Глава 1. Часть 1 (1/1)

Меня зовут Стас. Станислав, если быть точным и следовать букве закона, то есть словам отца. Мне в прошлом месяце исполнилось восемнадцать, и я предчувствую кучу неприятностей, которые ждут меня впереди. С самого детства я находился под присмотром, сначала бабушки – Эвелины Блэйк. Та еще ведьма. А потом кучи охраны и нянек, нанятых отцом. Он никогда не мог выкроить для меня время: его работа была превыше всего, даже семьи. Так что когда он обращал на меня внимание, то дело оканчивалось плохо, особенно для меня. Маму я не помню, так же как и старшую сестру – они погибли когда мне было три года и в таком нежном возрасте меня отправили к самому страшному человеку семьи Блэйк, а именно к бабушке. Эта женщина не знает слова «любовь» для нее есть только чувства долга и вечное желание возвышения над остальными, а еще ей нравится причинять боль: физическую, душевную – не важно, только бы побольнее. За семь лет ада я быстро научился подавлять эмоции и не никогда не плакать при чужих, в таких условиях взрослеешь быстро, особенно когда понимаешь, что от твоих действий зависит твоя жизнь. Эвелина Блэйк могла меня и убить, только то, что отец не нашел себе «идеальную» жену останавливало ее. Так что семь лет я был идеальным внуком «идеальной» бабушки. О! на людях мы были невероятно дружны, но дома… За любой проступок – удар и хорошо если рукой, а не палкой. Эвелина Блэйк, мать отца, часто говорила, что моя мать испортила их идеальную породу. О да! мама не была доченькой богатых и знаменитых, всего лишь обычная журналистка, рожденная в семье обычных людей.Какой удар по их репутации и идеальной родословной!В десять лет все резко изменилось – отец решил проявить заботу и забрал меня с собой в Англию, где поручил куче нянек (не поздновато ли?) и охране. Сначала была радость и надежда, но потом мне быстро указали на свое место. Толпа учителей не гнушалась ломать меня так, как по их мнению было нужно. Для этого они делали все. Практика кнута и пряника им в этом помогала, пока я не понял, что так будет всегда и навыки семилетнего ада у Эвелины Блэйк показали себя: никаких эмоций, только послушание. Все довольны, а я жив. Вот только моя болезнь начала проявлять себя сильнее.

Не знаю, когда точно это началось, но у меня был собеседник. Я представлял, что она выглядит как моя старшая сестра, которая всегда утешит и скажет доброе слово. Тогда я только слышал голос, а после десяти лет видел только смутные образы: размытую девичью фигуру, рваные движения рук и длинные волосы, цвета черного шоколада. Чем сильнее меня пытались сломать, тем реальнее становилась она, пока я не встретил Джейни.Мне было тринадцать лет – и меня неожиданно отпустили погулять ОДНОГО. Это было… даже не знаю как сказать. Это была эйфория. Свобода! Наверное, за те несколько лет почти свободы надо бы сказать спасибо жене отца – Инге. Но я предпочту дать ей яду, чем сказать спасибо такой твари, которая напоминает мне молодую копию Эвелины Блэйк.

В тот теплый летный день я решил пойти в парк, давно мечтал погулять там без толпы, которая привлекала ко мне внимание. Такой радости, как тогда, я еще не ощущал.

Джейн я увидел случайно, просто обернулся посмотреть на человека, который заливался смехом. Короткие волосы, челка, которая постоянно лезла в глаза, и улыбка. Широкая, такая теплая. Моя призрачная сестра исчезла, и тогда мне казалось навсегда.Ветер ласково касался лица, а все смотрел на странную девушку, которая смеялась над тем, что уронила мороженое, мне даже показалось, что у нее истерика, но вот она успокоилась, стерла слезы смеха и посмотрела на меня.- Привет, милый!Я оторопел. Милый? Она нормальная?- Ты чего хмуришься? – я невольно отшатнулся: как она так быстро подошла? – Я – Джейн.- Станислав.- Стас, значит? – кивнул. – Ты не обижайся, но ты, правда, такая лапочка. Так и хочется тебя потискать.- Что?! – наконец-то ожил я. – Я тебе не игрушка, чтобы меня тискать!- Какие мы грозные, - она беззаботно улыбалась, не боясь. – Хочешь, я тебе покажу мое любимое место?Зачем? Хотел было спросить я, но губы сами ответили «да».А она только этого и ждала, схватила за руку и потащила за собой, тараторя, но я не мог понять и слова, сосредоточившись на прикосновении. Оно не было грубым и не несло боль – и это так странно. Но приятно.- Смотри!Я оторвался от своих мыслей и с удивлением стал осматриваться. Казалось, деревья стоят стеной, отрезая широкую поляну и пруд от парка. Ветки переплелись, а под ними разместились аккуратные беседки белого цвета, лавочки темного цвета разместилисьнедалеко от берега. Девушка позволила мне осмотреться, а потом снова потащила вперед, к воде.- Смотри какая чистая вода! Да смотри же, Стас!

- Ага, - произнес я, вот только смотря на нее. Она такая забавная. – Ты ч-часто здесь гуляешь? – от непонятного напряжения в груди, я начал немного заикаться.

- Почти каждый день!Если хочешь, можешь ко мне присоединяться – я буду ждать тебя тут. – зазвонил телефон и она с милой улыбочкой попрощалась и убежала. – Пока, милый, дела-дела.Да, первая встреча была весьма забавная. Вернувшись домой, я узнал, что отец встречался с молодой женщиной, которая через пять месяцев станет его женой. Благодаря тому, что родитель был в благодушном настроении, я смог выпросить себе время для прогулок по парку в одиночестве, которое, конечно же, было строго ограничено. Но тогда даже такая свобода была в радость. И да, на следующий день я непонятно почему пошел искать новую знакомую. Если честно, то была мысль, что это розыгрыш, но Джейн и вправду меня ждала.

Все те пять месяцев, который для работников проходили в подготовке до свадьбы, для отца в работе, я наслаждался простым общением с человеком, которому все равно чем владеет мой «папочка» и насколько выгодным я буду в плане друга или будущего кандидата в мужья. Мне не нужно было постоянно следить за собой, сдерживать порывы улыбнуться или рассмеяться, хотя поначалу все это было весьма скованным, как и мои рассказы. Шло время, отец женился и порой отвлекался от своей работы, чтобы одарить вниманием Ингу. Я же узнал много нового и научился целоваться – это был подарок на четырнадцатилетие. Джейн моя первая подруга и первая любовь, иногда мне казалось, что она отображение меня самого: все то, чего я желал, но не мог сделать самостоятельно, боясь разозлить отца. Все было хорошо, но все хорошее имеет странную тенденцию заканчиваться весьма плохо. Джон Блэйк случайно узнал о Джейн, я ожидал криков, всплеска гнева, ярости, но ничего не было, и я успокоился, как оказалось зря. До моего дня рождения оставалось три дня – и моя первая любовь гибнет в ДТП, вместе со всеми пассажирами автобуса и водителем фуры. Блэйки делают все масштабно, в том возрасте идея, что отец мог убить Джейн, мне показалась дикостью. Хотя если бы я знал, что многие конкуренты отца погибают в автокатастрофах, идея мне бы показалась не такой уж и дикой, а вполне правдоподобной. Вечером я плакал из-за ее гибели, на похоронах стоял мрачной тучей, а потом две недели сходил с ума.

Ее облик, ее тень постоянно находилась рядом. Я начал курить, я слышал ее постоянно, но стоило обернуться и посмотреть, как Джейн исчезала, а горечь потери растекалась внутри и отравляла все сильнее и сильнее. Выход был один, и вполне ясен для меня – я перерезал себе вены. Увы, в тот день отец вспомнил, что у него есть сын и отправил своего телохранителя проверить меня. И меня спасли. Джон Блэйк, сразу же после выписки из больницы отправил меня в лечебницу для душевнобольных на два года. И мой ад продолжился. Вправления мозга путем физического насилия мне не помогало – было еще несколько попыток суицида, но они решили эту проблему просто: накачивали меня снотворным, психотропными и просто наркотиками. Меня в очередной раз ломали, и почти добились своего, вот только гибель Эвелины Блэйк спасла меня от потери своего «я». Во время побоев и остального насилия, я всегда хотел, чтобы она исчезла. Умерла, пропала, не важно, главное чтобы ее НЕ БЫЛО. И узнать, что так и случилось, было неожиданно приятно. Отец после гибели Эвелины немедленно забрал меня из больницы, вот только не учел того, что его подкупные врачи накачивали меня наркотой – ломка была вполне ожидаемым последствием. В моменты просветления, когда боль не выжигала меня изнутри, мне казалось, что рядом со мной кто-то был, он что-то шептал, и мне становилось легче, но, наверное, это был бред воспаленного разума, которому очень хотелось ощутить человеческое тепло. После ломки контроль немного ослабили, наверное, потому что мне было все побоку. Апатия захватила всего меня и не отпускает уже долгое время.Раздался стук и в комнату вошел дворецкий:- Мистер Блэйк ждет вас.- Буду через минуту, - вяло сказал я, даже не повернувшись: надоели их постные рожы. Мужчина ушел. – Достали.

Посмотрев в зеркало, убедился что выгляжу «идеально» и пошел к Джону Блэйку на ковер. Постучал в дверь кабинета и, услышав разрешения войти, прошел внутрь.- Вы вызывали, отец?- Да. Садись, Станислав. Я хотел бы с тобой поговорить.Сев на стул, я застыл в ожидании некой неприятности.

- Отец?- Тебе пора жениться на девушке нашего круга. Дочь моего друга будет тебе отличной супругой, к тому же, это будет выгодной сделкой, которая скрепит наши компании.

- Я могу подумать? – с вежливой улыбкой поинтересовался.- Ты можешь думать еще два месяца, а потом ты делаешь ей предложение.- Я могу идти?- Да.