3 (1/1)

*Пятнадцать лет назад. Маленький городок в Подмосковье.*- Саш, дай его мне! Ну, пожалуйста! Худенькая девочка-подросток, сбросив прямо в траву старенькие кеды, ловко карабкалась по веревочной лестнице. Горячие просьбы были обращены к мальчику ее лет со светлыми вихрами, который стоя на дощатой площадке, установленной на развилке старого раскидистого ясеня, держал в руках большого белого голубя с мелкими коричневыми крапинками на крыльях и приглаживал взъерошенные перышки. Еще один мальчишка, помладше, менял воду в поилке, оглядываясь на девочку.- Ты слышишь, Саш? Дай, я только немножко подержу!Она подтянулась на руках и через мгновение уже стояла рядом с ними. Густые солнечные лучи, проникая сквозь крону, осыпали юркими золотыми зайчиками и площадку с тонкими самодельными перилами, и небольшой лилово-розовый домик-голубятню в ее центре, и ребят, застывших у этого домика.- Ну, попробуй. – Вихрастый мальчик осторожно передал девочке притихшую птицу. – Не жми сильно, смотри!- Я осторожненько... – Она медленно, с каким-то благоговейным страхом провела указательным пальцем вдоль птичьего тельца.- Сердце-то... Стучит... Громко как!- Конечно, стучит, он же живой! – Улыбнулся Саша. – Ты отпускай его скорее, а то, видишь, волнуется. Остальные-то уже вон где!Он махнул рукой куда-то в небесную бесконечную голубизну.- Как... отпускать?- Смешная ты, Кипренская! Ну, просто подкинь и руки разожми – сам улетит.- Как будто душа из тела вышла, и улетает! – Тихо прошептала девочка, расправляя пальцы. Почуявший свободу голубь отчаянно рванулся и в следующий же миг превратился в темную точку на фоне редких кудрявых облаков. Дети, щурясь от солнца, следили за его полетом.- Саш, а ты летать никогда не мечтал? – Задумчиво спросила девочка.- Чего?!- Ну, вот просто: летать. Без крыльев, без ничего. Стать легким, как перышко, и полететь! Ветер в лицо, облака щеки задевают... Красота, наверное, там. А вниз, под ноги, смотреть еще красивее.Мальчик заворожено слушал. Он очнулся, только когда она, продолжая говорить, приблизилась к краю площадки.- Хочешь, попробуем сейчас!- Что... попробуем?! – Он торопливо подбежал к ней и встал рядом. – Ты что?!!Она рассмеялась, звонким, как колокольчик, смехом.- Да ты меня не понял! Вниз прыгать не надо! Просто вытянем руки, закроем глаза, и постоим так немножко. Представим, как будто мы летаем.- И все? – Саша с облегчением вздохнул. – А я уж подумал... С тобой ведь всего можно ожидать. Если только ?как будто?, то я согласен. Говори, что делать.- А ничего. Просто дай мне руку.Запястья соприкоснулись.- Теперь закрой глаза. – Командовала девочка. – Чувствуешь полет? Воздух двигается нам навстречу, чувствуешь?Вечерний теплый ветерок обдувал разгоряченные лица, шевелил длинные светлые волосы девочки и короткие вихры мальчика.- Чувствуешь?- Да-а! Классно!- Эй, а вы чего это?Младший мальчик закончил возиться у кормушек, и с любопытством смотрел на них. - Люба, Сашка! Что вы делаете такое? Играете во что-нибудь, да?- Ну, Антошка! – Сокрушенно вздохнул Саша. – Весь настрой сбил!- Теперь не получится уже... – Печально заметила Люба. - Может, попозже еще попробуем?- Нет, мне уже некогда. Пошли!Она спустилась на три ступеньки и, раскачавшись, спрыгнула вниз.Задрав голову, крикнула.- Еще один полет! А тебе слабо?- Ладно тебе! – Буркнул Саша. – Мне еще Антошке помочь надо, он сам не слезет.- Ребята, хватит! Довольно вам птиц мучить. Вот, по пирожку лучше возьмите! Только что испеклись, еще горячие!Добродушная миловидная женщина в цветастом фартуке, мама Антона и Саши, приблизилась к ним с подносом в руках.- И ты бери! – Протянула она поднос девочке. – А может, пообедаешь с нами?Люба поправила растрепавшуюся прическу и, торопливо обуваясь, с сожалением покачала головой.- Спасибо, тетя Валечка, но я не могу никак! Еще поздно, скоро папа с работы приедет. Он не любит, когда я из дома ухожу.- Очень уж суровый он у тебя.- Нет, что вы! Он добрый. И очень меня любит! Просто... ну, каждому человеку хочется, наверное, чтобы дома его кто-то ждал.Она застегнула джинсовую ветровку и подняла стоящую под деревом школьную сумку. – До свидания! Пока, Антон! Саш, в школе увидимся!- Погоди! – Крикнул старший мальчик. – Мы тебя до калитки проводим.Когда дети пересекли луг, направляясь к старой изгороди, к Валентине подошла соседка.- Это чья же такая? – Прищурившись, осведомилась она.- Да это же Любочка. Пети Кипренского дочка.- Это который в газете главным редактором? Подумать только, не узнала! Как выросла-то. Вытянулась! Красавицей настоящей стала! Их Татьяны-то сколько уж нет?- Лет пять будет. Может, меньше чуть. – Валентина глубоко вздохнула. – У Петьки характер и так не подарок был, а как жена от пневмонии померла и с дочкой вдвоем его оставила, совсем бирюк бирюком сделался. Любочку жалко: мой Сашка с ней в одном классе. Говорит, умнющая девчонка. И отличница по всем предметам, и стихи пишет, и олимпиады областные выигрывает. И по литературе, и по истории, и по английскому языку даже! А Петьке ровно все равно. Сашка говорит – ни на одно собрание родительское не приходил. Говорят, он ей даже по праздникам подарки не дарит... И не приласкает никогда.- Человек такой, не дай Бог! – Поддакнула соседка. – Рано Танюшка ушла, рано. Жить бы еще, да жить... А с отцом, известное дело, не то, что с матерью... Да и характер за порог не выкинешь...Тем временем, Люба и мальчики уже стояли в промежке, у выхода на узкую окраинную улицу.- У тебя сумка порвалась! – Сообщил девочке Антон. – За сучок зацепилась, наверное.- Ой, правда! Ну, ничего, зашью.- Зашитое некрасиво будет. – Возразил Саша. – Да и старая она уже у тебя. Тебе бы тот рюкзак, кожаный, который мы в магазине вчера смотрели, помнишь?- Саш, не напоминай! – Девочка мечтательно вздохнула. – Я его сегодня даже во сне видела. Только стоит он видел, сколько? Мне за три года не накопить.- Натуральная кожа, вот и стоит. Но тебе с ним классно было бы! – Саша сделал паузу. – Может, у отца попросишь? Вот моя мама говорит, что если бы я на все пятерки учился, она бы мне все, что ни захочу, купила! Может, и тебе...- Нет. – Люба покачала головой. – Даже разговор не буду заводить. Ладно, ребята, я пошла!- Смотрите, какая машина! – Закричал вдруг Антон.Саша невольно присвистнул:- Круть! Вся лаковая, и колеса черные! А мотор ревет как! Из Москвы, наверное, у нас таких нет. И чего им надо, третий день тут катаются!- Почему ты решил, что третий день? – Насторожилась Люба.- Я не решил, я их просто видел. Позавчера у школы стояли. Вчера за нами ехали, когда мы шли. Помнишь, я тебе показывал на них еще.- Да... А ты уверен, что это та же самая машина?- Обижаешь! Я гонщиком стать хочу, между прочим! У меня на них глаз наметан.Девочка с затаенной тревогой покосилась на черную иномарку с затемненными стеклами, наскоро распрощалась с друзьями, и быстрым шагом, постоянно оглядываясь, пошла вдоль улицы. Мальчишки смотрели ей вслед до тех пор, пока хрупкая фигурка со школьной сумкой не скрылась за углом. Машина, помедлив, тронулась в том же направлении.... Черный автомобиль некоторое время медленно скользил вдоль улицы. Косясь на него, девочка убыстряла шаг, но машина не отставала. Боковое стекло неторопливо сдвинулось.- Эй, красавица! – Раздался густой, с грубоватый акцентом голос. – Садись, подвезем!Она сделала вид, что не услышала.- Эй, ты чего гордая такая? На вот, угощайся! Обернувшись, девочка увидела рукав кожаной куртки и кулек с конфетами, зажатый в загорелой руке.- Шоколадные! Ну, бери, не стесняйся!- Спасибо, я не люблю конфеты! – Покачала она головой.- А что так? – Не отставал преследователь.- Потолстеть боюсь!- Брось! Рано тебе еще об этом думать. Кроме того, настоящие мужчины тощих не любят. Учти!Люба молча фыркнула.- Ну, ладно. – Покладисто сказал собеседник. – Если сладкого не ешь, может, вот это тебе понравится?Автомобиль затормозил. Смуглый мужчина в кожанке с округлой черной бородой протянул девочке шуршащий пакет.- Что это? – Настороженно спросила она.- Подарок. Сюрприз небольшой. Да не бойся ты, не взорвется. Такая взрослая, а трусишка!Голубые глаза упрямо вспыхнули.- Я не боюсь!Она дернула пакет к себе и раскрыла. Сначала в руки скользнул узкий кожаный ремешок, потом показалась блестящая застежка и Люба узнала знакомый рюкзак. Накануне они с Сашкой забежали в магазин и долго разглядывали это галантерейное чудо – аккуратный стильный рюкзачок с мягкими кисточками на шнурках и запахом свежей кожи.- Откуда?... Почти шепотом удивилась она.Мужчина польщено улыбнулся.- Для хорошей девочки ничего не жалко. Носи на здоровье! Ты ведь Кипренская, да?- Вы меня знаете?- Не знали бы – не разговаривали. Да ты садись! – Он гостеприимно распахнул заднюю дверцу.- Нугзар, хватит болтать там! – Окликнул из глубины машины недовольный гортанный голос. – Хватай ее, и поехали. Время теряем!- Да погоди ты! По-человечески же надо с девушкой! Хоть и будущей. Ну, что, садись, дорогая, пока вежливо просят. А то можем и помочь.Внезапно она отскочила в сторону и бросилась бегом через сквер, по узкой, вымощенной мелкой плиткой дорожке. Подошвы резиновой обуви глухо стучали по брусчатке, и девочке казалось, что так громко колотится ее сердце. На углу двух нешироких улиц стоял мусорный бак. Она на ходу, не глядя, швырнула туда пакет и быстро скрылась в проходе между домами.Бородач растерянно посмотрел ей вслед и чертыхнулся.- Чего застрял? – Нетерпеливо позвал голос из машины. – Говорил тебе: сразу хватать надо было, без разговоров! Ну, садись, поехали за ней!... Вынырнув из-под арки через два квартала, она с облегчением огляделась по сторонам и тут же услышала:- Вот ты где, значит! А ну, иди сюда!Люба вздрогнула, но, увидев старую дребезжавшую ?Волгу?, подбежала к ней с облегченным вздохом.- Папа! Как хорошо, что я тебя встретила!- А я вот не считаю, что это так уж хорошо! – Проворчал мужчина интеллигентного вида, в очках и при галстуке. – Ну, поехали, чего стоишь?- Между прочим, я сегодня разговаривал с твоей учительницей, - Начал он, поворачивая за угол. – Ты у них просто каким-то особенным талантом считаешься. Вроде как, звезда. – Он усмехнулся. – Интересно, в кого бы это? Не в меня уж точно! Во мне в твои годы ничего подобного не замечали. Правда, в твои годы я сидел дома и уроки делал, как все приличные дети, а не носился допоздна по улицам!- Пап, я не ношусь!- Вот как? А что же такое я только что видел? За кем ты так самоотверженно гналась?- Это за мной гнались! – Выпалила Люба.- Еще интереснее! – Хмыкнул отец. – И кто же это тебя преследует? Мафия? Шпионы? Диверсанты? - Я серьезно! Я только на полчасика зашла к Саше Савельеву, а...- К этому двоечнику? Хорошая компания, нечего сказать! - Он не двоечник! Просто... у него не все получается с учебой. Зато какие у него голуби!- И ты считаешь, что гонять голубей – самое подходящее занятие для девочки, да? Ты меня разочаровываешь, Люба! Разве я не просил тебя быть после уроков дома?- Но папа...- Так, я ничего не хочу слушать! Сейчас мы приедем домой, и сегодня вечером ты уже никуда не выйдешь из квартиры. Хватит, нагулялась. Считай, что ты наказана. И только попробуй завтра после школы куда-нибудь зайти! Сразу домой. Ты поняла меня?- Ну, и пожалуйста! И очень хорошо!- Хорошо? – Он поднял бровь.- Вот именно! Потому, что я сама не хочу теперь никуда выходить. Я боюсь.- Что еще за глупости? Кого?- Этих людей на черной машине. Они преследовали меня! Они знают, как меня зовут и даже, в какой магазин я вчера заходила. Папа, ты понимаешь, что это значит?Он с иронией уточнил:- И что же?- Они следили за мной. И меня это беспокоит.- Ну, конечно! Что же им делать, как не следить за тобой! - Папа, я говорю правду!- Хватит! Ты смотришь слишком много шпионских детективов в последнее время. А я сегодня устал, и мне, уж прости, не до глупых фантазий!Девочка хотела возразить, но обреченно махнула рукой и умолкла. Всю дорогу до дома она не проронила ни слова.... В маленьком тенистом дворике, окруженном серыми блочными пятиэтажками было тихо и немного прохладно.- Люба, ты что, заснула там? – Раздраженно осведомился Кипренский, выбравшись из припаркованной машины. – Ты собираешься выходить?- Вон они! – Сказала девочка вместо ответа. – Видишь, около подъезда. Про эту машину я говорила.Отец проследил ее взгляд. Двое плечистых мужчин, одинаково одетых в джинсы и темные куртки, дежурили возле самых дверей, закупоривая вход своими крепкими спинами.- Так... – Протянул Кипренский, стараясь выглядеть спокойным. – Что ж, пойдем, спросим, что им нужно!- Какая непослушная девочка! – Насмешливо поцокал языком высокий кавказец, увидев Любу. – От серьезных людей убегает, разговаривать даже не хочет!- Разговаривать будете со мной! – Решительно сказал Кипренский и, наклонившись к дочери, тихо добавил:- Иди! Подождешь меня дома.Люба успела сделать всего несколько шагов, прежде чем второй схватил ее, лишив возможности пошевелиться. Девочка пронзительно вскрикнула и Кипренский вздрогнул от этого крика.- Немедленно отпустите ребенка! – Приказал он металлическим голосом.Первый кавказец неожиданно поддержал его.- Ты с ума, что ли, сошел? – Бросил он приятелю. – Отпусти девчонку! Не хватало еще, чтобы на ее вопли сюда полгорода сбежалось! Пусть себе идет. Как будто мы ее после отловить не сможем!Освобожденная девочка замерла на ступеньках невысокой бетонной лестницы, не сводя испуганного взгляда с Кипренского.- Люба, я что сказал?! Домой, немедленно!Она вжала голову в плечи и юркнула в подъезд. Через четверть часа, когда Люба уже подумывала, не постучать ли к соседям, Кипренский, пошатываясь, переступил порог своей квартиры. Люба выбежала из кухни на звук его шагов и испуганно застыла на месте.- Папа! Господи, ты же весь в крови! Что случилось?!- Ничего страшного! – Кипренский попытался улыбнуться распухшими губами. – Поговорили немного.- Тебе больно? – Всхлипнула девочка.- Пустяки. Не плачь, пожалуйста!- С трудом переставляя ноги, он прошел мимо нее в комнату и добрался до дивана.- Люба, принеси, пожалуйста, воды. И аптечку.- Может, я врача вызову? – Робко спросила девочка, протирая лоб Кипренского ватным тампоном. – У тебя бровь разбита.- Ерунда! Просто залей как следует йодом. Помнишь, как я тебя в походе учил?- Готово! – Объявила она через минуту.- Вот и молодец. Посмотри-ка в окно: эти люди еще там? Только не подходи близко. Стой за шторой, чтобы тебя не заметили.- Уехали! – С облегчением вздохнула Люба, оборачиваясь. – Никого нет! Ты думаешь, они еще вернутся?- Не знаю... – Покачал головой Кипренский. – Но на всякий случай, с завтрашнего дня я буду сам отвозить тебя в школу. И после уроков забирать. К счастью, до конца занятий всего две недели осталось. А потом... Мне на работе путевку предлагают. В детский лагерь в Геленджике.- Но я не хочу никуда уезжать!- А я тебя, кажется, не спрашивал! – Повысил он голос. – Сказал, значит, поедешь! Побудешь там... пока все не успокоится.- А что должно успокоиться? – Люба .пристально смотрела на отца. – Ты их знаешь, папа? Кто они?- Да никто. Понимаешь, с моей работой периодически возникают конфликты. Не всем нравится, что и как про них пишут в прессе, понимаешь? А время сейчас такое... – Он поморщился. – Такое, что люди совсем разучились договариваться словами.- Тебе... грозит опасность?- Нет, звездочка. Никакой опасности нет. Иди сюда!Она присела рядом, и Кипренский обнял ее за плечи.- Ты прости меня, ладно? У меня в последнее время в редакции не все гладко, и я поневоле срываюсь на тебе. Прости, что бываю невыносим!- Что ты, папа? – Улыбнулась девочка. – Я на это совсем не сержусь. Мне только обидно, что ты сегодня сказал, что... что я пошла не в тебя!- А ты считаешь иначе? – Ответил улыбкой он.- Конечно! В кого же еще я могу пойти? Если у меня волосы не такие, и лицом я на тебя не похожа, это ничего еще не значит, папа! Главное, что у меня такой же, как у тебя характер!- Это какой же, интересно?- Упрямый, но честный и справедливый, вот какой! И писать я тоже люблю. И когда вырасту, обязательно стану журналисткой, как ты!- Ну, об этом в твои двенадцать лет говорить еще рано! Мало ли, кем ты захочешь быть?- Но я похожа на тебя! Ведь похожа?- Конечно, похожа! – Кивнул он. – Ты же моя дочь, звездочка!- Ты меня никогда ?звездочкой? не называл... – Растерянно пробормотала она. – Мама так звала меня, когда была жива, а ты никогда.- Прости. Обещаю, теперь буду называть тебя только так!- Пап... – Прижавшись к плечу Кипренского, спросила девочка. – А ты очень скучаешь по маме?Он вздохнул. Люба долго ждала, но так и не дождалась ответа.... Когда над маленьким подмосковным городом раскинулись синеватые весенние сумерки, зазвонил стоявший в прихожей телефон. Сидящая за столиком с уроками девочка торопливо выбежала в коридор, стараясь бесшумно прикрыть дверь за собой.- Алло, это квартира Кипренских. – Сказала она так, как всегда отвечал на звонок отец. - Слушаю вас.- Добрый вечер. – Произнес негромкий вежливый голос. – Можно попросить Петра Николаевича?Голос был мягкий, словно бархатный, с нотками вкрадчивости. В нем слышался южный выговор, напоминавший акцент людей из машины, но как будто в более утонченном варианте. Тем не менее, Любу словно обдало холодом.- Папа спит. – Сообщила она, оглядываясь на закрытую дверь комнаты. – Он... немного заболел, и я не могу его сейчас будить!-Понятно... – Протянул голос. – А ты, значит, Люба? - Да. А откуда вы...- Любишь отца? – Перебил ее собеседник.- Конечно. – Удивилась она.- Говорят, он плохо с тобой обращается?- Нет, что вы! У меня замечательный папа! Не знаю, кто и что вам сказал, но у нас все очень хорошо! – Люба поймала себя на мысли, что оправдывается перед незнакомцем, и невольно разозлилась.- Послушайте, а какое вам дело? Вы вообще, кто?- Кто я? – Он как будто бы удивился. – А что, отец после сегодняшнего ничего тебе не рассказывал?- Ах, вот что! – Голос девочки закипел от подступившего возмущения. – Так значит, это вы. В машине...- Ну, не лично я. Скажем так, по моему поручению.- Чего вы хотите? Что мой папа вам сделал плохого?- А разве я сказал, что он мне что-то сделал? – Голос скользил по ушам мягко, с легким шипением, похожим на змеиное. Он словно убаюкивал, гипнотизировал лаской. Но Люба совсем не хотела поддаваться этому гипнозу.- Разве дело вообще в нем?- А в ком тогда? Во мне? – Пальцы, державшие трубку, вспотели. – Вы шутите! Зачем вам я?!- Ну, может быть, хочу с тобой подружиться!- Ни за что! – Вырвалось у нее.Собеседник на другом конце провода негромко рассмеялся.- А что так? Ты думаешь, если я тебя старше, то и другом хорошим не смогу быть? Ошибаешься, девочка! Я человек образованный, разносторонний. Знаю много интересных вещей.- Друзья так себя не ведут! – Резко возразила Люба. – Друзья не избивают людей, не гоняются за ними по городу и не подкарауливают у подъезда! Так делают только...- Кто? Ну-ну, договаривай!- Только бандиты!Он снова рассмеялся и на этот раз долго не мог успокоиться.- Знаешь... Ты такая забавная!- Ничего смешного не вижу! – Девочка заставила свой голос звучать уверенно и твердо. – Если вы еще раз подойдете ко мне, или к моему папе, я обращусь в милицию! Вы поняли? Я вас предупредила!- Ух, ты! Какая смелая, решительная! – Восхитился собеседник. – Прямо как я! Ну, ладно. – После паузы добавил он уже серьезно. – Не надо таких крутых мер. Просто, когда отец проснется, передай ему, что звонил Гурам. Скажи, что извиниться хотел. За тех двух идиотов. Они неправильно меня поняли и неправильно себя повели. Теперь они огребут за это, и отстанут. Ясно? Никто вас больше не тронет. Слово даю! Живите спокойно. Вот, так и передай отцу. Запомнила? А с тобой, Люба Кипренская, мы обязательно еще встретимся!Последние слова не содержали угрозу и звучали даже приветливо, но у девочки от них пересохло в горле.- Что...что это значит? – Еле выговорила она. Но в трубке уже раздавались короткие гудки.Много дней после этого Люба из школы торопилась домой и с волнением ждала нового звонка, выскакивая в коридор на каждый звук. Но человек со странным для русского уха именем больше не объявлялся. Не было видно и черной иномарки. Жизнь обитателей маленькой квартиры постепенно вернулась в обычное русло.