Глава 12. Берег (1/1)

Человек живёт и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль.Решад Нури ГюнтекинНа часах над камином 00:00?— начался отсчет нового дня. Девятый?— для Сяо Чжаня и первый?— для Ван Ибо. Каждый день, в котором есть Чжань, для Ибо всегда будет днем, в котором он будет жить, не перебирая воспоминания, а собирая их, чтобы потом, когда наступит второй?— доставать их и снова вдыхать жизнь. Никогда не знаешь в какую секунду ее заберут, а Ибо ею же научен, потому ценит подобно первой встречи, будто никогда не случалось ничего столь значимого, как этот день.И сегодня наступил последний. Не то чтобы он удивлен или расстроен, ведь Ибо лишь заложник, который все это время смиренно ждал приговор. С того самого дня, когда Сяо Чжань вновь объявился, когда в его доселе тусклом взгляде вновь зажглись два огонька надежды. Если быть честным, он ненавидит ее с момента знакомства. Она слишком много стала для него значить?— слишком для человека, у которого ничего не было, кроме нее. В прошлом он, будучи глупым и наивным ребенком, вцепился, да так, что не хватило мо?чи отпустить. А теперь, когда так отчаянно пытался от нее избавиться, все, что ему осталось?— существовать.Только больше не с ней и не в камере, судя по рисунку, проявившемуся днем на мольберте.Мужчина давал себе слишком много поблажек, чтобы противиться такому исходу: он обещал себе только читать, но, не сдержавшись, отвечал снова и снова; Ибо обещал себе больше не ждать и не впускать мужчину в поместье, однако любезно вручил доступ ко всем его комнатам; он обещал себе не касаться тепла чужого тела, но, прикоснувшись, не смог сдержать порыва ощутить его еще раз; он обещал себе больше не возвращать в свой мир Чжаня, а на самом деле никогда даже не пытался его отпустить.?Снова??— ахиллесова пята Ван Ибо. Однажды попробовав человеческое сердце, становится практически невозможно контролировать монстра внутри себя. Однажды попробовав, ты захочешь ощутить его любовь снова.А стрела, к несчастью, на сей раз попала точно в цель, обездвиживая, связывая по рукам и ногам суровым вердиктом.Ван Ибо виновен. Он проиграл всевозможные игры с собой и с судьбой, которая за не веру в себя карает согласно своим собственным законам.Огонь в камине выжигает отчаяние в черных глазах, занимая собой место надежды. Тиканье часов успокаивает монотонностью, но только до тех пор, пока взгляд не останавливается на стрелках 12 и 20?— время подниматься к Сяо Чжаню.Тяжело ступая по ступеням вверх, Ибо впервые оттягивает момент, чтобы войти в комнату, где покорно дожидаются его прихода. Прошлая ночь не осталась не замеченной, определенно, эта не станет исключением. Вчера он едва мог спокойно дышать от растущей близости, а сегодня, скорее всего, вдохнуть будет невозможно. Всему рано или поздно приходит конец, верно? Сяо Чжаню пора возвращаться, пока не стало слишком поздно. Пока Ибо все еще в силах позволить себе его отпустить.Открыв дверь и сделав шаг в комнату, мужчина тотчас застыл на месте. Он внимательно вслушивался в шумное сбивчивое дыхание, одновременно пытаясь сквозь тьму распознать человека, забившегося в углу. За долю секунды он подлетает к Чжаню, испуганно вжимающему голову в колени и тяжело дышащему, словно только после забега.—?Уйди, кха… —?заметив Ибо, стал просить мужчина:?— Уходи, не видишь что-ли? Тут повсюду кха…—?Кто? Чжань, никого нет,?— он сел на колени перед дрожащим, положив руки тому на плечи, пытаясь остановить нервно покачивающиеся взад-вперед тело. —?Здесь только мы. Только мы, слышишь?—?Кха, за тобой,?— сбивался брюнет, судорожно объясняя, что творится в помещении,?— сзади, вверху, кха… и под ногами,?— он не чувствует рук Ибо, которые массируют его плечи, стараясь сконцентрировать внимание на растирающих движениях. —?Ты разве не видишь? Змеи везде, Ибо! Везде змеи! Кха… кха… —?но вокруг лишь тени ветвей на стенах.—?Тише-тише,?— Ибо крепко прижал к своей груди мужчину. —?Я с тобой, слышишь? —?видя, что на его действия совершенно не реагируют, он предупредил:?— Нам нужно в ванну, Чжань. Я тебя понесу, постарайся не дергаться,?— а затем, подняв вдруг затихшего мужчину на руки, покинул комнату. —?Вдох-выдох,?— проговаривал Ибо, потому что резкая смена поведения?— не хороший признак. —?Давай вместе, вдох-выдох…Монотонный шум воды смог привлечь внимание Сяо Чжаня, только когда кран приоткрыли сильней, сменив режим и направив струи воды прямо на одетого мужчину. Накопившееся тепло резко контрастировало с холодной водой, отчего тело сильно содрогнулось несколько раз. Ибо сменял температуру воды каждые 20-30 секунд, не переставая держать мужчину за руку, разминая его тонкие пальцы и кисть. Его прикосновения помогали удерживать внимание, что было необходимо для Чжаня, а вода приводила в чувства, когда как дыхание постепенно выравнивалось, больше не оглушая собой. Мужчина не прекращал с ним говорить на протяжении всей панической атаки, стараясь отвлечь, вытащить из лап тревожности и страха.—?Ты не помнишь, но когда мы были детьми,?— он нежно перебирал пальцы левой руки Чжаня,?— часто сбегали в горы. Знаешь, там всегда находилось столько красивых мест, а ты всегда так восхищался густыми лесами и скалами, с вершин которых можно было разглядеть долину,?— тонкая кисть казалось неимоверно хрупкой, отчего массирующие движения стали едва ощутимы. —?Иногда ты даже таскал за собой свой альбом и краски,?— по-доброму хмыкнул Ибо. —?На самом деле я не любил, когда ты уходил в творчество с головой, ведь тогда я оставался с собой один на один. К сожалению, для меня это не лучшее времяпровождение,?— с ноткой грусти выдохнул мужчина, вновь сменив режим воды. —?Но каким-то образом, будучи увлеченным, ты все равно замечал смену моего настроения, после чего подсаживался ближе ко мне и тянул за щеки, пытаясь взбодрить,?— теплая улыбка проскользнула на его лице. —?А затем всегда так ярко улыбался мне, будто я чудо света какое-то,?— тихий смешок сорвался с его губ. —?Я ведь даже не успевал высказать тебе свое недовольство, а ты наверняка знал об этой своей магии, —?Ван Ибо чувствовал, как по всему телу волнами распространялось тепло. —?Она всегда развеивала мое одиночество,?— мужчина слегка склонил голову к Чжаню, чтобы оставить короткий поцелуй на черной макушке.Спустя некоторое время, Чжань стал постепенно приходить в себя. Это можно было понять по расслабленному лицу и более осознанному взгляду, внимательно следившим за манипуляциями с его руками.—?Тебе легче? —?мягко проговорил Ибо, заглядывая с неприкрытым волнением в карие глаза. —?Мне стоит позвать врача?Некогда сильно вздымающаяся грудь поубавила свой пыл, свидетельствуя о том, что дыхание пришло в норму. Казалось, прошло несколько мучительно длинных минут, прежде чем мужчина поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Ван Ибо.—?Не стоит, мне уже лучше, — а затем добавил тихое:?— Спасибо.—?Как думаешь,?— мужчина пробежал по нему цепким взглядом, оценивая теперешнее состояние,?— сможешь самостоятельно принять душ?—?Думаю, что да,?— несмело отзывался брюнет, опустив голову и пряча глаза.—?Хорошо,?— не хватало еще заболеть. —?В шкафу есть чистая одежда, а полотенце лежит здесь,?— Ибо выдвинул верхний ящик небольшого комода подле ванной, а после еще раз окинул того внимательным взглядом. —?Зови, если вдруг понадобится помощь.Не успев нажать на ручку двери, как из-за спины послышался неуверенный голос:—?Могу я сегодня остаться с тобой? —?обернувшись, Ибо даже не удивился тому, что мужчина по привычке закусывал губу, стараясь сделать максимально непринужденный вид, будто бы только что не он, тонущий, цеплялся за него, как за спасательный круг.Вот только Ван Ибо не спаситель, он?— море, в котором Чжань стремительно тонул.—?Конечно,?— согласился, понимая, что больше нет сил держать их на плаву и подталкивать волнами к берегу.Ибо не позволит ему в нем утонуть.***Минута, две, пять, десять, двадцать, сорок, восемьдесят, сто шестьдесят, триста двадцать?— неизменно растягиваются в часы, а те неизменно превращаются в дни. Светлые и холодные, темные и одинокие, длинные и жестокие?— неизменно превращаются в годы, а те, забирая время, покорно растворяются в вечности.Считать их нет необходимости, однако Ибо не переставал их держать в голове, ведь тогда ожидание становится сноснее. Он умел ждать, а иногда ему даже казалось, что это его некая особенность или, возможно, суперспособность. Как бы то ни было, его дар?— его же проклятие.Многие думают, что терпение и умение ждать не хватает тем из нас, кто с детства привык к мгновенному исполнению своих желаний. Тем не менее болезненно нетерпеливы как раз те, у кого нет уверенности в том, что их желания будут реализованы. Мир в целом кажется нестабильным, опасным и неблагосклонным к ним. Они живут с ощущением, что никто не протянет им руку, не пойдет на встречу, не поможет в беде.Именно такое отношение к миру делает Ибо крайне уязвимым и нетерпеливым.С тех пор, как он встретил Сяо Чжаня, в первую встречу крепко схватившего его за ладонь, ожидание — пытка для Ван Ибо. Такие люди, как Чжань, вызывают привыкание к искренней простоте.И потому, увидев брюнета в проходе, нетерпение вмиг превратилось в нечто легкое и красивое, в нечто, давно и навсегда поселившееся в его животе.?— Думаю, однажды моя повышенная тревожность сыграет со мной злую шутку,?— громко выдохнул брюнет, укутавшись в теплое одеяло.—?Что ты имеешь ввиду? —?повернулся к Чжаню мужчина, положив голову на сгиб локтя.Карие глаза, в которых Ибо мог в любой момент увидеть Вселенную, отчего-то не отражали звезд, что были видны даже при свете дня.?Возможно, это предчувствие или, быть может, наказание?,?— он тщательно вглядывался в человека напротив в попытках отыскать все до единой.—?Я имею ввиду свои панические атаки,?— Чжань сейчас был похож на маленького ребенка, бережно замотанного в кокон из мягких тканей, отчего скопившееся нежность стала проситься наружу. —?Скорее всего, это из-за постоянного стресса.—?Стресс? —?переспросил Ибо, совершенно забыв о возможной причине.—?Ну, если не считать того, что я нахожусь в каком-то параллельном мире,?— словно на пальцах стали объяснять удивленному мужчине,?— и если не считать того, что мое забытое прошлое медленно, но уверенно сводит меня с ума,?— кажется, только что дали зеленый свет всему накопившемуся. —?Я все равно не могу перестать излишне переживать.—?Хочешь сказать, что 24/7 находишься в подвешенном состоянии? —?сам он никогда таким не занимался, ведь если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.?Закон Мёрфи? не утверждает, что произойдёт что-то плохое. Он гласит: что может произойти, то произойдёт.Ибо же не плывет по течению, а всего лишь принимает его сторону.—?Тебе не понять,?— стал открещиваться мужчина, не расценив беспокойства. —?Ты просто не представляешь, какая мясорубка в моей голове может быть.—?Может, все дело в том, что ты не говоришь об этом? —?не давать выход любым эмоциям еще никого не смогло излечить. —?Ты можешь поделиться со мной,?— предложил он, пусть и не любил копаться в психологии других людей, старательно отгораживаясь от чужих проблем, довольствуясь лишь своими внутренними дилеммами. Впрочем, неравнодушие к Чжаню в разы сильнее его чувства привычной отрешенности, а все это, вероятно, последняя возможность послушать о тревогах любимого человека. —?Я не знаю,?— мужчина поморщил нос, будучи не в восторге от темы. —?Просто во мне скопилось слишком много различных страхов. Вряд ли кто-то сможет отучить меня бояться. Выслушать?— да, но избавить от чего-то подобного?— никогда. Мы можем выбрать слушателей, но не можем выбрать страх. Как-то несправедливо, не находишь? —?накрыв руку Ибо своей, Чжань, прикрыв глаза, смиренно произнес:?— Наверное, в этом вся загвоздка в его преодолении.Ибо нежно провел тыльной стороной ладони по его щеке, тем самым выражая нужное ?все в порядке?. И, видимо, заразился у любви сентиментальностью, потому что сегодняшняя ночь не перестает подпитывать его секундами безмерной важности.—?Чего ты боишься сейчас? —?мужчина, затаив дыхание, немигающим взглядом следил за тем, как исчезает расслабленная улыбка с лица.—?Лишиться того, что есть,?— и в этом коротком ответе Ибо смог услышать себя.Нити, которыми старательно соединяли два тела, натянулись до предела, причиняя боль не до конца зажившим ранам.—?Но рано или поздно всему приходит конец?—?Верно,?— только теперь Ван смог разглядеть то, что забрало его Вселенную. —?Его я тоже боюсь.В глазах Чжаня отражалась тоска вперемешку со скорбью Ибо, который успел отпустить ко дну их невозможное.—?Поцелуй меня,?— внезапно просит мужчина.Что это, если не отчаяние?Или же не только Ибо им сквозит?Легкий цветочный аромат геля для душа въелся под кожу, не позволяя прикосновениям отстраниться от своего обладателя. Ибо вдыхал его слишком долго вблизи, чтобы теперь смочь вернуть ненужное расстояние между горячими телами. Его ладонь зарылась в шелковистые волосы, перебирая пальцами длинные пряди, пока губы оставляют свои следы на каждом участке родного лица. Мужчина, вслушиваясь в томные вздохи, тихо нашептывал:?Красивый?,?— когда касался впалых щек;?Нежный?,?— когда это были острые скулы;?Пленительный?,?— не упустив возможность прикоснуться к уголкам глаз;?Незаменимый?,?— наконец добравшись к желанным губам.Он целует мягко и едва ощутимо, пробуя на вкус и боясь спугнуть. Он словно узнает его заново: неторопливо и тщательно изучает каждую деталь, чтобы запечатать в памяти. Ибо слишком давно не чувствовал Чжаня, который, ощутив на своих губах его, лишь крепче прижимает к себе, стараясь присвоить никому не принадлежащее место воздуха.И его ведет от такой близости.Ван, углубив поцелуй, с каждым движением становится настойчивее, отчего, казалось, они врастают друг в друга. Все самое важное перестало иметь значение сейчас, уступив свою первостепенность им, утопающим в своем желании заболеть одним недугом на двоих. Ему было мало Чжаня всегда, а сегодня — он последний раз довольствуется малым. Поэтому Ибо целует так, как будто делает последний глоток воды: мокро и жадно.Сегодня он не станет делиться с ночью Чжанем.Попросту не смог бы.Громкое прерывистое дыхание вместе с учащенным пульсом сотрясают спокойствие в комнате: Ибо, не прекращая впиваться в пухлые губы, кусает их до боли, а затем бережно залечивает полученные раны, шепча в них тихие ?прости?.Сколько еще таких ран ему будет стоить весь последующий день?Мужчина не хочет считать.Он хочет встретить рассвет на губах Сяо Чжаня.***?Казалось, карие глаза превращаются в золото встречаясь с солнцем. Они, переливаясь, завораживали и манили Ван Ибо своим блеском и драгоценной глубиной. Казалось, во всем свете таких камней не сыскать. Хитро улыбаясь, они вели за собой слепца вдоль прозрачной реки, с которой играло лучами само солнце. Теплый ветер, создавая рябь на воде, образовал множество бликующих зеркал, пускающих солнечные зайчики в глаза, отчего Ибо часто жмурился и от чего сложнее было развидеть дорогу. Будто бы сама природа подыгрывала Сяо Чжаню в его стремлении удивить мужчину.—?Теперь ты можешь сказать мне, куда мы так спешим? —?не переставал выспрашивать Ибо, наивно пологая получить ответ.—?Не могу,?— стал ускоряться брюнет. —?Скоро сам все узнаешь.?Куда еще быстрее???— возмущался про себя шатен.Дойдя до конца набережной, ближе к порту, Чжань спустился на пустой пляж, потянув за собой запыхавшегося Ван Ибо. Все-таки он не бегун и в общем и целом далеко не спортсмен, чтобы не обратить внимание на километраж вдруг срочной прогулки. Ему даже не дали допить свой утренний кофе, ворвавшись на кухню с громкими ?Быстро!? и ?Пойдем!?.Он не понимал, откуда бралась энергия у Чжаня в такую рань и почему от этого должны страдать другие. Однако действительно важным сейчас казалось только одно: ступни ног не обжигал раскаленный песок, пусть перебирать ногами теперь было в разы тяжелее. Ибо, привыкший к размеренной жизни, почему-то не сомневался в том, что столь сумбурное летнее утро запомнит на долго. Хотя бы потому, что он рядом с ним.—?Смотри,?— рукой махнули в сторону двух высоких мужчин у самой воды. —?Никого не узнаешь? —?брюнет повернулся к Ибо, ожидая реакции.—?Узнаю,?— утро все еще не перестает удивлять, так как в пяти метрах от них стоит брат, приветливо улыбаясь спешащим. —?Значит, ты потащил меня через пол города для этого? —?Ибо сверлил взглядом отчего-то слишком довольное лицо. —?Он мог и сам к нам приехать.—?Не совсем так, но твой вариант мне нравится,?— Чжань, подмигнув, ущипнул за щеку. —?Признай, что рад его видеть.—?Рад, но он мог бы сам к нам приехать,?— Ибо продолжал стоять на своем, искренне не понимая всей суеты.—?Не смог бы, потому что его лайнер отплывает в девять,?— объясняет мужчина, не обращая внимание на недовольное фырканье. —?То есть через двадцать минут.—?Отлично,?— пробурчал мужчина, наблюдая за тем, как его брат крепко обнимает Сяо Чжаня.?Слишком радостное утро?,?— и это еще слишком скромно по его мнению.—?Ты чего недовольный? Сегодня выходной,?— вот именно, а Хайкуань совсем не способствовал отдыху. —?Не дуйся, я же не просто так вытащил вас в такую рань,?— к сожалению, успокаивающее хлопанье по плечу не особо помогало в данной ситуации.—?Почему не сказал, что будешь в городе? —?язвить или пререкаться попросту не осталось сил.—?Я не собирался, но заказ,?— он резко перевел взгляд на Чжаня,?— был готов раньше, поэтому решил, что будет лучше отдать его перед командировкой.—?Да, нам очень повезло, Ибо,?— вклинился брюнет, протягивая руки к темно-синей бархатной коробочке. —?Спасибо, не знаю, что бы я делал без тебя.Мужчина, следивший за всем этим, совершенно не понимал суть происходящего, но гораздо более важно?— он не был уверен в том, что действительно хочет знать.—?Что ж, похоже, моя миссия выполнена,?— подмигнув Чжаню, он обратился к все еще недоумевавшему брату:?— Мне уже пора. Рад был видеть тебя, Ибо.—?Хорошего плавания.Ситуация с категории ?непонятно? плавно перекочевала к ?достаточно странно?, когда выражения лица напротив приняло серьезный вид. *Неведение — условие, необходимое для человеческого счастья, и надо признать, что чаще всего люди удовлетворяются им. Но сейчас Ибо как никогда нуждался в разъяснениях, потому что завтракать глупыми домыслами нет аппетита.—?В общем.. —?Чжань, приблизившись, вдруг стал слишком неловким, тем самым заставив потеряться в ощущениях уже самого Ван Ибо. —?Я долго думал над этим и..—?И? Объясни,?— беда с терпением у Ибо была всегда, как и с тем, что Чжань о многом предпочитал умалчивать.—?Это тебе,?— без лишних слов впихнули подарок в руки. —?Загляни внутрь,?— он тычет пальцем в мягкую крышку,?— и все станет понятно.Ибо, не моргая, недолго смотрел то на Чжаня, уставившегося в одну точку на коробке, то на предмет в руках, ради которого все это было устроено. Открыв наконец крышку, мужчина увидел парные золотые карманные часы с узорами облаков на корпусе. Такие же завитки Ибо нередко видел в блокноте Сяо Чжаня, от скуки расписывающегося все, что попадалось под руку. Непрерывно сменяющие свой облик облака напоминают ему о метаморфозах Вселенной: изменчивые и неуловимые, они одновременно скрывают очевидное и обнажают сокрытое. Ибо где-то читал, что, научись их рисовать, сумеешь изобразить утонченный исток всех вещей.—?Нравится? —?интересуется мужчина, не выдержав молчания.—?Очень.Интересно, когда это началось? В тот день, когда он впервые его поцеловал? Или, быть может, в тот, в котором он впервые его встретил? Или все началось задолго до встречи? Может, они были всегда. А может, все гораздо проще и..—?Пока стрелки часов будут идти, пока мое сердце будет биться в любви к тебе,?— Чжань смотрит на него уверенно, так, будто никогда и ни в чем не был так уверен, как в этом. —?Время остановить нельзя, Ибо,?— он нежно проводит подушечкой большого пальца по щеке, не отводя глаз, объясняет, как и хотел Ибо, простую истину:?— Она будет вечна.Действительно, все гораздо проще.Это утро, определенно, он не сможет забыть.?Стрелки карманных часов указывают на 4 и 15 — полдень. Ван Ибо прячет часы в карман брюк и заливает листья зеленого чая кипятком, затем снимает с огня турку и выливает ароматный кофе в стеклянную чашку. За окном пасмурно, отчего в кухне довольно слабое естественное освещение. Включить свет не выказывает желания ни сидящий за столом Чжань, ни стоящий у окна Ибо: яркий свет ни к чему в такую погоду.Мужчина задумчиво всматривается в небо, следя за тем, как неспешно тяжелые тучи одна за другой сменяют друг друга, и намеренно не замечает пристально наблюдавшего за ним Сяо Чжаня. Дело в том, что Ибо не хочет говорить, не хочет чувствовать жжения ран на губах и совсем немного не хочет помнить о прошлой ночи. Как же быстро желания сменяются под гнетом обстоятельств, что не под силу изменить. Ибо от этого тошнит. На нервной почве или от себя самого не имеет значения, потому что осознание скорого прощания набатом раздается в голове.Ван, сколько себя помнил, всегда жил одним человеком, чей образ оставался где-то на периферии сознания. Куда бы он не ездил, чем бы не занимался и с кем бы не общался?— теплая улыбка и небезразличный взгляд карих глаз возвращали обратно к обладателю. Таким образом, можно ли назвать его привязанность все еще здоровой? Иногда больные привязанности занимают не отсутствие любви, а смысл жизни. Разве у него был выбор? Если человек настолько слаб и одинок, он готов довериться любому, кто первым вытащит из него отчаяние и боль. Ибо съедало одиночество слишком долго, чтобы противиться такой возможности. В Сяо Чжаня попросту невозможно было не влюбиться.—?Ты жалеешь? —?эхом разнеслось по комнате, от чего Ибо резко обернулся к мужчине.—?Конечно нет,?— ему действительно стоило хотя бы словом обмолвиться после пробуждения. —?Почему не пьешь? —?он кивает головой на нетронутую чашку с чаем.—?Тогда в чем дело? —?не замечает вопроса Чжань.—?Просто нет настроения,?— спокойно отвечает Ибо, понимая, что не хочет отпускать этого человека. —?Пей, остынет ведь.—?Это связано с рисунком облаков?—?Откуда ты знаешь? —?этого он точно не ожидал.—?Вчера хотел поговорить перед сном, но ни в доме, ни в твоей спальне тебя не застал,?— пожимает плечами брюнет. —?Мне пора домой, ведь так? —?на секунду Ибо показалось, что в его глазах промелькнуло чувство сродни отчаянию.—?Да,?— подтверждает догадку Чжаня, до боли сжав челюсть.Назревавшая ссора на прощание?— вишенка на праздничном торте. К счастью, сегодняшний праздник не в его честь.—?Почему сразу не сказал? —?закипает мужчина. —?Стоишь, мнешься, а я как идиот думаю, что дело во мне и дурацкой просьбе.—?Чжань, послушай, тебе правда пора,?— пытается подобрать слова Ибо, но запоздало понимает, что не с того начал, ведь брюнет с грохотом отодвинул стул, на котором прежде спокойно сидел. —?Я имел ввиду, что-—?Именно это ты имеешь ввиду,?— тут же перебивает Сяо Чжань, став напротив сбитого с толку шатена. — Ведь ты в самом начале сказал, что я невовремя,?— не забыли упомянуть ему теплый прием. —?Что ж, наверное, мне действительно пора.—?Ты же понимаешь, что я тебя не прогоняю? —?Ван начинает ненавидеть себя за то, что не в состоянии нормально даже попрощаться, хотя, так будет даже лучше.А кто говорил, что будет просто? Не каждый день приходится живьем отрывать от себя большую половину. Ему бы сейчас попытаться не задохнуться с одним легким.—?Понимаю,?— отзывается Чжань, всем своим видом показывая, что это не так.Он совсем не упрощает задачу.—?Пойдем.Отец постоянно твердит о том, что нужно избегать лишь одного в своей жизни: смирение?— отсутствие гордости, готовность подчиняться чужой воле. Ван Ибо смирился бы с чем угодно, если бы это помогло избавиться от холодной опустошенности, циркулирующей по всему телу, постепенно заменявшей собой горячую кровь.?Последние секунды и последние минуты, верно???— он не переставал считать в голове по пути в спальню.К слову, она не такая уютная, как у Чжаня: нет картин, минимум мебели и темные тона постельного белья. Скорее всего, он еще долго сюда не зайдет, оставшись впитывать остатки тепла в комнате напротив.—?Мрачновато,?— прокомментировал мужчина. —?Хотя не мне говорить тебе об этом.Если бы не все происходящие, то Ван Ибо всерьез задумался бы над своим здоровьем: сердце билось оглушающе громко, а с ладоней чуть ли не ручьем стекал пот.Слышит ли его сердце Сяо Чжань?Оно его не отпускает, рвется наружу к нему.Но ведь в жизни не всегда все происходит так, как нам того хочется. Иногда за желаемое нужно бороться, а иногда — принять все как есть.— Я люблю тебя, — признается Ибо, глядя на мужчину подле себя.Ибо совершенно спокоен, словно внутри вовсе не бушует ураган чувств. Кажется, он его на время усмирил.—?Ибо.. —?ошарашенно смотрит Чжань, не замечая, как тотчас образовалась воронка за его спиной, быстро увеличиваясь в размерах.—?Чжань, пожалуйста,?— зная о том, что случается с его памятью, все равно просит:?— Помни об этом,?— а затем толкает рукой в его грудь, позволяя забрать.Как только пространство перед ним обрело прежний вид, мужчина ломает мольберт, разносит его в щепки, а после, отдышавшись, тяжело оседает перед обломками. Он не плачет, не воет, не ругается в голос. Ибо смирился, вручил себя этому чувству.И пусть теперь оно коротает с ним вечера.