Глава 7 (1/1)

2011 годPOV Ю Сын ХоЗа два дня до вечеринки я подумал?— если он не решится, я сам его поцелую!Потому что это становилось невыносимым.Желанно невыносимым.Нереально желанным.Я жадно прочитал сценарий и сразу проникся персонажем. Это был настоящий вызов, я был увлечен работой, активно тренировался, чтобы выполнять все экшн сцены и полностью погрузился в процесс. Уже через несколько дней Е Вун поглотил меня, а его одержимость Тон Су была очевидна с самого начала. Когда я отделил и осознал реальность собственного чувства к Чанни, было уже поздно.Я никогда не был по-настоящему влюблен и уж точно не думал, что это будет мужчина.И тут случилось все и сразу.Я был в шоке.Но упорно делал вид, что ничего не происходит.То есть когда звучала команда?— ?Мотор!??— я любил его. Настолько, насколько мог себе позволить мой персонаж. Настолько, чтобы продолжать работать, а мысли о разбитом сердце оставить на потом. Я впитывал каждый миг, находясь рядом, и держал его на расстоянии вне съемочной площадки. Я растерянно улыбался, смотрел украдкой и старался не думать, что буду делать после премьеры.Чанни был непредсказуем! Он то носился по площадке, словно сумасшедший, то становился серьезным и собранным, а нередко уходил в себя и никто не мог пробиться сквозь его подчеркнутую вежливость. Настоящий трудяга, открытый и искренний. Его неуемная энергия будоражила и возбуждала, расцветала во мне тысячей пузырьков которые лопаясь, рождали цунами мурашек, несущихся по всему телу. Как Е Вун, вросший в мою душу, любил Тон Су до одури, так и я обожал Чан Ука. Но тихо и незаметно для окружающих.А потом случилась авария.Когда разрешили посещения, и весь каст ввалился в мою палату, Чан Ука среди них не было. Я испытал такое чувство… Черт, не знаю. Мне захотелось плакать. Спрятаться под тонкое, больничное одеяло и никого не видеть. Я даже спросил (сгорая от смущения) у Сон И где он, но она только удивленно посмотрела на дверь и стала бормотать что-то невразумительное. Наверное, на меня было жалко смотреть, потому что она порывисто обняла меня и сказала, что я живой, это здорово и скоро все будет в порядке.Я ей не верил и чувствовал себя очень одиноким.Чанни пришел на следующий день, но я дулся, словно девчонка и был холоден, как гранитная глыба.Вернувшись на площадку, я был полон решимости активно работать, вести себя, как мужчина и вообще не надумывать лишнего. Чан Ук носился со мной, будто с фарфоровой статуэткой, но меня это жутко злило. Все казалось наигранным и ненастоящим и только сердце предательски ныло. Предприняв попытку развеяться, я сходил в кафе с давней подругой, наполнился воспоминаниями, быстренько и кривенько заштопал собственное сердце ностальгией.А на следующий день Чан Ук сбил меня с ног. Буквально. Он был расстроенным, даже злым. Бой вышел отменный, его даже переснимать не стали, но когда все закончилось, Чанни обнял меня крепко и нежно одновременно. Шептал ?Прости…прости…?, и меня разрывало от желания притянуть его губы к своим.Конечно, моя попытка ?холодного безразличия? провалилась.Он уехал на промоушен, а я остался скучать и работать. Мы много времени проводили с господином Чхве. Я был рад поучиться чему-то новому и уже не так смущался от постоянных комплиментов в свой адрес.Когда Чанни вернулся, отношения между нами стали тесней и напряженнее. Из-за общих сцен мы почти все время проводили на площадке и перепады настроения стали заметнее. Он то светился от радости, то ходил чернее тучи. Я стал подозревать, что там, в поездке, с Син Хён Бин, что-то произошло. Ревновал, закрывался и тянулся к Чхве Мин Су. Назло.Я думал, думал, думал. Голова пухла. Сердце болело.Я запутался.Однажды, в перерыве на кофе, Ю Сон И вертела в руках стаканчик и вдруг заявила:—?Ты ему нравишься.Вот так просто. Даже не называя имени.Я смутился, не стал уточнять, кого она имела ввиду, и спросил:—?Хочешь сказать, он ценит мои актерские навыки?Сон И посмотрела на меня, внимательно, словно оценивая вес будущей реплики:—?Хочу сказать, что ты, похоже, ему жизненно необходим. Только ты. А мы все ему мешаем и тихо бесим своим присутствием.И добавила, изучая содержимое стаканчика:—?Знаешь…не мое это дело…но он замечательный человек. Дай ему шанс.По-поводу финала Чанни спорил с режиссёром до хрипоты. Я впервые в своей актерской работе такое видел. Сценарий взлетал, как стая белокрылых птиц, хлопали двери, слышались угрозы и шантаж. Во время общих встреч, я был готов поддерживать его (хотя сам считал конец оправданным и логичным), но он смотрел загнанным волком и я понимал?— это была только его битва. Его и Пэк То Су. Чан Ук буквально отвоевывал жизнь Е Вуна и мое сердце в придачу. С первым у него, впрочем, не вышло, а второе и так принадлежало ему без остатка.Последние дни перед премьерой Чанни заполнял все мое пространство, время и мысли. Знаете, стоит больших усилий не улыбаться счастливым идиотом, когда он, нарушая все границы, касался моего плеча, проводил рукой по спине, смеялся, рассказывая очередную байку со съёмок… и смотрел. Ошарашенно и влюбленно. У меня даже колени дрожали, так я хотел обнять его в ответ. Я вообще его хотел, как выяснилось. Боялся поднять в глаза, облизывал губы, буквально кожей чувствовал исходящий от Чанни жар. И голова моя кружилась от его рук и голоса.Его ?телесная жажда? сбивала с толку, вынуждая остужать пыл обоих прохладной вежливостью. Ведь кто-то из нас двоих должен был оставаться в здравом рассудке. Хотя бы на людях.На фан-встрече перед показом все были на нервах. Когда объявили главных персонажей, Чанни схватил меня за руку, смущенный, но решительный, потащил на сцену, под прицелы камер, где мы стояли спина к спине, как бывало на съемках, а я чувствовал, что адреналин пульсирует в его теле. Не потому, что волна фанатов ревет и рукоплещет, не потому, что вспышки фотокамер слепят глаза, и не потому, что наконец можно сбросить тревоги и радости персонажа и стать самим собой. А потому что, пальцы наши переплетаются и он сжимает мою ладонь все сильнее.А на прощальной вечеринке Чанни решил ?удивить? меня и напиться. Я то и дело видел его с бокалом в руке и только надеялся, что это один и тот же, а не третий или пятый. Я был растерян, решительность быстро улетучилась, а Мин Су вознамерился напоследок выведать все мои планы на будущее. Зажатый в его цепких ?дружеских? объятьях, я лишь следил, как Чанни нарезает вокруг нас круги, будто голодная акула или начинает тискать девушек из стаффа, наиграно хохоча. Мне, признаться, не нравилось ни одно ни другое.Сон И перехватила меня у стола, сунула в рот канапе и зашептала на ухо:—?Если ты пустишь ситуацию на самотек и не отлипнешь от господина Чхве, в конце банкета будет драка.Я обреченно вздохнул. Веселиться не хотелось и я выскользнул на террасу, прилегающую к банкетному залу, чтобы побыть в одиночестве. Передо мной раскинулся ночной город, я вдыхал сумрак, наполненный обещанием скорого дождя, и думал, как много случилось в моей жизни за несколько месяцев. Несмотря на волнения сердца и полную неопределенность, внезапно почувствовал себя абсолютно счастливым. Я был влюблен и весь мир любил вместе со мной. Я вырос, благодаря чувствам, я был переполнен ими. Я понял, что Чанни достаточно просто БЫТЬ, существовать рядом, чтобы любовь текла сквозь мое сердце. Я определенно был благодарен Чан Уку.Его присутствие я скорее ощутил, чем увидел. Повернул голову, залип на губах: чуть приоткрытых, манящих, буквально бархатных в свете ночных фонарей. Чанни, стоял рядом, смотрел на огни и молчал.—?Хен, …- начал я, а он одним движением привлек меня к себе и уткнулся в плечо. Я замер на вдохе, осторожно обнял его и сделал шаг к стене, увлекая Чан Ука за собой. Не хватало еще, чтобы нас кто-нибудь увидел.Следующие несколько шагов он сделал сам, обеими руками оторвав меня от земли, и легонько припечатав в ближайшую декоративную опору. Поднял голову. Взгляд затуманенный, сумасшедший, темный от желания…—?Разрешаю тебе избить меня…потом,?— хриплый голос начисто снес все преграды и руки мои зарылись в жесткие, темные волосы, перебирая и лаская.Поцелуй родился вместе со стоном. Губы Чанни жадно сминали мои, а звук бежал по венам, обжигая, волной поднимая желание. Первый натиск был такой сильный, словно все накопленное ожидание, тревога, нерешительность собрались в исполинскую волну и стерли на своем пути последние доводы рассудка. Он оторвался от моих губ, через бесконечно долгие счастливые секунды, рвано вздохнул, а я, влекомый жаждой, потянулся за ним, прикусил его вмиг распухшую нижнюю губу, и снова погрузился в поцелуй, как в омут. Руки Чанни метались по моему телу, лихорадочно теребили пуговицы на рубашке, которые мелкими бусинами выпрыгивали из петель. Когда его пальцы коснулись обнаженного тела, я тихонько вскрикнул, на миг отстранившись, и мягкая ладонь легла на мои губы.—?Тише…- шептал он, покрывая цепочкой легких поцелуев шею, ключицу, грудь, и только его крепкие руки не давали мне упасть от головокружения.—?Чанни … Чанни,?— воздуха не хватало катастрофически,?— подожди, мы должны остановиться… Чанни…увидят.Удивительно, но именно услышанное прозвище отрезвило его. Вжав меня в стену, он поднял голову, лихорадочно улыбаясь:—?Чанни? И давно ты зовешь меня Чанни? Давно ты мучаешь меня, влюбленного придурка?—?Столько же, сколько мучаюсь сам,?— парировал я, пытаясь застегнуть рубашку дрожащими руками, но он не позволил, снова накрывая мои губы. Поцелуй вышел тягучий, сладкий как нектар, я упивался им, а рука Чан Ука, скользя по моей груди то и дело захватывала соски, заставляя выгибаться, прижимаясь все сильней. Скрывать собственное возбуждение было уже невозможно, да и его член терся об мои брюки весьма настойчиво. Я скользнул руками Чан Уку под футболку, но он резко отстранился.—?Я не смогу остановиться, если ты… —?он снова поцеловал меня, едва касаясь,?— не думаю, что ты захочешь… что бы мы…прямо здесь.Он стал пунцовым от смущения, а я подумал, что счастливее быть уже, наверное, невозможно. Обнял его, прикусывая мочку уха:—?У нас еще будет время.