрос был задан самым естественным тоном, но девушка почувствовала, что краснеет.- Как сказать... Не знаю. Вот, Саша Савельев... Мы с ним с первого класса за одной партой сидели, в кино вместе бегали... Он у меня контрольные списывал.- Контрольные – это еще не показатель! – Насмешливо выгибая бровь, заметил Гурам. – Целовались?Люба машинально коснулась руками вспыхнувших щек.- Да нет, в общем. Собирались только.- Это как?- Ну... На выпускном мы с ним вальс танцевали. И после этого вальса он меня вытащил во двор и... попросил разрешения меня поцеловать.- А ты отказалась. – Понимающе кивнул Гурам.- Нет... Просто мы не успели. Прибежал Антон, его младший брат. И сказал, что мой отец разбился на машине. Погиб.Она быстро взглянула на Гурама и вновь опустила погрустневшие глаза.- Извините.- Нет, это ты извини... Что нечаянно напомнил тебе.- Я и так ни на минуту об этом не забываю. – Девушка вздохнула.- А сейчас этот мальчик где?- Сашка-то? В армию осенью уйдет. С его отметками шансы поступить в хороший институт нулю равны, он сам так говорит. Не думайте, он очень хороший парень, Сашка, сильный и добрый. Только, учеба – это не его. Вот техника – другое дело. Разного рода машины Савельев всегда обожал! Говорит – во флот проситься будет, на подлодку. Если повезет – возможно, будет военным.- Не самая плохая перспектива. – Согласился Гурам. – Ну, а ты что? Будешь его ждать?- С чего бы это? – Рассмеялась девушка. – Я ему ничего не обещала. Да и не было между нами ничего... такого. Саша мне другом был. Просто другом – и все.Гурам прищурился.- Что, и цветов ни разу не дарил?- Нет, я же говорю! - А вот я Тане каждое утро охапку тюльпанов вручал! – Весело похвастался Гурам. – Свежих, от росы еще мокрых. По ночам воровал с газонов. – Он усмехнулся. – Так вот. А теперь у меня три собственных цветочных магазина. И это помимо всего прочего. Кто ж тогда знать мог? И как же она радовалась этим тюльпанам! И мороженому в парке Горького, где я, сидя на лавочке, ей наигрывал на гитаре знаменитые в то время мелодии. И уткам, которых мы кормили булкой в фонтане на ВДНХ! В общем, не прошло и десяти дней, как я упал перед ней на колени и торжественно попросил стать моей женой и спутницей на всю жизнь. Тогда-то она и призналась мне, что замужем. Говорила, что ее муж – сложный человек с тяжелым характером. Она поссорилась с ним, и сбежала в Москву. А теперь вот встретила меня, и... и ей еще ни с кем не было так хорошо, за всю жизнь. Я не мог обижаться на то, что она от меня скрывала – я ведь сам о прошлом никогда не спрашивал. Оно для нас неважно было – прошлое.Он вновь немного помолчал, словно собираясь с мыслями.- Я предложил ей оформить развод и сыграть веселую студенческую свадьбу. Со мной. Мне казалось, что она с радостью согласилась. Наверное, показалось. Кто их поймет, этих женщин? Я купил кольца, дарил невесте дорогие подарки, всех друзей на свадьбу пригласил.. Мы даже день уже выбрали. Со дня на день должны были отправиться в ее городок. В ваш городок! Таня говорила, что одна боится разговаривать с Кипренским, что он пугает ее. Я обещал помочь, но... Внезапно она исчезла.- То есть? – Изумилась Люба. – Вы что, поссорились?- Наверное... Да, должно быть, так оно и было. Хотя я не мог ничего припомнить в таком роде. Она должна была прийти ко мне домой, и я ждал ее весь вечер. Приготовил ужин... Она даже не позвонила! Только на следующий день я смог связаться с ее подругой и она сказала, что Таня срочно, прямо ночью, уехала домой. Может быть, что-то случилось, и ей позвонили? Я терпеливо ждал известий несколько дней. Пока через ту же подругу она не передала мне, что больше не хочет меня видеть. Вот так. Непонятно, но однозначно! Кстати, подруга и сказала мне, что Таня беременна.- Как?! Не она сама?Гурам печально покачал головой.- Мы больше не разговаривали. Она и про ребенка мне просила не сообщать, но подруга не удержалась.- И правильно! Это же жестоко! – Возмутилась Люба. В эту минуту она забыла, что речь идет о ее родителях, невольно исполнившись сочувствия к этому обаятельному человеку к грустными выразительными глазами, которого много лет назад так нехорошо обманула любимая девушка. Любе казалось, что она знает Гурама уже тысячу лет. И по-дружески ему сопереживает.- Как можно скрывать от отца его ребенка?! За что она так поступила с вами?Гурам развел руками.- Честно говоря – точно до сих пор не знаю, хоть в свое время я порядком поломал над этим голову. Пойми, я себя не оправдываю. Я никогда ангелом не был! И, когда происходит ссора, скорее всего, в ней виноваты оба. Это я понимаю. Но никак не пойму – в чем была моя вина? Конечно, я был горяч, несдержан. Мог, наверное, обидеть, сказать ей нечаянно что-то оскорбительное. Но что? Мы даже не спорили никогда!- И вы не пытались встретиться с ней, попросить объяснить?Гурам кивнул. - Конечно, так и надо было сделать. Но моя глупая гордость помешала. Узнав, что Таня вернулась к мужу, я решил, что она сочла меня недостойным быть с ней рядом и воспитывать нашего малыша. А раз так – какого черта я буду навязываться?! Когда женщина готовиться стать матерью, она становится другой. Ведь она теперь должна думать о будущем своего ребенка. Должно быть, Таня обдумала все, и решила, что я не смогу стать хорошим отцом и мужем, что у меня нет будущего. В самом деле – кем я был тогда? Никому не известным студентом, и то на грани отчисления. Порядочным хулиганом! Мог элементарно спиться. Мог связаться с плохой компанией и вообще угодить в тюрьму. А Кипренский... что ж, он человек приличный, уважаемый, интеллигентной профессии. Уже тогда он занимал в своей газете немаленькую должность. Да... Это можно было понять. Но простить? Нет, простить я не мог! Я решил доказать ей, да и вообще, всему миру, что она заблуждалась! И тем, что я сейчас не последний человек в Москве, да и вообще, в России, я, возможно, обязан этому решению.Люба понимающе кивнула. Она знала, что это такое – доказывать тому, кого любишь, что ты чего-то стоишь. Она разделяла его чувства.Он усмехнулся.- Видишь, каким я был эгоистом? Может, и права была твоя мать? О тебе даже и не подумал! Что станет с моей дочерью? Будет ли неродной отец добр с ней? Я думал только о себе. Всегда – об одном себе. И судьба меня за это наказала. – В его голосе послышалась горечь. – Теперь у меня крупная сеть по продаже оргтехники... Свой спортклуб... ресторан... так, по-мелочи кое-что. Загородные дома, машины, счета в европейских банках... а зачем мне все это?! Рядом со мной никого нет! И никогда не было. Я встречал десятки, даже сотни женщин. Красивых женщин. Но даже на мгновение ни одна из них не могла заменить мне Таню! Все, что у меня осталось – старая черно-белая фотография. И еще воспоминания. О том, что где-то растет красивая, умненькая девочка. У нее Танины глаза и, возможно, хоть немножко, мой характер. Мне хотелось в это верить, понимаешь? Потому, что это означало, что после моей смерти, о которой я теперь думаю все чаще, на земле что-то останется. Напоминание обо мне. Прости, я, должно быть, говорю непонятно...- Нет, наоборот! – Горячо возразила Люба. – Гурам, я понимаю, как вам сейчас тяжело! И, возможно, станет еще тяжелее после того, что я скажу. Но послушайте! Вы ведь не уверены, что я именно ваша дочь, правда? Вы не можете быть уверенным на сто процентов?- Нет, но... Я подсчитал все сроки... И что-то мне подсказывает, что это так!- Но правильно подсчитать может только женщина, мать. Да и она, бывает, ошибается! Вы не допускаете такой вариант: Мама обиделась на папу, уехала от него, встретила вас. Потом поняла, что ждет от него ребенка, и вернулась? Они помирились, а с вами она не могла встретиться потому, что ей было неловко и стыдно перед вами? Ведь получалось, что она использовала вас, а любила все время своего мужа. Хоть невольно, но она вас обманывала. Поэтому и не смогла потом посмотреть вам в глаза. Могло быть так?- Нет, вряд ли!- А я думаю, что могло! – Настаивала Люба.- Это объясняет ваш неожиданный разрыв. Понимаю, вам больно это слышать, и мне вас искренне жаль. Мне кажется, Гурам, что вы очень хороший человек. С первого взгляда я почувствовала симпатию к вам, но...- Это от симпатии ты на меня с ножом бросилась? – Вдруг улыбнулся Гурам. – Могла бы не промахнуться, между прочим! И где бы я сейчас был?- Простите... Это была случайность.- Ладно, забудь. Сам виноват – запер девушку в незнакомой квартире. Что ты должна была обо мне подумать? Ты не договорила что-то... Я перебил тебя.- Да. Я хотела сказать... Спросить. Нет ли точного способа определить, чьей дочерью я являюсь? Медицинского, так сказать? Я слышала что-то...- Ну, конечно! – Оживился Гурам. – Есть анализ ДНК. Он дает почти стопроцентную уверенность... Девяносто с чем-то процентов. Я уже подобрал подходящую клинику. Одну из лучших в стране. Завтра мы с тобой поедем туда, и все выяснится.- Почему завтра?- А когда бы ты хотела?- Почему не прямо сейчас? - Сегодня уже поздно. Я немного устал. Думаю, и ты тоже.- Простите, но меня немного нервирует эта ситуация, и я хотела бы все выяснить как можно скорее.- Ну, совсем скоро не получится. Эта методика для нашей страны еще новая, экспертиза может занять... до двух недель.- Так долго?!- Ты огорчена? У нас будет больше времени познакомиться друг с другом. А в результате я и так почти уверен.- Я не уверена. Хорошо, поедем завтра, если вы так хотите. Но знаете, что? Я хочу сказать заранее. Даже если все самые невероятные анализы подтвердят, что мой настоящий отец – вы, папу я никогда не предам! Он был рядом со мной все эти годы, он любил меня... как мог. И я тоже всегда буду его любить. Не обижайтесь, Гурам, но я думаю... Мне кажется, что я никогда не смогу назвать отцом другого человека. Даже такого замечательного, как вы.- Что ты, я все понимаю! Я не претендую на то, чего не смог заслужить! Максимум, на что я всегда я всегда рассчитывал – стать твоим другом. С того дня, как мне сообщили о неожиданной смерти Кипренского, я думал: ?Эта девочка осталась совсем одна на свете. И я один. Может, мы как-то сумеем помочь друг другу??. Завоевать твое доверие, помогать, по мере надобности. Быть с тобой рядом. Называть ты меня можешь так, как захочешь. Лучше всего, как сейчас, по имени. Так будет привычнее и для меня. А если еще перейдешь при этом на ?ты?... со временем, само собой, будет вообще отлично!Люба с улыбкой кивнула.- А сейчас я хотел бы пригласить тебя кое-куда. Если, конечно, у тебя свободен этот вечер!- Планов не было! – Рассмеялась она. – А что такое?- Как ты относишься к опере? Сегодня в Большом театре премьера Верди, и у меня есть два билета.- ?Риголетто??!- Нет, по-моему, ?Аида?.- Здорово!- Ты любишь Верди?- Обожаю. А в Большом театре всегда мечтала побывать!- Не может быть! Ты, правда, не из вежливости соглашаешься?- Да нет же!- Откровенно говоря, я не очень надеялся на успех! – Признался Гурам. – Трудно найти человека, который разделял бы мое увлечение классической музыкой. Все мои знакомые такие меломаны, что засыпают к первому антракту!- Я не засну! – Твердо пообещала Люба.- Не сомневаюсь. Он с гордостью улыбнулся. И добавил негромко, как будто обращаясь к самому себе:- Сколько же между нами общего!... Не далее, как через два часа после разговора за столиком, человек в белом пиджаке распахнул двери известного московского салона красоты перед юной светловолосой девушкой, на минуту замершей на пороге.- Гурам Самсонович?! - С радостным криком метнулся к ним длинноволосый парень с усиками в блестящей рубашке. – Боже! Неужели, это и вправду вы? Какая честь!- Я, Анчик. – Кивнул, усмехнувшись Гурам. – Ты сегодня мне очень нужен!- Одну секундочку! – Парень со странным именем отложил в сторону кисточку, которую до этого вертел в руках и по-женски кокетливым жестом поправил волосы. - Все! Я весь к вашим услугам!Гурам сделал несколько шагов, чтобы встать рядом со стилистом и дружески положил руку ему на плечо.- Анчик, видишь эту девочку?Парень смерил Любу долгим, заинтересованным взглядом.- Да... Красивая девочка!- Рад, что наши вкусы совпадают! – Рассмеялся Гурам. – Ну, так вот. Через час... максимум, полтора... на ее месте должна быть королева! Ты меня хорошо понял?- Задача почти ясна... – Анчик задумчиво теребил перламутровую пуговицу на воротнике. – А что наша королева будет сегодня покорять?- Большой! Мы решили не размениваться на мелочи!- Па-анятно... – Протянул стилист.- И нужно сделать так, чтобы на сцену сегодня никто из зрителей даже не смотрел!- Понятно, Гурам Самсонович! Я полагаю... нам для этого не потребуется много усилий. Девушка, проходите! Кстати, а какое платье вы сегодня планируете надеть?- Я не знаю... – Растерялась Люба. – Я не думала...- Плохо! – Покачал головой Анчик. – Макияж и прическа обязаны гармонировать с нарядом, иначе...- Вот вместе сейчас и погармонируем! – Перебил его Гурам, одновременно взмахивая рукой. Повинуясь этому повелительному жесту, в приемную вошел Анвар, пошатываясь по грудой пакетов и коробок, и Люба запоздало вспомнила, что по дороге из ресторана она его не видела.- Вот несколько вечерних вариантов. – Сказал Гурам, обращаясь к стилисту. – А уж выбрать нужный – твоя забота. Извини! – Мягко добавил он, обращаясь к Любе. – Нам было некогда сегодня ездить по магазинам. А у мальчика, - Он кивнул в сторону смутившегося Анвара. - Отличный вкус, плюс способность угадывать размер с первого взгляда. Его родители в Грузии портным хотели сделать в ателье, а он, видишь, другую дорогу выбрал! Вот я и решил сегодня воспользоваться его талантами. Конечно, в ближайшем будущем у тебя этих платьев будет столько, что ты сможешь выстилать ими полы вместо ковров. Это я тебе точно обещаю. – Он перевел взгляд на охранника. - Спасибо, Анвар, ты свободен...Когда Любе удалось наконец-то посмотреться в зеркало, она не узнала себя. Красный бархат вечернего платья визуально сузил плечи и удлинил тонкую шею. Расстояние между глазами и бровями увеличилось, волосы рассыпались по плечам золотистым сплошным каскадом, а маленькая родинка на подбородке, которую девушка втайне считала уродством, выступила так изящно и кокетливо, словно была специально, для красоты, нарисована тушью.- Как? – Самолюбиво поинтересовался Анчик, придвигая зеркало ближе.- Шикарно! – Люба с сияющей улыбкой обернулась к нему. – Так здорово я никогда еще в жизни не выглядела. Вы волшебник, наверное?- Нууу... Как сказать! – Протянул явно польщенный стилист.- Даже макияж почти не заметен!- Значит, немного заметен, все-таки? - Огорчился Анчик. – Недоработка! Все потому, что плохо знаю вашу кожу.- У тебя еще будет возможность это исправить! - Пообещал Гурам. – А теперь, извини, нам пора!Все было как в сказке. Нет, все и было сказкой. В реальность происходящего она никак не могла поверить, и потому просто наслаждалась всем свои существом. Над зданием Большого театра тихо таяли облака, растворяясь в розовом золоте заката. Теплый, щекочущий ветер обдувал прикрытые прозрачным газом плечи. В знаменитый фонтан падали солнечные брызги. И улыбающийся Гиви фотографировал их у этого фонтана... И стоил при этом такие уморительные рожи, что они в Гурамом хохотали до колик. И Гурам время от времени искал ее взгляд теплыми карими глазами и, чуть прищурив их, ободряюще улыбался... Их обтекал поток хорошо одетых людей. Многие в толпе узнавали Гурама, кивали ему, многим кивал он. Когда же представительный господин с седеющими висками, бросив на девушку извиняющийся взгляд, на минуту увлек его вперед, и она, оставшись без опоры на непривычно высоких каблуках, внезапно поскользнулась на полированной сверкающей плитке, Люба чувствовала себя уже настолько привычно, что словно старого знакомого окликнула Анвара. И он, торопливо переглянувшись с Гиви, подбежал к ней, протягивая руки, чтобы поддержать.- Спасибо! – Шепнула она с благодарностью. – Я просто не привыкла к таким туфлям.Анвар кивнул с понимающей, добродушной улыбкой, А Гурам – Люба не заметила, когда он вернулся. – Сказал, наклонившись к ее уху:- Не волнуйся. Ты ко многому привыкнешь и многому научишься. Теперь у тебя начинается совсем другая жизнь!И она ничего не переспросила, и даже не удивилась. Так в сказках не удивляются прилетевшей с подарками фее. Она просто появляется – и все. Какие тут могут быть вопросы?.. Бери подарки, и радуйся!