Глава 21 (1/1)

О семье и друзьях Хулиан подвигал многострадальной спиной, пытаясь стряхнуть оцепенение. Не открывая глаз, он потянулся, как кошка, и снова угнездился в одеялах. Было тепло и уютно.Спасибо неизвестному божеству — все оказалось странным сном, а его брат был все тем же нацистом, с которым Хулиан уже знал, как справиться, или просто держался от него подальше.?Привет, Хранитель. Тебе уже лучше?? — гулко прозвучало у него в голове, и Хулиан чуть не свалился с кровати.— Ты умеешь говорить! — воскликнул он, уставившись на волка, устроившегося у него на постели.?Да, мы вроде бы уже сумели это установить?, — голос звучал устало. — Вы, люди, все такие недалекие? Да, пожалуй. Ты всегда бросал тот дурацкий мячик, думая, что я принесу его тебе. Я Воин, а не прислужник, Хранитель?.— Зови меня Хулианом, — это было единственное, что пришло ему в голову.?Имена мало что значат для нас, но если хочешь, буду называть тебя Хулианом?, — сказал голос; Ликос закрыл глаза и уткнулся мордой в лапы.— Эти люди, которых ты у… — начал было Хулиан, но волк уже крепко спал, развалившись у него в ногах.Хулиану ничего не оставалось, кроме как опуститься на подушки и гадать, что ему делать дальше и в здравом ли он вообще уме.Мягкий стук в дверь отвлек его от этих мыслей.— Уже поздно, и это лучшее, что я смог приготовить не на открытом огне. Повариха почему-то сердита на тебя, Хулиан, — буднично сказал Орион, входя в комнату с дымящейся чашкой супа на подносе. — Суп из зелени. Не самый мой любимый, — он слегка поморщился от запаха, ставя поднос на прикроватную тумбочку.Он сел на край кровати и взъерошил Хулиану волосы.— Что произошло? — спросил Хулиан; от аромата куриного бульона желудок свело голодным спазмом.— Ликос сказал мне, где ты, и я принес тебя домой. А сейчас ешь, — он сунул чашку Хулиану в руки, и тот едва не выронил ее — она была очень горячей.— Где те люди? — спросил Хулиан, ставя суп обратно на поднос.— Их уже нет. Не волнуйся.— К нам явится вся португальская полиция, как только они…— Никто не придет. Все закончилось.— Ликос убил…— Ликос защищал нашу территорию. Русские не дураки и скоро поймут, что произошло. Они знают меня и должны быть благодарны, что в конфликте участвовал только Воин. Им стоит молить меня о милосердии — чтобы мы дальше не мстили за это оскорбление.— Тебя там не было, — сердито прошептал Хулиан, боясь разбудить волка. — Я словно оказался запертым в Underwold, только без кровожадных вампиров.— В подземном мире нет никаких вампиров — только тени живых.— Да в видеоигре, а не в чертовой пустыне со стервятниками! — закатил глаза Хулиан.— Это не всегда пустыня, — невозмутимо поправил его Орион и наклонился, чтобы погладить Ликоса. — Он устал, — дружелюбно заметил Орион. — Это всё пули. Они застряли в плоти. Придется резать.— Еще бы ему не устать! Он убил четверых, — резко бросил Хулиан. — Что…— Забудь об останках. Их больше нет — вообще.— Что мы будем делать?— Ничего. Все закончилось, — пожал плечами Орион. — Ты наконец принял свою сущность?— Я разговариваю с волком. Должно быть, я столь же безумен, как и ты, — угрюмо пробормотал Хулиан. — А как это было у тебя?— Я не помню, чтобы отличался от себя прежнего, — нахмурившись, ответил Орион. — Твоя жизнь не изменится настолько радикально, и изменения будут происходить постепенно. У тебя будет время привыкнуть к ним.— Привыкнуть к мысли о вымирании человечества? — проворчал Хулиан.— Полное вымирание — очень сомнительная концепция; лучше назовем это перезагрузкой. Останутся выжившие, и будет интересно посмотреть, какое общество они построят.— Значит, ты видишь в будущем людей?— Да. Это просто естественная перезагрузка.— Естественная перезагрузка… — медленно повторил Хулиан, от металлического привкуса во рту его замутило. — Все люди, которых я знаю, умрут.— Это так или иначе случится, — сказал Орион. — Даже мы можем умереть, когда придет наш срок.— И когда он придет?— Это ведомо лишь Лунному богу, когда он призовет нас к себе.— Почему ты не поможешь людям? Почему бы тебе не рассказать им все, что тебе известно? Как ты стал таким?— Я говорил тебе, это дар только для нас одних. Лунный бог признал тебя, когда я сделал тебя своим, а потом снова, когда ты принял Лунную пыль. Человеческий мир остался для нас позади.— Разве ты не видишь, сколько всего ты мог бы поведать человечеству? Ты прожил последние десять тысяч лет.— Все равно ничего не изменится. Люди только яснее осознают свою немощь. Я предпочитаю держаться от них на расстоянии. Если я позволяю им приближаться ко мне, то это потому, что они всё равно уже знают, где меня искать. Мне проще ответить на некоторые их вопросы в обмен на защиту, чем бороться с ними.— Защиту?— Они не подпускают ко мне остальных людей. Те, кто поглупее, услышав о моем существовании, смеются и забывают про меня. Другие приходят ко мне и платят, но боятся признать, кто я. Уверен, что и они рано или поздно обо мне забудут. Сартанос любит жить среди них, но он постоянно переезжает с места на место, потому что обычные люди замечают, что он не стареет. Меня такой образ жизни не устраивает.— А где другие Воины? Ты говорил, что есть еще.— Я не знаю, где находится большинство из них, но это неважно: они придут ко мне, если Лунному богу будет это угодно.— А если они что-то расскажут?Орион рассмеялся:— Ты один из нас — и то в нас не веришь.— Я помню: Сартанос сказал, что власти очень хотели бы нас клонировать.— И поэтому у меня нет другого выхода, кроме как наказать людей, которые пытались забрать тебя от меня. Жаль. Эти мне были симпатичны.— Мне не нравится, как это звучит…— Забудь. Мы скоро уедем. Кто дал тебе это? — Орион показал Хулиану белый телефон.— Сартанос. Я разговаривал с ним за некоторое время до того, как всё это произошло, — признался Хулиан и опустил глаза под внимательным взглядом Ориона.— Тогда я тоже с ним поговорю, — сказал Орион, и телефон исчез где-то в глубинах его карманов. — Это тебе больше не нужно.— Он не имел в виду ничего плохого, да и делать для меня ничего не собирался!— Он никогда не пошел бы против моей воли, Хулиан. Ему известно, чего я хочу: чтобы ты оставался со мной. — Орион поднялся с кровати. — Доедай суп и поспи сегодня с Ликосом.* * *?Ты раньше так много не ворочался. Я спать хочу, — раздался голос в голове Хулиана, и он в легкой тревоге включил свет. — Ох! Мои глаза чувствительнее, чем твои, человек!?Глаза волка оставались закрыты.— Это ты, Ликос? — прошептал Хулиан и привстал на постели.?Много ли ты знаешь волков, которые разговаривают с тобой, Хулиан? — иронично спросил голос. — Выключи свет, и можем поговорить. Совершенно ясно, что ты не дашь мне отдохнуть?.Хулиан нажал на выключатель. Ему показалось, что он увидел, как вспыхнули желтые глаза Ликоса.— Я бессмертен? — спросил Хулиан.?Нет?.— Что??Ты или я — мы можем умереть, если так решим. Разве Провидец не говорил тебе сто раз: ?Смерть забыла про тебя?? Это означает, что смерть не призовет тебя, но ты сам можешь пойти к ней или оставаться в подземном мире столько, сколько хочешь; пока твое тело не разрушится и не истлеет?.— В тебя стреляли, но сейчас ты в порядке, — пробормотал Хулиан.?Мы легко исцеляемся, но лучше не давай отрубать себе голову — приделывать ее обратно — довольно болезненно?.— Ты не скучаешь по своим? Ну… они все мертвы, а ты волк — стайное животное.?У меня есть стая, Хулиан. Иногда к нам приходят другие Воины, и мы несколько лет проводим вместе?.— Я не хочу терять семью! Я не хочу смотреть, как они уходят! — в отчаянии воскликнул Хулиан. — Я не просил это всё!?Нет, не просил, но теперь оно у тебя есть. Бери его, и если тебе не понравится, через несколько лет ты сможешь уйти?. — Несколько лет — это сколько??Может, тысячу. Тот, другой, пробыл с Провидцем две тысячи лет, если я не ошибаюсь. Может, больше?.— Две тысячи лет вместе??Или больше. Я как-то особо не запоминал. Провидец тосковал… еще перед тем, как родился ваш бог-спаситель. Даже война не утешила его. Я делал всё, чтобы отвлечь его, но он меня игнорировал. Но с тех пор как ты здесь, ему гораздо лучше, и сейчас он достойно разобрался с теми, кто посмел посягнуть на тебя?.— Я не хочу всего этого.?Почему? Ты был очень счастлив с нами?.— Я хочу постареть и умереть. Как все остальные. Я не хочу смотреть, как мои знакомые умирают один за другим.?Ты научишься жить с этим. У нас есть мы?.— Ты знаешь, что ожидает человечество??Я надеюсь, что следующие люди будут лучше, чем эти. Доверься нам, Хулиан. А теперь спи и дай поспать мне. Завтра ты сможешь попрощаться со своим братом?.Хулиана захлестнули сомнения и отчаяние; он снова нырнул под одеяло и закрыл глаза. Сон не шел к нему, но он не решался пошевелиться, чтобы не потревожить Ликоса. Похоже, волк был еще опаснее Ориона, и Хулиан не мог забыть, что зверь ?позаботился? об Аргинносе. Знал ли об этом Орион? Возможно.Эта мысль беспокоила Хулиана больше, чем остальные: выходит, волку простится любое преступление. Хотя этот Аргиннос был величайшей любовью Ориона (и как Хулиан ненавидел его за это!), но Орион не сделал ничего, чтобы защитить его.Был ли способ изменить то, что с ним сделали?Волк дал ему ответ: заблудиться в подземном мире и оставить свое тело гнить в лесу.Даже мысль об этом Хулиану была ненавистна. Нет, стоит подождать и посмотреть.* * *Для него не стало неожиданностью, что на следующий день Орион решил закрыть дом и переехать в другое место. Если Хулиана что и озадачило, то выбранный им пункт назначения. Лондон был энергичным городом, шумным и полным запахов. Даже он сам слегка растерялся, когда, в первый раз приехав в английскую столицу, держа карту вверх ногами, стоял посреди вокзала Виктория и пытался понять, где выход.Хулиан даже не удивился, когда услышал, как на кухне плачет Лусия: их с мужем уволили с щедрым выходным пособием. Он только вздохнул и продолжил работать, гадая, имеет ли смысл его занятие. Книги, которые он все еще приводил в порядок, скоро снова будут упакованы.Выгуливать Ликоса сейчас было свыше его сил. Волк возрастом в несколько тысяч лет способен гулять самостоятельно. На мгновение Хулиан задумался, как Орион организует переезд; у него должно быть предостаточно опыта в этом деле. Поедут ли они в отель, или у него там есть дом? Вероятно, второе — Орион ассоциировался у Хулиана с Кенсингтоном.Что еще Хулиан мог сделать... Беспомощность сводила его с ума. Он понимал, что не имеет права голоса — Орион и Ликос считали, что вправе командовать Хулианом.Он ненавидел, когда люди смотрели на него свысока. А перспектива провести целую вечность с теми, кто мало обращает внимания на твое мнение, определенно, не понравилась бы никому.В этой ситуации было единственное логичное решение, которое он объявил тем же вечером за ужином:— Я собираюсь поехать к матери.Если Орион и был удивлен новым развитием событий, он никак не показал этого.— Мадрид очень хорош в это время года, — сказал он.— Один.— Как хочешь, — пожал плечами Орион и продолжил есть молча.Они легли спать вместе, но старательно избегали касаться друг друга. Утром Хулиан собрал немного вещей, и Педро отвез его в аэропорт.* * *Гостиная здесь была даже меньше, чем в прежней квартире матери, и вызывала клаустрофобию.Для Хулиана возвращение в Мадрид стало нелегким испытанием. Волна зноя чуть не сбила его с ног, когда он спускался по трапу самолета. В Синтре лето было мягким и приятным, но здесь жара вела себя агрессивно, притаившись, как зверь, дожидающийся подходящего момента, чтобы наброситься на тебя и придушить.Что-то прижало его к жестким пластиковым сиденьям автобуса в аэропорту, и его ручная кладь практически вонзилась ему в ребра. Он беззастенчиво отпихнул толстяка, тоже боровшегося за жизненное пространство, и от этого небольшого усилия запыхался. Холодный ветерок автобусного кондиционера подействовал на него расслабляюще и заставил осознать, насколько он устал. Он послал лучи ненависти водителю, который вез их как дрова — то резко набирал скорость, то резко тормозил каждые пятьдесят метров, а когда поворачивал, люди падали друг на друга и на Хулиана в этой красной жестянке с сардинами, которая гордо именовалась ?экспресс-шаттл?.После короткого спора с таксистом тот согласился отвезти Хулиана по новому адресу матери. Район был опасный и далекий, поэтому только вынужденное обещание солидной дополнительной платы убедило водителя такси поехать туда.Сердце Хулиана сжалось, когда таксист высадил его у входа в большой квартирный комплекс, построенный в форме улья. Он обернулся и увидел, как такси поспешно уезжает.Хулиан все еще пытался разобраться в путанице кабелей и кнопок, где нужный ему блок B 3A, когда проходившая мимо пожилая женщина посоветовала ему не напрягаться, так как последние два года домофон сломан. Ему просто нужно было подняться по лестнице и постучать в дверь.— Вы знаете Алисию Пардо? Это моя мать, — спросил Хулиан, но женщина покачала головой и ушла.Он медленно побрел к бетонной лестнице, но она была блокирована группой ребят немногим моложе его, которые курили и пили пиво.— Эй! Подбрось пару монет, а? — крикнул один из них, а другой тотчас шикнул на него.— Этот чувак — из соцслужбы, не видишь? — сплюнул он на пол, чуть ли не на туфли Хулиана.Хулиан недобро сузил глаза, и прямо перед тем, как он открыл рот, чтобы кое-что сказать, девчонка лет пятнадцати крикнула:— Атас, Начо, у этого типа глаза дьявола!Хулиан удивленно проводил взглядом убегающих ребят. ?Надо же, теперь меня даже цыгане боятся?.Чертыхаясь, он поднялся по лестнице и пошел по узкому коридору. Найдя квартиру 3А, он постучался и глубоко вдохнул, когда ему открыла дверь женщина неопределенного возраста и что-то крикнула.Эта тетка не могла быть его матерью — было его первой мыслью. Его мама всегда делала макияж и носила яркую одежду. В детстве ему очень не нравилось, что у нее такая броская внешность и что мужчины на улице провожают ее свистом или аплодисментами. У этой же женщины волосы были собраны в неаккуратный пучок, а одета она была в линялый темно-синий спортивный костюм и шлепанцы.— Извините, я ищу…— Хулиан? — ахнула женщина. — Это ты, малыш?— Да, мам, это я.?Когда она успела так постареть??— О Господи, твой брат говорил, что ты сильно изменился, но тебя просто невозможно узнать! — она схватила его за локоть. — Ты стал выше и волосы короче.Шершавыми ладонями она обхватила его лицо и сглотнула, когда Хулиан поежился от исходящего от них запаха отбеливателя.— Я хотел тебя повидать.— Проходи, — нервно сказала она, посторонившись и отводя несколько седых прядей от лица. — Антонио придет позже.Вот так Хулиан и вернулся к матери...В крохотной гостиной он увидел только потрепанный диван-футон, стоявший у стены, телевизор с плоским экраном, старенький обеденный стол и в углу — кухонный блок с дымящейся на плите кастрюлькой.— Садись, — сказала она и показала ему на футон. — Квартирка маленькая. Одна спальня и ванная.— Ты ее снимаешь?— Нет, я не могу. Она принадлежит Антонио. Отличный парень.— Карлосу он не понравился.— Я знаю. Для всех лучше, что он съехал. Когда ты исчез, для нас настали непростые времена.— Могу представить, — лаконично ответил Хулиан.?Не из кого стало тянуть деньги?.— Он говорит, что у тебя хорошая работа, да и по тебе похоже, что это так.— Да. Я закончил университет и работаю библиотекарем.— О-о, чиновник. Повезло.— Я работаю у частного лица, не на государственной службе, — мягко поправил ее Хулиан, и последовавшая тишина показалась невыносимой. — Я хотел поговорить с тобой о том, кто был мой отец.— Хочешь с нами пообедать? У нас будет рис, — проигнорировала она его вопрос.— Да нет, спасибо, я поел в самолете, — быстро ответил Хулиан, оценив размер кастрюльки — там не хватило бы на троих.— Значит, ты быстро уйдешь, — печально прошептала она, и Хулиан почувствовал себя виноватым.— Я не хочу доставлять тебе неудобства, — медленно сказал он. — И беспокоить Антонио. Если хочешь, мы можем пойти пообедать куда-нибудь. — Хулиан заметил, что она колеблется. — Я угощаю, — быстро добавил он. — Мы вместе ходили в ресторан только праздновать мое первое причастие.— В тот день ты выглядел очень мило. Твоя бабушка так тобой гордилась.Она вздохнула и пошла в кухню, чтобы выключить огонь; долго смотрела на белую пену, которая чуть не вылилась из кипящей кастрюльки. Она откинула рис на дуршлаг и промыла холодной водой.— Может быть, мы сможем потом использовать его для салата, — пробормотала она, ища контейнер в шкафу.— Раньше ты готовила тот, с тунцом и майонезом, — мягко сказал Хулиан. — Дженни он очень нравился... У нее теперь девочка. — Мать не отвечала. — Может, мне стоит навестить ее. Мы же были друзьями, — пробормотал он, чувствуя себя неуютно из-за того, что она не обращает на него внимания. — Что-нибудь принести ребенку…— Чего ты хочешь на этот раз, Хулиан? — устало вздохнула мать. Она знала, что ее младший сын чего-то хочет, когда начинает вот так болтать.— Узнать о моем отце. Кто он такой? — прямо спросил Хулиан.— Он не интересовался тобой. Никогда.— Мам, ты можешь мне хоть что-то о нем рассказать? Кем он был на самом деле? Некоторые люди говорили, что я... не похож на испанца.Она пожала плечами.— Это было давно. Я не помню его. Все расплывается.— Ты не помнишь его? Со сколькими мужчинами ты спала?! — крикнул Хулиан. — Я знаю, что ты не догадывалась, что беременна, до пятого месяца, но должна же ты помнить, что он говорил или чем зарабатывал на жизнь!— Он ничего не говорил, — снова пожала она плечами. — Он не говорил по-испански. Он вообще ничего не говорил.— Я похож на него? Откуда он? Ты говорила, что из России, но что это могла быть и Румыния.— Не знаю. Про Россию я выдумала, — виновато сказала она. — Ты хотел хоть что-нибудь услышать, и это первое, что пришло мне в голову.— Разве его звали не Виталий? — растерянно спросил Хулиан.— Виталием звали соседа с шестого этажа. Мы дружили с его женой Ириной.Оба — натуральные блондины, и ты выглядел скорее их сыном, чем моим. Я использовала его имя.— Как выглядел мой отец??Господи, не может же она быть настолько тупой!?— Очень высокий, с самыми красивыми голубыми глазами, какие я когда-либо видела. Не знаю, ну, может, серыми — цвет сильно менялся. У него были светлые, почти белые, волосы, как у тех, из ?Игры престолов?, помнишь? Он не любил работать в поле под солнцем, потому что его кожа была очень чувствительной, и единственным, кто предпочитал теплицы, в которых никому не хотелось работать из-за жары. По ночам он чувствовал себя лучше.Она улыбнулась воспоминанию.— Знаешь, он был совершенно беспомощным. Может, в самом деле приехал из России. Я отвезла его в город пообедать, а он не знал, что заказать! Мы съели рыбы с жареной картошкой, выпили немного вина, и он отдал мне все свои деньги, чтобы заплатить. Это было так мило, — ее улыбка стала шире. — Он ничего не понимал в деньгах. Может, только что приехал в Испанию. В общем, мы выпили еще вина и, думаю, именно в тот вечер я и залетела, — она пожала плечами.— И это всё?— Всё. Через два дня он уехал. Но я видела, перед тем как исчезнуть, он разговаривал с какими-то парнями из Восточной Европы. Уж не знаю, о чем они говорили. Вернее сказать, говорили они, а он только смотрел на них. Я никогда не видела настолько красивого человека… Но не воображай, что он вернется за тобой.— Ты даже не знаешь его настоящего имени, — Хулиан разочарованно запустил пальцы в волосы.— Отец Карлоса очень рассердился, когда первый раз увидел тебя. Мне пришлось сказать ему правду, и он тоже ушел.— Не такие уж мы и разные, — возразил Хулиан. — Не то чтобы я родился азиатом, например…— Ты был таким странным малышом, — грустно сказала она. — Ты никак не мог быть от него. Мы пытались снова сойтись, знаешь... Я уехала в Мурсию, потому что в то время у нас были проблемы. Но когда ты родился, мы жили вместе. Я не знала, что беременна, а потом думала, что ты родился преждевременно. Но доктор сказал, нет, ты доношен. Тогда Хосе и взорвался. Я сказала ему, что ты можешь жить с бабушкой, а я — с ним, но он не хотел меня слушать. Он некоторое время давал мне немного денег для Карлоса, а потом встретил другую женщину и исчез.— Ладно, мам, — уныло вздохнул Хулиан. Она такая, какая есть, и нет никакой надежды, что изменится. — Не напрягайся. С тобой всегда так.— Ты сейчас уйдешь? — спросила она со слезами на глазах.— Нет, мы подождем… Антонио, да? А потом пойдем в ресторан. Мне хочется куда-нибудь с тобой сходить.— Ты надолго останешься? Где ты остановился?— Я не знаю. Поеду в отель. Это не проблема. Может, отправлюсь завтра в Лондон или снова навещу тебя, если хочешь. Я правда не знаю.Ни за какое золото мира Хулиан не остался бы в квартире матери и не стал бы бродить в лабиринтах социальной застройки. До этого дня он по-настоящему не осознавал, насколько изменился и как невыносима для него мысль снова ходить по этим улицам.— Пойду переоденусь.Глаза у Алисии блестели от гордости: ее сын стал взрослым мужчиной; одежда и манеры у него теперь как у того графа, племянника старого короля, который выступал в ее любимом дневном шоу на ТВ: он ловко отражал любые полемические выпады при помощи элегантной холодности и острого языка. Так стильно! Хулиан проводил ее взглядом и подавил еще один вздох. Она никогда не была особо умной и впадала в истерику при первых же неприятностях. Он уже не осуждал ее так строго, как прежде. Quod natura non dat, Salmantica non pr?stat (лат., дословно: ?Что природа не дала, Саламанка не предоставляет? — в широком смысле ?Образование не поможет, если родился без мозгов?. — Прим. пер.) Она была не чем иным, как продуктом низшего класса, и гордилась этим.Телевизор был включен в беззвучном режиме. Хулиану не нужно было слышать его, чтобы знать, о чем там во все горло орут люди. Телеведущая, крашеная блондинка — или ее двоюродная сестра, трудно сказать, поскольку все они выглядели одинаково вызывающе, — кричала так же вульгарно, как в тот день, когда Хулиан понял, что его жизнь катится в никуда. Она была всё там же, где он видел ее лет пять или шесть назад, и, вероятно, останется там, пока не станет слишком старой, чтобы обольщать зрителей, и новая девушка займет ее место в бесконечном кругу дешевой глупости.?Некоторые вещи никогда не меняются. Подумать только, а я еще ей завидовал! Я думал, что у этой потаскушки есть перспективы, но это все равно что сидеть и сплетничать на лестничной клетке с Дженни и Джесси. Только денег больше.Итак, вот какова вечность: наблюдаешь одно и то же снова и снова с небольшими бессмысленными изменениями?.* * *Хулиан не получил ответа на свои вопросы ни во время обеда, ни в последующие часы, когда они вернулись в квартиру.Вопреки его ожиданиям, Антонио казался хорошим, скромным человеком.Хулиан удивился, когда выяснилось, что этот парень, монтажник газового оборудования из Боливии, хорошо знает испанскую литературу, поскольку когда-то хотел стать писателем. И хотя сначала он напрягся, так как решил, что Хулиан хочет переехать к ним, но быстро расслабился, когда Хулиан сказал, что ему нужно уйти пораньше, чтобы найти себе отель.Всё это время Хулиан подавал вежливые реплики и наблюдал, как пара взаимодействует, чувствуя себя немного не на месте. Пусть он и знал, что от матери ему больше нечего ожидать, но ему очень хотелось кое-что у нее спросить.Хулиан дождался, когда Антонио, извинившись, ушел купить бутылку колы, и задал мучивший его вопрос.— Мам, если бы ты знала что-то о каком-нибудь влиятельном человеке, что бы ты сделала?— М-м? — переспросила она, моргнув голубыми глазами, обрамленными черной тушью.— Я имею в виду, если бы ты узнала большой секрет о большом человеке, что бы ты сделала? — повторил Хулиан. — Типа грязного белья.— Ну, это зависит от того, что именно, — нахмурилась она, глубоко задумавшись. — Если это что-то, связанное с политикой или экономикой, я бы не стала тратить время и пытаться загнать парня в угол. Никого это не волнует. Ты можешь воровать миллиардами, если ты богат, и никому до этого не будет дела. Посмотри на политиков. Даже если ты поймаешь одного из них с миллионом евро в пакете из-под продуктов, об этом забудут через два часа, потому что вникать в это скучно, — вздохнула она.— Тебя это не волнует?— Не особо. Это же не мои деньги, — она пожала плечами с понимающей ухмылкой. — Никто не смотрит такие программы. Но вот если…— Что?— Но если это было бы что-то насчет секса, — она выразительно подняла бровь. — Прежде у тебя было много парней.— Нет, ничего такого, чего бы еще не показывали в прайм-тайм, — вздохнул Хулиан. То, что происходит в постели между ним и Орионом, это только их дело.— А жаль, — вздохнула она. — Деньги пришлись бы очень кстати.— Не волнуйся, я оставлю тебе немного, — пробормотал Хулиан, раздумывая над ее словами. ?Возможно, она права. Кого волнует конец света или то, что премьер-министр ищет ответы в картах таро?.— Сколько? — она дернула его за рукав, чтобы привлечь внимание.— Что?— Сколько денег ты мне дашь? Карлос говорит, что ты теперь хорошо зарабатываешь. Больше двух тысяч.— Больше пяти, — устало отозвался Хулиан. ?Некоторые вещи никогда не меняются. Мне стоило бы завести собаку, как тот чувак Диоген. Стоп! У меня уже есть волк?, — с горечью подумал он.— Я буду ежемесячно переводить тебе тысячу евро, — сказал он и немного отодвинулся, видя, что она готова прыгнуть ему на шею. — Попроси Карлоса тоже внести свой вклад. Он зарабатывает две тысячи и не платит за аренду.— Сколько денег у этого человека? Карлос говорит, что он богат и ты с ним живешь.— Братец забыл дома мозги, но не свой длинный язык, — проворчал Хулиан.— Это правда или нет? Карлос говорит, что у него дом как дворец.— Да, правда. Мы типа в отношениях. Не трать все деньги, которые я тебе дам. Отложи часть на всякий случай.— У вас нелады?— М-м-м, не знаю. Ему всё ОК, но я что-то не уверен…— Тебе всегда всё быстро надоедает, — печально сказала она. — Единственный, с кем ты был достаточно долго, это тот араб, и то, смотри, чем всё закончилось…— Ахмед не араб, — раздраженно сказал Хулиан. — Запомни хоть это.— Да какая разница, — фыркнула она. — Ты живешь с богатым парнем и хочешь бросить его? Смотри, не прогадай, Хулиан. Ты не всегда будешь молодым, и возможно, дело кончится тем, что ты пойдешь по рукам, скатываясь все ниже и ниже.— Не лезь не в свое дело! — рявкнул Хулиан. — Ты и понятия не имеешь, что между нами происходит.— Видать, происходит не очень, раз ты попросил у меня совета.— Ага, и это было ошибкой.— Он выставил тебя?! Вот в чем дело, да?! — истерически воскликнула она. — Здесь нет свободного места для тебя!— Да не в этом дело! И я лучше буду ночевать под мостом, чем приду сюда! — бросил он.Мать и сын уставились друг на друга.— Ладно, замяли, — сердито пробормотал он, понимая, что проиграл спор.В дверь позвонили.— Антонио забыл ключи, — с победным видом объявила она и поднялась, чтобы открыть дверь.Незнакомец, стоявший на пороге ее квартиры, был таким высоким, что его темно-рыжая макушка почти доставала до потолка. Алисия застыла, очарованная большими серыми глазами, которые смотрели на нее как на какую-нибудь летнюю бабочку-однодневку. Темный костюм, подобранный в тон галстук и плащ ему очень шли.— Добрый вечер, сударыня. Мое имя Киранос. Полагаю, что ваш сын здесь с вами, сеньора Сантос, — сказал он на чудно?м классическом испанском, и Алисия зарделась в ответ.Алисия была так потрясена, что не обратила внимания на большого черного пса, который прошел мимо нее, задев ее ноги пушистым хвостом. Она обернулась и увидела, что ее младший, сидя на софе, гладит огромную голову животного.— Да, конечно, — ответила она и отошла в сторону, позволив незнакомцу, который двигался с королевским достоинством, войти в ее обшарпанную квартирку.— Здравствуй, Орион, — холодно проговорил Хулиан и встал, слегка оттолкнув Ликоса в сторону. Неужели этот человек не способен понять, что означают слова ?Я еду в Мадрид один?? Очевидно, что нет. Хулиан чувствовал, как внутри него разгорается ярость и стыд, пробираясь к сердцу.— Хулиан, — только и ответил ему Орион.— Мама, это Орион Киранос, — представил Хулиан его матери, и она уставилась на него. — Мой работодатель.Алисия не смогла даже выдавить из себя приветствие — настолько неловко она себя чувствовала в присутствии такого человека; она несколько раз вытерла руку о платье, прежде чем протянуть ее Ориону.— Прошу прощения за визит без приглашения, сеньора Сантос, но мне не удалось найти Хулиана по мобильному телефону, чтобы сказать ему, где мы остановились.— Алисия, — прохрипела она и затаила дыхание, когда Ликос принялся громко ее обнюхивать.— Попрощайся от моего имени с Антонио, — Хулиан дернул Ликоса за ошейник, оттаскивая его от матери, и волк слегка оскалился на него.— Ты уходишь? — слабо запротестовала она, но Хулиан привычно поцеловал ее в щеки, лишив ее надежды удержать сына у себя еще немного.— Загляну к тебе завтра, — сухо пообещал он. Меньше всего на свете ему хотелось в тот момент, чтобы мать разговаривала с его любовником-ведьмаком.— Я могу подождать тебя в машине, — сказал Орион и взял Ликоса за ошейник. — Разговаривайте сколько хотите.— Не бери в голову.— Мадам Сантос, вам будет удобно, если завтра Хулиан приедет к десяти? Днем у меня несколько встреч, и машина сможет забрать его в шесть, — проигнорировал Орион сердитый взгляд Хулиана.— Да, конечно, — смущенно ответила она. — Я буду очень рада повидаться с ним завтра.— Боюсь, через три дня мы уезжаем в Лондон, а мое расписание уже переполнено, — Орион упорно не обращал внимания на негодование Хулиана. — Возможно, мы встретимся в следующий раз. Буду с нетерпением ждать этого дня.* * *— Ну что, теперь доволен? Ты только что видел, где я родился. Надеюсь, у тебя нет аллергии на запах жареной рыбы, — выпалил Хулиан по-английски. Слушая классический испанский Ориона, Хулиан как никогда ясно понимал, насколько низко его собственное происхождение. И ужасно этого стыдился.— Я вообще родился в пещере, Хулиан, — попытался успокоить его Орион.— А теперь ужинаешь с королем Испании…Замечательно, еще и лифт не работает. Им придется идти по лестнице и познакомиться с местной фауной.— Больше никогда. Его жена это нечто, с меня хватит. Она постоянно пыталась заманить меня в постель либо жаловалась на невнимательность мужа. Неправильно оставлять молодую жену надолго одну… — Орион уверенно спускался в темноте по лестнице.— Да ладно! — возразил Хулиан, хватаясь за шкуру Ликоса, чтобы не оступиться. — Королева — настоящая леди, и ей уже под семьдесят!— Король был не лучше. Одна порнография на уме: постоянно расспрашивал меня о вавилонских блудницах и упрашивал призвать нескольких из них. Через пару месяцев мне пришлось вернуться в Париж, потому что я больше не мог их выносить. С тех пор я всеми силами избегаю Испании.— Это был Альфонсо XIII! — воскликнул Хулиан, немного поразмыслив: старый король, которого он привык видеть по телевизору каждое Рождество, ни в чем таком замечен не был, а молодой король не знаком с Орионом.— Подожди-ка! Ты что, отпускал здесь Ликоса? — спросил Хулиан, обнаружив, что лестничные клетки подозрительно безлюдны. — Где мальчишки?— Такая шваль понимает только один язык, которым отлично владеет Ликос, — язык войны.— Отлично, Ликос только что получил свежее мясо, — саркастически отозвался Хулиан. — Сюда нельзя приводить собак. Они многим здесь не нравятся.— Он волк, а не собака, — поправил его Орион.Хулиана бесило, что даже стоя посреди грязной, бедной улицы, Орион выглядел так, словно только что вышел из отеля ?Ритц? в центре Парижа. После одного-единственного взмаха руки к ним подкатил огромный ?мерседес? и водитель поспешил открыть дверь для Ориона. Ликос первым запрыгнул в салон и сел посередине.— Чудеса! — сказал Хулиан, садясь рядом с Орионом. — Прошло целых двадцать минут, а на машину никто не покусился.— Два часа, если быть точным, — заметил Орион; водитель втопил газ, чтобы побыстрее убраться из этого района.— Вы простояли здесь два часа? — истерически воскликнул Хулиан.— Похоже, машина очень привлекательная для этих людей, — Орион посмотрел в окно. — Ликос всего лишь защищал свою территорию.?Это было довольно забавно?, — услышал Хулиан голос у себя в голове.—Только не говори мне, что ты кого-то покусал! У мамы могут быть из-за этого большие неприятности! — обратился он к волку, сидящему на полу у его ног.?Нет, они убегали слишком быстро для меня. Должно быть, я все-таки старею?.Хулиан мог бы поклясться, что волк усмехнулся, но ведь это невозможно, не так ли?— Ты получил ответы, которые искал? — мягко спросил Орион.— Нет, в общем-то, нет, — ответил Хулиан. — Но хороший совет получил.— Насчет чего?— Всем на всё пофиг.— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Орион. Ликос навострил уши.— Ты можешь и дальше замалчивать конец света, Орион. Все равно я ничего не могу сделать, верно?— Всё уже приведено в движение, и мы больше ничего не можем сделать. В игру вступили более крупные силы, а мы всего лишь их игрушки.— Если бы я рассказал о том, что знаю, ко мне отнеслись бы просто как к очередному психу в Интернете. Никто не поверил бы мне и не стал бы менять свой образ жизни.— Вот именно.— Как ты это делаешь?Орион уставился на Хулиана, на лицо которого падал неоновый свет.— Как ты живешь вечно? — настаивал Хулиан.— Просто живу и всё, — ответил Орион и надолго замолчал, зачарованно разглядывая улицы и неоновые огни. — Мои юристы поговорят с твоей матерью, — он нарушил молчание, и Хулиан в замешательстве посмотрел на него. — Это место ей не подходит. Полагаю, что у нас есть несколько собственных домов в Мадриде. Твоя мать должна выбрать один из них и переехать туда на то время, что ей осталось, — медленно сказал Орион. — Это место не подходит ник… ей. Мы позаботимся о ее расходах.— Я не могу платить за ее квартиру! Я просто пообещал помочь ей некоторой суммой.— Пойми, в определенный момент тебе придется перестать навещать ее. Возможно, она умрет раньше, чем это станет необходимо, но, вероятно, тебе захочется, чтобы все было улажено заранее.— Что?! — хрипло спросил Хулиан.— Ты больше не будешь стареть, а если и будешь, то настолько медленно, что это будет незаметно для обычных людей. Через тридцать лет ты будешь выглядеть в точности так, как сейчас. Тебе придется расстаться со своей семьей.— А как насчет тебя? — с вызовом прошипел Хулиан. — Тот полицейский сообразил, что Ликос слишком хорошо выглядит для своего возраста. Ты тоже собираешься переехать?— Разумеется. В ближайшее время в Португалию мы не вернемся. Может быть, через несколько лет.— Через сколько? Сто? — ухмыльнулся Хулиан.— Возможно, немного раньше.— Ох да, я и забыл. Это же будет земля ходячих мертвецов, — пробормотал Хулиан. — Никто нас не вспомнит.— Или, возможно, просто незачем будет возвращаться, — резко сказал Орион, устав от постоянных насмешек. К счастью, хватило одного взгляда, чтобы Хулиан съежился.— Завтра вечером я поеду к маме, — тихо сказал он.— Поезжай утром, — распорядился Орион, и Хулиан кивнул.* * *— Нет, Ликос, не смей! — крикнул Хулиан, но было поздно: волк уже развалился на желтом парчовом покрывале и притворился глухим. — Это моя кровать! — возмутился Хулиан.?Тебя с удовольствием пустят в другую постель?.— Извини, но я не хочу беспокоить отца, — ухмыльнулся Хулиан и попытался столкнуть зверя с кровати, но это было бесполезно — казалось, Ликос весит больше, чем бетонный блок.— Ну же! — заныл Хулиан, но волк закрыл глаза и сделал вид, что спит.— Отлично, — пробормотал он после еще одной бесплодной попытки изгнать волка с постели. — Я буду спать со своим отцом.Хулиан пинком закрыл за собой дубовую дверь. Он всё еще не отошел после небольшого представления, которое Орион устроил у стойки регистрации отеля. Его новоиспеченный ?отец? забронировал им два соединенных внутренней дверью сьюта, и сейчас волк решил занять номер Хулиана.Орион лежал на кровати, читая старинную книгу в кожаном переплете и намеренно игнорируя Хулиана.Хулиан разделся, побросав одежду кучей на обтянутое дамастом кресло в стиле Людовика XVI. Рывком откинув одеяло, он залез в кровать.— Бога ради, зачем тебе понадобилось говорить, что ты мой отец?! — простонал он, заворачиваясь в одеяло. — Нельзя было сказать правду? Если мы кому-то не нравимся, значит, эти люди — гомофобы и у них проблемы с законом. Всё изменилось, понимаешь?— Зачем привлекать лишнее внимание… — удивленно пожал плечами Орион. — То, что я твой отец, избавит нас от долгих объяснений и глупых вопросов.— Только не говори мне, что ты на самом деле он.— О нет, — фыркнул Орион, и Хулиан уставился на него. — Не в этом смысле. У нас вообще нет общих генов.— Я никогда не скрывал, кто я есть или кто мне нравится.— Я не люблю привлекать внимание людей. Ты это знаешь, Хулиан.— Забудь о сексе на ближайшие сто лет, отец, — прошипел Хулиан. — Это смертный грех.— Всё зависит от культурных традиций, — Ориона явно позабавила идея Хулиана о том, как наказать его. — Ты не успеешь и глазом моргнуть, а сто лет уже прошло, — он обнял Хулиана и поцеловал его в ухо.— Ничего тебе не светит, — оттолкнул Ориона Хулиан. — Я хочу посмотреть телек, и меня не волнует, если у тебя на него так называемая аллергия.— Телек?— Новости, — раздраженно простонал Хулиан. — Ну, знаешь, телевидение, — он помахал пультом перед носом Ориона. — Если хочешь спокойно почитать, выгони Ликоса из моей постели.Орион только ухмыльнулся. Он отвернулся, взял книгу с ночного столика и торжественно открыл ее.Фыркнув, Хулиан включил телевизор и нашел новостной канал, хотя знал, что для него уже всё начало терять значение. Его внимание привлек человек, которого он однажды видел у них дома, в Синтре, — сейчас он, похоже, был расстроен результатами выборов в своей стране.Хулиан злобно улыбнулся:— Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что он засранец, слишком долго обманывавший свой народ, — сказал он, пожав плечами. — Я рад, что он ушел навсегда.— Через два года он вернется, Хулиан, — пробормотал Орион, и Хулиан удивленно воззрился на него. — Он знал, что проиграет; он лишь хотел знать, когда падет его противник и нет ли у меня какой-нибудь идеи, как помочь ему с этим незначительным препятствием, называемым выборами.— И ты?..— Разумеется, — пробормотал Орион, снова окунаясь в свою книгу.Хулиан убавил громкость — он не хотел слушать новости, он хотел только смотреть. Он бросил еще один взгляд на Ориона, но тот проигнорировал его, углубившись в чтение. Его голова была аномально большой для любого мужчины, и Хулиан ухмыльнулся.?Мой братец-нацист был прав: он гребаный кроманьонец с доисторическим волком в качестве домашнего животного?.Хулиан без всякого интереса смотрел в телевизор, где мелькали биржевые графики. Внутри словно поселилась пустота. Еще один человек, которого он видел раньше у Ориона, гордо улыбался с экрана: его компания поглотила какую-то незначительную фирмочку. Девушка-диктор объявила, что завтра ожидается дождь, и Хулиан подумал, что в такую погоду плащ его не спасет, и, возможно, ему стоит купить зонтик в небольшом магазинчике за углом или пройтись пешком метров пятьсот и купить его в роскошном торговом центре, в котором он был всего один раз — в другой жизни.С Оливером.?Забавно, как всё сложилось, — подумал он, вспомнив полноватого мужчину в годах. — Интересно, что с ним сталось. Жив ли он? Возможно, он уволился и теперь живет в Мадриде…??Неужели Ликос действительно послал Оливера найти кого-нибудь своему хозяину?? Это предположение больше не казалось ему таким уж безумным и нелепым.?Любопытно, что он сказал ему? Человек, ступай и найди кого-нибудь с белыми волосами? Ищи такого, который может видеть мертвых? Найди того, кто хорошо трахается и окажется незаконнорожденным ребенком лунного воина???Оливер, без сомнения, был хорошим консультантом по персоналу, как он и говорил?.?Попадись он только мне, я бы...? — Хулиан оборвал полную ненависти фразу, которая чуть не слетела с его губ, и сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться. В конце концов, Оливер не виноват в том, что произошло. Это Хулиан принял наркотик и выжил.Оливер был не более чем марионеткой Ликоса и Ориона.Все было непосредственным результатом его, Хулиана, собственного выбора, и никакие сожаления не заставят Ориона исчезнуть.?Все подсказки были у меня под носом, только я их не замечал. Прямо как в школе?.?Даже если бы я мог вернуть всё как было, хочу ли я умереть? Никогда не думал об этом. Я смогу увидеть весь мир и начать заново, когда пройду через всё это?.Хулиана переполняли противоречивые чувства: в его руках было то, чего так отчаянно желали его друзья-готы, а он не знал, что с этим делать.Отблески от экрана танцевали на парчовом покрывале; Хулиан вздрогнул, ему показалось, что в грудь заползает что-то похожее на страх. Он выудил пульт из складок парчи, собираясь лечь спать и, возможно, увидеть во сне ответы на свои вопросы, и уже почти выключил телевизор, когда внизу экрана появилась бегущая строка свежего информационного сообщения.ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ. ПОЖАР в РОССИЙСКОМ ДЕТСКОМ ДОМЕ. Яркие цвета экрана резали глаза. Он увеличил громкость, чтобы услышать, как ведущая читает сообщение с наигранной скорбью на красивом лице. Он неверяще смотрел на пламя, пожирающее огромное здание в заснеженном лесу. Сквозь потрясение он услышал, как девушка сказала, что вероятной причиной пожара было попадание молнии и что выживших не осталось, поскольку ближайшая пожарная часть находится примерно в сорока километрах. — Ты уничтожил все их шансы на выживание. Ты только что приговорил к смерти целую нацию, — медленно произнес Хулиан. У него перед глазами мелькали образы серых обугленных тел, он даже чувствовал запах обломков. Он зажмурился и неимоверными усилиями попытался избавиться от жутких картин у себя в мозгу.— Никто не может предсказать, где ударит молния. Бури трудно контролировать.— Это сделал ты! — прошептал Хулиан. — Это ты! Сартанос говорил, что ты умеешь. Он сказал, что ты можешь управлять погодой.— Я не собираюсь обсуждать мнение других людей о моих способностях, — ответил Орион и выключил свет в тот самый момент, когда телевизор умолк.— Неужели в тебе нет ни капли милосердия? — спросил Хулиан.— Я родился задолго до того, как придумали милосердие.