Глава V. Ну, а в заключении - о свободе... (1/1)

Глава V. Ну, а в заключении - о свободе...Не делай из ёжика туман! Проснулся Дориан от того, что кто-то довольно громко и бесцеремонно стучался в дверь. Тело было в состоянии приятной истомы, и вставать не хотелось. К счастью, сила воли у парня была достаточно хорошо прокачана, так что пришлось вскочить. Благо, спал он на нерасстеленной кровати, так что оставалось только скинуть верхнюю одежду и… Чёртов стук раздражал всё сильнее. Дверь немного тряслась. Хоть она и была дубовой, промасленной, но стук с каждым разом был всё отчётливее. Юноша тягучим движением поднялся и начал разминку сразу с середины упражнений. В этот же момент дверь открылась, и на пороге предстал взбешённый Эберхард Малфой. — СОПЛЯК!!! — взревел бастард платинововолосых. — Ты где пропадал, сволочь мелкая?! Ты пропустил бой!!! — Меня глубоко не ебёт твоё пиздострадание, замен у меня не было, так что завали хлебало, — пожал плечами мальчик, не отвлекаясь от упражнения. Он, разведя ноги в шпагат параллельно полу и в таком же положении оставив левую руку, отжимался от пола правой, то и дело касаясь пола кончиком носа. — Ах ты мелкий засранец… Ты хоть помнишь, что я могу оставить тебя на Арене навсегда?! — зашипел мужчина. Он попытался было надвинуться на Поттера, чтобы банально задавить его авторитетом, возрастом и размером, - но это не сработало. Поттер был той еще занозой в заднице - он не боялся. Страха у Поттера - до сего момента - не было, и как раз этот факт безумно удручал Эберхарда. У того, у кого нет страха - меньше слабостей. Меньше слабостей - больше возможностей. А Сам Эберхард был слаб, труслив и немощен, не смотря на свой статус, амбиции и магическую силу. — Помню, — не стал отнекиваться мальчик. — Вот только… — Эберхард, не смей кричать на моего подопечного, — раздался сзади холодный голос. Малфой едва ли не задохнулся от возмущения и уже было хотел наорать на говорившего, как, развернувшись, узрел холодно-надменное лицо Арбана. Он смотрел на мужчину немного свысока, одобрительно блестя глазами в сторону Дориана. В глазах Арбана были презрение, насмешка и ожидание. “Ну, и что ты мне сделаешь?” - будто говорил его насмешливый взгляд. Эберхард вынужден был промолчать. — Вы все еще ответите за это, — прошипел мужчина и развернулся, взметнув полами мантии облачко пыли. Дориан фыркнул. — Доброе утро, Арбан. С возвращением. — Тебе доброе утро, Дориан. Ты не сильно получил? — Нет, что ты. Просто меня пригрозили оставить на Арене и попытались впарить, что я пропустил Бой. — Но это же ложь, — делано возмутился демон-строитель. — Зато продуктивная, — пожал плечами брюнетик, фыркая и выполняя стойку ?свечка? на кулаках. Отжавшись и коснувшись носом пола, юноша резко распрямился, принимая нормальное положение. — Когда тренировка и бой? — спросил мальчик. — Послезавтра, и учти — на ней будет присутствовать чета Малфой, чета Забини и чета Гойл-Крэбб с детьми. — Я надеюсь, эти аристократы не будут отдавать своих детей в обучение на Арену?! — подозрительно сощурился мальчик. — Боюсь, что… — виновато пожал плечами Саэш, и Гарри тихо рыкнул. — Ну, их пиздостраданий я терпеть не буду, - пусть будут к этому готовы, — фыркнул мальчик. Игра начиналась, и кто выйдет из неё победителем, неясно… *** Бои шли один за другим. Эберхард Малфой сдержал своё обещание, - и действительно попытался выжить Поттера с Арены. Но к счастью - или к огорчению - Эберхарда, у него это не получилось. Чего он только не делал, - всё оказывалось зря. Дориан выходил победителем из каждого боя, в котором участвовал, и желание Эберхарда заполучить этого сопляка к себе в полное распоряжение - в том числе и в сексуальное - всё больше становилось похожим на эфемерного призрака счастья и удовольствия. И от этого у бастарда Малфоя тряслись от гнева руки! Но он ничего не мог с этим поделать. Одним из первых боёв, в котором Дориан участвовал не в качестве показательного палача, а в качестве именно гладиатора, стал бой со стаей взрослых адских гончих. Как обычно, Арена была окружена техномагическим барьером. Высоченная сетка между двух магических куполов, по которой струилось высоковольтное напряжение. Каким бы крутым магом ты ни был - против физики, зачастую, не попрёшь. В центре Арены, прикованный за лодыжку цепью к огромному каменному столбу, исписанному рунами, стоял Дориан. Широкие штаны, как у цирковых танцоров с огнём, ноги и руки, обмотанные лентами, шея - тоже с такими же лентами - и голый торс с кровавыми полосами. Одна из “дам”, в услужение к которым попал недавно Дориан, любила доминировать, и мальчику ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Повреждения заживали медленно - всё же, и кнут был зачарован, и смазан был чем-то таким, от чего повреждения долго заживали. И теперь, исполосованный кнутом по всему телу, в ранах и синяках, Дориан стоял в центре Арены. Медленно опускалась ночь на окружающее пространство, и вокруг Арены вспыхивали одна за другой чаши с адским пламенем. Натужный скрип клеток бил по чувствительному слуху, и рычание, доносящееся из-за этих решеток, напрягало все органы чувств. Кровь перевертыша, изменившая часть его тела, жаждала увидеть растерзанные трупы этих тварей. Дориан горестно вздохнул. Он прекрасно знал, как именно делаются адские гончие - жуткое порождение некромысли и извращенного чувства прекрасного некоторых жутковатых личностей. Этих тварей делали из детей, родившихся оборотнями, посредством жуткого ритуала, в котором что только не делали с бедными детьми. Например, - вытаскивали их из кожи и заставляли есть собственную кожу. Дети не могли сопротивляться воле более взрослых, опытных и сильных магов, - и потому, осознавая все происходящее, медленно сходили с ума, жаждя крови своих обидчиков. А потом таких тварей, жаждущих растерзать всех и каждого, выпускали против гладиаторов. Это было страшно, но страшнее было - самому стать таким порождением или кормом для таких… Дориан осклабился и что-то матерно проорал в сторону решеток, из-за которых доносилась возня и рычание. Почти мгновенно ему ответил слитный яростный вой, и топот лап возвестил о том, что стая вышла на охоту. Дориан с отвращением сплюнул кровавую жижу с разбитых губ на песок. То, что он стоит тут - заслуга его скверного характера и бараньего упрямства, а вот то, что на него бежит это… Дориан был привычен ко всему. В том числе - и к кровавому месиву, к запаху распоротых кишок, к человеческому фаршу и еще живому комку мышц и плоти. Он мог стерпеть всё, и с каменным выражением лица наблюдать за чем угодно, - но тут даже его передернуло от отвращения…. В легендах и древних фолиантах Адских Гончих, порождения некромантии и самой Смерти, считают псами наподобие гримм или тестраллов, окутанными чёрным дымом и с горящими красными глазами, с оскаленными острыми пастями с несколькими рядами острых зубов, которые прокусывают всё, что возможно. Пишут, что ядовитая слюна капает из голодных оскаленных пастей, а длинный раздвоенный язык пробует воздух в поисках добычи. Эти твари безжалостны, не знают устали и пощады, и могут гнать добычу до тех пор, пока живы…. На самом деле всё не так. Всё совсем не так. Эти твари не прекрасны ни в одном из своих проявлений. Возможно, есть где-то, в чертогах самой Смерти, - именно те самые, ужасные, но прекрасные гончие, каратели и верные слуги Её Жнецов… Те же гончие, которых делали некроманты Арены, от описанных выше отличались, как северное сияние от бычьих яиц. Скелет, отдаленно похожий на человеческий, почернел и покрылся слизью, воняющей так сильно, как только может что-то вообще вонять. Форма скелета осталась похожей на изначальную, - длинные ноги и более короткие руки, из-за чего задние конечности были намного выше хребта четвероногой твари, и достаточно смешно оттопыривались и поднимались при ходьбе. Увы, - благодаря такому строению твари могли еще и прыгать, далеко, высоко и быстро. Гниющая плоть, скрытая под черными дорожками сосудов, разлагалась, порой отваливаясь кусками, и сочилась ядовитыми каплями. Глаза твари, прозванной “Адской Гончей”, были просто белесыми сгустками, так же само гниющими и разлагающимися, как и всё остальное тело твари. Кровь и магия, смешавшиеся и извращенные в этих телах, порождали красное свечение, и мелкие мухи вились за “Гончими”, впитываясь ядом и становясь чем-то вроде личинок этих гончих. Первая тварь прыгнула на Дориана издалека. Мальчик, сплевывая кровь, просто с хаканьем вскинул длинную якорную цепь, которой был прикован за кандал на ноге к столбу. Тварь сбило в полёте и расплющило о сетку Арены, где она мгновенно поджарилась. Магия, срезонировавшая с гнилой магией твари, породила взрыв, - ярко-красную вспышку, после которой по всей Арене разлетелись ошмётки гниющей плоти и кости, наполненные вязкой вонючей жижей. Дождь из крови и сукровицы накрыл Дориана. Мальчик только стер несколько капель, попавших на лицо, и нетерпеливо дёрнул цепью. После смерти одной из своих товарок твари не спешили нападать. Они обходили Дориана по кругу, принюхивались, рычали и скалили свои жуткие пасти с рядами острых зубов, покрытых всё той же слизью - слюной. Дориан не оборачивался за тварями, не отслеживал их, - так казалось. Дориан стоял, нервно подергивая звенья тяжелой цепи, полуприкрыв глаза. Мальчик стоял на полусогнутых ногах, некоторые раны открылись и немного кровоточили. Некоторые - таяли прямо на глазах, но те, в которые попала кровь Адской гончей, заживать не спешили. Вдруг, тварь, которая находилась сзади, прыгнула. Костяное тело перелетело через столб, зацепилось за него задними лапами и почти упало сверху на Дориана… Которого на месте уже не было. В момент прыжка молодой Гладиатор резко ушел в бок, прокрутившись вокруг собственной оси с зажатой в обеих руках цепью. Длина цепи позволяла многое, и мальчик своими действиями создал огромную петлю. Как только твари до земли оставалось меньше двух метров, Дориан рванул цепь на себя. Якорная цепь, тяжелая и массивная, сдавила тварь, практически перерубив её пополам. Визг почти на грани ультразвука, разнёсшийся по Арене, вбивал уши и почти оконтуживал, - Но Дориан не обратил на это внимания. Он швырнул тварь в остатки стаи, - хотя Гончие и потеряли всего двоих, но для стаи потеря хотя бы одного - это уже катастрофа. Разбежавшись в сторону столба, мальчик с длинной чёрной косой прыгнул в сторону Вожака. Если убить его - с остальными будет легче справиться. вожак прыгнул на самого молодого Легенду, и они столкнулись в воздухе… Ленты, окутывающие тело Поттера, засветились. Вожака сбило потоком магии, и в следующее мгновение он рухнул на песок, частично скованный льдом. Лёд быстро чернел и скукоживался, но это было не важно. Поттер перекатом ушёл от атаки другой гончей, после чего резко дёрнул на себя цепь, и, захватив два звена подряд, всколыхнул тяжёлый металл вверх. По цепи прошла волна, и Вожак получил по голове якорной цепью. Несколько ошметков плоти и часть кости отлетели в сторону, и вожак завыл - низко и протяжно. А Поттер тем временем крутился, словно белка в колесе, - на него нападали со всех сторон. Стоило только пустить волну огня в одну тварь, - как со спины нападала другая. Стоило только цепью смахнуть троих еще в воздухе - как в ноги метила очередная тварь. Наконец, Дориану это надоело. Он взобрался на столб, и, вытягивая из него и из рун в нем магию, начала замораживать крепление цепи. Якорная цепь - она всегда массивная и тяжёлая. Но она сделана пусть и из зачарованного, но не волшебного металла!.. И потому задумка могла удасться. Трибуны, бесновавшиеся до этого в фанатичном угаре и кровавой жажде зрелищ, замерли. Неужели это возможно? Ведь одно звено было толщиной как нога мальчика! Тем не менее, лёд плотнел и синел на креплении. А по столбу, шипя, скалясь и воя, разрушая камень и руны на нём ядовитой слюной и аурой разложения, ползли вверх твари, цепляясь длинными когтями-фалангами за углубления и трещины. Но вот, Дориан решил, что с него хватит. Обмотав обе руки цепью, мальчик резко дернул вверх, одновременно усиливая свой собственный организм магией. В частности, ему была нужна высота прыжка, ноги…. На мгновение - всего на мгновение - Дориан завис в воздухе, и казалось, что сейчас цепь утянет его обратно…. Но в следующее мгновение с оглушительным грохотом крепление цепи лопнуло, разбрасывая вокруг металлические осколки и ледяную крошку. Гарри крутанулся в воздухе, разматывая цепь, и тварей, ползших по столбу вверх, к желанной и ненавистной добыче, раскидало по Арене, как будто они были пушинками. Мальчик приземлился на верхушку изъеденного и полуразрушенного столба, спрыгнул с него, сделав сальто назад, и нетерпеливо встряхнул цепью, обмотанной вокруг левой стороны тела. Смотрелось это страшно - нога и рука мальчика были скрыты металлом, а с другой стороны проглядывали странные ленты, которыми был обмотан почти весь Дориан. - Ну, еблохуие мандахвосты, кто первый?! - крикнул Дориан, слегка безумно скалясь и поигрывая цепью. С визгом в его сторону сорвался вожак. а за ним и вся стая. Не было больше тактики и стратегии, не было хитрости тварей, прирожденных охотников. Добычу, внезапно из жертвенного теленка превратившуюся в грозного охотника, хотелось не просто разорвать - растерзать на части, убить, причинить как можно больше боли! Дориан наморозил на конце цепи ледяную пику, и будто бы окунулся с головой в смертельный танец с тварями, окружавшими его. Первым пал вожак, - Поттер ловко подбросил его, поймав в “петлю” из звеньев цепи, пробил его грудь ледяным наконечником цепи и злорадно захохотал, швырнув в защитное поле Арены. Высоковольтное напряжение спалило тушу, магия разорвала всё, что осталось, порождая кроваво-ядовитый дождь. Вторым пали две твари, как будто одна - копия другой. Дориан снова использовал свой полюбившийся в таких боях приём с петлей из звеньев цепи, только в этот раз он еще и заморозил звенья, примораживая металл к металлу. Пойманные твари, сдавленные холодным металлом, причиняющим боль и нестерпимые страдания, скулили. А Дориан использовал их, будто утяжелитель, расшвыривая своеобразным моргенштерном остатки стаи. То, что победа за Легендой - сомнений уже не было! Безумно - уже не скрываясь - хохоча, Дориан швырял тварей одна на другую, а когда скулеж и жалобное шипение доносились из каждого закутка и края Арены, мальчик с хихиканьем, больше походим на истерику, намотал скользкую от крови цепь на руку, и, помогая себе второй конечностью, начал “крошить” пойманных тварей, используя их как неразумный ребенок - мишку. Влево - вправо, об землю - в небо - об землю… Когда кровавые брызги и гниющая плоть прекратили разлетаться по всей Арене, мальчик показательно обернулся в Эберхарду и низко ему поклонился, сжимая цепь в окровавленных руках. Тяжёлый, нешлифованный, грубый металл сдер кожу до мяса. Руки, левая нога, часть боков и спина пестрели свисающей лоскутами кожей. Дориан показательно бросил цепь впереди себя будто бы под ноги владельцу Арены, сидевшему в тени, и ухмыльнулся. Но затем случилось то, чего никто не ожидал. Самая мелкая из гончих неслась в спину Дориану. Из-за массы почти незаметны были шаги, неслышно дыхание. Тварь не рычала и не скулила, просто сверлила злобным взглядом убийцу Стаи. Аберхар ухмылялся, прячась в тени шезлонгов и длинных балдахинов, - ровно до тех пор, пока Поттер просто не поймал тварь голой рукой. Ладони десятилетнего мальчика хватало на то, чтобы обхватить череп твари, - от скулы и до скулы. Дориан, глядя по-прежнему только на Эберхарда, запустил пальцы в глазницы гончей. Пальцы продавили вязкий, склизкий белок глаз, впились в гниющий мозг, в котором давно уже поселились черви и опарыши. А затем, сплюнув на землю, Дориан сдавил череп твари - и он лопнул, словно перезрелый арбуз. Оторвав то, что осталось от головы гончей, от тела и с немалым приложением силы и магии отделив череп от хребта, мальчик замахнулся и швырнул голову Гончей в сторону владельца. Ударившись о перила трибуны, голова несколько раз подскочила по бархатному ковру, разбрасывая кусочки гниющей плоти, раздутого мозга и опарышей, живших в голове, и, высунув язык - синий, со следами ядовитой слюны, - подкатилась прямо под ноги Малфою. А Поттер уже заходил в чертоги Арены, оставляя бедным рабочим убирать тот кровавый пейзаж, что он устроил. Эберхард Малфой, бастард Малфой, запомнил этот бой лучше других. Ведь именно после него Дориан всё больше и больше стал себе позволять, всё больше и больше проникался презрением и неуважением к своему работодателю. Эберхард Малфой жалел, что не заключил контракт на более длительный срок, он жалел, что контракт был магическим, - он о многом жалел, когда дело касалось Гарри Поттера. Но он знал точно: грань переступать нельзя. Иначе это чудовище, рожденное его же руками, просто сотрёт в пыль всё то, что было дорого самому бастарду… После этого было еще много боев. Дориана выпускали против диких зверей и магических тварей, он голыми руками душил грифонов и объезжал на Арене виверн. Мальчик часто появлялся со своей фамильяром - змеёй неясной черно-белой полосатой породы, ядовитой настолько, что акромантулы бежали от неё куда могли. Тренера не могли нарадоваться и одновременно проклинали юного Легенду, иные гладиаторы завидовали мальчишке, иные - сочувствовали, но все сходились во мнении, что он лучший. В том числе и те, кто за заслуги получил его на ночь. Порой им восторгались и клиенты, но все определенно боялись Дориана! А он постоянно сбегал в Кат’тар К’ро, учился, искал ответы на свои вопросы. Кто же такой Дамблдор? Кто такой Тёмный Лорд? Что происходит в магическом мире? Почему у него такая судьба? Что делать, как жить, куда идти?...Но всё это меркло перед одной-единственной целью - найти сестру. *** Однажды Арбан подошёл к Дориану сразу после тяжёлой “ночи”, когда обслуживаемая дама попалась особенно требовательной. Действие зелья старения еще не прошло, и тот, кому на самом деле было 10 лет, выглядел на все 20. Тело было уставшим и расцарапанным, Арбан только вложил в руку флакон с воспоминаниями, на котором мерцала эмблема Хогвартса. Поттер только кивнул, - они говорили как-то об этом с Арбаном, и теперь Арбан принёс записанное воспоминание из Хогвартса...*** Из записанного воспоминания.Драко Малфой задумчиво постукивал носком сапожка по полу, закусив губу и смотря задумчиво за линию горизонта. У него было нехорошее предчувствие, и мальчик считал, что оно себя оправдает. Рядом с ним стояли Блейз Забини, Панси Паркинсон и двое сквайров — Гойл и Крэбб. Мальчик хмыкнул. — Драко, что случилось? — поинтересовалась Миллисента, подходя. — Что, что… Об Арене много слышала? — спросил он. Драко Малфой мог быть заносчивым, остроумным, холодным, ехидным, - но задумчивый никто из слизеринских детей его еще не видел. — Достаточно, — уклончиво ответила девочка. Прищур карих глаз оставлял желать лучшего, хотя на лице ребёнка это смотрелось… странно. ?Аристократы быстро взрослеют?, — подумал Гарри, наблюдая это. Воспоминание пестрело деталями, на которые - будь это любой другой - не обратили бы внимания. Но это был Поттер, легенда Арены, и он не мог не анализировать ситуацию. На Наследниках были артефакты, много артефактов. Проявители зелий, ядов, приворотных, артефакты ментальной защиты, пассивные и активные щиты, аварийные и стандартные портключи, родовые артефакты наследников, символичные артефакты, признающие их как подмастерьев… Эти дети уже кое-что умели. И это - радовало. — Так вот… Отец, крёстный и некто Томас Гонт, за компанию с главой Света, — мальчик произнес это ехидно, — Дамблдором, пришли на бой самой молодой Легенды в истории Арены. Все его знают? — Дориан? — понимающе хмыкнула девочка. Видно было, что ее тема разговора не только забавляет, но и настораживает. Дориана знали все дети - ведь на его примере они учились некоторым… не совсем законным вещам. Родители демонстрировали бои, заставляя учить тактику и стратегию на живых примерах. — Он самый, — не стал отнекиваться мальчик. — Так вот… во время боя с него слетела повязка на лбу… — блондин нахмурился и закусил губу, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. — Ого, — хмыкнул Блейз. — Кто это его так? — Некто Андерс, маг-боевик. Но не суть… У него на лбу был вроде как шрам… — На лбу? У Дориана? — скептически поинтересовались Гойл и Крэбб. Мальчик усмехнулся — мол, он самый. Конечно, всем уже было понятно, куда клонит Малфой, но верить не хотел никто. По той простой причине, что поверить - означало разрушить собственный внутренний мир, хрупкий и пока еще ненадёжный. — Да. Я пересматривал с отцом эти воспоминания. Так вот. Шрам-то в виде руны Солнца*! — Соулу?! — в шоке воскликнул Блейз, и тут же прикрыл руками рот. Пока еще только догадка, с огромной надеждой на то, что всё это не правда, но всё же… Факты не хотели складываться в правдивую картину, в неё не хотелось верить. — Именно, — хмыкнул Драко. — Все понимают, что это значит? — Нам хана, — обреченно всхлипнула Панси. — Если он и правда тот, о ком я думаю… То когда нас… на обучение… Мы же дети Пожирателей! — Хана? — вскинул бровь Драко, вычленяя не свойственное Наследнице слово. — Именно, — фыркнул Блейз, хмурясь. Да, для детей они были слишком серьезными. Впрочем, у всех аристократов так. — Объясни, — насторожился Драко. — Я не уверен, что тот парень — именно тот, о ком мы… это Поттер?... Скажи что нет! — Тише ты! , — отрезвили своего сюзерена Гойл и Крэбб. На непонимающие взгляды они пояснили. — Не здесь и не сейчас, — слишком много наблюдателей и лишних ушей. — Хорошо, но я всё равно не уверен. — Ты же знаешь о стандартной подготовке Наследников… -… На Арене, — убито закончила Милли. — Да уж, нам хана, — поежился Драко. Перспектива несколько лет находиться в полном подчинении у того, кто любого ПСа должен убивать не глядя, не радовала единственного сына Малфоев. — Дети, сейчас… — разговор был прерван Макгонагалл. И, несмотря на это, все были заняты только тем, что переваривали страшную догадку. Не хотелось верить, что кровавый псих и лучший боец Арены - их ровесник, и их будущий учитель, их будущий… убийца, если говорить честно и верить словам Дамблдора, - что именно он и есть Надежда Магического Мира. Гарри Поттер.*** — Поттер, Гарри! — воскликнула Макгонагалл, и в Зале наступила тишина. В буквальном смысле гробовая. Из толпы первокурсников никто не вышел. Макгонагалл закусила губу и непонимающе взглянула на директора. Тот нахмурился и кивнул женщине на список, после чего Минерва тяжело вздохнула. — Гарри Поттер! — повторила женщина. Никто не откликнулся снова. Женщина нахмурилась — письмо было доставлено, ответ пришёл, правда, его читал Дамблдор, но всё же… Минерва посмотрела на своего Наставника и учителя. Светлейший был в замешательстве всего мгновение, после чего тяжело вздохнул, нацепил на лицо маску “Светлейшего” и встал со своего троноподобного золотого кресла. — По всей видимости, мистер Поттер не смог приехать к нам на обучение, — вздохнул Дамблдор, поднимаясь. Под маской улыбчивого дедушки-маразматика проскальзывали гнев, злость и раздражение. — Продолжим распределение… — Значит, он всё-таки на Арене, — вздохнул Драко Малфой… За слизеринским столом воцарилась гробовая тишина. Конец воспоминания. Гарри откинулся на спинку аскетичного стула, непечатно выражаясь. Значит, к нему попадет как минимум первый курс Слизерина, а, как максимум, и ещё больше детей, которых придется готовить к войне. Было понятно, что так просто ему не отделаться от этого — как-никак, он был самым опытным, точнее, самым беспроигрышным из Легенд, а значит — именно его выберут Аристократы. — Мда-уж, жопа полная. — фыркнул маг. — *И что ты будешь делать? * — поинтересовалась полосатая питомица мальчика. — *Как — что? * — ответил мальчик. — *Готовиться к локальному апокалипсису. Они же дети! * — *Но они вели себя по-другому. Детеныши так не делают*, — заметила змея, обвиваясь вокруг торса мальчика. Или, уже скорее юноши, — морально так точно. — *Возможно. Я на это надеюсь*, — хмуро провозгласил он. За дверью раздался звук гонга, и мальчик, подхватив свое снаряжение, выбежал из комнаты, натягивая всё на ходу. — Итак, юные Легенды, — с ухмылкой начал Эберхард. — Скоро у одного нашего многоуважаемого клиента будет день рождения. Так что Вам придётся постараться, чтобы доставить ему хорошее эстетическое наслаждение… А, так как вы — лучшие и, — мужчина пошло улыбнулся, — опытные, то троих из вас я подарю ему. На ночь. — мужчина ухмылялся уже не скрываясь. — Условия ваших контрактов, — он хохотнул, — нарушены не будут, но вам, Легенды, стоит постараться… — и он захохотал. Стража сопроводила бойцов на Арену, и гладиаторы рассредоточились по тренировочной площадке, разминаясь и упражняясь. Кто-то стоял в спаррингах, кто-то — просто с манекеном, а кто-то, как Дориан, медитировал. Вокруг мальчика образовался чуть светящийся купол, но он этого не замечал. Брюнет перебирал в голове имена тех, чей день рождения был близко. Ленты, стягивающие его тело и конечности, опасно светились и немного нагревались. ?Паркинсоны? Но они не входят в ?Почётный? круг клиентов… Блэйды? Они сами — гладиаторы, хоть Эвелин Блэйд вроде как освободилась… Так, кто ещё? Мейн Лейрэбри, но он вышел из БКК, а кто ещё? Шайрен Наомэ… Сейчас в Японии. Рагнар Оллакар — умер, для его устранения нанимали меня… Сеймон Рагенрак… Нет, у него уже был день рождения. Остаётся только Дамблдор… Аберфорт Дамблдор!!!!!? — дошло до мальчика, и магия взметнулась вихрем вокруг гладиатора. — Твою мать! Да разъебись ты злоебучим проёбом, Дамблдор!!! Чтоб тебя твоя же горгулья сожрала, трихломидозо - пиздоеблохуеблядеперепиздическая спермоблевотина, мордоблядина залупоглазая, гнидопаскудная хуемандовина!! Чтоб у тебя спермотоксикоз начался!!! С-сукин сын!!! Ну и блядь же ты семитаборная чтоб тебя всем столыпином харили, охуевшее блядепиздопроёбище! Чтоб ты хуем поперхнулся долбоебическая пиздорвань! Хуй тебе в глотку через анальный проход! Распизди тебя тройным перебором через вторичный переёб пиздоблятское хуепиздрическое мудовафлоебище сосущее километры трипперных членов! — дальше пошли ругательства на парселтанге. А, так как никто не знал, ругается мальчик или колдует, к нему бросились Стражи. К их превеликому несчастью, мальчик из клана Ман`нувенин недаром был лучшим среди Лучших. Первых двух, подошедших слишком быстро, разорвало напополам направленным точечным взрывом магии. Тех, кто поспешил следом, такое незавидное положение обошло — на них были устойчивые к магии амулеты. Они попытались скрутить мальчика. Тот, в буквальном смысле из воздуха выхватив клинки, поднырнул под копье первого охранника, и разрезал ему живот в месте, где стык доспехов имел просвет. Второй Страж почти достал мальчика двуручным мечом, но лёгкий ребёнок упал на землю, а затем вскочил и ринулся в атаку. Увернувшись от арбалетного болта, пущенного еще одним Стражем, мальчик попытался обхитрить массивного соперника. Страж почти попался на обманный манёвр — взмах клинками крест-накрест прошёл в сантиметрах от его грудной клетки. Мужчина взмахнул двуручником, надеясь разрубить мальчика пополам — но не судьба. Легкий, словно перышко, и быстрый, словно белка, мальчик банально запрыгнул на лезвие клинка. Ухмыльнувшись, он сделал несколько скользящих шагов по стальной полоске и в прыжке снёс голову сопернику. Свистнул арбалет. Мальчик отбил болт клинком, словно отмахиваясь, и приземлился на песок. Сиреневый луч заклинания полетел в арбалетчика. Мальчик же стоял на песке, опустив окровавленные клинки. Из перерубленной шеи врага хлестала кровь, окатывая Дориана с ног до головы. Чуть хищные, заостренные черты лица брюнета приобрели зловещесть — небольшого роста, хрупкий, со взглядом матерого, много повидавшего человека, весь перемазанный в крови, с развевающимися на ветру волосами, он был похож на демона. Заклинание достигло арбалетчика. По Арене разнесся неистовый крик — мужчину заживо освежёвывало. Кожа слезала, открывая мясо, капилляры и сухожилия. Стоило только последнему клочку кожи ?слезть? с носителя, как она вспыхнула, превратившись в пепел. С арбалетчика начали слезать куски мяса, отваливаясь, гния и разлагаясь прямо на лету, и к земле опадая уже трухой. Обнажились органы и скелет. Крик захлебнулся — и кровавые ошмётки разметало по всей Арене. Там было все — кусочки костей, органы, оставшиеся мышцы. На Арене, в небольшой воронке, сияло выжженное и политое кровью пятно. — С-суки, — сплюнул на землю Дориан-Гарри. Тень от балкона тренеров приняла его, и черноволосый гладиатор, растирая слегка гудящие запястья, уселся под колонной с флягой воды. Что-то намечалось…*** В это же время по своему кабинету, словно загнанный зверь, метался Люциус Малфой, глава рода Малфой. Он проклинал тот день, когда принял на себя бремя Главы, проклинал своих предков и создателей Арены. Он проклинал свою жизнь, - но ничего с этим не мог поделать. Потому, что контракт был нерасторжим. Сам Люциус не избежал тренировки на Арене, но ему несказанно повезло - из пятерых наследников выжил только он один. Арена была очень жестокой школой жизни, и там не делали различий по статусу и половой принадлежности. Сам Люциус до сих пор помнит вкус крови своих соперников, ощущения от кнута, полосующего твоё тело и боль от разрезанных мышц…. И когда до Люциуса дошло, что контракт, заключенный главой его рода еще в 1305 году, заканчивается не на его поколении - а на поколении Драко, Лордом овладела паника. Драко был единственным его наследником, и потерять его - означало прервать род. У них с Нарциссой больше не было возможности иметь детей - он был бесплоден из-за деятельности Волдеморта, а Нарцисса схлопотала из-за него одно проклятие, обратившееся бесплодием. Потеря Драко была невозможной, но! Контракт, чертов контракт, - он перечеркивал их дальнейшее будущее. Люциус Малфой резко остановился посреди кабинета. В любомконтракте есть лазейки. Любой контракт можно обойти. Тем более что Драко еще не был на Арене… Резко сорвавшись с места и доставая на ходу палочку из чехла-трости, сиятельный и величественный Лорд Малфой прямо на ходу аппарировал в Гринготтс. Если проблему не может решить мозг Малфоя - её решат его деньги.