Глава 8. Дверь, забрызганная кровью. (1/1)

Глава 8. Дверь, забрызганная кровью. Громкие крики боли разносились по внутреннему двору резиденции до самых ворот. Из распахнутых настежь западных ворот слышались неутихающие вопли, в которые иногда вплетался жалобный плач девочки. Эти кровь, крики и звук удара палки по телу означали, что в резиденции Чжугэ снова кого-то подвергают телесным наказаниям. Хмурые слуги нетерпеливо толпились в воротах, чтобы посмотреть, кому выпала эта сомнительная честь. Толпа во дворе постепенно увеличивалась.Чу Цяо в нерешительности стояла в воротах. Всего один шаг, и она навсегда покинет эту резиденцию, но уши терзали эти пронзительные вопли. Ребенок нахмурился и, наконец, принял решение. Она отступила от вожделенной дороги к свободе, повернулась и побежала к западным воротам. Судьба не единожды дает человеку возможность выбора. Часто бывает, лишь один шаг круто меняет дальнейшие события. Во дворе стоял Чжугэ Юэ*, одетый в китайское ципао из светло-зеленой парчи, расшитой темно-зелеными цветами лотоса. По плечам рассыпались темные блестящие волосы, лицо, прекрасное, как белый нефрит, темные, будто чернила, глаза и ярко-красные губы, что отличало его красоту от обычных людей. Хотя на вид ему было лет 13-14, но суровое и слегка снисходительное выражение лица придавало ему обаяние. Он возлежал на боку на мягких позолоченных носилках из сандалового дерева, подперев голову рукой. По обе стороны от кушетки на коленях стояли две служанки с курильницей, в которой был зажжен ладан, время от времени обмахивая опахалом молодого господина. Тем временем на быстрой лошади за тысячу ли везли из Бянь Тана свежие личи**.В двадцати шагах от него лежал избитый до мяса ребенок-раб в одежде слуги. Его крики постепенно стихали. Рядом на коленях стояла маленькая рабыня лет шести-семи. Она постоянно кланялась и молила о пощаде. Ее лоб был наискось рассечен, кровь заливала лицо, а в ясных глазах стояли слезы. Солнце постепенно поднималось над Хуанчуань, расположенным на плато над Красной рекой.Хотя сейчас была середина зимы, солнце светило очень ярко. Чжугэ Юэ посмотрел вверх, его светлые брови нахмурились, глаза слегка прищурились. Обе служанки тут же засуетились и раскрыли узорчатый зонтик, чтобы прикрыть молодого господина от солнца. Чжугэ Юэ лениво потянулся и, отмахнувшись от служанок, сел прямо, опершись на спинку носилок. Двое сильных воинов из охраны почтительно вышли вперед и, осторожно подняв носилки, плавно, дабы не беспокоить господина, вынесли его из ворот. Стоящая на коленях девочка вдруг вздрогнула и испуганно вскрикнула. Она проползла на коленях несколько шагов, приблизилась к Чжугэ Юэ и схватила его за полу одежды. - Пожалуйста, молодой Четвертый господин. Умоляю, пощадите. Линь Си умрет!Юноша нахмурился и бросил взгляд вниз, глядя на ее руки, черные от грязи и красные от крови. Ребенок почувствовал, как по спине пробежал холод от его взгляда и тут же склонил голову. Чтобы увидеть, пять кровавых отпечатков пальцев на белоснежных сапогах хозяина. На солнце контраст был заметен еще сильнее. Девочка на мгновение оцепенела, затем, запаниковав, начала оттирать сапоги рукавом, плача и причитая: - Простите, молодой Четвертый господин, Сяо Ци немедленно их очистит.Чжугэ Юэ раздраженно пнул ребенка, повалив его на землю. Обе служанки немедленно наклонились и сняли испачканные сапоги. Юноша с отвращением посмотрел на скорчившуюся на земле девочку и низким голосом приказал: - Отрубите ей руки.Сяо Ци от потрясения забыла, как плакать, и,ошеломленная, сидела на земле. Тут же, выполняя приказ, вперед вышел один из охранников, вытаскивая из ножен нож. В небо брызнула струя крови, на землю упала отрезанная маленькая кисть. Внезапно тишину неба разорвал пронзительный крик, распугивая стервятников.Чу Цяо стояла в проеме ворот, застыв как каменная. Видя, как медленно утекает жизнь, ее глаза распахнулись, она открыла рот в немом крике, но не смогла даже пошевелиться. - Молодой Четвертый господин, этот ребенок больше не дышит.Чжугэ Юньфэн Юэ едва взглянул на маленькое тело мертвого ребенка и длинными пальцами потер виски. - Бросьте его в озеро у павильона на корм рыбам, - бросил он. - Есть. Мускулистые воины подняли носилки и медленно понесли его через резиденцию. Все слуги поспешно встали на колени и поклонились, боясь поднять голову.- Подождите, - вдруг тихо произнес Чжугэ Юэ, проезжая мимо ворот и увидев стоящую Чу Цяо. Он поморщился и недовольно спросил: - Ты из рабов внутреннего двора? Почему не на коленях?Чу Цяо глубоко вздохнула и слегка прикусила губы. Ради жизни придется на время проглотить свой гнев. Она мгновенно опустилась на колени и уперлась взглядом на вымощенную камнем землю двора. - Юэ – рабыня из заднего двора и никогда не видела господина Юэ. Юэ первый раз увидела молодого господина и подумала, что видит бога, - сказала она тоненьким детским голоском с нотками страха. Юноша мягко улыбнулся, увидев милого, как нефрит, ребенка, который в силу малого возраста не слишком умно высказал свои бесхитростные мысли. - Хорошая маленькая девочка, сколько тебе лет? Как твое имя? - Молодой Четвертый господин, мне в этом году исполнилось семь лет. Мое имя Цзин Юэ.- Вот как? – удивился Чжугэ Юэ. – Тогда, чтобы следовать за мной ты сменишь имя. На небе не может быть двух лун. Теперь твое имя Синьэр***.Чу Цяо поклонилась до земли и воскликнула: - Синьэр благодарит Четвертого господина, что выбрал меня.Чжугэ Юэ слабо улыбнулся. Слуги подняли носилки и понесли в его покои.Привычное представление, ничтожнейший раб мертв. Люди в резиденции Чжугэ давно привыкли к подобным зрелищам. Много времени не потребовалось, чтобы новость распространилась по всему поместью. Слуга, убиравший двор, поднял тело маленького ребенка, завернутое в мешковину и поволок его по земле в сторону озера. Тело мальчика было изуродовано побоями. Даже обернутая мешком, измочаленная плоть сочилась кровью, оставляя на камнях отмостки липкий кровавый след. Чу Цяо все еще стояла на коленях, мысленно переживая все взлеты и падения за последнее время. Крепкие зубы покусывали нижнюю губу, глаза невидяще смотрели перед собой, два маленьких кулачка были крепко сжаты. Она смотрела, как мешок с телом ее брата волочат по земле, оставляя за ним в пыли кровавую дорожку, и на глаза наворачивались слезы. Она чувствовала, как на ее спину ложатся такие родные руки. ?- Не бойся. Пятый Брат здесь?. ?- Мы сегодня особенно хорошо поели. Четвертый господин выделил нам дополнительно капусте еще тушеного карпа, свинину в кисло-сладком соусе, уксус, белую речную утку и много овощей. Так много еды. Я объелся до тошноты и больше ничего не смогу съесть?. ?-Но не бойся, однажды в будущем Пятый Брат даст вам возможность снова носить красивую и теплую одежду. Вы с сестрами будете, как раньше, есть не только тушеную свинину, но и женьшень, морские ушки, ласточкины гнезда, акульи плавники, спаржу и все, что захотите. И никто нас не будет запугивать и наказывать. Ты веришь Пятому брату?? ?- Юэ, не бойся. Пятый Брат тебя защитит. Я здесь, с тобой. Не бойся?. Скорбь и ненависть переполняли ее, подобно бушующему морю, но она знала, что сейчас не время плакать. Она не может себе позволить показать свое горе. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони. Рядом, в опустевшем уже дворе лежала без сознания окровавленная Сяо Ци. Кровь из отрубленных запястий уже перестала идти, лишь слегка сочилась. Чу Цяо быстро разорвала подол на ленты, нажала на акупунктурные точки, чтобы остановить кровь, и перевязала запястья. Проделав все, что можно было в этот момент, она взвалила СяоЦи на спину и понесла прочь со двора. Когда она уже выходила со двора, холодный голос остановил ее: - Стой! Кто позволил тебе уносить ее? Девочка подняла глаза и увидела перед собой человека, который на три дня запер ее в сарае, Чжу Шуня.- Молодой Четвертый господин не говорил, чтобы ее убили, небрежно сказала девочка. - Господин не говорил, что отпускает ее. – Чжу Шунь холодно посмотрел на нее. Он не знал почему, но вот уже девять дней во сне представлялась та сцена на Гуи Вэй, когда этот ребенок спросил его имя. Эта сцена всегда заставляла чувствовать себя не в своей тарелке и просыпаться в холодном поту. Он чувствовал себя посмешищем, боясь малолетнюю бедную рабыню, но сердце подсказывало, если не убрать этого ребенка как можно скорее от многочисленных глаз, то рано или поздно для него все кончится печально. - Не пытайся использовать имя господина. Эй, возьмите этих двух нахальных рабынь и покажите им их место между землей и небом. Вперед вышли двое крепких слуг и протянули руки, чтобы схватить девочек. Чу Цяо ловко увернулась, но от резкого движения Сяо Ци застонала, а из ран снова потекла остановившаяся было кровь. - Как вы смеете?! Я – человек из свиты молодого Четвертого господина. Не боитесь? - Еще нет пера, а уже вообразила себя стрелой, - насмешливо сказал Чжу Шунь. – Завтра утром молодой Четвертый господин даже не вспомнит о тебе, а ты уже угрожаешь мне? Эй, вы! Возьмите этих двух рабынь и преподайте им урок.Чу Цяо мягко, как леопард, отступила, неся на спине Седьмую Сестру, хмуря брови и напряженно следя за каждым движением противников. Внезапно позади управляющего раздался холодный голос. Высокий молодой мальчик в расшитом яшмой темно-зеленом ципао стоял, повернувшись спиной к толпе напротив стены, отделяющей двор от сада. Вокруг него стояли четверо спутников лет 11-12. Под взглядом этого предводителя Чжу Шунь почувствовал себя весьма неуютно. - Управляющий Чжу, вы до сих пор не отправились доложить о моем приходе молодому господину Хуэй? Или хотите, чтобы наследник королевской семьи запутался здесь? Я гляжу, вы действительно обленились. Чжу Шунь быстро оглянулся и поспешил назад. Приблизившись к сиятельной свите, он согнулся в глубоком поклоне: - Принц Ян, то, что эти слуги не соблюдают дисциплину, рассмешит принца Ян. - В конце концов, вам важнее дисциплина среди слуг или наследник моей семьи? Чжу Шунь, я вижу, ты – слабый руководитель, раз осмеливаешься пожрать солнце и луну****. Управляющий в панике бросился на колени и в поклоне ударился головой о землю, чтобы показать свое усердие: - Ничтожный не прав. Ничтожный не осмелился бы оскорбить принца. Это лишь маленькая ошибка. - Тогда я не знаю, почему ты все еще здесь? После этих слов Чжу Шунь вскочил, будто ему припекло зад и побежал разыскивать хозяина Чжугэ Хуэй. Слуги быстро отступили в сторону, пропуская вельмож. Один из слуг подошел, поклонившись, и почтительно предложил: - Пожалуйста, принц Ян, подождите господина в Цветочном Зале.Юноша в элегантном наряде кивнул и медленно обернулся. Его темные глаза оглядели двор и остановились, прищурившись, на Чу Цяо. Кажется, будто вспомнив что-то, он направился прямо к ней. Девочка выглядела спокойной, но осторожно отступила на два шага. Ян Сюнь, чтобы она вернулась, остановился. Долгое время раздумывая, он, наконец, вынул из рукава***** белую фарфоровую бутылочку с рисунком мятлика. Очень тонкая работа. Юноша протянул руку и жестом показал, чтобы она взяла его. Чу Цяо оглядела юношу с ног до головы. Она была отнюдь не глупой и доверчивой, особенно если вспомнить сцену на охоте. Это сделало ее более осторожной и не позволило поддаться вперед. Ян Сюнь подождал некоторое время, но поняв ее опасения, слегка улыбнулся и, наклонившись, аккуратно поставил фарфоровую бутылочку на землю. Затем повернулся, махнул своим сопровождающим и удалился в сторону Цветочного Зала. - А-аа… - раздался за спиной стон. Сяо Ци открыла глаза, но увидела лишь размытые очертания лица Чу Цяо. В ушах гудело, будто жужжали мириады мух и комаров. Испугавшись, что ее не услышат, она громко заплакала: - Старшая Сестра Юэ… младшая седьмая сестра… Сяо Ци умрет? Чу Цяо подошла, присела на корточки и подняла фарфоровую бутылочку. Осмотрев ее и понюхав содержимое, она крепко сжала ее в руке. Ее маленькое тело было напряжено, а глаза мрачно смотрели на главное здание резиденции Чжугэ. Медленно, но твердо они сказала: - Младшая Седьмая Сестра Сяо Ци, обещаю, с тобой все будет хорошо. Ничего страшного больше не произойдет. На их грязных руках детские боль и страдания. Неужели ей надо их простить? Но, тем не менее, пока это было неизбежно. Чу Цяо была твердо намерена остаться здесь до тех пор, пока не сможет отомстить. А до этого мгновения она будет спокойной!