-24- (1/1)

— Почему ты ещё ничего не сказал, а мне уже не нравится? — поинтересовался Бинь. — Опять придётся где-то мотаться? Если да, то я пас!— Скорее всего, вам вообще ничего не придётся делать, — Ибо чуть ли не через каждую секунду вскидывал взгляд на дверь, отделявшую гостиную от холла. За этой дверью скрылись Хаосюань и Цзиян, и если ко второму у Ибо не было сейчас никаких вопросов, то вот Хаосюань был нужен ему как воздух. Хотя бы для того, чтобы выяснить, насколько его план жизнеспособен.— А кому придётся? Цзияну? — Чжочэн правильно уловил ход его мыслей, но ошибся в выборе. — Он не будет нам помогать, он и так уже сто раз пожалел, что связался с нами. — Мы пока ничего не сделали, чтобы считать нас виноватыми, — Ибо пожал плечами, хотя в глубине души был склонен согласиться с Чжочэном. — А ты ему это объясни. Посмотри, как ему плохо. — Он принимает всё близко к сердцу, — Ли вслух заявил то, что для других и так было очевидно. — Мне кажется, ему нужно узнать, что они все сделали, тогда он перестанет их жалеть.— Он не перестанет, — Цзаньцзинь покачал головой. — И мы должны это учитывать, если не хотим, чтобы он сбежал отсюда ночью.— Пусть это Хаосюань учитывает, это же его парень, разве нет? — хмыкнул Ли. — Я уверен, они там сами договорятся. — Зная Сюаня… Нет, — Чжань покачал головой. — Что-что, а говорить он не умеет точно. Но я не знаю, можем ли мы вмешиваться. Это их личные отношения. И если Цзиян всё же решит сбежать…— Завтра мы Сюаня будем из петли доставать, — тихо заметил Цзаньцзинь, и в гостиной тут же стало тихо и гулко. — Я сам с ними поговорю, — Ибо решительно хлопнул себя по коленям ладонями, поднялся, а потом нашёл взглядом Чжаня и криво улыбнулся: — Я попробую с ними поговорить. Я ничего не обещаю… Но я просто не могу сидеть здесь и ничего не делать. — Ты за нас так не переживал, как за Хаосюаня, — Бинь сжал губы, отчего его рот превратился в тонкую линию. Но у Ибо сейчас не было никакого настроения просить у друга прощения и объяснять, что его душевная организация на порядок проще, нежели у Хаосюаня. — Я мог бы… — Цзаньцзинь здоровой рукой опёрся на плечо Хайкуаня и попытался подняться, но Ибо покачал головой:— Я сам. — Ты уверен? Хочешь, я пойду с тобой? — спросил Чжань, и хоть это предложение было более чем заманчивым, Ибо всё равно отрицательно покачал головой. — Я думаю, это лишнее. Просто подождите здесь. — И что нам делать всё это время? – Бинь всё ещё относился к затее Ибо с очевидным скепсисом. — Ты там будешь геройствовать…— Я не буду геройствовать, я просто поговорю. А вы можете пока… Знаете что, попробуйте выяснить, у кого в администрации Академии есть дети или внуки наших лет или чуть младше, — эта мысль пришла к нему буквально секунду назад и даже толком оформиться не успела, но Ибо не решился упускать её и откладывать в долгий ящик. — И что нам это даст?— Пока не знаю, — Ибо пожал плечами. — Просто составьте список…— А откуда нам это взять? — Чжочэн нахмурился. — Или ты думаешь, что мы все тут крутые хакеры, которые могут базы данных взламывать?— Не думаю, — Ибо помолчал немного, а потом его осенило: — У нас же есть уже все эти базы данных, Хаосюань их вытащил когда ещё… Просто проверьте. У вас же есть копия?— У меня есть, — Цзаньцзинь улыбнулся. — Я разошлю остальным, иди.— Иду, — Ибо кивнул и вышел за дверь в пустой и тёмный холл. Он в очередной раз мысленно поблагодарил Хайкуаня за ковры, делавшие шаги неслышными. Он собирался дать себе несколько минут, чтобы оценить обстановку и принять окончательное решение. В конце концов, при идеальном развитии событий они давно могли договориться и просто воспользоваться моментом, чтобы побыть наедине. Добравшись до нужной двери, Ибо остановился и прислушался. Ему чертовски сильно хотелось услышать звуки поцелуев или стоны, но вместо этого до его слуха донёсся жалобный голос Цзияна:— Я не могу так больше!— Ян-Ян!— Я не знаю, как ты можешь! Но я не такой, как ты! Я не такой, как вы все! Я не юный сыщик, не детектив-любитель, я не могу ничего сделать, я не могу ни с кем разговаривать…— Я сам буду разговаривать, — попытался утешить его Хаосюань, но ожидаемо не преуспел. — Ян-Ян, пожалуйста…— Как ты не понимаешь!— Феечка!— Не говори так! — всхлипнул Цзиян, а Ибо понял, что так они ещё долго не сдвинутся с места, выдохнул и решительно постучал в дверь:— Можно к вам?— Заходи, мелкий, — Хаосюань, который всё это время, похоже, провёл на полу, сидя перед Цзияном, поднялся и отошёл к окну, отвёл в сторону тяжёлую штору и принялся рассматривать внутренний двор. Впрочем, Ибо был уверен, что едва ли Хаосюань что-то видел и осознавал, поглощённый своими мыслями и переживаниями.— Цзиян, можешь выслушать меня?— Я не хочу! — тут же попытался уклониться от разговора Цзиян. — Я уже говорил, что я не могу так. У меня сердце кровью обливается. Ты понимаешь? — Я понимаю, — Ибо кивнул. — А ещё я понимаю, что тебе кажется, будто мы делаем это, потому что нам скучно и нечем больше заняться. — Я этого не говорил!— Говорил, — Ибо вздохнул. — Ты сам говорил, что ты не юный сыщик и не детектив-любитель. Ты думаешь, что мы ведём себя как герои детских книг, которые по доброй воле лезут в неприятности, чтобы утереть нос взрослым.— А вы нет? — не выдержал Цзиян. — Это дело для полиции…— Ты много видишь здесь полиции, Цзиян? Ты много видишь желающих остановить это? Покажи мне, кто вообще заинтересован в том, чтобы весь этот кошмар закончился? — Ибо очень старался не повышать голос, но получалось у него не особо хорошо. С другой стороны, его резкие интонации заставили Хаосюаня отойти от окна и приблизиться к Цзияну. — Ты хочешь сказать, что ты можешь это остановить? — Цзиян поморщился. — Ибо, ты студент, такой же, как я. Что ты можешь?— Не знаю, — Ибо пожал плечами. — Но я хотя бы пытаюсь что-то сделать. А что ты делаешь? Кроме того, конечно, что сидишь здесь и жалуешься, что это всё выше твоих сил. — Эй, мелкий! — Видишь? — Ибо пропустил мимо ушей оклик Хаосюаня, красноречиво намекавший, что ему стоило бы выбирать выражения, и снова обратился к Цзияну: — Ты видишь? Рядом с тобой человек, который готов защищать тебя, даже если ты не прав. А сейчас ты не прав. А что ты для него сделал? Ах да, я забыл, ты улучил момент и сбежал, даже не предупредив, куда тебя понесло. — Я…— Цзиян, я тебя умоляю, просто успокойся уже и подумай хоть немного головой, а не эмоциями или что там у тебя впереди планеты всей. — Я тебя не понимаю…— Я объясню, — Ибо подошёл ближе, а потом и вовсе сел с Цзияном рядом. — Ты всерьёз думаешь, что у меня нет лучшего способа провести время? Да я человека встретил, которого пять лет ждал, по которому с ума сходил. Я хочу сидеть рядом и за руку его держать, чтобы точно быть уверенным, что он не пропадёт никуда… А вместо этого я бегаю за сигаретами для девушки, которая сама теперь даже карандаш в руках удержать не способна. — Так и сидел бы, — не слишком убедительно попытался огрызнуться Цзиян, но Ибо это нисколько не впечатлило. — А я не могу! Потому что когда я пошёл с утра в кофейню, чтобы купить кофе для себя и своего парня, я обнаружил нашего учителя рыдающим и травмированным. Тебе напомнить, что было дальше? Или ты думаешь, что мой любимый человек наплюёт на своих друзей, чтобы сидеть со мной дома? — Я не понимаю, что ты хочешь от меня! — не выдержал Цзиян. Он вскочил на ноги и заметался по комнате, как дикий зверь, волей судьбы угодивший в клетку к браконьерам. — Я хочу, чтобы ты взял себя в руки и подумал, зачем мы в самом деле это делаем. — Зачем?— Я тебе объясню, — Ибо начал злиться. Цзиян слишком сильно замкнулся на своих собственных переживаниях, хоть и маскировал их под чувствительность к чужому горю и эмпатию. — Лично я делаю это для того, чтобы мы все могли вернуться к занятиям, к обычной жизни. Чтобы мои друзья не боялись возвращаться в Академию после репетиций, не рисковали получить по голове, потому что кто-то испугался и надумал себе чёрт знает что. Я хочу, чтобы людей, моих ровесников, моих сокурсников, прекратили насиловать и калечить. Если они совершили преступление, я хочу, чтобы они получили наказание по закону. И чтобы все те люди, которые потворствуют этому аду, тоже получили своё законное наказание. Чтобы ответственный за смерть Цзяэра человек не в правительстве сидел, а в тюрьме. Понимаешь ты, наконец?! — распалившись, Ибо начал кричать. Он не был уверен, что окончание его речи получилось разборчивым, но Цзиян хотя бы перестал метаться и замер посреди комнаты. — Но я…— Что? Что опять? Ты не такой? Ты не можешь? Ты не хочешь? Ты слишком нежный для этого? — Ибо!— Что? — Ибо снова начал орать. — Что ж ты сразу не сбежал, поджав хвост, а? А я знаю почему. Потому что вначале было не страшно, зато был такой взрослый, но такой глупенький Хаосюань, который так влюбился, что готов был хвостом за тобой ходить. И это было приятно. А как только это приятным быть перестало, ты сразу же смылся в кусты!— Да не ори на меня! — голос Цзияна сорвался в последний момент, но Ибо великодушно сделал вид, что не заметил этого постыдного петуха. — Буду! — он рявкнул тоже. — Я до сегодняшнего дня был о тебе лучшего мнения. И радовался даже, что Хаосюаню повезло, что у него тоже будут нормальные отношения… Но знаешь, я погорячился. Ты только кажешься хорошим парнем… — закончить Ибо не успел, потому что изящная узкая ладонь Цзияна взметнулась и проехалась по его щеке. — Прекрати! Хватит!— Полегчало? — Ибо осторожно потрогал пальцами лицо. Вот вроде и руки у Цзияна казались тонкими и нежными, а удар получился хороший, сильный такой. Кожа сразу же вспыхнула, и Ибо подумал, что не станет удивляться, если утром обнаружит на скуле синяк. — Да!— Я рад за тебя, — Ибо криво ухмыльнулся. — Мелкий, ты перегибаешь, — усталым, практически мёртвым голосом проговорил Хаосюань, а Ибо только сейчас подумал, что вообще не брал в расчёт его чувства. А ведь Хаосюаню тоже неприятно было всё это слушать, а ещё думать, что от него готовы были отказаться при первой же напряжённой ситуации. И видеть эту ссору ему тоже было не особо радостно.— Ты знаешь, что нет, — Ибо покачал головой. — Ты вообще понимаешь, что он сейчас свалит отсюда, а ты его ещё и домой подвезёшь? Потому что ты в него влюблён, а он в тебя не очень. Он — тонкая натура, не то что мы все, юные сыщики. — Это неправда! — наконец опомнился Цзиян и дёрнулся к Хаосюаню, но под насмешливым взглядом Ибо стушевался и остался на месте. — Почему нет? — Ибо приподнял бровь. — Ты с самого утра хвостом крутил, потом тупо перекинул всю работу на него, а сам свалил. И даже не потрудился сообщение написать, куда ты и почему. И трубку не брал. Представь на секундочку, что бы с нами со всеми было, что с ним было бы, если бы с тобой что-то случилось. Хотя какая тебе разница, правда?— Нет! — Да хватит уже, — Ибо закатил глаза. — Ты сам себе противоречишь, понимаешь? Как с матерью Цзяэра поговорить, так ты не можешь. Как же так, бедная женщина страдает, ты не можешь её так мучить. Хотя, если посмотреть правде в глаза, бедная женщина сначала пустила на самотёк воспитание сына, а потом просто позволила отцу замять дело о нападении. Вот такая вот чуткая и страдающая женщина. Понимаешь? И ты такой же чуткий и страдающий. Ей ты сочувствуешь. А человеку, который в тебя влюблён, нет. Почему так, а, Цзиян?— Ибо, достаточно, я тебя прошу, — голос Хаосюаня звучал хрипло и надломлено. В глубине души Ибо было чертовски стыдно за всё, что он сейчас говорил и делал, но он всё ещё надеялся, что это сможет им помочь. — Видишь? — Ибо подошёл к Цзияну и ткнул его пальцем в грудь. — Видишь? Он ещё и защищать тебя от меня пытается. А ведь это ты мне врезал, это меня надо от тебя защищать. — Извини, — Цзиян опустил голову. — Просто ты… Ты говорил очень обидные и неприятные вещи. И я не выдержал. — Да только и делаешь, что не выдерживаешь, — Ибо вздохнул. — Я не знаю, с чего ты решил, что мы все здесь с каменными сердцами и стальными яйцами, но я хочу тебя уверить, ты ошибаешься. Ты не представляешь даже, что я пережил сегодня, пока сидел рядом с Сяо и слушал, как она старается не разреветься. Она за полчаса разговора пачку сигарет выкурила. И я понимал… Я сейчас понимаю, что да, она сделала что-то ужасное, но это не выход. Жестокость эта не выход, это насилие, эти сломанные жизни. А ведь мы даже не знаем, последняя она жертва или нет. А если будут ещё? А если её упекут в психушку? Или Фейюя? Лиин уже там. И нет никаких гарантий, что сегодня ночью в её палате будет закрыто окно. Понимаешь?— Но что мы можем сделать? Мы же не можем ничего!— Тебе кажется, — Ибо всё ещё не позволял себе расслабиться, хоть и заметил некоторые положительные тенденции в реакции Цзияна на свои слова. — А что мы можем? Какой смысл в том, что мы сегодня куда-то ездили, с кем-то разговаривали? Дальше что с этим делать? Если бы я хотел просто не спать всю ночь, я нашёл бы другой способ, как не дать себе заснуть, — Цзиян бросал осторожные взгляды на Хаосюаня поверх плеча Ибо, и тому хотелось просто взять их за головы и столкнуть, да так, чтобы искры из глаз посыпались. — А я как раз пришёл, чтобы поговорить, что мы будем делать дальше. И выяснить, можем ли мы вообще это сделать. Но я теперь понял, что пришёл не по адресу. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Хаосюань не просто так ел свой хлеб и выводы делать умел быстро и эффективно.— Я хотел, чтобы ты вскрыл их переписку. — Но так же нельзя! — выкрикнул Цзиян, а Хаосюань только плечом дёрнул:— Что ты хочешь оттуда узнать?Ибо решил сейчас не распыляться на Цзияна и его эмоциональную кардиограмму:— В идеале я хотел бы, чтобы ты вытащил оттуда все детали случившегося. Они же наверняка должны были это обсуждать. Возможно, сначала они это планировали.— Что именно?— Хаосюань, я не знаю! Я пока не могу себе представить, что они сделали, но это определённо было что-то ужасное. И они не могли просто взять и сделать вид, что ничего не произошло. — Допустим, — Хаосюань кивнул. — А что ты потом будешь делать с этой информацией? Как она тебе поможет? — А дальше у нас будет наконец полная картина случившегося, — Ибо вздохнул. — Ребята там сейчас перебирают все личные дела администрации нашей Академии. — Зачем? — Цзиян удивился так искренне, что Ибо захотелось пробить себе лоб ладонью. — Ты вообще слушал меня? И не только меня, кстати, мы уже сто раз об этом говорили. Кукловод — это человек из Академии. Человек, в руках которого есть власть и возможности. Помнишь?— Помню, — Цзиян неуверенно кивнул. — А в личном деле вы что хотите найти? Отметку от психиатра о неумении контролировать свой гнев?— Детей, — коротко ответил Ибо и сел на край постели, наконец позволив себе расслабиться и просто подышать. В конце концов, он сделал всё, что было в его силах, и даже немного больше. Теперь только Цзиян мог что-то изменить: пересмотреть своё отношение к общему делу или сбежать, трусливо поджав хвост. — Хорошо, я сделаю, — согласился Хаосюань. — Сейчас только отвезу Феечку…— Куда? — тут же вскинулся вдруг побледневший Цзиян. — Куда ты хочешь меня отвезти?— Никуда не хочу, — признался Хаосюань. — Но если ты не хочешь больше оставаться со мной… то есть оставаться здесь… Я не буду тебя заставлять. Скажи мне, куда ты хочешь, — и я тебя отвезу. — Не надо меня никуда везти! — Цзиян, похоже, наконец расставил для себя приоритеты и определился с планами на ближайшее будущее. — Я буду здесь!— Ты уверен? — осторожно поинтересовался Хаосюань, который не торопился верить на слово, опасаясь очередных разочарований. — Уверен! — Цзиян прошмыгнул мимо Ибо и подошёл к Хаосюаню вплотную, прижался к нему всем телом и руками вцепился, как будто Ибо мог в любой момент вскочить и начать их растаскивать. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я сволочь какая-нибудь.— Я бы не стал…— Он бы не стал, — согласился Ибо. – Но ты сам стал бы. Хаосюань… Если мы всё решили, тогда я пойду, пожалуй, помогу там ребятам, если они, конечно, ещё не закончили. — Да, спасибо, — Хаосюань кивнул. — Я постараюсь побыстрее…— Я помогу, — глухо пообещал Цзиян, а Ибо только усмехнулся:— Похвальный энтузиазм. Вот только я не уверен, что его надолго хватит. — Надолго! — Цзиян нашёл в себе силы чуть отстраниться от Хаосюаня и посмотреть на Ибо. — Извини за то, что я тут устроил.— Да ладно, — Ибо махнул рукой. — Если ты и должен перед кем-то извиняться, то это перед Хаосюанем. Ему сегодня от тебя порядочно досталось. А я как-нибудь переживу, — Ибо демонстративно потёр щёку, а потом вышел из комнаты и аккуратно закрыл за собой дверь. В гостиной его ждали как разведчика, отправленного на выполнение самоубийственной миссии. Стоило ему появиться на пороге, как Чжань тут же вскочил и подошёл к нему, коснулся всё ещё пылавшей щеки прохладными пальцами и одними губами спросил:— Вы подрались?— Обошлось, — Ибо усмехнулся. — А ещё осталось вино? Мне не повредит сейчас немного выпить. Или много. — Я принесу, — Хайкуань наклонился, чтобы поцеловать Цзаньцзиня в лоб, а потом поднялся и вышел, чтобы через несколько минут вернуться с парой бутылок вина. — Мне показалось или вы орали? — осторожно уточнил Бинь, когда Ибо устроился, вытянув ноги и привалившись головой к плечу Чжаня.— Орали, — Ибо кивнул. — Вернее, в основном орал я, а Цзиян подавал мне реплики. — А Сюань?— У него было лучшее место в партере, — Ибо с благодарностью принял полный бокал и вмиг его ополовинил. — Очень вкусное вино, серьёзно.— Сам его люблю, — Хайкуань улыбнулся. — Так что, мне планировать капитальный ремонт в гостевой спальне? Или обойдёмся косметическим?— Я надеюсь, что до этого не дойдёт, — Ибо устало улыбнулся. — Разве что кровать пострадать может, но Хаосюань у нас мальчик небедный, новую купит. — Для этого дела я готов кроватью пожертвовать…— А тебе не интересно, что мы нашли? — Чжочэн не мог больше терпеть этот светский трёп. Его распирало от желания поделиться, и Ибо ничего не оставалось, кроме как перевести на него взгляд:— Очень интересно. Выкладывай.— Мы перебрали всех, кто имеет хоть какое-то отношение к администрации, вплоть до того, что прошлись даже по уборщицам. И нашли вот что… Детей нашего возраста не так уж много, но нам показалось, что наиболее подходящий вариант — это девочки-близнецы на курс младше нас. — И почему вы решили, что это они?— Потому что… Во-первых, их имена тоже пропали из списков…— И мы не обратили на них внимания? — удивился Ибо, но Цзаньцзинь тут же объяснил:— Приказ об их отчислении совпадал по срокам с окончанием сессии. Поэтому мы решили, что они были отчислены за неуспеваемость. К тому же они действительно были неаттестованы по большинству предметов. — Я понял, — Ибо кивнул. — А во-вторых?— Во-вторых, это дочери нашего ректора.