2019 год, 5 июля (Часть 1) (1/1)

– А я тебя предупреждала об этом, – она всем видом показывала свое недовольство. А чему тут радоваться? Сначала задержали самолет на одиннадцать часов, потом такси застряло в пробке из аэропорта. Кульминацией дня стали почти часовые поиски ключей от авто, которые он снова положил в карман, а в какой именно – напрочь забыл. – Почему ты молчишь? Или снова хочешь сказать, что я дура? – продолжала она. – Сколько можно уже? – его нервы были уже на пределе. – Я никогда не называл тебя дурой. Все было бы гораздо проще, если бы мы просто купили ключницу в магазине, а не ждали бы, когда придет ?та прелесть из французского магазинчика?. – Никогда не называл меня дурой? А как же тот раз, когда я пыталась наладить отношения с твоей мамой? – Я не говорил, что ты дура, я лишь сказал, что ты глупо пошутила. – Ты сказал это при своих родителях! – Может потому что первым делом ты спросила: ?Где у вас тут висят нунчаки?? Или я тебя не просил шутить про нунчаки? Было бы гораздо проще, если бы она так не волновалась в тот вечер. Это было так странно: их родители были знакомы друг с другом, сколько она себя помнит. Она часто встречалась с ними, сидела за одним столом, но они мало общались. Разве, когда ей было шесть, она могла представить, что когда-то она придет к ним домой в качестве невесты их сына (хотя, уже к шестнадцати выглядел он как демо-версия Терминатора). Она и не сомневалась, что в его доме к ней хорошо отнесутся, но ей хотелось самой понравится кому-то, а не быть тенью своих супер-крутых родителей. – Я всего лишь хотела разрядить обстановку, – она вдруг сменила нападение на защиту. – Не пойми меня неправильно, но твоя мама… Она немного замкнутая. – А причем тут моя мама? – он дернул рулем, чем напугал ее, но тут же пришел в себя, и снова продолжил следить за дорогой. – Я не говорила, что она в чем-то виновата. Просто… Слушай, иногда мне кажется, что я ее раздражаю. – Что за глупости? – обычно, он не любил с ней ссориться, но сейчас он словно потерял контроль над собственными эмоциями. – Как вообще можно боятся чьих-то родителей? – Как можно бояться родителей? – она снова сменила тактику, и ее голос с каждым словом становился громче. – Хочешь сказать, ты нормально относишься к моим родителям? – Конечно, я же взрослый человек. – Тогда почему ты, ?взрослый человек?, который нисколько не боится моих родителей, сбежал от них на Гавайи? Их новый внедорожник в одну секунду стал слишком тесным. Он никогда ни от кого не бегал, хотя взгляд ее матери действительно заставлял его колени дрожать (а может, это был вовсе не взгляд)? И что такого в том, что свадьбу он хотел разделить только с любимой? Не в обиду кому-то, а ради них двоих. Все, что он делал, всегда было для нее и из-за нее, даже ценой собственной жизни. Хотя (он никогда в этом не признается, а она все понимала и без слов) одно дело – прикрыть ее на миссии, взять удар на себя, и совсем другое – впервые показаться родителям после того, как он уговорил ее сбежать с собственной свадьбы. – Я думал, Гавайи были нашей общей идеей?

– Да, общей. Но за эти три недели ты ни разу даже не поздоровался с ними, когда мы болтали по видеозвонку. – А, так все дело только в этом? Твоя мама не привыкла, когда ей отказывают? – Что ты только что сказал? – да, он понял, насколько грубо прозвучала последняя фраза. – А разве это не так? – ему было настолько стыдно, что он всеми силами попытался сделать вид, что ничего не произошло. – Останови машину! Сейчас же! – конфликт дошел до критичной точки. – Что ты собираешься делать? – Я никуда с тобой не поеду!

– Давай просто успокоимся, – умоляюще произнес он, понимая, что в попытках не потерять лицо, обидел самого дорого человека. – Я сейчас выйду на ходу! – На скорости 110 километров? Не думаю, что это хорошая иде… Он не успел договорить. Конечно она вышла на скорости 110 км/час. А чего еще он ожидал от одной из самых талантливых и перспективных девушек ЩИТа? На службе она выполняла трюки гораздо опаснее. Только тогда на ней защитный костюм и пуленепробиваемый жилет. Он никогда не соглашался отпускать ее на миссии без него (как, впрочем, и она), но все равно всегда переживал за нее, и каждый раз, когда она начинала геройствовать и выкидывала что-то подобное, его сердце сжималось. Со всей силы он нажал на тормоз, так, что машину начало заносить, и послышался громкий скрип. Но ему было абсолютно все равно, потому что прямо сейчас она лежала на обочине, и произошло это по его вине. – Ты совсем больная? – он выскочил из машины, до сих пор не осознавая, что произошло. Но, если ей нужна помощь, он не думает, а действует – вот такая (вредная?) привычка. – Все нормально, – обиженно ответила она. Он помог ей подняться, и, схватив на руки, отнес в машину (точно так же, как три недели назад спускал ее с трапа в свадебном платье). – Ты ранена? – он заметил ее ладонь, которая была вся в крови. – Не нужно мне помогать, – она пыталась забрать у него свою руку. – Нужно, – он подхватил другую ее руку и посмотрел прямо ей в глаза. – Прости меня. Да, я повел себя как полнейший кретин. Я лишь хотел сказать… знаешь, когда ты спишь с дочкой директора, это заставляет нервничать. – Если ты не заткнешься прямо сейчас, то ты сможешь расслабиться, потому что больше не будешь спать с дочкой директора. – Хорошо, я все понял. Сейчас я достану аптечку и обработаю твою руку. Договорились? В ответ она лишь отвела глаза в сторону и протянула вперед пострадавшую ладонь. Она и сама знала, насколько порой невыносимым бывает ее характер. Отец говорил, что это все наследственность, а мама утверждала, что виной всему – чрезмерная мягкость и податливость отца по отношению к дочери. Он и правда души не чаял в своей малышке, исполняя любые ее прихоти. Он оправдывался, говорил, что она слишком похожа на маму, а ?этим глазкам просто невозможно сопротивляться?. Он упоминал иногда, что маме сильно досталось в прошлом, да и он пострадал, наверное, именно поэтому так усердно старался оберегать ее от всего. – Спасибо за перевязку, – наконец заговорила она, когда машина уже тронулась с обочины. – Пустяки, – он посмотрел на нее, но лишь на секунду, чтобы не отвлекаться (на самом деле, ему все еще было стыдно, а машину он мог вести и с закрытыми глазами). – Извини меня, я… я была несдержанной. – Нет, это я виноват. Слишком давил на тебя. И сейчас, и на свадьбе. – Сбежать было прекрасной идеей. – Думаешь? – он улыбнулся. – Никогда так больше не делай. У меня чуть сердце не остановилось, – внезапно серьезно заговорил он. – Сильно болит? – Нет, ерунда, – она отмахнулась. – Не ерунда. Я же видел, ты содрала кожу до мяса. – Правда? А я и не почувствовала, – предпочла она отшутиться. – Просто… Я знаю, порой мама бывает слишком настойчивой даже со мной. Но ведь ты знаешь, почему она так поступает. Она всем помогает, хочет все сделать, как лучше. Даже с тобой… тогда она просто сказала: ?Этого ребенка нужно спасти?… – До сих пор помню ее глаза, когда впервые увидел, я тогда еще жил с родителями... биологическими – он перебил жену, что бывало у них крайне редко (потому что перебивала в основном она). – А я ведь и вправду всем ей обязан: сначала она дала мне семью, а потом и тебя… – Она всегда старалась ради окружающих. Не представляю, какого это жить, зная все наперед. – Всегда думал, что это просто сказка. – Это наука, – она сделала паузу. – Она даже свадьбу нашу предсказала. Это ведь она нас свела. – Да, – он рассмеялся, – когда она мне приказала стать твоим надзирающим офицером, я подумал, что она сумасшедшая, – он вдруг замолчал. – Ты уже, наверное, пожалела, что вышла за меня замуж. – Что? Конечно нет! – она потянула его за руку и переплела их пальцы. – Это была ссора, кстати, первая в браке. Тем более, – она прикусила губу, – мне нравится твоя фамилия. Скай Уорд... по-моему, звучит круто, правда? – Правда. И я не хочу с тобой больше ссориться. Знаешь, давай ты положишь ноги на переднюю панель, а я ни слова не скажу тебе на это. – Ого, какие жертвы. Ты не перегрелся, робот? – Нет, просто я люблю тебя, – он заглянул в глаза жены. – И я тебя люблю, Грант.