12.3 (1/1)

Проданный за веер и проститутки.

Типа вечер. 27-е июля. Нагано.- Ну что ещё? – взвыл Чжэ, снова поднимая трубку своего телефона.- Алло, - прохрипели туда в ответ.- Ну, алло! – рявкнул солист JYJ.- Это Аки?- А по мне не видно, да? – ещё сильнее поднажал Чжэ, беря верхнее «до».- Дай Аки. – Это был настолько хриплый голос, что даже меня передёрнуло от ужаса, впервые в жизни, я осознала, что на меня мог клюнуть маньяк-извращенец, да ещё и старый, к тому же.- Да забирай! – снова рявкнул Чжэ, хладнокровно всучил мне телефон, посмотрел на меня долго и пристально, и ушёл курить.- Ал-лэ, - басовито протянула я в телефон.- Кхм, кхм, кхе, кха, кху.- И вам того же, сударь.- Это Чача.- Ох ты ж ёб твою мать! – села мимо стула я, платье тоже, кажется, решило треснуть на моей заднице. Я его так и не сняла, кстати.- Я это… да, - прохрипел аппарат. – Не пугайся, что я так, без спросу, решил позвонить. Кха. Тут такое дело, кха, Джу-Кен нам телефон передал, кха, сказал мне трубку брать на все входящие.- Ага. А что с голосом?- Окно не закрыл вчера, продуло. Кха. – Прохрипели мне в ответ.- Ааа. Поправляйся, типа. Ага. Я Аки, ага. Приятно познакомиться.- И мне, - просипел Чача. – Ты это, не переживай, те, кто тебя искал…- Искать перестали, видимо.- Ага, кха. – Прокаркал в ответ гитарист. – Ты когда обратно-то?- Ну, эээ… я это, как его… ну эээ… не знаю ещё типа. Ты телефон, если чего, выкинь, меня тут в рабство взяли.- Слышал, кха. – Чача долго прочищал горло. – Слушай, ты же с нами в турне по Европе?- Ну, я всё ещё на это надеюсь. – Кивнула я, самой себе, замечая, как морда Чжэ высовывается из дверного проёма и смотрит на меня.Успев закончить раньше, мы свалили из лапшичной подальше в отель, который был близко к вокзалу, со всем барахлом что было, и мной в платье. Последние два часа, все кому не лень, звонили Чжэ на сотовый и доводили его до истерик. Поэтому покурить на балкон бегала уже не я, а Чжэчжун, зато на все звонки могла отвечать я, меняя голоса как мне заблагорассудится.

И кстати-кстати, недавно вот выяснилось, что переволновавшаяся Ната провалила пробы на танцульки, и, по всей видимости, она будет подмазывать Чжунсу на новый танец, и что, возможно (возможно!), я смогу тоже проползти после второй попытки (не имея первой!).Также, Чжунсу звонил Чжэ чаще всех всё ещё надеясь обнаружить Ючона. ЮЧОНА!!! Который пропал где-то с концами, возможно создавая собственную армию по захвату и убийству меня хорошей.Чача пробубнил что-то в трубку, в духе «увидимся», и отключился.Чжэчжун продолжал смотреть на меня из прохода.- Ну, давай, красавчик, проходи, не стесняйся. – С пола пришлось подниматься на четвереньках, придерживая подол, коий не лопнул, но был готов засветить всю мою пятую прелесть, как только ему захочется.Чжэ тряхнул плечами, выпрямился и гордо прошествовал в комнату, протягивая мне пакет со шмотками.- А эт ещё чо? Новое платье?- Одевайся. – Буркнул он.Порывшись в пакете, обнаружилось, что бандаж и булавки остались целы и невредимы, там же нашлись и трусы, джинсовые шорты и даже, о господи, футболка!- Ты расщедрился, чо надо? – отвернувшись от Чжэ, и отпихнув того в угол, начала переодеваться.- Нам пора возвращаться в Токио.- Мугу, - протянула я, застёгивая последнюю булавку и подтаскивая к себе ногой шорты. – Только ещё не шибко вечер, и даже не ночь. Не гони так быстро туда, где меня сожрут живьём.- Ты же на больничном.- О, с голосом Чачи я так вообще в гроб собираюсь, - хихикнула я, натягивая на себе последний штрих в виде носков. – Можешь поворачиваться.- Надо же, ты вернулась в прежний образ.- Бинго! – раскинула я руки в разные стороны. – Не скучал? А жаль! Моя задница тосковала по плавкам, а бёдра по штанам. Йоу!- Так ты собираешься на второй раунд? – поинтересовался Чжэ, бережно упаковывая платье, сначала на вешалку, и только после этого в специальный пакет.- Это куда? – моя голова пропала в коробках с обувью, я помню, там были мои кеды, верните!- Любые пробы на подтанцовку делят на два этапа. Сразу никогда не набирается нужного количества и нужных танцоров. Да и плюс, две девушки, с которыми мы долго сотрудничали, ушли в декрет; кто-то уехал в отпуск. Так что…, - певец развёл руками и кинул мне левые ботинки, которые тоже сойдут, если выходить в люди. – У тебя всё ещё есть шанс.- Мило, просто пиздец! – фыркнула я. – И что мне делать? Я танцевать не умею, особенно по команде «танцуй, блеать!».- Прекращай ругаться!- Тоже мне Гакт, - прошипела я так тихо, чтоб Чжэ даже краем уха не расслышал этого имени. – Ну и, Чжэшка, чо делаем?- Будем импровизировать, - подхватив меня за локоть, меня потащили на выход.- Эй, куда?! Я не готова! Нет! Я не поеду! Ни за какие деньги! – заорала я, но, конечно же, меня никто не слушал.Ким Чжэчжун, как обычно, перебросил меня через плечо с покер-фэйсом на морде, потащил туда, куда ему приспичило.- Лавочка что-то знакомая, - подозрительно уставившись на лавку в парке, я не поленилась и обошла её кругов в семь.- Твоё дело не лавки, иди сюда. – Перехватив меня на этот раз за шиворот, мистер Чжэ утащил меня на пустое пространство в центре пяти лавок, или шести, в общем, странного круга в странном парке.- Ну, пришла. Приехала. Прилетела. Здесь я. Ну? – скосила я глаза на певца.- Основная стойка в танцах?- Я ебу? – я так люблю себя, когда перехожу на мафиозный стиль речи.- Проехали, - терпеливо буркнул Чжэ, и заставил меня выпрямить спину одним хлопком по лопаткам. – Твоя любимая песня.- Индийские песни считаются?Покер-фэйс стал гипер-покер-фэйсом.- Понятно. Выбирай сам. – Помахала перед его носом рукой и полезла в карман, забыв, что в этих штанах/шортах/шмотках сигарет не будет.- Big Bang «Number 1», доступно?- Ага. Благодаря будильнику, выучила всю песню.Меня снова сочли за сумасшедшую, но Чжэ пришлось ковыряться в своём телефоне, разыскивая нужную мелодию.- Ноги вместе. Встань прямо.Хотелось согнуться пополам или назло встать раком, но отчего-то совесть запротестовала и подчинилась.- С первыми словами, делаем первый шаг правой, второй левой. Сгибаем колени. Ждём ускорения мелодии, и повторяешь за мной.- Yes, sir! – отдав честь (не ту, что отдают девушки), я дождалась пока Чжэ встанет передо мной и нажмёт на «плэй».И мы погнали. Чжэ погнал. А я заснула. Импровизатор из Чжэ был отвратительный, но в ритм он попадал безошибочно. Движения были скучными, но я-то понятия не имею, что делается в их жутком шоу-бизнесе, и может там такие пляски в ходу, чтобы публика заснула навечно, и разыгралась сказка: о спящей красавице и сто двадцати гномах.- Ты закончил? – зевнула я, когда Чжэ замер.- Там кто-то идёт.- А. Давай засосёмся?- ЧТО?! – охренел Чжэчжун, отошёл от меня шагов на десять и замер, как статуя.Приглядевшись к ближайшей дорожке, куда кивнул Чжэчжун, я разглядела приближающиеся две фигуры, судя по росту – женские.- Давай, включай музыку, будем зажигать.- Ни за что! – замотал головой Чжэ.- С каких пор ты стал смущаться?- Они ещё подумают, что я с трансвеститами тусуюсь.- Ну, спасибо тебе, красавчик, - фыркнула я и силой выдрала из рук Чжэ телефон.Рандомная подборка выдала SHINee «Sherlock».- Проституток снимал когда-нибудь?- ЧТО?! – офонарел второй раз солист.- А я да. – Двигаясь ритмично под музычку, как истинная проститутка со стажем, я, не доходя до двух идущих теней, громко крикнула:- Эй, девчонки, любите трансвеститов? Нас двое. Мы вас охотно на «хоп-хоп». Вон там стоит Ким Чжэчжун! Хотите познакомиться? – Я радостно потыкала пальцем в сторону корейца.Раздался визг похлеще тех, что раздаются в японских дорамах, одна из дам пискнула «извращенцы», и парочка исчезла в темноте, в том же направлении, откуда появилась.Я бы хотела оглянуться в сторону Чжэ, но меня снова перекинули через плечо и сбежали.Спустившись с плеча Чжэ, я осознала, что мы оказалась в каком-то клубе с цветным танцполом.- Ты. Это. Предупреждай. Что. Сегодня. Мы. Оказываемся. В. Слишком. Разных. Местах. Ага, да? – я косо посмотрела на Чжэ, слегка (не слегка!) в недоумении.- Тут ты вряд ли разыграешь трансвестита. Пошли. – Чжэ утащил меня за собой.Знаете, я вот никогда не думала, что окажусь с Чжэ в клубе, так ещё и пойду танцевать с НИМ же!!!Видели брачные игры единорогов, или носорогов там, нет? А я да! Я сама их танцевала. Я всегда любила зажигать с Ючем, потому что из нас выходила неплохая парочка, жаль не голубых, но вполне вменяемых чуваков, которые могли вместе станцевать ВСЁ! С Чжэ же я могла станцевать всё, кроме того, что надо.Он был эксцентричен в танцах, потому что был столбом, ну или тем, кто предпочитал знать танец наперёд, и знать, что публика любит его движения. Мне на такие фигни глубоко начхать, ещё и плюнуть сверху на все моральные-аморальные мыслишки людей, которые смотрят, как я танцую.Но с Чжэчжуном мы всё-таки станцевались под отвратительную современную японскую попсу, нашли общий шаг и общий стиль, что было омерзительно для меня самой, потому что ЭТО БЫЛ ЧЖЭ!!! Но так как на пробы мне стоило попасть, хотя бы одной ногой и одним глазом, то приходилось потеть.После первых двух часов запершило в горле, после долгих упрашиваний Чжэ согласился и купил мне выпить, пока он думал, что оплачивал бутылку воды, я выпросила на баре бутылку водки.

Третий час был самым весёлым.Чжэ был злее всех демонов Бездны вместе взятых. Я была слегка навеселе и бесила его как могла. То он был шестом, то он был бревном, то он был тем, кого мне на пьяную голову захотелось трахнуть прямо на танцполе (образно говоря), но грязные танцы я всё ещё люблю. И пью я обычно больше всего с теми, с кем не очень общаюсь (я про мужское население), немного я пью с теми, с кем есть о чём поговорить. Но Чжэ изрядный молчун, да и улыбается он крайне странно. Но в этот знаменательный вечер мне удалось довести его до той самой улыбки, когда он становится похож на человека.Полагаю, вы все знаете песню «Be My Girl» от тех самых JYJ, где Чжэшка является одним из солистов. И ремикс, думаю, вы тоже слышали. Так вот. Я люблю зажигать под эту песню, пока ору её в голос.Во всех клубах любого типа, и в том же кабаре, есть сцена, куда при желании можно запрыгнуть. Я и запрыгнула, утащив с собой Чжэ. Оставшаяся половина бутылки водки пришлась кстати, Чжэ не раскусил того, чего он вкусил со мной же из горла, и стал настолько невменяемым, и из его движений исчезла эксцентричность. Он стал тем раскрытым, ярким парнем, которого я запомнила во времена своей «молодости». Он улыбался, подпевал, танцевал, двигал задницей и прыгал похлеще меня.Публика любит, когда её заводят, а если заводят её без всякого смущения – публика платит тем же. Танцпол прыгал и пел вместе с нами.На своём веку я ещё не видела ничего приятней, чем зал, который прыгает вместе с тобой, стремясь повторить каждое из твоих движений и так охотно заводится. Под любой трек. Любого артиста. Включи там Витю Цоя и фишка будет той же, главное заправлять этим балом балбесов и любителей потусить. Ну, и раздеть Чжэ, ясен пень.Водка, танцы, Чжэ, и ты уже готов пилить на любые пробы, хоть стихи читать на французском.После JYJ над головой пронеслась сотня разных англоязычных песен, разной корейско-японско-китайской попсы, тот же Jay Chou с песней «Huo Yuan Jia» был там же… к месту! Раздетый Чжэ был ВООБЩЕ к месту!!!Разрази меня гром, как он улыбался и как орал песни, не зная слов.И раз Чжэшка начал улыбаться, он начал соглашаться на «купи то, купи сё, это мы тоже выпьем, это тоже бери!». Пить, петь и танцевать, вот он девиз всех бомжей, что живут под вашими окнами, и всей молодёжи, что таскается по клубам. Девиз Чжэчжуна ничем не отличается от нашего. Он не умеет пить! И на этом можно было бы поставить жирную точку, но я поставлю многоточие и …- Скажи, а парень, что с тобой танцует и правда Чжэчжун?- А? – я оторвалась от стакана виски со льдом, и уставилась на толпу из пяти человек перед своим носом. – А. Этот? – Я тыкнула пальцем в Чжэ, который зажигал неподалёку, уже напившись в дымину.Толпа дружно кивнула.- Пф! – фыркнула я, заплевал всё, что попалось на столе под мою слюну. – Мы трансы. В общем, моя подруга настолько страшная, что вечно маскируется под Чжэчжуна. – Недоверчивый взгляд одной из толпы мне не понравился. – Вы что на ютаб не заходите?Толпа баранов отрицательно замотала головой.- Так вот, там даже есть такие, кто под Джареда Лето красятся, ну мэк-апятся. Секёте?Такими шарами, которыми на меня смотрели, в пору в бильярд играть.- Хотите сказать, что не знаете, кто такой Джаред Лето?Взгляд тот же.- Ща. Эй, красавица! – Звонко свистнув, я подозвала Чжэ, который охотно откликнулся бы и на «мууу».Есть такая тема, когда Чжэ начинает пить, у него голос становится похож на тот, когда вы вдыхаете гелий из шарика и ржать с этого можно, пока пупок не лопнет.- Хани (honey), тут девчонки думают, что ты настоящий Чжэ из Донгов.- Кто? – пропищал Чжэ.- Тот, под кого ты намалевалась сегодня на пати.- Ха-ха-ха, - заржал голосом миньонов Чжэ, не догоняя о чём речь. – Они видео с Джаредом не видели что ли?Эту фразу я советовала вставлять ему сегодня в каждый разговор, если подойдут левые человеки.- Короче, девчонки, какой из меня Чжэ, - по-бабски махнул рукой Чжэ. – Мой маникюр, аааа!!! Ты видел, видел?! У меня лак слез! – Чжэ снова расхохотался, утащил вторую бутылку водки (мы ещё взяли) и убежал танцевать.Толпа баранов осталась недовольна:- Пускай твоя подруга больше так не красится! Если груди нет, гордиться нечем! – пошикали они и исчезли.- Ляпота. Сюда б Ючона и мы бы взорвали этот клубарь. – Вздохнув, я снова присосалась к стакану с вискарём.На удивление через полчаса танцевать пытались вытащить уже меня. На Чжэ никогда не действовало «нет», «не хочу», «не буду», «не твоя». Пошел и взял, что ему было нужно. Такой уж он. Мужик.Знаете, почему я согласилась выйти потанцевать? А вот и не угадали! Мне срочно нужен был телефон, на котором должен был быть интернет. И вы, наверное, уже догадались, что у Чжэ как раз-таки была нужная мне вещь.Хотя нет, интернет был неважен, мне нужен был номер Наташи, который точно был в телефоне Чжэчжуна, по истечению такого срока.На пьяную голову я хотела танцевать. Но не здесь! Да-да, моя душонка захотела скорее оказаться на пробах, оставалось выбрать трек, и поинтересоваться на этот счёт у Наты.Облапав Чжэ, как своего родного, порывшись во всех карманах: нагрудных, боковых, задних и, ясное дело, в штанах; я нашла телефон!- Чжэшка, меня в туалет приспичило, я исчезаю.- Ага, - пропищал Чжэчжун в ответ, попытавшись схватить меня за руку, но промахнулся и схватился за какого-то пацана.Последнее, что я видела, шуруя в water closet – это Чжэ, зажигающего с парнем в обнимку. Боже упаси!- Алё, бля! – рявкнула я в трубку.- Да, алло… - сонно протянул аппарат в ответ.- Наташ, слушай.- О, господи! – протянула подруга. – Ты ещё позднее не могла позвонить?- А сколько ща? – думаю, мой голос выдавал весь факт того, что я явно не знаю, который час, где я, кто я, зачем я тут; я знала, куда я звоню, и этого было достаточно.- Час или два. Ночи.- Так час или два?- О боже, где ты?- В клоповнике. Короче, я тут слышала, что ты пробы провалила.- Не сыпь мне соль на рану, - уже очнувшимся голосом пробормотала беззлобно Ната.- Так вот чо, как там ваще было-то? Чо им надо-то? Задницей крутить? Руками махать? Губами двигать? А?- Ты пьяная что ли?- Да я нормальная, - отмахнулась унитазу я. – Так что там было-то?- В общем, толпа в стопицот человек, всех трясёт, все ничего не знают, всем Чжэчжуна подавай на тарелке.- Только его?- Я образно сказала, - сказала, как отрезала Ната.- Ага, и чо дальше? – никогда не думала, что пачка сигарет окажется под бачком унитаза, прямо на трубе, да ещё и с зажигалкой! Затянулась, красота!- Мы проторчали там весь день, без воды, чая или кофе. Голодные, злые. Так ещё и песни не всем разрешали выбирать! Ты представляешь, врубают мне какой-то трек, с рэп-записью неизвестно на каком языке и выжидательно смотрят.- Ага, гавно! А чо им не понравилось-та? – когда язык начал заплетаться, я рискнула принюхаться к табаку, и поняла в чём дело. Косяк, блять! Это был долбанный нарковский косяк!- Всё пошло через одно место, когда эти жюри, в кавычках, решили выставлять своих танцоров на сцену вместе с нами. Выходило и так десять человек одновременно, ещё и танцоры! Куда смотреть, что делать, как танцевать?!- Сосре.. средо.. тачи… сосредота… чёрт, короче, ноль концестенции! Ага.- Кого?- Ну, типа ты не в себе, сплясать не можешь, тащем-та и буги-вуги не аллё.- Ты пьяна, - подытожила Ната. – Я кладу трубку.- Неееееет, - вальяжно протянула я, зачем-то беря и закуривая следующий косячок. – Я тоже поеду на эти свингерские пляски, куда, када, почему и зачем, ага?- Двадцать девятого. В двенадцать. Встретимся заранее, обсудим.- Ага. Утра или ночи? Ага?И гудки.Я так не играю!Так, где Чжэ?Распахнув дверь с ноги, я врезала ей же тому, кого искала.- Это мужской туалет! - пропищал Чжэ, хватаясь за нос.- Нихера, братка, нихера! – проорала счастливо я.- Мне б… поссать. – Почти без смущения выдал певец.- Ага, мне тоже. Тогда я в женский сгоняю, ок? – кивнула я, махнув на дверь головой. – Подержишь сигаретку? Тебе всё равно только руки нужны хер держать, зубы можешь и занять. – Впихнув ему в рот косяк, я пулей вылетела за дверь.- Уахахаха! – истерично ржал Чжэ, пока мы пытались смыть его сотовый в унитазе.Когда телефон звонил, мы истерили громче. Вода так круто булькала, да и светомузыка была ещё та, и прямо из жерла унитаза!Косяки были неиссякаемы, т.к. выбегала я за обычными сигаретами, чтобы кое-кто ничего не заметил.Так вот, сидим мы, значит, на полу, курим косяки-сигареты, я пью коньяк из горла, Чжэ уговаривает пиво (ему и косяков хватало для полного счастья в штанах), и мы тыкаем на кнопку смыва (что приделана сбоку, как и везде в Японии), и телефон, звоня, пытается уплыть в трубу. Но ничерта! Он не уплывал последние минут пятнадцать, что заставляло нас ржать громче и веселиться ещё пуще того, что было раньше.- Ой, Чжунсу звонит, - захихикал так же пискляво, как и раньше Чжэ, сожрав не один баллон с гелием.- Ловим? – я посмотрела на Чжэ, он посмотрел на меня.Мы дружно кивнули:- Ловим!Ударившись лбами, взвыв, матерясь, пиная бутылки, раскидывая и растаптывая сигареты, мы нырнули руками в унитаз.- Ура! – я победно вытащила телефон, схватив его раньше, чем Чжэчжун.- Я не буду его брать! Он из унитаза!- А рука значит в толкане, это нормально? – толкнула я того к стене, и зажав между собой и стенкой, не стряхивая капли из канализации, смачно чмокнув Чжэ в ухо, приложила туда же телефон, нажав на «принять вызов».- Фуууууууууууу!!! – взвизгнул по-девчачьи Чжэ. – Он же теперь в говне!- Тсссс!! – прошипела я. – Тебе звонят.- Аллё, - прохныкал в трубку Чжэ. – У меня телефон в говне! Фуууу!!! Фу!- Я попозже перезвоню, хорошо? – вежливо уточнил Чжунсу на той стороне провода.- Неееет! У меня телефон в говне! Помоги мне! Да убери ты эту дрянь от моего лица, а-а-а-а!!! – заорал Чжэ, отпихивая и меня и мою руку с его же телефоном.- Сдашь меня, всем расскажу, сколько у тебя сантиметров член! – прошипела злобно в другое ухо солисту я.Захныкав, Чжэ отбросил телефон, косяком включил громкую связь и мы расселись на полу, будто ничего и не было.- Так что ты хотел? – пискнул Чжэ.- Тебя не было на пробах, если ты не помнишь. – Спокойно продолжал Чжунсу, делая из себя мистера терпение. Надо оставить пару косячков на его мордочку, а-ля курнём за дружбу.- Помню. – Хихикнул Чжэ. – Но у меня телефон в говне! Я же не могу с ним приехать.- Где ты вообще?- В На…Мой кулак объявился перед лицом певца.- В нашем с Юхваном номере, где ещё. – Тяжело сглотнул Чжэчжун, когда я к кулаку прибавила бутылку коньяка, обещая разбить ту о чью-то голову.- И чем вы там занимаетесь?Чжэ замотал головой, вопрошая у меня ответ на этот, вроде бы самый простой вопрос, но, не зная, как адекватно ответить.- Мы проституток вызвали.- Что, прости? – нервно уточнил Чжунсу.Чжэ, делая щенячьи глаза, снова уставился на меня.- Ах, а-а-а, ах, даааа! Дери меня! Какой ты! Да! Юхван, о да! Да! Да! – застонала я, с тем голосом, с которым меня вся родня хотела сдать в театр, в любые руки, что готовы взять шизофреников.- Где ты, Чжэ? – более грудным голосом добавила я. – Оставь ты телефон, упал и упал в унитаз. Иди ко мне! – прохрипела ещё томнее почти прямо в трубку я. – И друга можешь позвать. – Простонала первым голосом я, делая отголосок эха.- Нет, спасибо. – Пролепетал Чжунсу. – Я завтра позвоню.- О, он позвонит тебе, лапуля, - снова грудным голосом добавила я и нажала на «отбой». – Идиот! Всё-то за тебя делать надо!- Он понял! Он точно понял!- На, затянись! Чжунсу не гений, чтобы увидеть дальше собственного носа! – фыркнула я, трезвея полностью. – Всё, докурил? Домой!- А телефон? – шёпотом поинтересовался Чжэ, когда хлопнула дверь санузла, и кто-то решил посетить соседнюю кабинку.Спокойно взяв мокрый телефон в руку, я со шлепком хлопнула Чжэчжуна в грудь и начала вытирать тот об его рубашку.- Ааааа!! – завизжал Чжэ. – Убери его! Почему он такой большой?!?!?! Убери его от меня! Я лучше … хочу другой! Только убери его!- Не визжи! – своим низким голосом рявнула я. – Тебя не насилуют!- Убери его! Фу! Фу! Фу! Аааа!! Только не засовывай его туда!!! Аааа!!! – верещал голосом лопнувшего шарика Чжэ, пока я пыталась засунуть телефон в его нагрудный карман. – Не туда!!!- В задний что ли пихать его? – проревела я.- Да! Лучше туда! Только не спереди! Моя одежда! – Ещё громче заорал Чжэ.Из моих рук выскользнула бутылка коньяка, полностью заливая певца, в последний момент тот махнул рукой, и бутылка булькнула в унитаз.- И всё на мою одежду! Ты хоть представляешь, сколько она стоит?! – Чжэ полез с кулаками на меня.Пару минут мы, пихаясь, бились то об одну стенку, то об другую, в итоге вывалились за дверь, которая открывалась наружу.- Слезь с меня, извращенец! – пикнула я, валяясь на полу под Чжэ.- Будешь знать! – рявкнул уже своим голосом кореец. – Больше ноги моей не будет с тобой ни в этом клубе, ни в туалете тем более.- Да поняла я, поняла. Фух! Закончилось. – Выдохнула я. – Ладно, пошли уже отсюда.- И чем меньше людей узнает, что мы здесь были, тем лучше.- Где моя кредитка, женщина?- Что тебе, блять, надо, ненормальный? Отъебись, я пытаюсь заснуть!- Где мои деньги, я спрашиваю? – Чжэ был зол, как тысяча чертей, обыскивая всё в том номере, который он снял.По приезду в отель выяснилось, что Чжэ потерял кредитку, или засунул её куда-то не туда, что было невозможно, но надо же было как-то отвадить его от себя.- Я спросил…- Слышала! Тебя весь отель слышал! Ложись уже спать! С утра поищем, - перевернувшись на живот, я накрылась одеялом с головой и собиралась уловить хотя бы часик сна.- С утра мы никуда не уедем и ничего не оплатим, если не найдём кредитку! – проорал Чжэчжун, стоя над моим ухом, и оглушая меня своим ором.- Так позвони кому-нибудь, займи денег! У меня их нет, отстань!- Кому я буду звонить в четыре утра?- Юнхо, Ючон, Макс, Чжунсу, да хоть маме родной! У тебя знакомых нет что ли? – оттолкнув от себя Чжэ, я, как бурито, завернулась в одеяло. – Только отъебись. Пшёл, пшёл, кыш!Пошипев, как кошка, ещё минут десять, Чжэ пытался воззвать к моей совести, но у моей совести не было денег, та была чиста и невинна, как Гакт, будучи пьяным.Проснулась я чуть позже уже от того, что кое-кто, не буду тыкать пальцем, лень руку вытаскивать из тепла, плюхнулся рядом.- Диван в другой комнате, ты ошибся. – Пробурчала сонно я.- Заткнись там, - и Чжэ втолкался ко мне под одеяло.- Отврат, я и Чжэшка в одной кровати! – попытка перевернуться на другой бок, увенчалась успехом и отвоёванным обратно одеялом.- Отдай часть одеяла! – Чжэчжун потянул за край на себя.- Всевышний, я, видимо, чем-то сильно провинилась! За какие грехи, ты отправил ИМЕННО ЕГО в мою постель?- Кровать моя! И номер мой! – хрипел Чжэ, пытаясь выдрать одеяло из-под меня, куда я его подмяла.- Тогда раздевайся.- Что?!- Да-да! Раздевайся. До трусов, догола, чтоб ничто не испортило мою нежную кожу.- Твою что? Кожу? Три ха-ха! – шипел певец, всё ещё силясь отобрать одеяло.- Ты осознаешь, сколько стоит моя прекрасная нежная кожа в модельном бизнесе? Сколько стоит уход за ней?- Оплачу тебе спа-салон, только делись одеялом! – рычал Чжэ.- Разденешься, хоть обниму и согрею на груди своей.- Что?! – охренел Чжэчжун.- Что слышал! Или диван в полном твоём распоряжении, а укрыться можешь тем милым платьишком, в котором я в рамэн-я щеголяла.- Эти женщины, вас хрен поймёшь, то за какие грехи я в её постели, то раздевайся, на груди пригрею. Ненавижу вас, больные какие-то. – Ким Чжэчжун раздевался с космической скоростью: футболка вон, штаны вон, носки брысь, и всё. Серые боксёры радостно вползли под одеяло.- Чтобы никто… - пробухтел кореец.- Не узнал, ага. – Так же сонно протянула я, устраиваясь у того под боком.28-е июля. Крайне нерадостное утро.Стук в дверь.- Ты заказывала завтрак? – прохрипел Чжэ, сглатывая сонно слюну, в стороне моего затылка.- Видел, как я вставала? – чмокая губами, не тише, чем певец, сделала переворот на другой бок.- Тогда кто это? – почти заснув, просипел Чжэ, дыша уже мне в лоб.- Я ебу, кому ты ночью звонил.Певец просто подпрыгнул в постели:- Это Юнхо!- Омедэтошки, поздравляшки и прочие хуйняшки. Иди, открывай. – Зевнув, я отобрала победно одеяло и была такова.Краем глаза я видела, как Чжэ с похмелья сполз с кровати, хватаясь за стены, поленившись надеть что-нибудь поверх трусов, скрылся в коридоре.- Ну и несёт же от тебя.- Ты принёс?- Зубные щётки тоже. – Саркастично ответил Юнхо. Дверь за ним хлопнула. – Какую тёлку на этот раз подцепил?Чжэ смолчал, полагаю, его тошнило в этот момент. Из соседней комнаты раздавались какие-то адские звуки и покашливания.Юнхо заглянул в спальню:- Не ожидал.- Как и я, - протянула я.- Ты же вроде на нашем концерте танцевала.- Радио не слушал? Иди, обниму, идиот.- АКИ?! – не своим голосом выдал Юнхо.- И бинго!- ТЫ ПРОДАЛА МЕНЯ ТОЛПЕ ФАНАТОК!- За веер, ну. – Потянувшись, я так и не села.- Сука! – Юнхо развернулся и собрался покинуть спальню.- Я ж пиздец, как часто хочу тебя обнять, ага. Веер, обнять. Подумай, а?- Купила. – Юнхо снова сделал оборот на 180 градусов и притащился ко мне.- Аааа, - выдохнула я. – Вот он запах реального мужика.- Чей? – пробурчал где-то на заднем фоне Чжэ.- Не тебя блевотный, поди умойся. – Фыркнула я, тиская Юнхо. – Одеколон и крем для бритья все те же, заебись. Вааа! – потыкаться в Юнхо носом было святым делом.- Ты меня так не задобришь, - Юнхо отпихнул мою рожу от себя и резко встал.- Больно надо, пф! – фыркнула я, вползая обратно под одеяло. – Двигай задницу отседова, я сплю.- «Отседова»? – удивился Юнхо. – Вы вообще, что делаете в одной кровати? – пальцем тыкая в меня, Юнхо смотрел на Чжэ, как на дебила.- Ты хочешь сказать, что не знаешь, чем занимаются взрослые дяди и тёти? – мой нос снова показался из-под одеяла. Подумав ещё, я злобно прищурилась. – Ох, господи боже! Я же забыла! Все слухи о ЮнЧжэ - правда!!!Юнхо шарахнулся от кровати, будто на него кипящего масла вылили с лихвой.- Кто? – переспросил Чжэ, осоловело хлопая глазками, в попытке не уснуть стоя, снова наблевав на пол.- Юн, ты хочешь добавить к тому, что «не знаешь об отношениях дядь и тёть» ещё и тот факт, что Чжэ не знает, кто его периодически потрахивает? – мурлыкнув, как тигр во время охоты на косулей, я снова вытащилась из своего личного «бурито», правда, передумала занимать позу Афродиты. Посему закинув ногу на ногу, посвистывая тему из «секретных материалов», я наблюдала самую яркую картину за последний год своей жизни.- Что? – пискнул Чжэ. – ЧТО?!- Какого хрена ты мелишь? – озлобленный Юнхо был готов порвать меня на тысячи маленьких «окаюшек» и «агашечек», лишь бы Аки перестала существовать вообще в едином теле. Но, кстати, да. Юнхошка не ругается у нас матом, поэтому добавляет в своё красноречие едкий сарказм, но тут как-то не получилось. Полагаю, он был ужасно зол. Злее Чжэ, который обнаружил, что я бомжара, а его кредитка уплыла, пожалуй, в унитаз, вместо телефона.- ЧТО?! – ещё громче пропищал Чжэ в ужасе.И, кстати, вот вы сидите и задаётесь вопросом: как, мол, так получается, что Чжэ поразил этот факт, ведь… ведь, кхм, это же невозможно?Хотя знаете, видимо, стоит раскрыть вам пару занятных карт турне от Тохошинок, в которых побывала моя рожа, зачастую подначивая своего братца Ючона на всякие гадости.Чжэчжун, как и Чжунсу, жил своей прекрасной дикой жизнью дикобраза, ой простите, певца, не тужил, короче, радовался цветочкам, букашкам, солнышку, и тут трах-бах, дверь к херам, и появляюсь я. Выясняется, что рядом с этой дамой – то бишь мной, - сладкая заинька – т.е. Ючончик, превращается в падлу из всех падл. Ну, там: обмажь дверь зубной пастой, налей клея в штаны товарищам, засыпь жуков в чужой чемодан и прочая-прочая.На меня не действовали раньше принципы совести и морали, точнее, они и сейчас-то не действуют, бывает, ухают там, как совы, где-то в голове и конец пьесе, и продолжение банкета.Так вот. Помним, что больше Чжэ, я не люблю Чжунсу, угу? И я помню. Чжэчжун был радостью всей моей жизни, у него почти нет чувства юмора, или не было, пока он не начал курить косяки со мной прошлым вечером. Я не хочу сказать, что он бездарен… а, в общем, знаете, я промолчу. Чжэ – это Чжэ, у него много минусов, но он хороший мужик, но со всем остальным, что касается его характера – у него не срослось.Но вспомним также и тот факт, что Чжунсу мог ответить гадостью на гадость, Чжэ отчего-то решал, что всё ЭТО выше его достоинства, и типа «умный промолчит». А меня тишиной не заткнёшь…Таки да, раскрывая всю картину: Чжэчжун не любит спать на жёстком. Он как истинная барыня бережёт свои конечности мягким одеялом, периной за место матраса, взбитыми перьями подушками, ну и вы поняли, что пипец начнётся сей момент. Ага. Одним прекрасным сумеречным днём, кто-то додумался подарить Ючону разделочную доску… кхм-кхм, догадываетесь куда она пошла работать? Правильно! Под задницу Чжэ.И как-то так вечно получалось, что в эти самые прекрасные ночи Чжэчжун спал в одной комнате с Юнхо. Поэтому та странная шутка времён моей молодости «да вы там кажись, перепихон устраиваете? У одного задница болит, у другого постель смята». Всё бы ничего, да Чжэчжун не догонял юмора. И бинго! Видимо, сейчас до него дошло!- ЧТО?! – снова взвизгнул Чжэ, пытаясь отойти от похмелья, опьянения и снова не заблевать пол.- Она всё врёт! – рявкнул Юнхо, попытавшись стащить меня с кровати.Мой злобный смех гоблина предостерёг его, и тот отдёрнул руку, за которую его чуть не укусили.- ВРЁТ!!! – добавил старательнее Юн, всеми жестами изображая мою подлость, наглость, нахальство и эгоизм. Пару раз он перепутал жесты и сделал из меня гея, но ничего-ничего, это простительно. Наверное…- ЮнЧжэ-е-е! – пропела я.Юнхо опять передёрнуло.- Юнхошенька, я же знаю, что ты всё скрываешь. – Злобно хихикнул маленький гоблин, почёсывая себе пузо, как ни в чём не бывало. – Ты же специально помогал Чжэчжунчику покупать успокоительные настойки и снотворное-е-е-е. – Напев мне нравился. У Юнхо явно чесались руки от желания убить меня, а Чжэ… кстати, куда делся Чжэ?- Так стоп! Где наш блевотный?! – оборвала свой сонет я.- Да я! Тебя!- Притормози! Это была шутка! – фыркнула я. Но Чжэ в комнате с этой фразы не оказалось тоже.Юнхо не собирался остывать. Вот же люди, всё сразу принимают на свой счёт.- Убью! – грозный тенор не собирался сдаваться.- Я говорю: хватит! Иначе Пак Ючон узнает, что мы с тобой тогда на его кровати перепихнулись.- ЧТО?! – тут же исчез весь гнев, разом, следом наступил шок, потом чуть не наступил обморок. Потом до меня дошло, что и тут нет ни капли чувства юмора.- Что слышал, - буркнула я. – Ты же знаешь, какой Юченька невменяемый, скажи ему слово, что кто-то просто услышал запах моего дезодоранта, так он полетит глотки рвать, не смущаясь. Пора мне, видимо, замуж.- За Юча? – на Юнхо не было сухого места, он весь потел, пыхтел, хрипел и в итоге, сел на кресло в углу, утирая пот тыльной стороной ладони.- Три ха-ха! За тебя!- Господи помилуй! – Юнхо сложил ручки в молитве и успел помолиться. Вот так я лишаюсь всех кандидатов в мужья к себе.- Откуда вы такие идиоты свалились на мою голову?Юнхо ещё раз тяжело выдохнул, утёр пот с виска рубашкой и примирительно покивал головой из стороны в сторону.На этом моменте возник Чжэ. Собранный Чжэ. Умытый, с чищенными зубами, с чемоданом в руке и весь наготове – Чжэ.- А вот и сладкий наш. Где ты был? – поинтересовалась я, впихивая свои ноги в джинсы, без всякого зазрения совести, что кто-то может и пытается, и даже пялится на мои булки и телеса.- Мы уезжаем. – Откашлявшись, выдал Чжэ.- «Вы» это кто? – насвистывая тему из тех же «НЛОшных материалов», я продолжала одеваться.Когда молчание затянулось, мы одновременно с Юнхо повернулись к дверному проёму, но Чжэ там снова не оказалось.- Куда он опять делся? – офигела я.- Может, эта твоя мелодия… - начал было Юн.- Ага, заставляет инопланетян забирать его к себе, вплоть до пароля «ЮнЧжэ»?Чжэчжун снова оказался на пороге, уже даже с пакетами.- Что ты там говорил насчёт мелодии? – нагнулась я к уху Юнхо, который всё ещё сидел в углу, на кресле рядом с кроватью.- Это магия какая-то, - охренел на пару со мной Юнхо.- Мы уезжаем, - также хладнокровно, как и раньше повторил Чжэчжун.- Без денег? – уточнила я.Юнхо усмехнулся, и пока я была к нему спиной, мы обменялись хлопками на тему «дай пять».- Мне их…- Вышлет мама? – голова Юнхо выплыла из-за моей спины.- Аааа! – Чжэ подбросило, он отскочил, похмелье снова дало о себе знать, пару секунд тот пропищал, как после гелия, но вскоре снова пришёл в себя. – Он мне не приснился?- Нет, - саркастично усмехнулись мы с Юнхо и опять дали друг другу по «пятёрке».- Что это так хлопает? – Чжэ посмотрел в сторону окна, похлопал себя по щекам, пошарившись в карманах, нашёл жвачку и был таков. Он снова исчез, когда Юнхо начал напевать всю ту же злосчастную мелодию.Юнхо перестал свистеть. Входная дверь хлопнула. Сорвавшись с места, мы вывалились в следующую комнату, которая соединялась с коридором, и поняли, что Чжэчжун, откровенно говоря, свалил. Мои пакеты, которые он только что держал в руках, валялись в прихожей, зато чемоданчик Чжэ исчез вслед за владельцем.- Слушай, Юн, а ты ему денег дал?- Нет. – Замотал головой Юнхо.- Ну, значит, мы либо скоро услышим о нём, либо не услышим вообще. – Усмехнулась я. – Так чо? Пошли, выпьем? Тут как раз пара сигарет ещё завалялась.- Я не курю. – Выпалил Юнхо, не задумываясь.- Ничего-ничего. Чжэчжун тоже так поначалу говорил.Всё тот же день. Спустя пять часов. Токио.- Моя будет жить здесь? – я потыкала в себя пальцем.- И моя тоже, - тяжело вздохнул Юнхо, повторяя за мной фразу, как попугай. – Когда ты уже начнёшь нормально говорить по-корейски?- Когда проживу там дольше двух месяцев кряду. На-на-на-на, - я попыталась улизнуть на балкон, который на удивление был в этой маленькой коморке, но меня, дёрнув за рукав, вернули на место.- Аюшки? – как ни в чём не бывало, поинтересовалась я у корейца, что вытаращил на меня свои карие глазки.- Ещё раз.- Аюшки?- Про Корею! – переспросил Юнхо.- Тут такая фишка, человече, в жизни либо всё, либо ничего. Я могу родиться, хоть в Аду, но смеяться, как Сатана не буду, если не буду торчать там сутками года, эдак, три. Хотя мне одного хватит. Года. – Хихикнула я. – Моя задница побывала почти во всех странах мира, кроме такого континента, как Африка. Но я нигде не задерживаюсь дольше, чем два месяца. Рашка исключение. Россия, - поправилась я, когда меня хотели переспросить. – Да и с вечными разъездами, а-ля тятя я с тобой, китайский я знаю в тысячу раз лучше любого из всех языков, которые просто краем уха слышала. Читать, окей. Разговорный уровень, окей. Понимание на слух, окей. У меня нет проблем с языками, но говорить нужно постоянно. А в Корее я бывала реже всего, упс! – Подытожила я, таки незаметно выуживая из штанов сигареты, но меня подловили на этом.- А японский?- Ну, мне пришлось его подтягивать. Мой дарагой атэц не хотеть оставлять меня в Корейке, - таджикский говор выходил у меня хорошо в любом языке. – Паэтаму, да, я скарей всего останусь у бабки навечна, ага. А она в Фукуоке, хы! – Показав Юнхо язык, я юркнула на балкон и закрыла за собой дверь.Из Нагано мы свалили. Точнее Юнхо просто забрал меня с собой, умудрившись простить за тот случай с веером, который он сам же у меня и отжал. Договориться с ним за счёт сигарет пока не удавалось, он был непреклонен, в отличие от Чжэчжуна, но с лишними расспросами тоже не лез. Мы играли в молчанку, и каждого из нас она устраивала.Меня забрали с условием держать под контролем, пока не отдадут в руки Чжунсу или Чжэ, который пропал и отключил свой телефон. Ючон тоже отказывался появляться в моей жизни, хотя… я думаю, он просто пока ещё меня не успел выследить, либо выследил, но не меня.Чжунсу сейчас было не до меня, т.к. он, взяв трубку, пробормотал что-то на подобие «звонить только по делу на счёт угощения» и бросил трубку.Максу я была ни к чему, ибо мы с Натой пробовались на роль двух танцующих куриц к JYJ, а не TVXQ!, поэтому всё было печально, но не настолько, как могло вам показаться.От просматривания чужих sms'сок в чужом телефоне, меня отвлёк дикий и безудержный, и жутко заразительный смех Юнхо из-за перегородки. Комната была одна, но тут существовала ширма, которой мы поделили комнату ровно пополам.Мне было лень отодвигать эту дрянь, и я тупо проползла под ней, умудрившись усесться на колени кое к кому, с его же телефоном в руках, и уставиться туда же, куда смотрел он.Знаете, я думала, меня уже ничто в жизни не удивит. Я ошибалась!Чжэ висел в новостной ленте сайта ПРОСТИТУТОК!!! ТО ЕСТЬ ДА, ПРОСТИТУТОК!!! На бабском сайте! Где не было ни единой мужской физиономии, кроме Чжэ!И одет он был в платье!Этой гадине явно повезло, раз он схуднул к лету и не было широченной мужской груди, плеч и осиной талии. Теперь был просто дохляк Чжэ, с подобием титек (хорошо накаченных, кто забыл) и в платье! В моём платье!!! В МОЁМ!!! В котором я была в рамэн-я! Вы понимаете, да?! Я – нет!Пока Юнхо продолжал ржать, я продолжала сидеть с раскрытым ртом.Пикнул телефон, я опустила взгляд, заорала, подпрыгнула на месте, снова заорала и тут же успокоилась, увидев, что смс предназначалась куче номеров.Отпихнув меня от себя, Юнхо продолжал кататься по полу, держась за живот и приговаривая «мать, я ща рожу», и продолжать кататься!Почувствовал, что с миром что-то не то, я ещё раз посмотрела на экран компа, потом снова в телефон. И попыталась оценить ситуацию.Вот у нас есть Чжэ. Был. Хорошо. Да-да, был Чжэ. Сейчас он стал… кхм, проституткой. Он в моём платье. Его уже поставили под восьмым номером на сайте тех же особ, развратного поведения. Хотя Чжэ был мужиком. Тьфу ты, Чжэ мужик. Никто ничего ему не откромсал. И вот у нас есть сообщеньице: «если вы не вернёте мне Аки, Чжэчжун останется ТАМ навечно!!!». Угадайте, с чьего номера пришла смс-ка?Нет! Не угадали. От Джу-Кена!От, мать его, Джу-Кена!!! КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?!Посмотрев в компьютер до меня дошло, как Юнхо на это наткнулся. Ссылка была открыта с почтового ящика.Так, ясно-понятно. Не совсем, конечно, ясно, и не совсем, конечно, понятно. Но это же всё решится? Правда?