-7- (1/1)

Ибо никогда не бывал в общежитии для преподавателей и уж тем более никогда не заходил в комнаты. Никогда до сегодняшнего дня. Второй раз за утро оказавшись в комнате Чжаня и Сюаня, Ибо смог наконец немного оглядеться. Он не знал, что ожидал увидеть, но когда взгляд зацепился за гитарный гриф, выглядывающий из-за спинки кровати, Ибо снова захлестнуло воспоминаниями. Отчётливо, как на фотографии, он увидел хмурое лондонское утро, скамейку и бесконечно длинные ноги Шона — Чжаня, господи! — в светлых джинсах. В ушах без всякого плеера зазвучал чистый нежный голос, такой неубедительный в своих жестоких словах: ?Give up on me, 'cause, babe, I'm hopeless. The more it hurts, the more it's right…?.— Мелкий, ты спишь стоя, — Сюань пощёлкал пальцами у него перед носом. — Сядь туда и не торчи в проходе, сам видишь, наша комната на гостей не рассчитана. — Я могу и у себя лежать, — учитель Чжу полулежал в подушках, собранных с обеих кроватей. — Народ, серьёзно, не сходите с ума!— И звонить будешь, когда в сортир приспичит? — Сюань прищурился и посмотрел Чжу Цзаньцзиню в глаза. Тот мгновенно смутился, и Ибо прекрасно понял без всяких объяснений: оказавшись в своей комнате, учитель Чжу наверняка попытался бы справиться со своими проблемами самостоятельно. Даже несмотря на то, что доктор Лю категорически запретил ему вставать и как-либо тревожить и нагружать ногу. — Лежи уже, герой. Что-то мне подсказывает, что твой доктор спустит с нас шкуру, если через неделю ты не будешь порхать как бабочка, — подхватил Чжань, вернувшись в комнату с кухни. В его руках Ибо заметил тарелки с яичницей и поджаренным хлебом. От запаха мгновенно подвело живот, и Ибо с трудом сглотнул слюну. Одна из тарелок тут же оказалась у него в руках: — Поешь. — А ты? — Ибо снова сглотнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на еду даже без палочек. — Я могу поделиться.— Ешь уже, — вторую тарелку Чжань отдал Чжу Цзаньцзиню, после чего вручил им обоим приборы, а сам подошёл к шкафу и задумчиво принялся рассматривать полки. Ибо, который, как оказалось, умирал с голоду, торопливо глотал куски самой вкусной яичницы в его жизни. При этом он всё равно внимательно наблюдал за Чжанем, старательно фиксируя в памяти каждый его жест.— А мне? — тут же жалостливым тоном сироты спросил Сюань. — Почему ты за мной не ухаживаешь?— Ты сам можешь о себе позаботиться, — Чжань задумчиво переложил часть вещей из одной аккуратной стопочки в другую, а Ибо испытал приступ стыда: в его шкафу невозможно было что-то найти, все вещи валялись сплошным комком, а самое мятое он обычно разглаживал руками на себе. Ибо тут же торжественно поклялся себе, что непременно наведёт порядок на своих полках, когда снова попадёт в свою комнату, и вернулся к яичнице. Та заканчивалась поразительно быстро, и Ибо с тоской думал, что съел бы ещё столько же. Впрочем, из рук Чжаня он бы съел что угодно и в каком угодно количестве, что уж тут душой кривить. — Твой мелкий тоже может о себе позаботиться. Например, сходить в кафе в главном корпусе, — справедливо заметил Сюань, но Ибо всё равно захотелось его пнуть. — Он мне нравится, а ты нет, — отрезал Чжань, и Сюань даже опешил немного от такой откровенности, не сразу нашёлся с ответом, а Чжу Цзаньцзинь поперхнулся от неожиданности и закашлялся. Чжань немедленно обернулся к нему: — Ты в порядке?— Как сказать, — кое-как отдышавшись, тот отставил тарелку и взглянул на Чжаня с тревогой и волнением. — Чжань, ты действительно встречаешься с моим учеником? Не подумай, что я тебе не доверяю, ты уже говорил об этом… Но тогда я не слишком адекватно воспринимал окружающую реальность.— Да, мы действительно встречаемся, — Чжань неожиданно громко хлопнул дверцей шкафа, повернулся лицом к своим друзьям и скрестил руки на груди. — У вас есть какие-то возражения?— Ты сам знаешь, что есть, — кивнул Сюань, и Ибо едва сумел сдержать порыв швырнуть в него грязной тарелкой. — Во-первых, он ещё мелкий…— Мне двадцать один год! — тут же выкрикнул Ибо, но его ответ никого не впечатлил. Сюань и вовсе не обратил на него внимания, продолжая обращаться к Чжаню:— А тебе скоро тридцать один. Ты старше почти на десять лет. И многие в твои годы не с сопливыми студентиками романы крутят, а женятся и детей рожают. — И много ты детей родил? — Чжань насмешливо хмыкнул. — Мои-то почтенные годы не намного от твоих отличаются. Но ты даже яичницу себе приготовить не можешь, доставка пиццы и лапши уже знает твой телефон наизусть. И все твои вкусы и предпочтения тоже. Не хочешь жениться на девочке из колл-центра?— Ты знаешь, что я не по девочкам, — нахмурился Сюань и тут же получил ещё один болезненный укол:— Ты знаешь, что я тоже нет, но всё равно меня упрекаешь. Так почему мне нельзя? Покажи мне, кто здесь вообще по девочкам?— Уверен, твой мелкий ещё никак не пробовал. Не хочешь дать ему время определиться? Вдруг девочки ему понравятся больше? — не сдавался Сюань, и Ибо уже просто не мог терпеть такое издевательство над собой и своими чувствами.— Не понравятся мне девочки! — он выкрикнул это громко, явно громче, чем вообще следовало бы сообщать о подобных вещах. — И вообще никто больше не понравится. Я его люблю уже пять лет! Ибо сначала улыбнулся даже, так ему понравилась звенящая тишина, которая воцарилась, едва он замолчал. А потом до него дошло, что именно он сказал. И хотя внутренне Ибо тут же заметался, не представляя, как ему быть дальше, что сказать, говорить ли что-либо вообще или лучше просто бежать не оглядываясь, снаружи он словно заледенел весь, замер, как будто даже дышать перестал. Замерли и все остальные участники действа, и Ибо сейчас дорого дал бы, чтобы узнать, какую реакцию вызвало его случайно вырвавшееся признание. Он должен был знать, что почувствовал Чжань. И почувствовал ли…— Ибо, — Чжань первым нарушил общее безмолвие, в два широких шага пересёк комнату и оказался неожиданно близко, неловко приткнулся рядом, соприкоснувшись с Ибо бедром и плечом. — Что? — Ибо тут же обмяк, привалился к нему всем телом, ткнулся лицом в грудь и притих, пользуясь этими драгоценными секундами, чтобы справиться с волнением и накатившим паническим страхом. Вдруг нет? Вдруг он что-то не так понял? Вдруг Чжань не испытывал к нему и половины того, что Ибо успел сам себе придумать? И даже тот факт, что они встречаются официально — раз Чжань так сказал своим друзьям, значит, официально, — не особо Ибо успокаивал и вдохновлял. Он знал многих парней и девушек, которые встречались, чтобы не маяться в одиночестве, чтобы кого-то позлить, кому-то заткнуть рот, чтобы просто было с кем заняться сексом, когда приспичит, в конце концов. Они легко сходились и так же легко расходились, о какой любви там вообще можно было говорить?Почувствовав на своей спине горячие ладони Чжаня, Ибо приник к нему ещё теснее, не особо уверенный, что у него будет ещё когда-нибудь такая возможность. ?Ты ещё найдёшь кого-нибудь, детка, кого-то, кто будет любить тебя, как ты этого заслуживаешь…?— Всё хорошо? — Чжань не выдержал долго. Он аккуратно поймал лицо Ибо в ладони, поднял его к себе и поцеловал искусанные от волнения губы. — У нас всё хорошо?— У нас? — Ибо переспросил, потому что сейчас не доверял собственным ушам. Как, впрочем, и глазам, и носу, и другим рецепторам и системам. Он голове своей не доверял, зная, как та легко и быстро отключается, когда Чжань рядом. — У нас, — Чжань кивнул, подтвердив очевидное. Для него очевидное, позвольте заметить! Для Ибо в этом ничего очевидного не было, ему всё ещё требовались доказательства и подтверждения, слова, поступки и… много-много поцелуев и объятий. Но на всё это требовалось время, которого у них сейчас в запасе не было, поэтому Ибо собрал в кулак всю свою волю и даже смог выдавить жалкое подобие улыбки:— Всё нормально. — Хорошо, — Чжань поцеловал его ещё раз. — Тогда отдохни пока. Только не убегай и дождись меня, пообедаем вместе.— Хорошо, — оказалось, что при умелом обращении Ибо мог быть ласковым и покладистым, как домашняя кошечка. И не только мог, он хотел таким быть. По-настоящему хотел доверять и доверяться, ластиться и позволять себя ласкать, гладить, трогать и всячески любить. Удивительно только, когда Чжань успел освоить все тонкости обращения с Ибо, ведь за последние пять лет они успели провести вместе хорошо если два дня? И почему он вообще так старался Ибо угодить, почему был с ним таким нежным, заботливым и внимательным? Может, Ибо и не так уж заблуждался, когда позволял себе думать, что тоже нравится Чжаню?— Поспи, — Чжань поцеловал Ибо в висок, а когда тот улёгся, с нескрываемым наслаждением вытянувшись на постели, подоткнул ему одеяло и обернулся к друзьям: — Мне пора, у меня сейчас три пары подряд. Если что-то экстренное будет, звоните. — Конечно, конечно, — сладким голосом пообещал Сюань, а потом, кажется, он сказал что-то ещё, но Ибо уже не смог разобрать ни слова... Сознание отключилось сразу же, как получило сигнал: всё хорошо, вокруг безопасно, можно отдыхать. Сказалась бессонная ночь, выброс адреналина и утренние приключения, которых, по мнению Ибо, с лихвой хватило бы на несколько дней. На постели Чжаня даже спалось по-другому. Ибо не тревожили сны, не отвлекали посторонние звуки. Он просто отдыхал и уже спустя час проснулся свежим, полным сил и готовым на подвиги. Любые подвиги! Но, главным образом, те, что могли произвести неизгладимое впечатление на Чжаня. Впрочем, несмотря на распиравшую его энергию, Ибо не спешил вскакивать и бежать. Он осторожно приоткрыл глаза, продолжая дышать глубоко и размеренно. Он наслаждался этим временем, не зная, будет ли у него ещё возможность провести время в этой постели. А ещё он мог немного подслушать разговор преподавателей…— Мелкий мог бы и у себя дрыхнуть, — Сюань крутанулся вместе с креслом и развернулся лицом к Чжу Цзаньцзиню, занимавшему другую кровать. — Мог бы, — учитель Чжу согласился. — Но только если бы Чжань ему это приказал. А раз Чжань дал команду спать здесь, щеночек спит здесь. И твоё недовольство ему до одного места. — Не сказал бы я, что из него получится щеночек, — Сюань поморщился. — Он соображает хорошо. Когда дёргаться перестанет, что на него сам профессор внимание обратил, быстро догадается, как сесть тому на шею и ноги свесить.— Может быть, — не стал спорить Чжу Цзаньцзинь. — Но пока очень трогательно за ними наблюдать. Ещё и признание это. Пять лет люблю… Я только не понял, откуда взялись эти пять лет, если Чжань здесь пару недель всего преподаёт. Или они раньше были знакомы?— Понятия не имею, — Сюань пожал плечами, оттолкнулся и вместе со своим креслом сделал полный оборот. — Сейчас у людей есть интернет, можно познакомиться где угодно и с кем угодно. Мы же все как-то познакомились.— Но ты заметь, Чжань нам про него ни слова до сих пор не говорил, а мы друг друга тоже не три дня знаем, — учитель Чжу завозился в своём гнезде из подушек. — Ты ревнуешь или что? — неожиданно прищурился Сюань. — Чжу Цзаньцзинь, ты ревнуешь лучшего друга к какому-то смазливому мальчишке? К собственному ученику? — Нет, конечно, — учитель Чжу замахал руками, словно это могло бы помочь ему избавиться от повисших в воздухе слов про ревность. — Я не ревную и даже не завидую. Просто беспокоюсь немного. — О чём? — Сюань мгновенно подобрался, тут же став серьёзным и собранным. Ибо уже не мог лежать без движения. Он наблюдал из-под ресниц и в любой момент был готов к тому, что его интерес заметят. — Ты же знаешь, как Чжань популярен. И не только у своих учеников. На него всегда вешаются и девушки, и парни, и женщины постарше, и — что не удивительно, но крайне утомительно — мужчины тоже. Вспомни, как мы в Италии пару раз на пляж вышли...— В Италии, насколько я помню, главной звездой всех пляжей был ты, — поддел учителя Чжу Сюань. — И не только в Италии. Куда бы мы ни ездили, вы двое всегда собирали на себе заинтересованные взгляды. Впрочем, для этого даже ездить не надо. Уверен, в тебя влюблена половина твоих учеников. — Уже меньше, — хмыкнул Чжу Цзаньцзинь. — С появлением Чжаня в преподавательском составе всё сильно изменилось.— Только не у меня, — ещё одно движение — и вот уже Сюань оказался сидящим спиной к Чжу Цзаньцзиню. — Так, может, это ты ревнуешь? Или завидуешь? — осторожно поинтересовался учитель Чжу, и Ибо напрягся, боясь даже предположить, какая реакция могла последовать на такой провокационный вопрос. — Завидую, конечно, — неожиданно откровенно признался Сюань, и Ибо стоило громадных усилий не распахнуть глаза от удивления. — Я бы тоже не отказался сходить на свидание. Или пообедать вместе. Просто иметь возможность написать сообщение, мол, скучаю, хочу тебя увидеть скорее. Но что-то пока не складывается. — Пока?— Не пока, — Сюань, похоже, решил быть откровенным до конца. — Вообще не складывается. И если ты сейчас скажешь, что у меня высокая планка или что-то в этом духе, я швырну в тебя своей кружкой, не посмотрю, что ты и так уже пострадавший. — Не швырнёшь, — учитель Чжу покачал головой. — Иначе тебе придётся тащить меня обратно в больницу. И я не уверен, что Хайкуань одобрит…— Кто? — не понял сначала Сюань, а потом догадался и с торжествующим видом развернулся к другу. — Как ты сказал? Хайкуань?— Я хотел сказать ?доктор Лю?...— Не хотел, — не поверил Сюань, и Ибо с ним согласился. — Если бы ты хотел, то ты бы сказал. Но ты, похоже, времени зря не терял и на учеников решил не размениваться. А что, это даже практично: закрути роман с доктором — и у тебя всегда под рукой будет медицинская помощь. — Слушай, ну какая же ты дрянь, а! — с неприкрытой обидой выдохнул Чжу Цзаньцзинь, и эмоции Ибо переметнулись на его сторону. Сейчас он искренне сочувствовал своему учителю и был с ним согласен насчёт оценки душевных качеств Сюаня. — Вот поэтому у тебя и нет никого до сих пор. И если ты так будешь с людьми себя вести, то никого и не будет!— Может, это и не так уж плохо, — Сюань пожал плечами, но надолго его напускной независимости не хватило. Спустя несколько секунд он заставил себя встать со стула и перебраться поближе к Чжу Цзаньцзиню: — Цзань, извини.— Нет!— Пожалуйста.— Нет, — учитель Чжу скрестил руки на груди, подчеркнув своё желание сохранить непреклонность как можно дольше. — Ты меня обидел. Мне неприятно слышать, как мой лучший друг позволяет себе такие высказывания в мой адрес. — Ты же знаешь, что я не всерьёз.— Не знаю и знать не хочу, — Чжу Цзаньцзинь нахмурился. — Ты ещё в клинике начал себя так вести, чтобы тебе захотелось врезать. — Так врезал бы. — У меня уже одна рука сломана, если ты забыл, — Чжу Цзаньцзинь приподнял пострадавшую руку, чтобы Сюаню хорошо видно было лонгет, фиксировавший повреждённые кости. — Я не хотел сломать и другую о твою дубовую голову. — Мог бы попросить своего доктора. — Ты опять начинаешь, — Чжу Цзаньцзинь нахмурился. — Извини, — Сюань тут же пошёл на попятную. — Я реально не хочу ссориться. Но вы сейчас разбежитесь, и я снова останусь здесь один. — Не разбежимся, — учитель Чжу тоскливым взглядом посмотрел на тугую повязку, опутавшую его ступню. — Я теперь не скоро бегать буду. — Насколько я понял, для твоего доктора это не проблема вообще, — хмыкнул Сюань и всё-таки отхватил ощутимый тычок в плечо. — Прекрати это!— Эй! Сейчас я что сказал?— Перестань называть его моим доктором! Между нами ничего нет!— Пока нет, но скоро будет, — Сюань пожал плечами. — Ты ему понравился, иначе бы он вряд ли стал таскать тебя на руках по всей клинике.— Вы меня тоже там таскали, — напомнил учитель Чжу, но его слова не показались Сюаню хоть сколько-нибудь убедительными. — Мы таскали, потому что у нас выбора другого не было. А у него выбор был. Он мог бы просто закончить, а потом выйти в коридор и позвать нас, чтобы мы тебя забрали. А ещё он точно мог не умывать тебя, а оставить так, как было. Но, как ты видишь, он заботился о твоём душевном равновесии не меньше, чем о сохранности твоих конечностей. — Ты думаешь?— Я знаю! — отрезал Сюань. — А если не веришь мне, можешь спросить у Чжаня. Или вон у мелкого сейчас спроси, он всё равно уже давно пыхтит, пытаясь сделать вид, что он так спит крепко.— Я не пыхтел! — возразил Ибо, но тут же понял, что сам себя выдал. — Нет, — согласился Сюань. — Ты просто подслушивал, о чём говорят взрослые.— Я уже не ребёнок! — Ибо сильно пожалел, что его степень знакомства с этим человеком не позволяла ему применять силу, а иерархия отношений — непечатные, но ёмкие выражения. — Учитель Чжу, я просто…— Всё нормально, — Чжу Цзаньцзинь хоть и смутился, что у их откровенного разговора с другом нашёлся свидетель, всё же не разозлился. — Я думаю, здесь ты можешь называть меня по имени. Мне этого ?учителя? хватает на занятиях. — Вы уверены? — осторожно уточнил Ибо, но вместе ответа услышал только:— И можно на ?ты?. — Хорошо, — пока что Ибо плохо себе представлял, как можно человека, которого привык слушаться во всём у балетного станка, можно было называть по имени и на ?ты?, но это не значило, что он собирался от такой привилегии отказываться. — А… — он повернулся к Сюаню, но тот, как обычно, не удержался и тут же уколол Ибо:— Меня ты тоже хочешь называть по имени и на ?ты??— Не хочу, — Ибо мгновенно подобрался. — Я вообще не знаю вашего имени. — Его зовут Ван Хаосюань, он читает жутко занудные и заумные спецкурсы по программированию и компьютерной безопасности, которые, кроме него, больше никто не понимает, и, как ты мог слышать, отчаянно жаждет любви, — неожиданно заступился учитель Чжу. То есть, конечно, Цзаньцзинь. Просто Цзаньцзинь. Ибо собирался привыкнуть к этому как можно скорее. — Ты бы не преуспел в рекламе, Цзань, — Хаосюань попытался сделать хорошую мину при плохой игре, но его порыв был разрушен гудением мобильного телефона Ибо. Пошарив по карманам, тот достал трубку и не глядя принял вызов, в глубине души надеясь, что это звонит Чжань, который уже освободился и теперь готов пригласить его пообедать. — Да?— Это Цзиян, — голос в трубке немного охладил пыл Ибо, но при этом напомнил кое о чём важном. — У меня сейчас есть полчаса, я мог бы занести тебе телефон. Ты сейчас в какой аудитории?— Я сейчас… Я сегодня не на парах, — немного подумав, признался Ибо. — А ты можешь принести его в общежитие для преподавателей? Такое большое новое здание со стеклянными дверями. Седьмой этаж, последняя дверь по коридору направо. — Да, конечно, — покладисто согласился Цзиян, и, к удивлению Ибо, даже не стал спрашивать ничего в духе ?что ты там забыл? и ?как тебя туда занесло?. Чжочэн спросил бы непременно, как, впрочем, и Бинь. Подумав о них, Ибо заметно приуныл и на тихое ?Я скоро буду? сначала машинально кивнул, и только после смешка Хаосюаня спохватился:— Жду. Спасибо!Он сбросил вызов и, чтобы выиграть время на возвращение себе душевного равновесия и хорошего настроения, обратился к Цзаньцзиню:— Сейчас ваш… в смысле твой телефон принесут. Мой приятель принесёт, с архитектурного. Он его нашёл случайно…— Мы это уже слышали, — похоже, такое понятие, как милосердие, было совсем незнакомо Хаосюаню. И как только Чжань и Цзаньцзинь с ним дружили? Зачем он им нужен был такой противный?— Отстань от него, Сюань, ты уже перегибаешь реально, — Цзаньцзинь изловчился и пнул его здоровой ногой, вынудив встать с кровати. — И давайте уже чем-нибудь займёмся продуктивным, потому что я больше не могу лежать просто так. — И что ты предлагаешь? — Мы можем начать смотреть видео с камер, — напомнил Ибо, который тоже был согласен на любое дело, лишь бы у Хаосюаня было меньше поводов его задевать и дразнить. — Вы говорили тогда, в клинике, что уже скачали их, только я не понял как.— Через программу удалённого доступа, — не вдаваясь в подробности, пояснил Хаосюань, а потом всё же добавил другим тоном: — И мне выкать не надо тоже. Я тебе даже не преподаватель. — Но вы же хотели… Ты хотел, — под его тяжёлым взглядом Ибо быстро исправился, — чтобы я пришёл к тебе на спецкурс.— Вот в Академии на спецкурсе и будешь выкать, а пока не надо, — компьютерное кресло в очередной раз со скрипом развернулось, и спустя секунду пальцы Хаосюаня запорхали над клавиатурой. — Для начала нужно отсечь всё ненужное и оставить только те записи, на которые могло что-то попасть. — Если у нас есть какие-то указания на расположение разных камер, мы можем наложить их на план кампуса, — Ибо огляделся по сторонам, нашёл себе стул и подтянул его ближе к столу, за которым сидел Хаосюань. — На сайте Академии есть подробный план со всеми дорожками…— Сейчас я его вытащу, — Хаосюань тут же занялся этим делом, одновременно обращаясь к Цзаньцзиню: — Постарайся вспомнить, где именно ты шёл, куда бежал…— Как всегда, мне досталась самая приятная часть общей работы, — Цзаньцзинь скривился, но послушно прикрыл глаза и нахмурил лоб, вспоминая свой путь от ворот кампуса и до того места, где его нашёл Ибо. — Я бы с радостью с тобой поменялся… — начал было Хаосюань, но закончить фразу не успел, потому что в дверь комнаты кто-то робко постучал. Ибо увлечённо изучал карту кампуса и даже не дёрнулся, чтобы открыть гостю дверь. Честно говоря, ему это даже в голову не пришло, потому что он не чувствовал себя в этой комнате хозяином. К двери подошёл Хаосюань, и на его лице было написано всё, что он думал о бесполезных людях, заставивших его покинуть любимое кресло. — Здравствуйте, — Цзиян робко улыбнулся и сразу же торопливо выставил перед собой телефон. — Я прошу прощения, я не хотел никого беспокоить… Я просто принёс, Ибо сказал, что он здесь и что телефон нужно принести сюда…— Привет, — неловко поздоровался внезапно смущённый Хаосюань, когда у него получилось вставить хоть слово в монолог Цзияна, и только это смущение в его голосе заставило Ибо наконец оторваться от карты и подойти ближе.— О, привет, — он кивнул Цзияну, взял из его рук телефон и ловко перебросил Цзаньцзиню. — Спасибо, что зашёл. И что нашёл телефон, тоже спасибо. Мы уже думали, что придётся весь кампус на уши поставить.— Не за что, — Цзиян неожиданно глупым жестом прижал руки к щекам. — Я тогда пойду. У меня ещё пары есть, ещё две. Я пойду, не буду отнимать ваше время. Всего доброго, до свидания. И простите за беспокойство… — бормоча на ходу, Цзиян практически бегом рванул по коридору к лифтам и выходу на лестницу. — Странный он какой-то сегодня, — вслух удивился Ибо, но тут же выбросил это из головы. — А можно мне посмотреть списки камер? Как мы поймём, где какая? — Красивый, — куда-то в пространство произнёс Хаосюань, после чего взъерошил руками и без того лохматые волосы и тяжело рухнул в многострадальное кресло. — Так, мелкий, только ты не паникуй. Сейчас разберёмся.