12.2 (1/1)

27-е июля. Нагано.В 6:52 натягивать фартучек с цветочками и птичками довелось не только мне, но и вездесущему Чжэ, который много возмущался, но уезжать отказался наотрез, следом его припрягли работать в паре со мной, из чего следовало, что мои наеденные блюда мы отработали много раньше.В 6:57 я заметила, как нарциссизм и либидо у Чжэ резко снизились на планку ниже нуля и добрались до отметки «сударю не хватает 30% до хоть какой-нибудь сексуальности». Чжэчжун крутился у зеркала, как какая-то баба, пыхтел себе под нос, что-то бурчал, но не произнёс ни слова возмущения, всё и так прекрасно читалось в его глазах, если ты рисковал туда заглянуть.В семь утра мы оказались в общей зале, где ещё не было посетителей, стулья стояли на столах, стойки у бара требовали быть протёртыми не одной мокрой тряпкой, полы светили вчерашней грязью и крошками, а пара лавок в тёмных углах яростно требовали молотка. Всё, что требовало быть убранным, требовало. Всё, что должно было быть вычищено, требовало того же, чего требовала уборкаНа нас двоих стояло три ведра и шесть тряпок. Отвратительное зрелище, с учётом Чжэ, который явно намеревался лечь на полу спать и ничего не делать вплоть до вечера. Конечно же я показала ему фигу и всунув ведро с водой, предназначенное для столов, отправила того мыть столешницы.Мыть полы – никогда не было моим любимым делом, но, несмотря на всю вселенскую лень, которая влезла в меня в момент моего рождения, делала я это быстро и как надо. Я ужасный педант, когда что-то требует быть доведённым до конца. Особенно, если на это смотрят со стороны и мне нужно показать всё то, что я умею. В отличие от педанта Чжэ…Когда я закончила мыть полы во всём заведении, и даже успела встряхнуть и сполоснуть ковёр, лежащий на входе, выяснилось, что Чжэ стоит бараном у того же стола, к которому я его отправила и зачем-то считает крошки. Тряпка навечно застыла в его руках, и двигаться, видимо, не собиралась.- Дорогуша, ты столы мыть не умеешь? – я пихнула Чжэчжуна в бок, не стесняясь, что нас пропалят хозяева.- Нет, - обалдело произнёс Чжэ и покосился на тряпку в своих руках. Угу, я тебе стёрла память, забрала с собой в Нагано, натянула фартук и заставляю делать грязную работу. Оп, память вернулась!- Берёшь тряпочку, - пришлось насилу втаскивать правую руку Чжэ с тряпкой в ведро с мыльной водой, как колотушку мокать его туда, вытаскивать, самолично сжимать его кулак и начинать водить рукой по столу. – И вот так моешь столики. Столы деревянные, поэтому мы моем по диагонали, справа налево, потом вытираем каждый край по отдельности. Вот так, ага.Чжэ, будучи вообще охуевшим от меня и от происходящего, только повиновался.- Фишку понял?- Мугу, - пробурчал на мой манер Чжэ, и продолжил драить столы без подсказок с моей стороны, но уже косо поглядывал, как я по второму кругу наяриваю пол, с прежней скоростью «феррари».Чжэ, либо притворялся улиткой, либо таким родился, и столешницы мылись мерзко долго, посему барную стойку я взялась драить сама, попросив ещё одну тряпку у хозяйки заведения. Ей, судя по всему, было фиолетово, кто из нас что моет и сколько на нас тряпок она убьёт, лишь бы чисто было. Ну, и лишь бы мы успели до прихода первых посетителей.Когда хозяева в восемь добрались до готовки, драить кастрюли на кухню отправился Чжэ, держатель заведения решил, что с такой скоростью, лучше пускай моется посуда, нежели окна будут грязными.Обнаружилось, что Ким Чжэчжун не имеет ни малейшего понятия, как надо правильно мыть кастрюли, тарелки и дуршлаги. Хозяин долго цокал и хмуро смотрел на такого мужика, даже шёпотом поинтересовался у меня «где я откапала такого неумеху парня для своей работящей душонки?». Я вот думаю до сих пор, это мне комплимент сделали на то, что я в действительности с ним не встречаюсь, или меня обманули, и я должна встречаться именно с такими раздолбаями?К половине девятого Чжэчжун разлил всю воду по кухне, разбил четыре бокала для пива и шесть кружек для чая. Отмазываясь тем, что руки намылены – не удержал. Его счастье – он не видел взгляд хозяйки, она успела проклясть его, вплоть до десятого колена. Топить из соседей было не кого, в кухне плюс был желоб для особо водных случаев, и единственное, что мне оставалось, подгребать воду тряпками к канализации и про себя материться на этого мудака. Скажу по совести, Чжэ тоже не был так уж счастлив, на него орали, как на чернорабочего и никого не заботило, что он известный, популярный и даже богатый певец. Хозяйка в корейских звёздах не секла так же, как если мне покажут японских бейсболистов нынешнего времени (прошлых я ещё худо-бедно помню). Хозяин всё хмурился, но не выражал ничего вслух.Погром мне удалось ликвидировать. Следом Чжэ учился мыть посуду, как надо было её мыть и не разбивать всё то, что бралось в руки. Потом Чжэ учился правильно таскать десятилитровые кастрюли, держа их руками, но напрягая только плечи, чтобы не сорвать ни рук, ни поясницы. Позже, его припахали тянуть и разрезать лапшу, с этим он, благо, справился без особых последствий. Полагаю, он уже был настолько зол, что резать и рубить мог всё, что попадалось на глаза.В половину девятого начали прибывать гости, и пришлось вспоминать, что такое кланяться и вежливо улыбаться, на этом моменте, сразу вспомнилось, почему я не люблю эту сферу услуг и Азию в целом. Обошлось без крика. Когда надо Аки бывает и вежливой, и улыбчивой и «вообще просто прелесть», как саркастически бросил через плечо Чжэ, пока заучивал меню, чтобы тоже принимать заказы (меню я запомнила ещё тогда, когда торчала здесь с Гактом, и каждое блюдо намертво отпечаталось в мозгу).В первых посетителях чаще были мужчины от тридцати до сорока, кому на работу нужно было к четверти десятого. У мужиков такого возраста обычно нюх на девушек, хороший нюх, если своей бабы нет. Поэтому улыбаться пришлось слаще, по-идиотски хихикать и отмахиваться, что нет, Чжэ не со мной. Чжэ тоже с этим соглашался, когда притащил мужикам две жаровни, и посоветовал вообще со мной не связываться, мол, мозги у меня набекрень и кошу я на одну сторону. Он думал, мне этого не скажут? Наивный! Из нас двоих я женского пола, а не он. Следом, всё заведение узнало, что Чжэ – импотент, и поэтому мы не уживаемся, я-то по нормальным ухажерам.На этой фразе мужики заржали, женщины перестали изучать его торс в фартуке, Чжэчжун поперхнулся и две минуты хватал ртом воздух, хозяин ухмыльнулся, хозяйка по-свойски подтверждающе кивнула и выдала: «тот ещё увалень!». Краса и радость всей Южной Кореи оказалась в жопе. Но эта краса и радость отомстила мне.Пошушукавшись с хозяйкой заведения, пошушукавшись с хозяином заведения, он злобно улыбнулся (так, как умеет только он), схватил меня за шиворот, перекинул через плечо и утащил в подсобку. Собирался ли он меня насиловать? Ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Конечно же, нет. Но они все дружно решили, что девушка одетая девушкой сделает им рекламы (к обеду) больше, нежели неизвестно кто, умеющая хихикать над тупыми мужскими шутками сорокалетних офисных планктонов.И вот спустя десять лет, я поняла (ну, или до меня дошло, или же я узнала), что Чжэ-то оказывается, вырос и больше не девственник. Кхм. Не слишком лично звучит? Нет? Отлично! С такими темпами, с какими с меня успевала слетать одежда, кхм, я даже испугалась за всех его тёлочек, он буквально не давал никакого момента для распускания рук с женской стороны. Стоило мне начинать помогать расстёгивать пуговицы ли (штаны не люблю с ширинками), развязывать шнурки ли на кедах (я вяжу тройной морской), Чжэчжун хлопал меня по рукам и доделывал всё сам, точнее делал он тоже всё сам. И делал он это быстро. Спустя минуту, после того, как меня раздели, а Чжэ начал рыться в пакетах с тряпками, я поняла, что ДО меня он раздел как минимум полсотни моряков дальнего плавания (уж очень сильно он, видать, скучал, раздевая людей с такой скоростью), он жутко нетерпелив в постели, любит править, как истинный мужик, и он достаточно нежен, когда дело касается пуговиц и твою промежность тебе могут прищемить твои же штаны. У меня было двоякое чувство к Чжэ, но ничего интимного и тем более похотливого я к нему не испытывала. Он всего лишь меня поразил до глубины души, на этом всё.Порывшись в пакетах, Чжэ обнаружил то, что видимо искал. Синее платье, заканчивающееся чуть выше середины бедра.- Ну, уж нет, братец. Нихрена! – завозмущалась я, стоя только в трусах боксёрах и повязке на груди.- Я тебя спрашивал? Правильно, нет. – Согласился сам с собой Чжэ, и полез елозить по булавкам, на которых держался бандаж.- Грёбаная скотина! Убери от меня свои руки! – размахнувшись, засадила Чжэ в живот с правого колена.Чжэчжун согнулся пополам, сел на пол, попыхтел, но чувства гордости не утратил:- Больно надо! – Фыркнул, и уполз обратно к пакетам, видимо, в поисках бюстгальтера.Возможности одеться в своё тряпьё у меня больше не было,певец всё грациозно и театрально скомкал и, улыбнувшись поганой улыбкой до самых ушей, бросил всё в один из пакетов, и завалил этот пакет другими. Ищи-свищи, Аки, хер ты найдешь это раньше вечера, цвет у всех пакетов был одинаково серо-чёрный.С бурчанием и ворчанием пришлось отворачивать от Чжэ свою морду и начинать расстёгивать все булавки, что были.Лифчик, который мне подсунул Чжэ через плечо, был адски мал, но вся печаль моей жизни состояла в том, что подходящего цвета и фасона больше под это платье не было. Юбки не котировали в таком заведении, джинсы мне отдавать не собирались, следом футболки-майки вылетали в трубу моих мечтаний о спокойной молодости. Пришлось долго и усердно втаскивать свои титьки в лифчик не моего размера. Эта скотина была ещё с пуш-апом, так что теперь можно было назвать меня обладательницей ненормальной груди; когда я обернулась, чтобы выдрать из рук Чжэ платье, он почесал в затылке (прям как Юхван) и выдал: «Мисс Грудь».В платье пришлось влезать уже при помощи Чжэ. Впихивалось всё. Но не титьки. Теперь они встали в позу и не желали засовываться внутрь. Замок на пояснице прищемил мне спину, замок сбоку на заднице вообще порвал мои трусы, так что с трусами пришлось попрощаться навсегда и даже пустить скупую мужскую слезу на этот счёт. Ни одной пары трусов не нашлось в пакетах, хотя старательно мы перерыли всё (вроде). Эпичное ощущение самой себя в платье, но без трусов.- Может и лифчик к херам снимем? – предложил Чжэ, подумав явно жопой.Влепив ему звонкую пощечину, я погрозила тому кулаком:- Ни одной мрази не удавалось втащить меня в грёбаные юбки последние лет сто, а тут долбаное платье! Если ты с меня ещё и лифчик прилюдно стащить задумаешь, я твои яйца оторву и пришью к коленям! Понял? – грозно и увесисто взревела я.Чжэ послушно покивал головой, и поправил подол на моей заднице (которой нет). Покрутил меня туда-сюда, сделал мне комплимент, либо я ослышалась и «секси» в его фразе не прозвучало, проверил прочность застёгнутых бретелек, прошелся рукой от шеи до поясницы, снова оттянул подол, так же гадко улыбнулся. Пора было возвращаться в зал.В зале стояла тишина и посетители, которые сидели здесь минут двадцать ещё не успели свалить отсюда, явно ожидая зрелища: побитых морд, синяков, царапин, ну и прочая; если честно я не знаю, что должно было появиться на мужике-импотенте, если бы тот утащил меня с собой в подсобку. Глядя на лица тех, кто видел меня до, и увидел ныне, пришлось осознать, что произошло нечто грандиозное. Столько открытых ртов я не видела со времён первого выпускного, когда заявилась в шортах и толстовке, у которой на спине был нарисован окровавленный топор, а на груди отрубленная голова (точнее её череп, но черты угадывались).Те мужики, что пытались едко пошутить перед моей персоной, как раз рассчитывались, и на их столе лежал счёт. Сделав равнодушные глаза, напустив на себе все свои прожитые годы, подошла к столу, улыбнулась краешком губ и забрала счёт, не заметив ни одного и тех, разинувших рты и желающих попросить телефончик.После трёх успешно обслуженных столов, моё фото оказалось на странице блога хозяйки заведения. Старые японки больны такой хуйней, когда нужно пропиарить себя самой, а рожа не позволяет. Моя мне позволяла. Рыжий ёжик, очки в прямоугольной оправе (глаза устали от линз), разноцветные глаза, и мой видок в платье – то ещё зрелище.Посуду меня не отправляли мыть, полы тоже, а вот столешницы и окна остались за мной, здесь не нужно было сильно наклоняться, чтобы умудриться засветить своей пятой точкой (но её и без того сквозняк от двери продувал).С учётом того, что мне достаточно быстро всё наскучило и опротивело, я предложила хозяину зафигачить шаурму, которую готовить было как раз плюнуть, следом врубить радио, и мы с Чжэ умудрялись скользить по залу, слегка пританцовывая, иногда даже, кружась вместе с подносами.Я уживаюсь с Чжэ. У нас есть взаимное уважение. Мы знаем, что мы два самых ужасных человека в мире. И если бы в мире был серийный убийца, например, я, у него бы появился напарник в лице Чжэ. Один мог начать предложение и второй бы его закончил. Если ставить на Юча, как на брата, который всё же дальний родственник, Чжэ сошёл бы за кровного, но мне повезло и Боженька прошёл мимо, не одарив нас таким «счастьем». Ючона мне хватало за глаза. Юхваша разбавлял нашу компанию в нашем детстве, так что всё было «O.K.». Чжэ – был другой историей моей жизни, своеобразной, но никак не скучной.Ближе к обеду посетителей набрался целый зал. Чжэчжуну пришлось начинать позировать перед фотокамерами, но он реагировал на это лучше, нежели Ючон, который автоматически потрясывая дрожащими руками шёл подальше, чтобы никого не убить. Юч хорошо получался на фото, но настроение, чтобы сфотографироваться или просто попасть в кадр тоже следовало поймать. Пижону Чжэ было наплевать на все правила этикета и жизненные приоритеты, когда он доходил головой до того факта, что его фотографируют. У него выключался мозг, лицо вырубалось на эмоции, и он бежал фоткаться.Через какое-то время Чжэ наотрез отказался фотографироваться без меня. Сколько было разъярённых воплей за моей спиной. Сколько желчи я услышала о своей персоне и силиконе, обтянутым синей тканью. Сколько всякой придуманной тут же гадости. Пф! Это никогда мне не мешало жить своей жизнью и пропускать всё спокойно мимо моих прекрасных, слегка торчащих, ушей.- Сделай какое-нибудь лицо, которые было на видео с тобой и Гактом, - шепнул мне на ухо Чжэчжун, обнимая за талию, и даже, начиная улыбаться.- Готовы? – раздался голос и на нас навели объектив.- Конечно, - улыбнулась я и закрыла руками лицо, когда вспышка должна была ударить по глазам.- Это ещё что за чёрт? – буркнул мне в ухо Чжэ, слегка поворачиваясь корпусом в другую сторону и оставляя меня рядом со своим плечом.- Всё, как с Гактом, но без видео. – Хохотнула я, и снова закрыла лицо на следующий кадр.- А-а-а! Прекрати! – Чжэ перехватил мои руки, продолжая едко улыбаться (если бы сейчас его поймали в кадр, можно было сказать, что меня заочно приговорили к четвертованию).Следующий кадр был хуже всех тех, что вообще были в моей жизни. Чжэ был за моей спиной, сложив руки на моём животе, прижав мои руки к телу, чтобы не рыпалась. Это породило всякие фразочки «аааа! Как мило!», «возьми её на руки!» и всякую такую муру, из-за которой я бы взяла пулемёт, расстреляла всех, а следом утрамбовала заведение танком. Причем, Чжэ я бы оставила только под танк!Обязательной квотой к фотографиям своего недо-персонала было то, что на выходе хозяйка требовала, чтобы фотографии отправлялись к ней на почту. В её блоге появилась целая стопка компромата на Чжэчжуна, спасибо ей, что она понятия не имела, как его зовут и удивлялась имени «Чжэша», думая, что Чжэ вьетнамец, и не ставила теги на свои посты, иначе к вечеру в этом заведении можно было бы без плиты жарить посетителей.За неимением других идей, Чжэчжун предложил просить гостей на входе уплачивать 50 йен, а к концу «моей смены» поделить это с заведением пополам и разойтись мирно – все при деньгах. Такая мысль приглянулась держателю заведения – Накамуре-сану – и мы стали отстёгивать по 50 йен с людей. За фотки с Чжэ они могли бы и на пять тысяч раскошелиться, но их и без того было достаточно, ибо люди жрали здесь часами, лишь бы поглазеть на лидера JYJ.К двум часам дня мне дали перерыв от обслуживания столиков, и я взялась за помывку посуды, предварительно попросив какую-нибудь старую тряпку, чтобы натянуть поверх себя и заняться нормальной работой. До меня, наконец, дошло, что фоткаться вот так – мне не нравится. Люди – это круто, но атмосфера была не подходящей. Поэтому оставив Чжэ в зале со всеми вёдрами, я упорхнула драить тарелки, столпившиеся на двух столах до потолка и вентиляционных люков.Закрытая кухня была прямо за открытой, и до трёх я успела разговориться с Накамурой-саном до того, что блевать хотелось от такого японца-японца.Начало разговора было стандартно-заурядным «откуда, где работаешь, кто родители, почему не называешь фамилию, где учишься, чем увлекаешься, ага, где родственники живут» и прочая-прочая японская вежливость. Нежданно-негаданно мы перешли на тему «почему ты с Чжэ?».- В смысле, почему он со мной приехал? – уточнила я, переходя к вытиранию первой стопки посуды из двадцати тарелок. Тут тоже были свои правила счёта, чтобы в ресторане всегда хватало тарелок.- Зачем ты с таким встречаешься? – раздалось за стенкой голосом Накамуры. Между нами было небольшое окошко, но пока он был занят готовкой, в окошке периодически мелькал его профиль.«Чо бля?» - чиби-чан, сидящий спокойно в моей голове, отдыхая от социума, подавился курительной трубкой.- Ну, эээ, мы не встречаемся. – Протянула с натяжкой я и решила вернуться к замачиванию посуды в раковине. Уж больно странно руки затряслись от одной этой ужасной мысли, что с Чжэ можно ВСТРЕЧАТЬСЯ!- Тогда зачем он с тобой приехал?«Бля, разве не это я уточнила сразу на ваш странный вопрос?».- Ему захотелось, - фыркнула я, расталкивая посуду по раковине, одновременно успевая мыть ложки для супа. – За подробностями к нему лично.Интуиция ощутила на своей голове взгляд Накамуры, пока я ковырялась в раковине и поднимать голову не желала, чтобы ещё и в глаза чьи-то пялиться на вопросе «ты встречаешься с Чжэ?». Фу, какая мерзость!- Он двуличный, конечно, - протянул задумчиво Накамура, - но на тебя он не смотрит свысока.«Ещё бы он смотрел, ага», - чиби-чан развалился на пузе в моей голове, получая нереальный кайф - не видеть людей.- Мугу, - протянула я, также замачивая тарелки и мыля другую стопку на помывку.- Тебе бы добавить больше женственности, - «началось!», - и он начнёт смотреть на тебя по-другому.«Чего не надо, того не надо».- Он не работящий, но при деньгах, разве не это нужно современной девушке?- Nah! – протянула я на американский манер «нет». – Есть мужики моего типажа и есть все остальные.- Он достаточно смазливый, - хозяин заведения передал через окошко ещё три тарелки, две лопатки для жарки и девять ножей.- Во-во, смазливый, - фыркнула я. – Мужик должен выглядеть, как мужик, а не как баба. Вот с кем я прошлый была, да, он истинный мужик.- Гакт-то?«Так…»- Мугу, Гакт. А этот на Гакта только косит. Те же стрижки, имидж, шмотки, пытается речь копировать. Хреново, конечно, копирует, но не всем дано.- Но если Гакт твоего типажа, то почему похожий на него – не твой типаж? – удивился Накамура.- Репродукции, как и подделке до оригинала далеко. – Я закончила расталкивать посуду по раковине, и потянулась за сигаретами. – Чжэшка мальчик, Гакт мужчина. Да и не во внешности дело. Не люблю ориентироваться на внешность, иначе на мой вкус попадут только три мужика в этом мире. – Весь смысл в сигаретах в том, что они приносят мне не хилый толчок, и я никогда не перейду на наркоту и смогу прожить без секса туеву хучу лет.Накамура долго помалкивал, может, был занят готовкой, может, не было ничего, что стоило сказать. Накамура был старой закалки и предпочитал помалкивать. Если при нём начать читать старые хокку, думаю, он будет единственным, кто сможет понять контекст. Ведь только ради этого, хокку пишется катаканой. У меня же вечно на языке куча всего и, люди не любят меня за то, что я режу правду матку в каждом разговоре. Не абсолютная честность и всё же.- Выходит, твой отец хочет, чтобы ты была с Чжэ?«Боже упаси!» - от одной только мысли изо рта вырвалось нечто среднее между нереально громким чихом и фырканьем высшего разряда.- Надеюсь, до таких времён я не доживу.- До каких это? – Чжэ вплыл в дверь на закрытую кухню, по привычке чмокнул меня в плечо и уплыл в сторону санузла.Хуёвая реклама наших с них отношений, скажу я вам. Я тут, понимаешь ли, отмазываюсь от него, отпихиваюсь руками-ногами от одной только мысли, а эта алчная скотина мне всё портит! Собственно из-за этой херотени Ючон хотел убить меня пять лет назад. Весёлая история, полная воспоминаний. И начало наших взаимопониманий с Чжэ.В общем, да. Чжэ целует меня в плечо, костяшки пальцев или что ему там взбредёт в голову, когда мы живём вместе, или когда мы находимся вместе. Т.е. да, это не первая наша совместная поездка «наедине» и мы уже жили вместе. Три ха-ха. Поэтому я знаю, что он не мой типаж. Мы слишком сильно похожи на семейную пару в некоторых ситуациях, хоть и бесим друг друга знатно. А это автоматически обозначает скуку, а скучать я не люблю.Чжэ выплыл из туалета обратно, и мне удалось сдержаться, чтобы по привычке не уточнить «помыл ли он руки», на нас и так уже косо начнут смотреть.- Да тут уже предполагают, что мой отец решил меня за тебя сосватать.Чжэчжун тут же превратился в похуистическое создание с холодными глазами и расчётливым умом:- Такому не бывать!- Я тоже в этом уверена. Но ты, тварь, только что поцеловал меня в плечо.- Серьёзно? – Певец даже спеси в голосе поубавил. – Привычка видимо осталась. – Холодно усмехнувшись, он уплыл в зал, не сказав больше ни слова.Поднявшись на носочки, я разглядела, как он начал отказываться от фотографий и взялся за швабру. Спустя пять минут я уже таращилась на скептическое лицо Накамуры. Нет, сам-то он это не выказывал, но упрёк на моё «вранье» в глазах читался.- В силу обстоятельств, мы жили вместе, разыгрывая, не пойми что, - выдала я, спускаясь на пятки.- И как давно это было? – Держатель ресторана снова передал мне тарелки, когда я начала драить те, что уже замочила.- Пять лет назад, - под нос пробурчала я себе. – О моём возрасте можно не спрашивать, не поверите.Накамура снова замолчал, а я ускорилась в отдраивании посуды и вытирания таковой, лишь бы избавиться от собеседника.Вскоре выяснилось, что Чжэ умудрился перемыть полы, протереть какие нужно столы и отправился помогать мне – мыть посуду. Нам повезло, что Накамура решил к нам не заглядывать, полагая, что тут намечается движуха в виде «входи в меня, дорогой, но чтоб не заметили»; и мы спокойно занялись каждый своим делом. Я мыла, Чжэ вытирал. Я курила, Чжэ бесновался. Чжэ выпил воды из-под крана, Чжэ стало плохо. Аки опять мыла посуду, покуривая при этом сигарету, пока второй отсутствовал.Когда Чжэ вылез из туалета с синеватым оттенком лица, посуда уже была вымыта, тарелки вытирались моими опытными руками, я подпевала включённому радио и чувствовала себя на все сто. Чжэчжун чувствовал себя на двадцать процентов, но быстро оттаял, начиная подпевать мелодии вместе со мной. Песня была давнешним хитом Японии, ибо её исполнял Нагасэ Томоя для своей дорамы. И она приелась всему обществу в своё время. Но приевшийся хит – всё равно хит, и ты будешь помнить его и через десять, и двадцать лет, дай только поймать момент.Песня закончилась, и Чжэ поднялся со стула, на который уселся:- Женщина, нам надо поговорить.- Что вот так? Официально? – приподняла бровь я, и даже отложив посуду в сторону. – Ну, говори, слушаю вас, мужчина, блять.- Тебе пора прекращать материться.- Ну, окей, долбоёб. – Кивнула я, доставая сигарету из пачки. Чжэ просто затрясся от гнева, но я махнула ему рукой, давай, мол, продолжай.- Иначе я буду применять насильственные меры! – перешёл в наступление Чжэ, прибавив голосу холода и праведного гнева моего отца.- Ну, хорошо, - снова согласилась я и затянулась.- Ты вообще меня слышишь?- Слышу-слышу. – Помахала рукой я. – Но не факт, что слушаю.- Ты так и будешь материться, когда станешь моделью?- Буду сдерживаться, обещаю, - хихикнула я, потягивая сигарету и наслаждаясь жизнью.- У твоей подруги больше шансов стать знаменитой, - попытался надавить на что-то неведомое Чжэ.- Да, пожалуйста, anytime welcome, как говорится! – Согласилась я. – С Чжунсу мы это уже обсуждали. Мне по барабану.- Слушай, - не выдержал Чжэ, но перестал разыгрывать злого дядьку. – Мне плевать, что ты там себе надумала, но твоя подруга это не ты!- Спасибо, я знаю, - потянулась за второй сигаретой.- Подожди! – притормозил меня Чжэ. – Ты не понимаешь. Она может казаться женственнее, лучшее, но твоего обаяния и влияния на людей у неё нет!- Но она тебе понравилась, верно? – усмехнулась я.- Не в этом дело! – Чжэ выдрал из моих рук пачку и решил закурить на пару со мной.- В чём же? – спокойно спросила я.- Все эти факторы женственности, внешности, милого голоса и наигранных улыбок будут держаться только на первых порах, потом натягивать улыбку на лицо будет сложнее.- Мугу, - теперь на стуле расселась я, закинув ногу на ногу и избавившись от какой-то простыни, бывшей на моём платье, чтобы не испачкаться.- У тебя больше возможности продержаться в бизнесе, где орудуют акулы, а не люди. Ты до смерти напугаешь кого угодно, даже не пошевелив пальцем.Я удовлетворённо кивнула.- И улыбаешься ты лучше.- Даже так, - приподняла брови я.- Нет, правда, давай, мы с ребятами устроим тебе тренинг, ты научишься себя вести, говорить, и тебя в модельном бизнесе оторвут с руками.- И что взамен? – Потянувшись на стуле, я забыла, что под платьем отсутствуют трусы. Я поняла это, когда Чжэ просто вытянулся в струнку и застыл на месте. Пришлось опускать колени ниже сидения и продолжать сидеть в неудобной позе. – Ну? Взамен что? – Повторила я.Чжэ заскрежетал зубами, зная, что мне надо и отчего я не отстану.- Только! Чтобы никто не видел. – Сквозь зубы выдавил он.Я поиграла бровями в своё удовольствие:- Окей, тренинги, общение, мужики и мальчики, и прочая-прочая. Договорились.- И меньше Гакта. Мне не нравится, когда вы вместе.- Хмммм, - протянула я, вставая со стула и подходя вплотную к Чжэ и утыкаясь носом в его лицо, встав на цыпочки. – С чего бы это вдруг?- Ты перестаёшь следить за своими действиями. И вы вечно нажираетесь! Если послушать тех, кто об этом знает.- Хмммм, - рукой я вернула лицо Чжэ в исходное положение и заставила смотреть в свои глаза. – Так ты ревнуешь?- Я не ревную! – Буркнул Чжэ. – Больно надо.- Но видимо надо? – уточнила я, снова возвращая взгляд Чжэчжуна на себя. – Милый, нам с тобой до сентября жить вместе, поэтому учти, что никакие хухры-мухры у нас с тобой не предвидятся. Я больше не намерена спать с тобой в одной кровати, готовить тебе завтрак-обед-ужин и доводить этим МОЕГО Ючона до белого каления! Те времена прошли! И мы с тобой друг другу никогда не нравились. Если мы будем цацкаться вместе, так тому и быть, но не больше. Ты смотришь и трахаешь других баб, я смотрю и залипаю на других мужиках. Доходчиво объяснила?Чжэ молча смотрел мне в глаза.- Я до-ход-чи-во объ-я-сни-ла? – повторила по слогам певцу я.- Да, - снова буркнул Чжэ. – Но…- Без всяких «но», Чжэша. Мы всё также чужие люди, - отойдя от Чжэ, я вернулась к вытиранию посуды.Снова заняв мысли музыкой, идущей по радиостанции в живом времени, я не заметила, как Чжэчжун ушёл собирать тарелки со столов и вернулся ровно на том моменте, когда радио решило сделать повтор эфира, который не понаслышке был мне уже знаком, т.к. я на нём же и присутствовала.«- Значит, вы отвечаете за стафф и места съёмок? – спрашивал у меня диктор.И там полилась в ответ длинная тирада, надуманная мной в те мгновения моей жизни».Чжэ помог мне затолкать посуду в раковину, помог натянуть через голову простыню, но так же, как и я, молчал.Минут пять я молча драила посуду, пока не заметила, что Чжэ прилип к моей спине:- Ладно, сестрёнка, виноват, ревную. – Уже без бурчания протянул мне Чжэ, вытаскивая мою руку из резиновой перчатки и начиная целовать пальцы. – Но мы столько лет знакомы, что я уверен, что мы, все пятеро, чувствуем за тебя ответственность.- Мугу, несмотря на мой возраст.- Что поделать? – усмехнулся Чжэ, продолжая ползать в стороне моего затылка и опуская руки явно не на мою талию.- ХЭЙ!- Прости-прости! – расхохотался Чжэ и отстал, ибо его телефон завибрировал в брюках. – Странно, номер не определён.- Всяко с ваших проб, типа: «Чжэ, ты не видел Аки?», - изобразить басом Чжунсу было фиговой идеей, но мы поржали, телефон не прекращал звонить.- Да, алло. – Всё ещё усмехаясь, Чжэ нажал на «приём». – Что? Кто? – Судя по его лицу, он был удивлён. Но следом, он нахмурился и положил трубку.- Кто это был? – поинтересовалась я, потирая чешущийся нос локтём.- Да-а, идиот какой-то. Ошибся номером. – Пожал плечами Чжэ. – Тебе помочь?- Давай, - согласилась я, украдкой замечая, что Чжэ выкладывает телефон из брюк и забирает мои перчатки.Снова завибрировавший телефон, был полной неожиданностью для Чжэ, т.к. перчатки он уже натянул и опустил руки в раковину с водой, зато мои лапы оказались свободны, морда заинтересовавшаяся в звонившем и без зазрения совести, трубку сняла я.- Чжунсу имнида, - тем же басом, которым изображала Чжу ранее, протянула я.- А это ФБР, - ответил аппарат голосом Гакта.- Дааааа лаааадно? – включила дурку я, но перейдя на свой голос. – Чжэ отвянь, - отпихнув солиста ногой, я уселась на тот же стул, на котором сидела до этого. – Привет.- Здравствуй, Чжунсу. – Усмехнулся на той стороне Гакт. – Вот только тебя разыскивает половина модельного агентства Японии, потому что кто-то оставил свой телефон в соседнем от меня номере.- И кто это был? – хихикнула я, снова почёсывая нос.- Этому кому-то, мои продюсеры просили передать, начинать носить кепку, т.к. этого кого-то начнут узнавать на улице. Плакат с красными кардиганами пропиарен на три станции метро, одна из них в центре города.- Мугу, - усмехнулась я. – Но второму кому-то, который звонит из ФБР это явно на руку, разве нет?- Да, это пришлось кстати. – Согласился Гакт, переходя на свой обычный фамильярный тон. – Хотел поблагодарить, но Джу-Кен сказал, что ты уехала в Нагано.- Бинго! – изобразила игровой аппарат я, протянув партию «джек-пота».- И не одна.- Пара-па-па-бам! – Это уже был другой звук, но тоже выигрыша.- Кто этот идиот, который взял трубку в первый раз?- Хозяин этого телефона, который тоже считает тебя идиотом. – Злобно прохихикала я, понимая, что в одну секунду Гакт и Чжэ сошлись на мнении, что я та ещё тварь. – Но т.к. ты отказался жениться на мне мгновенно, я уехала к любовнику, - на той стороне Гакт кажется, чем-то подавился, зато Чжэ злобно растянул улыбку от уха до уха, и что-то пробурчал себе под нос.- И вот, он здесь, помогает мне отрабатывать те деньги, которые я должна была заплатить когда-то за хавку, когда ты видимо, приехал ко мне на свидание, не уведомив меня. – Продолжила я, замечая, как Чжэ сдулся в ноль и покосился на меня с недоверием.- Не я виноват, что ты встала в позу. – Напомнил мне Гакт. – Так, какие планы на этот вечер?- Спать! Я заебалась драить посуду и полы, ещё даже не дойдя до забивания гвоздей в лавки и столы.- А завтра?- А завтра покажет, что да как.- НЕТ! – резко встрял Чжэ.- Что? – переспросил на проводе мистер Бог, услышав только ответ Чжэ.- Я сказал: НЕТ! – Повторил Чжэчжун, подходя к телефону и выхватывая его у меня из рук. – В данный момент, МОЯ группа делает ей имидж, а ТЫ сидишь, где сидел! – грубым тоном и предложениями прочитал Чжэ ответ Императору Музыки Японии. – В ТВОИ долбанные СОРОК ты нихрена не сделаешь ей рекламу! Поэтому этим займёмся МЫ!Пока Чжэ молчал, я слышала, что Гакт ему что-то говорил, но что – без понятия.- Да мне насрать! – Проревел в трубку Чжэчжун. – Что ТЫ там о СЕБЕ возомнил! СЕЙЧАС у тебя НИХРЕНА НЕТ!!! – Добил Гакта Чжэ, в принципе, говоря правду, но я бы на Гаку не наезжала, он хороший мальчик, у него и так проблем в данный момент навалом.- Поэтому не звони ей, пока Я не дам на это ДОБРО! – Подытожил солист группы JYJ и, видимо, намеревался вешать трубку, но чуяла моя жопа, что Гаку тоже не ангелок и ругаться умеет, и он-таки вставил своё ёмкое слово к месту.Концовку разговора мне не удалось дослушать, хозяйке требовалась помощь в зале, и она буквально за шиворот вытащила меня за собой, на открытой кухне избавила меня от простыни и, всучив поднос, отправила обслуживать посетителей, под мой собственный голос, льющийся из радио.