Пара иномирцев на один квадратный метр. (1/1)

Довольно много будет взято текста из оригинальной новеллы.****** Континент Доуло, северо-восток империи Тяньдоу, провинция Фасыно. Деревня Святого Духа. Если бы кто-нибудь услышал это название, то подумал бы, что место, которое носит это имя, удивительно. На деле же это была единственная деревня среди трех сотен ферм к югу от города Нодин в провинции Фасыно. Причина, по которой эта деревня была так названа, крылась вот в чем. По легенде, сотню лет назад духовный мастер, имеющий ранг Духовного учителя, прибыл оттуда. Это была вечная гордость деревни Святого духа. Округа деревни Святого духа была полна землями, где выращивали зерно и овощи для продажи их в Нодин. Город располагался в центре провинции Фасыно и, хотя не считался крупным городом, все-таки границы с другой империей располагались достаточно близко, чтобы можно было вести активную торговлю. И поэтому Нодин процветал, а деревенские, разместившиеся поблизости, жили лучше, чем где-либо еще. Далеко на востоке небо было окрашено в бледный серый оттенок рассвета. На небольшой стометровой вершине холма, что прилегал к деревне Святого духа, виднелись два маленьких силуэта. Это были дети пяти лет от роду. Кожа мальчика была здорового пшеничного цвета, его волосы были очень аккуратно подстрижены, а одежда, несмотря на простоту, была чистой. Можно было уверенно сказать, что ребёнок жил не хуже остальных и, может, даже лучше некоторых. Девочка же являлась полной его противоположностью. Кожа была бледна как у мертвеца, черные волосы собраны в небрежный хвост при помощи ленты и лишь с правой от лица стороны заплетена тонкая косичка с драгоценной бусиной, одежда была мужского кроя и алая, словно кровь, на руках были серебряные наручи с причудливым орнаментом, а на ногах звенели цепочки из того же металла. Правый глаз малышки был скрыт чёрной повязкой, на поясе была приторочена никак не подходящая размером для ребёнка сабля. Кстати говоря о пятилетних детях, для них стометровая высота была непростым испытанием. Но странным образом, когда эти ребята взобрались на вершину, они не задыхались, а их лица нисколько не покраснели.У одного оно было радостным и довольным, у другой скучающим. Краем глаза поглядывая на товарища, девочка взмахнула рукой, выпуская из наруча рой серебристых бабочек. Они тут же разлетелась во все стороны, осталась только одна, опустившаяся на подставленный палец.Холм, погруженный в молчание, пробыл таким недолго. Мальчик, сосредоточенно сидевший на земле, удручённо вздохнул. Его недовольство можно было черпать вёдрами.- Все еще не получается. Мой Таинственный Небесный навык все еще не может пробиться через первое препятствие. Я пытаюсь уже три месяца, так почему же ничего не выходит? Даже Фиолетовые глаза демона, которые можно развить только с помощью фиолетовой ци и на рассвете, показали лучший результат. Без Небесного навыка моя Таинственная Нефритовая рука не может быть развита. При совершенствовании с первого уровня на второй я, кажется, не сталкивался с подобного вида проблемами. Как может быть, что Небесный навык, имеющий всего девять уровней, является столь хлопотным уже на первом? Потому что мой мир отличается от этого? —Ты прав, этот мир не такой как прошлый, да и детское тело не приспособлено к твоим навыкам. Со временем у тебя всё получится, вот увидишь. К твоему утешению могу добавить, что и мне понадобиться какое-то время, чтобы достичь былой силы.— Спасибо, утешила. Малыши, что появились на свет пять лет назад, были теми самыми Тан Санем и Хуа Чэн, погибшими одновременно, хоть и по разным причинам. Вместо ожидаемой смерти последовало их рождение в другом мире. Тан Сань понял, что происходит, много позже, когда встретил Хуа Чэн. Они не умерли, но уже не были самими собой.В этом мире у Тан Саня был отец, к сожалению его мать умерла во время родов. Хуа Чэн была сиротой, что пришла в деревню Святого Духа, исходя из собственных мотивов. Деревенские дети потешались над ними и из-за имён, и из-за образа жизни. Тан Сань испытывал поначалу страх и шок, однако потом их сменило волнение, а далее и вовсе спокойствие. Он принял реальность такой, какой она была, и решил, что его перерождение — это второй шанс, посланный ему свыше. Здесь он может исполнить самое заветное желание из прошлой жизни. У Хуа Чэн адаптирование прошло куда быстрее, на то она и была демоном. Несмотря на внезапно ставшее детским тело, она продолжала быть мёртвой, перерождение не способно было вернуть ей сердце. Свой прах из прошлой жизни девочка забрала с собой и здесь спрятала его как можно надёжней, дабы никто не нашёл и не уничтожил его.— Пора возвращаться. - сухо сказала та. Тан Сань взглянул на небо, подпрыгнул и побежал вниз с горы следом за Демоном. Если бы кто-нибудь в этот момент заметил их, то замер бы от удивления. Каждый шаг ребят преодолевал почти три метра. Расщелины и неровная горная земля не могли им помешать, когда они без особых усилий уворачивались и быстро продвигались через отверстия. Дети были намного быстрее взрослого человека. Семья Тан Саня вместе с Хуа Чэн жила на востоке деревни Святого Духа, рядом с домом старосты. Трехкомнатное строение из глиняного кирпича было самым неаккуратным и неухоженным во всем поселении. Над дверью его располагалась метровая вывеска с изображение простого молота. Самого распространенного знака кузнецов.Да. Тан Хао, отец мальчика, был кузнецом, единственным в деревне. В этом мире профессия кузнеца считалась самой непрестижной, потому что ни один мастер не мог выковать лучшее оружие, и на это были определенные причины. Тем не менее, семья не могла быть настолько бедной, имея опытного и единственного кузнеца на всю деревню.Стоило зайти в дом, как Тан Сань и Хуа Чэн тут же почувствовали аромат риса. Однако, это не Тан Хао готовил завтрак для детей, а наоборот.Как только малышне исполнилось по четыре года, и они смогли доставать до кухонного стола, готовка стала их прямой обязанностью. Даже если им приходится вставать на табурет, чтобы дотянуться. Тан Сань готовил не потому, что Тан Хао требовал этого. Скорее, мальчик просто хотел быть сытым. Хуа Чэн так же больше переживала за друга, чем за взрослого мужчину, ей же самой есть было необязательно, она ведь мертва. Сегодня очередь готовить выпала Тан Саню. Подойдя к кухонному столу, он с привычной легкостью встал на деревянный стул и открыл крышку большого чугунного котла, убеждаясь, что рис готов.Взяв со стола три уже порядком потрепанные миски с более, чем десятью сколами и царапинами, мальчик очень осторожно налил горячего отвара и поставил его на стол позади себя. Зерна риса в воде можно было пересчитать по пальцам. И, конечно, для растущего тела Тан Саня этого явно было недостаточно. Поэтому он был тощим, как нить, хотя ел регулярно.

— Отец, завтрак готов, — позвал Тан Сань родителя. Через некоторое время занавеска в проходе в другую комнату поднялась, и массивная фигура, слегка пошатываясь, вышла. Это был мужчина средних лет, около пятидесяти на вид. Он имел очень крупное телосложение, хотя одет был весьма непривлекательно. Поношенная одежда, украшенная дырами, обнажала бронзовую кожу. Ранее привлекательные черты лица сейчас выглядели безжизненно. У него были сонные глаза, а движения заторможены; всклокоченные волосы, похожие на птичье гнездо, борода, за которой неизвестно сколько не ухаживали. Тусклый и пустой взгляд. Весь вид кузнеца говорил о потери самого дорого для него человека - своей возлюбленной.Хуа Чэн знала, что пока Тан Сань рос, он не знал отцовской любви. Тан Хао относился одинаково жестко к нему в любом возрасте. Когда Тан Сань сам стал готовить, тот стал еще более равнодушным ко всему. Таким образом, их дом был настолько беден, что даже не было приличной мебели. Даже еда являлась проблемой. В основном из-за того, что Тан Хао предпочитал тратить почти весь скудный доход кузнеца на алкоголь. Демон предпочитала не вмешиваться в семейные разборки, потому как паренёк не принял бы ничьей помощи и поддержки в вопросе с отцом. Тан Хао схватил миску со стола, не боясь обжечься, и большими глотками стал есть рисовый отвар. Его тусклое желтоватое лицо наконец стало выглядеть по-человечески.— Отец, помедленней. Горячо же, — Тан Сань забрал миску из огрубевших, покрытых шрамами рук и снова наполнил ее отваром. После он взял уже свою порцию, присаживаясь рядом с подругой.Далее завтрак прошёл в тишине, пока Тан Хао не прикончил целый котел еды, а это семь или восемь мисок отвара. Веки мужчины приподнялись, и он посмотрел на сына.— Занимайся своими делами, а я поработаю днем. Пойду посплю немного.Распорядок кузнеца не менялся изо дня в день: он спал все утро, делал несколько сельскохозяйственных инструментов днем, получал оплату за них, а вечером пил.— Хорошо, отец, — кивнул Тан Сань.Тан Хао поднялся. Поев, он больше не шатался во время ходьбы. Мужчина направился обратно в комнату. Но вдруг мальчик окликнул его.— Это железо. Можно я его возьму? — спросил Тан Сань, указывая на черный блестящий чугун, лежащий в углу комнаты. Тот был превосходного качества, и из него получилось бы скрытое оружие клана Тан.— Конечно. Разве это не прекрасное железо? Ты хочешь стать кузнецом?Тан Сань слегка кивнул:— Отец, ты стареешь. Через несколько лет, когда я стану старше, научи меня, пожалуйста, изготавливать кухонные принадлежности и позволь взять на себя твою работу.— В конце концов, кузнец — это не так уж плохо, — рассеянно пробормотал Тан Хао. Он подтащил к себе изношенный стул, сел у груды чугуна. — Сяо Сань, скажи мне. Какой он, лучший кузнец?— Лучший кузнец — это тот, кто умеет создавать божественные артефакты, — подумав, сказал Тан Сань.По словам жителей деревни, божественные артефакты существовали в этом мире, хотя мальчик и не знал, что именно из себя они представляли. Но если их называют ?божественными?, значит, они должны быть довольно хорошими.— Божественные артефакты? Сяо Сань знает даже о таком. Тогда скажи мне, что нужно использовать для их создания? — в глазах отца читалась усмешка.— Лучшее сырье, конечно, — удивившись вопросу, тут же ответил Тан Сань.Тан Хао выставил указательный палец перед лицом сына и пригрозил им.— Если ты хочешь стать хорошим кузнецом, запомни вот что: кто-то использует материалы высшего класса для создания божественных артефактов. Это не лучший кузнец. Лучший же создаст их, используя самое обычное сырье. Посмотри на оружие на поясе Хунхун, как ты думаешь, этот божественный артефакт был создан из материалов высшего качества? Мальчик замялся, размышляя над ответом. Он и подумать не мог, что сабля Хуа Чэн на самом деле оружие божественного ранга. И что потребовалось для её создания...— Я сама выковала Эмин, используя сплав из серебра и железа при помощи запрещённого на моей родине способа, — Непревзойдённый Демон любовно погладила рукоять клинка, подавшегося навстречу ласке.— Именно, обычное железо. — Поднявшись, мужчина указал рукой на пятисантиметровый железный блок в другом конце комнаты. — Запомни, Сяо Сань, если ты желаешь стать кузнецом и обучаться этому делу у меня, ты должен ударить по нему десять тысяч раз. До тех пор, пока не набьешь руку. Ты можешь передумать.— Отец, я хочу попробовать, — голос Тан Саня был спокойным, ясным и решительным. Тан Хао озадаченно посмотрел на сына.— Хорошо, — коротко сказал он и прошел мимо, взяв кусок железа и положив тот на кузнечный горн рядом с мехами. Как только огонь зажегся, все было готово для работы. Закончив, Тан Хао вернулся в свою комнату спать. Разжигая угли, накачивая мехи, Тан Сань стал работать в одиночку. Чух-чух. Звуки доносились из мехов, пламя из печи обдавало железо. И хотя мальчик никогда этого не делал, он каждый день наблюдал за тем, как Тан Хао кует сельскохозяйственные инструменты, и знал процесс, впрочем Хуа Чэн вызвалась подсказывать ему по мере затруднения. Как только железо раскалилось докрасна, Тан Сань взял молот отца, позволяя тому упасть на землю. Длинная ручка железного орудия была выше мальчика, ни один обычный шестилетний ребенок не смог бы даже подвинуть этот инструмент, не говоря уже о том, чтобы использовать его. Но Тан Сань все еще держал его. С Таинственным Небесным навыком, укрепляющим все тело, пусть и не прошедшим дальше первого уровня, Тан Сань обладал силой взрослого человека. Когда молот ударял по железу снова и снова, рождался чистый и мелодичный звон. Это был первый удар молота Тан Саня и подготовка к самой ковке. Так и потекли чередой обычные приевшиеся дни, разве только Тан Сану отецпозволял заниматься с другой печью в кузнице, ударять по куску железа в своей собственной мастерской. Он не помогал Тан Саню ни словом, ни делом, но стал меньше пить, а количество еды на столе увеличилось. Хуа Чэн быстрыми темпами возвращала свою силу, собираясь и на этом континенте прославиться как Собиратель цветов под кровавым дождём, тренировалась с Эмин и сортировала полученную от бабочек информацию о мире. В этом мире, именуемом Доуло, имелось две великие империи. Они являли собой что-то вроде коалиций. Ибо в пределах этих государств большая часть земель была отдана феодальным вассалам, а количество дворян, что имели вооруженные силы, не поддавалось исчислению. Хуа Чэн и Тан Сань жили в империи Тяньдоу, другая же находилась на юге и имела имя Синло. Провинция Фасыно располагалась меж границами империй, а деревня Святого духа у города Нодин — не дальше двухсот ли от нее же. Из разговоров жителей деревни дети узнали, что на Доуло не существует традиционных боевых искусств, но зато есть что-то, что именуется ?боевым духом?. Каждый имеет такого духа, однако очень немногие могут начать его развивать, чтобы стать духовным мастером. Духовный мастер — самая престижная профессия на всем континенте. По легенде в деревне Святого духа родился тот, кто позже стал Духовным мудрецом; Духовный мудрец — почетный титул для духовного мастера. Духи делятся на две основные категории: орудия и животные. Как понятно из названий, дух, принимающий форму предмета, является орудием, а живое существо — животным. Духи-орудия обладают большей разновидностью нежели их живое воплощение, а также большинство людей рождались с духами первой категории. Количество людей с орудиями и животными было неравным, вторые явно проигрывали первым. В деревне был только один человек, у которого в качестве духа была кирка. Несомненно, тот тип орудия, что не мог совершенствоваться. Однако этот крестьянин работал на поле гораздо быстрее, чем остальные. Ребята прекрасно понимали, что если у каждого есть свой дух, то у них они тоже имелись. И им было интересно, какие они. Будет ли это орудие или животное иметь способность к совершенствованию?На Доуло боевой дух пробуждался, когда ребенку исполнялось шесть. Столько будет и Тан Саню через несколько дней, а Хуа Чэн "исполнилось" полмесяца назад. Мальчик каким-то образом чувствовал, что его неспособность прорваться на новый уровень Таинственного Небесного навыка была связана с этим. У девочки же проблем не возникало, наверное сказывался восьмисотлетний возраст и богатый опыт. Что касалось становления духовным мастером, Тан Сань был не слишком заинтересован в этом. Ведь он решил стать экспертом по скрытому оружию клана Тан. Вне зависимости от собственной силы. Хуа Чэн же опять была интересна лишь теория, практика по её мнению для неё была неудобна. Пока Тан Сань был занят ковкой, а подруга готовкой, снаружи послышался чей-то старческий голос:— Тан Хао, ты занят?Сейчас был день, и отец занимался изготовлением инструментов. Услышав голос за дверью, он только хмыкнул. Любопытный Тан Сань и страдающая от скуки Демон вышли только для того, чтобы посмотреть на старика. На вид ему было далеко за шестьдесят. Долговязая фигура, аккуратная и чистая одежда, расчесанные волосы, бодрое лицо. Тан Хао не шел ни в какое сравнение с гостем. Их навестил старейшина деревни Джек.— Сяо Сань, Хунхун, подойдите. Дайте дедушка посмотрит на вас, — Джек повернулся к парочке и махнул тем рукой.Старейшина этой деревни был добрым и невероятно уважаемым человеком. Он всегда помогал, когда у семьи Тан были тяжелые времена.— Привет, дедушка Джек, — Тан Сань подошел к старику и поклонился ему. Мальчик всегда уважительно относился к тем, кто был добр к нему.— Приветствую старейшину, — Хуа Чэн так же проявила уважения и поклонилась.— Зачем пришел, старейшина? — равнодушно сказал Тан Хао. Мужчину раздражало, когда его и Джека относили к одному поколению, хотя старик был более, чем на десять лет старше.— Ах, Сяо Саню скоро исполнится шесть лет, а Хунхун уже достигла этого возраста. Они должны присоединиться к церемонии пробуждения духа, — произнес Джек. Кажется, он уже давно привык к плохим манерам Тан Хао.— Тогда пусть присоединятся, — Тан Хао безразлично взглянул на сына и приёмную дочь. — Когда?— Через три дня. Когда придет время, я провожу их, — сказал Джек. Судя по его виду, он явно хотел произнести что-то, вроде: ?Если бы ты сопровождал их, мы бы задержались?.Тан Хао опустил кивнул и больше не обращал никакого внимания на старейшину.— Дедушка Джек, что такое церемония пробуждения? — спросил любопытный Тан Сань.— Мы все имеем своего собственного духа, который пробуждается в шесть лет посредством соответствующего ритуала. Имея дух, мы становимся способнее в определенной области. Даже если он самый обычный. А получив хорошего духа, можно будет даже подумать о совершенствовании. Может, у вас даже получится стать духовными мастерами. Церемония пробуждения проводится всего раз в год, я не могу позволить вам пропустить ее. Господин проверяющий из Второго духовного зала Нодина лично прибудет, чтобы проверить детей нашей деревни. Этот господин считается Великим духовным мастером.Когда Джек сказал ?Великий духовный мастер?, в его глазах можно было прочесть явную зависть.Знания о духовных мастерах у Тан Саня были весьма поверхностны, а Хуа Чэн довольствовалась лишь догадками, поэтому они не могли упустить возможности задать вопросы.— А что значит Великий духовный мастер?