Глава 2, Русалка, ?Девочка в блёстках? и ?Девочка с кладбища? (1/1)

Лидия всегда была ответственной. Домашние работы в начальной и средней школе она сдавала раньше всех, дабы поскорее освободиться от груза обязанностей. Почти никогда не опаздывала, жила как по часам. Слова держала при себе, а если всё же вырывались, то отвечала за них. Дела не лежали в долгом ящике. И это всё в ней воспитала мама, дабы облегчить жизнь.Но сейчас хочется забыть об этом. Хочется просто лежать и ничего не делать, наслаждаться тишиной и одиночеством.Прикрыв глаза, Лидия лежит на своей кровати (не скрипучей, кстати), качая ногой туда-сюда. В наушниках тяжёлый рок, а на душе просто пусто. По-хорошему сейчас нужно взять пару бутылок воды в отсеке Б около столовой, но ноги будто ватные, а голова буквально тяжелеет с каждой секундой. Дрёма окутала (точнее навалилась, как футболисты друг на друга) девочку неожиданно. Сон появился ещё быстрее.Родная квартира на 37 этаже.— Ты где?— В пробке.— Я даже не удивлена.Телефонный звонок обрывается. На часах одиннадцать вечера.Лидии всего лишь 13 лет, она тихо сидит в гостиной, тыкая в экран смартфона, играя в какую-то незатейливую игру. Мама мечется по кухне, то и дело хлопая холодильником и хлюпая носом. Плачет. Оседает на пол и тихо скулит.Лидс не подходит – знает, что Эмили нужно успокоиться наедине с собой. А ещё Дитц-младшая прекрасно знает какая ?пробка? у отца: клуб, алкоголь, отель. От этого уже не так больно как раньше, потому что девочка попросту привыкла. Но сердце всё равно неприятно сжимается.С каждым годом такие закидоны становились чаще и чаще, а отговорки более изворотливые.Однажды он сказал, что Эмили забеременела по ошибке, а из-за Лидии пришлось вступить брак. Девочка на всю жизнь запомнила, как отец больно тыкал ей пальцем в лоб, шипя ?Ты загубила мне молодость!?.И в тот момент малышка действительно чувствовала себя виноватой. Хотя какого чёрта? Сам виноват: нужно или предохраняться, или держать себя, блять, в штанах.Мамочка подходит со спины и протягивает телефон, на экране которого лаконично написано ?мама?. Лидия натягивает на лицо улыбку (всегда хочет казаться бабушке весёлой) и начинает разговор.Шестым чувством малышка Дитц догадывается, что это всё не просто так.— У тебя же сейчас каникулы, да? — у бабушки голос напряжённый.— Начались пару дней назад.— Не хочешь погостить у меня?Лидия знает зачем это приглашение ни с того ни с сего. В горле чувствуется ком, но она находит в себе силы сказать твёрдое ?Очень хочу?.Ещё пара реплик, и девочка нажимает на красную кнопку на экране.Чтобы отдать телефон приходится накинуть на себя плед и выйти на балкон. Мама молча курит, утирая слёзы тыльной стороной ладони. Видит дочь и измученно улыбается. Эмили слишком устала от всего этого дерьма.Снег лежит на проводах, домах и дорогах, падает куда только можно. Девочка вытягивает руку, ловя большие, почти что ватные, хлопья.

— Бабушка ждёт нас... Мы права поедем сейчас?— Боишься ездить в такую погоду?Лидия молча кивает.— Да моему умению водить все в Форсаже могут позавидовать! — Эмили тушит сигарету об пепельницу. Снова она старается ради дочери, скрывает всё плохое внутри. Слёзы всё ещё бегут по её щекам, но женщина упрямо старается развеселить дочь. Её можно смело назвать невероятной.— Мам, ты ненавидишь Форсаж.— Вот поэтому я и говорю, что они позавидуют, потому что я бы точно утёрла им всем нос, — Эмили кладёт ладонь на плечо девочки и позволяет себе искренне улыбнуться, когда дочь тихо хихикает из-за шутки. — Сейчас мы соберём немного одежды, зубные щётки и всё такое, а потом сразу же поедем к бабушке. Приедем и попьём горячий чай с твоей любимой сырной ватрушкой. Ты же любишь ночные приключения?Лидия закусывает губу и быстро оказывается рядом с мамой, нежно обнимая. Вдыхает родной запах: тушёные овощи, орехи, никотин и едва различимый персик.— Я их обожаю.Эмили обнимает в ответ, прижимая к себе, дабы девочка не замёрзла в одной лишь пижаме и пледе.— Он исправится, мам.Не нужно даже озвучивать о ком идёт речь – и так всё понятно.— Будем надеяться, зайка.The Drums – MoneyЭто был не сон, а скорее воспоминание из прошлого. Для Лидии такие сновидения стали обыденностью (думает, что просто крыша немного поехала после смерти мамы).Всё было таким реальным и знакомым, что сердце сбилось с ритма.Проснувшись, она меняет в плейлисте лирическую песню на рэп, дабы не пасть духом. Но мысли всё равно лезут. Особенно на свежую голову.Лидия лежит с закрытыми глазами, вытянув руку и двигая указательным пальцем в такт, подпевая одними лишь губами. Ну, что тут сказать, это быласамая настоящая идиллия: солнце мягко светило и грело, из-за хлипкого окна в комнате было свежо, и никакие звуки не могли дотянуться до малышки Дитц. Она уже пришла в норму и собиралась вновь поспать, когда из её уха нагло вытащили наушник.Девушка моментально распахивает глаза и с недоумением смотрит на девичий силуэт с рыжим ореолом волос, который прислушивался к песне. Незнакомка удовлетворённо кивает и оборачивается к двум другим девочкам, возвращая ?украденный? наушник.— Дрейка слушает.— А я думала, что Тейлор Свифт, — одна из девушек складывает свои абсолютно розовые вещи, валяющиеся на кровати, в аккуратную стопочку, а после пытается затолкать их в шкаф, из-за чего все шмотки снова превращаются в одну сплошную кашу. Ободок на её голове буквально сияет большим количеством бусинок, а школьная форма украшена розовыми вставками (явно собственноручно). Блондинка оборачивается и гордо тыкает себе в грудь большим пальцем. — Меня зовут Клэр Брюстер, и я местная полиция моды. Ты Лидия, мы это знаем. А рядом с тобой сидит...Лидс даже не сомневалась, что соседки уже знают её имя. Загадочная соседка, которая опаздывает уже на несколько дней – прямо таки хорошая тема для обсуждения с куратором.Рыжая девочка начинает интенсивно махать руками, дабы та заткнулась и не портила какой-то ?суперский? план, а-ля, удивить всех и вся.

Лидия переводит скептический взгляд на неё, но почти сразу же округляет глаза и открывает рот от удивления.Она з е л ё н а я.Кожа болотного оттенка делает темно-рыжие волосы чуть ярче. На веках и губах зелёный цвет более тёмного оттенка, брови, слава богу, натуральные (чёрные), но всё это не оттеняет абсолютно зелёное тело (реально, даже из-под ткани капроновых колготок видно).

— Ты обязательно отгадаешь моё имя, я уверена! — девочка предвкушающе ёрзает на скрипучем стуле. — Варианты?— Ну, — Лидия кидает озадаченный взгляд на Клэр, которая так и продолжала бороться со одеждой в шкафу. От этого зрелища темноволосая тихо (но ни в коем случае не злорадно!) хихикает.— Может, Фиона? От Шрека сбежала?Брюстер громко смеётся.— О да, детка, — блондинка подходит к кровати Дитц и даёт ей не только пять, но и свежий большой апельсин. — Я сказала тоже самое!?Зелёная? закатывает глаза.— Или, может, ты пародируешь зомби? — темноволосая беззлобно ехидничает и благодарно кивает: сама уже поняла, что благополучно проспала ужин, и теперь придется либо ждать завтрак, либо довольствоваться пачкой шоколадного печенья и цитрусом. — Честно, вообще не знаю.На зомби девочка совсем не похожа. Наоборот, она скорее смахивает на модель: глаза сияют ярче волос, вся чистая, ухоженная, длинноногая, высокая, с милой улыбкой. Но одета она в до жути огромное худи и школьную юбку. Пальцами, цепляясь за рукава, она сама себя выдает: скрывает запястья, значит на них свежие ?штрихкоды? порезов. Разоблачить её – как два пальца об асфальт (Лидия знает о таком не по наслышке).— Её зовут Патриция Мартинес, — подаёт голос девочка, что до этого тихо сидела на своей кровати, уткнувшись в учебник по астрономии. Волосы ярко-рыжие, очки на пол лица, тонкие губы и акне на щеках – всё выдаёт в ней ботаничку. Не то чтобы Лидия судила предвзято, просто чутьё прямо таки кричит, что эта коротышка с синдромом отличницы.Удивительно. Как так получилось, что она и Клэр живут в одной комнате? Безумный контраст.— Закрой рот, Пруденс, — Брюстер с недовольством на лице подбирает с пола клетчатую юбку. — С тобой никто не говорил. Ты испортила представление русалке.Дитц никак не реагирует. Только лишь хмурится: во-первых, Клэр излишне груба с той ботаничкой, но в то же время права, а во-вторых, ?Зелёная? опять закатывает глаза. И ещё... Русалка? Серьёзно? Напоминает детский сад, где кого-то называют в честь рисунка на шкафчике.— Русалке?Патриция быстро берёт с тумбочки Лидии книгу, обложка которой расписана самыми разными рисунками волшебных существ.— Я сразу заметила её. Сборник сказок Братьев Гримм есть почти у каждого. Читала ?Русалку в пруду??Дитц уверенно кивает.— Я в прошлом году ходила к Барбаре на занятия по медицине. Она их проводила, чтобы подготовить помощников медсёстрам, потому что зачастую они не хотели помогать игрокам на футбольном поле. И вот, однажды мне пришлось тащить одного из игроков с поля, когда он потерял сознание из-за давления, — Мартинес прочищает горло и стыдливо отводит взгляд в сторону. — Ну, он был очень тяжёлый... Короче, я бросила его на траву и тащила за руки, как мешок с картошкой. Он очнулся и сказал, что я как русалка, которая мужиков в воду затаскивает. Прямо как в сказке.

Темноволосая тихо прыскает, садится по-турецки и сужает глаза, ожидая главную развязку в рассказе.— Мы пришли в медпункт. У меня руки от усталости тряслись, поэтому я попросила того парня открыть зелёнку, потому что он, дурья башка, при падении лбом землю протаранил. Оказалось, что руки у него из задницы... Пролил на меня весь флакон! Даже на лицо умудрился попасть! — Патриция кладёт книгу на место и поудобнее усаживается на стуле. — Я не знала что да как делать дальше, а Клэр предложила наложить тон. Но получился цвет болота. Я решила закрасить похожими тенями всё лицо и сказать на занятиях, что типа участвую в школьном мюзикле.— А потом ей понравилось ходить с таким цветом на лице, и она начала смешивать консилер или тональный крем с зелёными тенями, — Брюстер встаёт перед зеркалом с расчёской, закрепляя волосы в высокий хвост. — А потом я придумала ей ещё одно прозвище.— Ходят легенды, что русалками становятся девушки, которые затонули в тине. И поэтому Патриция стала называть себя Тина, — Пруденс снова пытается влиться в разговор, но натыкается на неодобрительный взгляд блондинки. Видимо между ними какие-то личные разногласия, в которые точно не стоит влезать.— А руки и ноги? Их ты как красишь? Консилер и тон стираются или скатываются, — Дитц заинтересованно бегает глазами по Мартинес.— Просроченный, мать твою, автозагар... Понимаешь, Лидия? Удивительно, что с неё всё ещё кожа не слезла.Тина посылает блондинке убийственный взгляд, мол, ?Хватит уже меня обсуждать?.— А кожа может зеленеть из-за такого?— Как видишь, — Клэр бросает на колени Мартинес учебник английского, на что та благодарно кивает. — Ещё зайдёшь перед сном?— Ты живёшь не в этой комнате, Тина? — темноволосая берёт в руки апельсин, подцепляя ногтем кожуру, дабы начать очистку.— Неа. На этаж выше. Но ошиваюсь постоянно здесь, потому что мы с Клэр одноклассницы.Лидия продолжает расправляться с кожурой, задумчиво поджимая губы. Итак, что она имеет за сегодняшний день? Ссору с отцом, ключи в лоб от Барбары, доброжелательность от Клэр, чудаковый рассказ Тины и завистливый взгляд Пруденс, которая видимо давно потонула в тщеславии Брюстер.

Кстати, девочка то неплохая. Клэр весь вечер чем-то интересовалась и заводила беседу, попутно делая домашку. И, с ума сойти можно, рассказала Лидии новую тему по математике, дабы завтра на занятиях она могла понимать о чём идёт речь. Её самовлюблённость растворилась из-за отзывчивости, по крайней мере в глазах Дитц.Как оказалось, Брюстер и Мартинес учатся в 10С (социально-гуманитарный профиль), и Лидия в очередной раз убедилась, что люди в каждом классе абсолютно разные. К примеру, по рассказам Клэр, на каждом уроке обществознания у них настоящие дебаты, а на истории и литературе многие стремятся пополнить рассказ учителя фактами по теме. А в физико-математическом классе все молча решают задачи чётко по формулам и лишь изредка спорят насчёт решения (этим поделилась Пруденс, когда они остались наедине).Как ни странно, заснула Дитц с хорошим настроением.А проснулась под просьбы Клэр нарисовать ей стрелки.TV On The Radio – DLZЕдва ли разлепив глаза, Лидия наблюдает, как Брюстер в самых обычных спортивках маячит перед глазами с подводкой. Делать нечего – пришлось рисовать новой знакомой стрелки спросонья (будем считать, что это расплата за вчерашнюю помощь с математикой).В комнате горит жёлтый свет. Пруденс всё ещё спит, а Дитц уже хватает полотенце и выходит в коридор в тёплой пижаме-скелете. Даже сквозь не зашнурованные кеды чувствуется холод кафельных ступеней на лестнице. А в женской уборной так вообще настоящая Сибирь.Время только лишь 8:40. Завтрак чуть меньше, чем через час, поэтому заняты только три раковины (из двенадцати имеющихся). Лидия встаёт у самой дальней и внимательно смотрит на своё отражение: глаза, слава богу, на опухли, под ними лишь чутка залегли мешки. Смыв остатки вчерашнего макияжа, что перед сном не получилось стереть из-за усталости (чёртова водостойкая тушь и осыпающиеся тени!), Дитц чистит зубы и вертит меж пальцев чёрный пигмент вместе с кистью. Стоит ли делать свой любимый я-одержима-Сатаной макияж на учёбу? Определённо да. Тину же не исключили за её вид ?русалки?.

И вообще, нужно просто собрать волосы, и никто не обратит внимания. Лохматых длинноволосых девочек учителя не любят, а волосы Лидии всегда пушатся (и выглядят неопрятно из-за этого) и уже доросли почти до плеч (надо будет позволить Клэр орудовать ножницами).Дитц открывает пигмент, покрепче закрепляет кисть пальцами и вырисовывает на нижнем веке острые полосы по возрастанию к внешнему уголку глаза (ресницы у Братц или Монстр Хай видели? Лидия всегда считала это весьма готичным). Мама говорила, что такой макияж на лице дочери – вишенка на торте. А отец считал такие глаза глупыми и грустными, как у Пьеро (вот поэтому Чарльз чужой для Лидии).На часах было 9:10, когда Дитц вернулась в комнату, дабы переодеться в вчерашнюю одежду, ведь с Барбарой так и на удалось пересечься, чтобы забрать форму.Темноволосая собирала волосы в низкий хвост, когда в комнату влетела Тина уже в форме и, опять же, большом худи.— Бегом вниз! — буквально вопила она.Клэр кинула на Лидию взгляд, мол, ?Так постоянно происходит?, и, схватив обоих девушек за руки, выскакивает из комнаты. Пруденс так никто и не разбудил.— А зачем так спешить? Ещё целых десять минут! — возмущается Дитц кусая губы, которые не успела накрасить тёмной помадой. Без этого она чувствует себя в какой-то степени неуверенной и голой.— Помнишь Тина говорила про парня, которого она тащила? Так вот... — Клэр прерывается, так так получила больной тычок под рёбра от русалки, почти что навернувшись на лестнице.— Ай! Это же никакая не тайна! Короче, этот парень со своей компашкой приходят за пять минут до завтрака. А Тине очень нужно с утра ему подмигивать и рукой игриво махать.— А мы идём как моральная поддержка, да?Лидия тихо усмехается, когда они выходят по левому коридору в холл, откуда сворачивают к помещению А.— Нет. Сейчас ты, Лидс, будешь оценивать его, — заговорчески шепчет рыжая, когда на горизонте уже показались несколько парней. — Мнение девочки в блёстках у меня есть. Теперь нужна оценка от девочки с кладбища.Во-первых, они только вчера познакомились, а Тина уже интересуется мнением насчёт её предмета влюбленности? Нет, это конечно очень мило и прикольно, но разве к мнению первого встречного прислушиваются? Вряд-ли Лидию уже приняли в троицу.Во-вторых, девочка с кладбища? Серьёзно?Дитц хмурится и выдаёт первое, что пришло в голову:— Нахуя?В пустом коридоре это звучало слишком громко. Но парни, слава богу, и ухом не повели, увлечённые разговором.Перед столовой стоят ещё несколько пятиклассников, сонно потирая ладонями глаза. Основной свет погашен, горят только бра на стенах, выдавая, что учеников ещё никто не ждёт на завтрак. По левую руку в ряд стоят потёртые кожаные диваны, на которые Брюстер и Дитц присаживаются и сразу же откидываются на спинку. Всё-таки ранний подъём – слишком сложно. Но Клэр всё равно находит в себе силы говорить.— Короче, те парни вообще странные. Постоянно обсуждают что-то, кучкуются, левых к себе не подпускают. Не спорю, среди них есть вполне красивые, но даже рядом находиться я стремаюсь, боюсь, — блондинка ловит на себе вопросительный взгляд ?девочки с кладбища?, поэтому продолжает речь. — Мать одного из них директриса и постоянно покрывает их выходки. В прошлом году они устроили охоту в лесу, и никто не имеет понятия, где вообще можно было найти ружье здесь. Спустя пару месяцев они подожгли все шторы прямо в столовой. Но, кстати, никто не может доказать их причастность. Однако кто ещё славится подобным дерьмом?— Мне, собственно, всё равно. Система ?Я не трогаю их, и они не трогают меня? всегда актуальна, — Лидия лениво потягивается, а на свои слова словит смешок Клэр.— Дай свой телефон.Темноволосая отдаёт ей свой гаджет, позволяя копаться где-то в контактах. Всё равно сейчас Дитц заворожена наблюдением за Тиной, которая скоро из своей зелёной кожи выскользнет.

Патриция не стала садиться вместе с подругами, а, наоборот, пошла прямо к цели. Толпа парней чуть оживилась, а один из них пошёл навстречу. Кожа его цвета карамели, тёмные волосы собраны в пучок на затылке, а глаза сияли тысячей звёзд. Широкоплечий (даже излишне, из-за этого голова казалась меньше), спортивного телосложения, в идеально выглаженной школьной форме и туго затянутом галстуке — всё выдаёт в нём неизменного романтика. И тёплый взгляд, направленный на Мартинес, и руки, которые он сцепил за спиной (очень учтивый жест, кстати! при волнении не знаешь куда деть руки, а в карманы не очень-то вежливо, так что сразу ясно, что парень хочет быть статным в глазах девушки), и нежная улыбка, и то, как он поздоровался. Вместо пацанского ?Здарова? или ?Вассап?, юноша бархатисто говорит ?Здравствуй?, а потом добавляет: ?Сияешь так ярко, что мне скоро придётся носить тёмные очки?.Бережно берёт её за руку и утаскивает в школьные коридоры, чтобы поговорить наедине.Надо будет передать Тине, что ?девочка с кладбища? всё же оценила её ухажёра.Лидия лениво заглядывает в экран своего телефона, замечая, что Клэр уже вовсю листает фотографии, которые сделала только что. Темноволосая набирает в лёгкие воздуха, готовя злобную тираду о личных вещах, но резко меняет настрой. А всё лишь потому, что Брюстер наконец выбирает фотографию и устанавливает иконкой на свой номер. На той самой фотографии ?девочка в блёстках? ослепительно улыбается, облокотившись щекой на плечо Лидии, которая, чуть приоткрыв рот, наблюдала за Мартинес. Смешно. И безумно мило.— Я буду тебе на ка-а-аждой перемене названивать, — шутливо протянула Дитц.Брюстер наигранно морщится, с ужасом в глазах поворачиваясь к ней, и снова штурмует телефон подруги.— Ну уж нет! Я создам общий чат на троих!И смеётся. Громко и беззлобно.Какой бы сукой она ни казалась на первый взгляд (и по своему отношению к Пруденс), Клэр безумно нравилась Лидии. Противоположности притягиваются, как говорится. Поэтому впервые за всю жизнь Дитц подумывает о том, что иметь шумных друзей, а не тихих задротов с задних парт, весело.На их смех оборачивается компания парней: два подтянутых футболиста (в форме своей команды, чёрт возьми), безумно высокий и тощий белокожий француз, ещё один низкорослый и плечистый парень (самое главное, что очень волосатый! на голове то всё более менее, а вот из-под шорт так и торчат рыжие волосы).Излишнее внимание к своей персоне Лидс не любила, поэтому научилась чувствовать взгляды с безумной точностью. Вот почему она очень удивлена, почувствовав, что в ней буквально прожигают дырку глазами. Дитц оборачивается и смотрит в упор, в ответ, так сказать.Парень с щетиной, едва различимым оттенком фиолетового в волосах и яркими янтарными (Лидия даже не знала, что карие глаза бывают такими) глазами сначала хмурится, потом удивлённо поднимает брови, теребит загривок, не сводя взгляда. И попросту отворачивается обратно к друзьям, продолжая обсуждение. Смотря на его профиль, Дитц видит на скулах и ладонях какие-то пятна. Грязь? Нет, скорее синяки.Одним словом фрик.Теперь уже Лидия прожигает незнакомца заинтересованным взглядом, будто никогда раньше не видела подобных людей. Людей без вкуса точнее (полосатый костюм...настоящая безвкусица).— Я возьму твой йогурт взамен на желе? — Клэр слабо теребит Дитц за плечо, вырывая из мыслей и отрывая от лицезрения юноши. Лидия поворачивается к ней, моргает несколько раз. Придя в себя, она лишь поднимает брови и, со смешком на губах, отбирает свой телефон, открывая на нём камеру.— О-бой-дёшь-ся.?Девочка с кладбища? снова откидывается на спинку дивана, устраиваясь рядом с Клэр и ловя себя на мысли, что всё не так паршиво, как она думала. Не хорошо, но почти что нормально. Особенно когда Брюстер высовывает язык, а Лидс ей подражает. И всё это запечатлевает камера, пока в мыслях крутится лишь:?Это первая фотография после смерти мамы?.