Глава 7. (1/1)

Я очнулась в абсолютно не знакомом месте. Проснувшись, точнее, словно вынырнув из глубокой, холодной тьмы, с дикой головной болью, я не могла ни думать, ни говорить, мои глаза отказывались видеть. Наверное, это последствие удара, который я смутно помнила. Кое – как, напрягшись, мне удалось взять себя в руки и осмотреться. Комната была просто огромной, с высокими потолками и вся какая-то вычурная, пафосная, в типичном готическом стиле. Повсюду горело несчетное количество свечей, единственные источники света, потому что окон тут не наблюдалось, а первое, что бросилось в глаза – это зеркало, висевшее на стене прямо напротив меня. Большое в красивой черной раме с множеством завитушек и острых концов. Рядом с ним находилось два кресла под стать зеркалу и несколько тумбочек вдоль стен. Около входной двери стоял громадный шкаф, достигавший потолка. Все было здесь черным. Отличалась только картина над одной из тумбочек, на которой была изображена, показавшаяся мне знакомой, женщина в красном платье. Хотя, и та производила неприятное, мрачное впечатление. Пусть и мебели тут не было слишком много, но из-за своих завертушек и прочих готических деталей казалась безумно тесной и ляпистой. Комната откровенно пугала. В зеркале я увидела, что лежала на кровати с высоким черным балдахином, в окровавленной одежде, а рядом на коленях спал некто, положив голову на руки. Мое сердце в ужасе вздрогнуло, стоило мне понять, кто это. В голове тут же пронеслись все события вчерашней ночи: тень, дьявольское лицо, огонь и безумный танец, принося с собой новый поток адской боли. Что-то внутри подсказывало, если я не выберусь отсюда сейчас, то не сделаю этого уже никогда. Повинуясь инстинктам, я попыталась осторожно, чтобы не разбудить существо, встать с кровати, и бесшумно скользнуть к двери, игнорируя убивающую боль. Казалось, я открывала чертову, невероятно тяжелую дверь, целую вечность, но создав узенький проход, решила, что его будет достаточно. Как только я сделала шаг через порог, предвкушая уже такую близкую свободу, тишину прорезал голос, заставивший мое и без того колотящееся сердце упасть куда-то вниз и в ужасе остановиться:- Джессика. – Ровно и спокойно. Я не стала стоять на месте. Боясь обернуться и вновь увидеть то обличие, бросилась со всех ног во тьму неизвестного мне дома, подобно тому лесу. Не зная даже, в какую сторону бежать, я просто мчалась наугад, то и дело – временами спотыкаясь, падая, натыкаясь на какие-то острые вещи. В голове вихрем проносились сладострастные поцелуи – наши с тем, кого я знала как Колина Фаррелла, волнительные прикосновения, желанные слова и наша первая встреча. Душа горестно завыла, понимая, что все это стало лишь иллюзией. Одновременно стало тошнотворно от осознания того, кому я позволяла касаться себя. Я сунулась туда, куда человеку и вовсе не положено соваться. Прав был Дэни: я просто глупая девчонка.Задыхаясь от паники, я просто бежала, пока не оказалась в чьи-то руках. В тот же момент повсюду внезапно зажглось тысяча свечей. Своим ярким светом они ослепили меня, снова вызывая те гнусные ужасающие воспоминания о костре, танце и Дьяволе. Но, подняв голову, я не увидела того, что так боялась узреть. Передо мной стоял все тот же Колин Фаррелл, которого знала я, Дэни, остальные люди. Я осознала, стоило мне взглянуть на него, что все равно люблю этого человека, кем бы он ни являлся. Но в тот момент я не хотела этого понимать. Все, чего желала моя душа – это покинуть сие злосчастное место. Однако, мужчина слишком крепко держал меня, не давая возможности вырваться. Я пыталась его ударить, кусала, кричала не своим голосом, захлебываясь слезами. - Дай мне объясниться, я не хочу делать тебе больно! Просто выслушай меня, и ты сможешь уйти! – Бесконечно повторял Колин Фаррелл, но я не слушала его. Я не понимала уже, на каком свете нахожусь, просто продолжала делать бессмысленные попытки освободиться. И, наконец, после очередного моего удара, хватка мужчины ослабла, и я, пользуясь случаем, выскользнула из цепких объятий. Но, не успев сделать и шагу, я оступилась, кубарем полетев с лестницы. Не знаю, сколько времени я падала в неизвестность, но мне казалось, прошла целая вечность. Оказавшись, наконец, внизу и снова ударившись головой, я поняла, что из этого места мне уже не выбраться. Второй удар лишь усилил боль, после него определенно меня должна была встретить или долгожданная смерть, или какое-нибудь нарушение, благодаря которому я бы превратилась в дурочку и провела всю жизнь в психиатрической больнице. Мне ничего не оставалось, кроме, как закрыть глаза и ждать либо первого, либо второго, обреченно раскинув руки на полу. Так хотелось умереть, я молилась, чтобы это случилось со мной сейчас. Свет медленно расплывался, сливаясь с тьмой, я безуспешно надеялась, что отправляюсь мир иной. ХХХК моему величайшему сожалению, я просто снова потеряла сознание. А в себя пришла все на той же мягкой кровати, на которой недавно очнулась. Колин Фаррелл сидел рядом, спустив одну ногу вниз, а другую поджав под себя. Я тяжело вздохнула, лениво отворачивая голову от него. Не хотелось видеть мужчину. Но и паника куда-то исчезла. Хотелось смеяться от осознания, какая я неудачница, что два раза мне не удалось сбежать, а только получить травму головы. - Джесси, - умоляюще отозвался Колин Фаррелл, - прошу, взгляни на меня. Я не сразу поддалась мольбам мужчины. Но, поняв, что без беседы с ним мне не уйти, я решила исполнить его условие и выслушать. В таком случае у меня хотя бы появится шанс. Колин Фаррелл выглядел взволнованным и даже немного испуганным. - В твоих глазах я вижу только мрак, - хрипло выплюнула я, чувствуя, как горячая слеза скатывается по щеке. Лицо мужчины тут же изменилось, я увидела, что причинила боль ему этими словами, и в груди что-то неприятно кольнуло. Но я не верила Колину. Дьявол способен обмануть разум и сердце. - Да, так и есть. – Согласился Колин Фаррелл, а затем, чуть помолчав, он отвернулся от меня, поднимаясь с кровати. Я приподнялась следом. Прижавшись спиной к ледяной стене, я обхватила руками колени, прослеживая взглядом за мужчиной. Свечи по-прежнему горели в комнате, освещая помещение, поэтому я хорошо видела Колина Фаррелла. А потом он развернулся, и я вновь встретилась со своим страхом: глаза мужчины налились тьмой, как тогда – в лесу, кожа показалась мертвенно бледной, а когда тот раскрыл свою пасть, я увидела ряд гнилых зубов и только длинные острые клыки выглядели белоснежными. Я зажмурила глаза до боли в висках, дрожа от страха всем телом. Я лишь сильнее вжалась в стену, боясь даже вздохнуть.- Открой глаза, любовь моя, - внезапный ласковый шепот, пронесшийся над самым ухом, заставил меня вздрогнуть. Я мотнула головой, боясь увидеть это лицо перед своим. Но, в конце подчинившись, увидела, что на меня снова смотрел тот самый Колин Фаррелл. Он смахнул слезы с моих щек. Надо же, а я и не заметила, что все это время молча плакала. - Убей меня. Хватит мучить, пожалуйста, - будучи готовой принять любую смерть, тихо взмолилась я, опуская взгляд. Но Колин Фаррелл вновь заставил меня на него посмотреть, пальцем коснувшись подбородка, поднимая тем самым мою голову.- Я никогда не причиню тебе боль и никому не позволю. - Уверенно произнес он. – Ты – самое дорогое, что есть у меня, и я докажу это.Я лишь всхлипывала, чувствуя, как невольно утопаю во все еще любимых очах. Мне хотелось ему верить, хотелось знать, что он вовсе не Дьявол, но что-то внутри продолжало кричать, что Сатану нельзя слушать. Это порождало во мне сомнения.- Ты - вампир? - С надеждой спросила я, надеясь услышать положительный ответ и убедить саму себя, что все мои догадки – ложь. - Хотелось бы, но нет, - горько улыбнувшись, произнес Колин Фаррелл, пропуская через свои пальцы мои спутавшиеся волосы. – Я нечто хуже. Во мне живут и черт, и человек.На минуту у меня отняло дар речи. То, что говорила та тень в лесу – оказалось правдой. Но я не понимала, как в одном теле может находиться двое существ. За свою короткую жизнь я насмотрелась достаточно фильмов про демонов, экзорцизм и прочую нечисть, будучи уверенной, что нося в себе черта, уж точно нельзя жить, как обычный человек, но Колин Фаррелл развеял этот миф.- Ты – одержимый? – Уточнила я. Страх постепенно улетучивался, уступая место желанию помочь.- В некотором смысле, - кивнул Колин Фаррелл, убирая руки и отсаживаясь от меня чуть подальше. - Почему не изгонишь его? – Неуверенно поинтересовалась я. Одно дело, когда смотришь фильмы, читаешь книги, но другое – столкнуться с этим в реальности. Я была абсолютно растерянна, не знала, что говорить. Он опустил голову лишь на пару мгновений, подбирая слова, и вскоре произнес с грустной усмешкой: - Не все так просто, любовь моя. Я уже пробовал, когда…Я терпеливо ждала конца фразы. Но его не последовало. Колин Фаррелл лишь отвел глаза в сторону. Я, в свою очередь, подползла к нему, сокращая меж нами расстояние. Осторожно коснувшись ладонью щеки мужчины, я повернула его лицо к себе, заставляя взглянуть на меня и закончить начатое.- Когда что? - Когда ты оставила меня. – Мгновенно выпалил Колин Фаррелл, прерывисто выдохнув. Видно, разговор давался ему тяжело, но он покорно отвечал на все мои вопросы. Я чувствовала, как мужчину гложет вина за содеянное, чувствовала и его ненависть к себе. Но весь наш разговор был слишком мятый, будто бы с середины начатый. Я окончательно во всем запуталась, будучи не в силах собрать паззлы в картинку. - Колин, - начала я, не зная, что спрашивать. Миллион вопросов смешалось в голове, и я сходила с ума.- Меня зовут не Колин, - внезапно прошептал мужчина, резко вставая с кровати. - Тогда кто ты? – Не менее резко спросила я, вскакивая следом. Голова закружилась, но я устояла на ногах.- Это слишком долгая история. – Ответил Колин Фаррелл, устало опершись руками об одну из тех многочисленных тумбочек. – Я надеялся, в этот раз все будет иначе, Господи Боже мой. После произнесенных слов он пронзительно закричал. Отчаянно ударив ладонью о деревянную поверхность, опустился на колени, будучи не в силах устоять на ногах. Я подбежала к мужчине. Удерживая того за плечи, прижала к себе, запустив пальцы в его шелковые волосы. Я ощутила, как Колин Фаррелл беспомощно сжал на моей спине свитер. Мне до слез стало его жаль, теперь не оставалось сомнений, что упоминание имени Бога причиняет мужчине страдания. - Мне нужно услышать эту историю, я хочу разобраться, - стоя на коленях, умоляла я, судорожно покрывая поцелуями висок, лоб, макушку Колина Фаррелла, глупо надеясь, что они заберут его боль. Колин Фаррелл высвободился из моих объятий и устроился около стены, подпирая ее спиной. Тяжело сглотнув, он выдохнул, устремляя взгляд черных глаз на меня. Я опустилась совсем рядом, около тумбочки. Взяв мужчину за руку, я провела по ней пальцами, желая показать, что готова принять правду, какой бы она ни была. И Колин Фаррелл сдался:- Мое начало берет в 24 году от Рождества Христова, в Римской империи,- начал он, внимательно следя за моей реакцией. Я на какое-то мгновение, словно исчезла из Вселенной. Стало дурно от этой цифры. Прошло почти две тысячи лет. Передо мной двухтысячелетний человек. Как это случилось – мне оставалось лишь догадываться. Хотелось убежать подальше, но Колин Фаррелл лишь подогревал мой интерес своим рассказом. – Я был первым сыном в семье. Меня назвали Кастор. Кроме меня у родителей было еще трое сыновей и одна дочь. Колин Фаррелл улыбнулся, глядя на меня, но в то же время, будто сквозь меня. Я знала, что он прокручивает в памяти события двухтысячелетней давности. Это вызвало ободряющую усмешку и у меня. Я еще раз провела пальцем по холодной коже мужчины, призывая того не останавливаться. После моего действия туман во взгляде Колина, или правильнее теперь сказать, Кастора, развеялся. Он снова усмехнулся, и теперь эта добрая улыбка была предназначена мне. После этого мужчина, будто что-то припомнив, вскочил и подошел к тому огромному шкафу, стоявшему около двери. Он открыл тяжелые дверцы, и все, что я увидела – это какие-то свитки, бумаги и многочисленные книги. Однако мужчина вытянул всего лишь два огромных свитка: один был желтый, помятый, запечатлен в стеклянной пыльной раме, его Колин Фаррелл нес особенно аккуратно, второй же – белоснежный, обычный ватман. - Сейчас ты имеешь шанс прикоснуться к прошлому, - восторженно заявил мужчина, садясь передо мной на пол. Скрестив ноги, он положил передо мною желтый свиток, и я тут же почувствовала запах древности. – Одно неверное движение - свиток рассыплется в прах, поэтому я держу его за стеклом. Но я хочу, чтобы ты поверила, - объяснил Колин Фаррелл, едва касаясь рамки. Подняв на меня взгляд, продолжил, раскрывая ватман: - именно поэтому я все документы, все, что было у меня, каждое столетие обновлял, переписывая и перерисовывая. Скажем, делал копию, на случай, если время решит взять свое. Не веря своим глазам, я разглядывала то, что было изображено на свитке. А был это семейный портрет, написанный, очевидно очень хорошим художником, как на то время. На нем было семеро: увы, оценить их мне не удалось, потому что все были практически одинаковы. Я не удивилась, ведь это даже не Средневековье. Какое тут искусство. Но на белой, новой бумаге, все было иначе, я уже смогла рассмотреть подробнее членов семьи Кастора. Это были настоящие портреты, написанные так качественно, что от фотографии почти не отличить. Мое сердце вздрогнуло и сладко заныло, когда я вдруг увидела, что в прошлом Колин Фаррелл был блондином. Я и допустить такой мысли не могла. Взглянув на собеседника, словно проверяя, он ли это на самом деле, вызвала у того лишь смешок. Сложно было это представить. Кроме него, блондином был отец, стоящий рядом. Остальные трое сыновей имели черные волосы и настоящие римские черты лица, брюнетками также являлись улыбавшиеся стройные мать и дочь. - Я и моя сестра Корнелия, - продолжил Колин, и я подняла на него глаза, встречаясь взглядом с мужчиной, - были любимчиками в семье. Из-за этого нас нельзя было назвать дружными. Луций и Маркус, мои братья, всегда держались вместе. Мечтали вырваться из дома, как можно скорее. А самый младший брат – Квинтус, старался быть ?между?, он нас мирил постоянно и сглаживал конфликты. А потом мы ушли в легионы. С тех пор я своих почти не видел, да и дома бывал крайне редко. Писали мне лишь родители, Корнелия и Квинтус время от времени. Едва мне исполнилось девятнадцать, на престол взошел император Клавдий, дядя знаменитого Калигулы, если ты знаешь, он - то со своими безумными идеями и желанием завоевать доверие армии, изменил все. Я, которая все это время с раскрытым ртом сидела, согнув ноги в коленях и положив на них руки, понимающе кивнула, догадываясь, о чем идет речь:- Завоевание Британии? - Да, - почти беззвучно произнес Колин Фаррелл, не шевелясь. Он говорил, глядя в мои глаза, и я была уверена, что мужчина не врет мне. - Британия стала переломным моментом в жизни воинов. Сотни моих соотечественников погибло только в водах Атлантики. Еще больше – сражаясь с британскими племенами. Но мы хотели этого похода, хотели славы, хотели оставить свои имена в истории. Колин Фаррелл задумчиво провел ладонью по стеклу и поднялся. Пройдясь до кровати, он опустился на нее. Я последовала его примеру, перемещаясь на мягкие перины. - Я убивал всех подряд, не задумываясь, - продолжил мужчина, сложив руки на коленях в замок, - женщин, детей. Но, встретив однажды тебя, изменил свои взгляды. - Что? – Переспросила я. Вдруг все встало на свои места. Мы были знакомы и ранее, вот откуда те чувства, нахлынувшие во время первой встречи. Вот откуда связь. Наши души связаны. - Тебя звали Бретта, тебе было пятнадцать, когда мы познакомились, - повернувшись ко мне, спокойно сказал Колин Фаррелл. А я вспомнила тот случай с лошадью. Еще одно объяснение. – Ты с самого начала отнеслась ко мне по-другому. Не так, как остальные жители деревни. И вскоре я уже сражался против римлян. – Колин Фаррелл грустно вздохнул. - Моя земная жизнь должна была закончиться в это время. Но ты, не желая моей смерти, отдала свою жизнь взамен на мое спасение. Впустив в меня демона, ты соединила мою душу с тьмой, а я потерял и тебя, и себя. Когда пробуждается мрак, он подавляет во мне человека, и мне очень трудно взять над ним верх. Но это, конечно же, не твоя вина, ты не знала, что творишь. Вытянувшись на кровати, Колин Фаррелл замолчал на некоторое время, уставившись в высокий потолок. Я же почувствовала себя отвратительно, понимая, что по моей милости он уже целую историю несет на себе это бремя. И то, что я не знала, что делаю, вовсе не оправдывало меня. - Дальше я встретил тебя в Средневековье. – Бодрее продолжил мужчина, лениво поворачивая ко мне голову и приподнимая в улыбке уголки губ. - Тристан? – Вспомнив урок литературы, поинтересовалась я. Если он скажет ?да?, я решила, что упаду в обморок в третий раз. Но Кастор ответил ?нет?. - Я помню, что спрашивал тебя. Мне было интересно, дрогнет ли твое сердечко, вспомнишь ли ты, но, увы, этого не случилось. - Мечтательно произнес мужчина, - однако, нет, я не был им. Но знал его, как брата. Тристан из Арагона. Мы сражались с ним, его смерть стала для меня огромной потерей. Наша с тобой с история была похожа. Ты тоже принадлежала к знати, в то время, как я был никем. – Колин Фаррелл тяжело вздохнул. Мне было жаль, что заставляю его вспоминать все то, через что пришлось пройти, но мне нужна была правда. - После твоей первой смерти, я решил покинуть Британию. Я не мог там оставаться. Мое сердце покрылось льдом, и я уехал в Скандинавию, надеясь, что там, в стране вечных холодов, начну заново. Но именно в Скандинавии мне вновь посчастливилось тебя встретить. Встретить и потерять. Я пытался убить себя разными способами. Я пробовал отделить душу от тьмы, думал, что если демоническая сущность поддерживает жизнь человека, то без нее мне не выжить. Но мои попытки не увенчались успехом, как бы я ни старался, потому что тьма уже давно укоренилась во мне, даровала бессмертие, отнять которое стало невозможным. Я должен был пронести свое проклятие сквозь вечность. – Колин Фаррелл заложил руки за голову. – Но это проклятье превратилось в смысл моей жизни. Я путешествовал, жил ради надежды вновь увидеть тебя. Но в следующий раз ты появилась только спустя пять веков. В Просвещении. – Колин Фаррелл поднялся и, взяв с тумбочки свечу, подошел к картине. – Я служил в рядах Наполеона Бонапарта, а ты тогда была замужем. Твои родители не были богаты, поэтому тебе пришлось обвенчаться против своей воли. Но и эта эпоха отобрала тебя у меня. – Некоторое время Колин Фаррелл еще стоял около картины, глядя на нее будто бы в последний раз, будто бы желая запомнить все детали до единой. Отставив свечу, он, наконец, вернулся ко мне. – И вот, мы встретились вновь. – Улыбнувшись, закончил мужчина, разглядывая мое лицо. – Когда я почувствовал до боли знакомое ощущение, там, на первом уроке, я подумал, что стоит дать тебе прожить эту жизнь, как обычный человек. Отпустить. Может быть, так мне стоило поступить еще в самом начале. Может, в этом заключался смысл. Ты не должна была узнать все это. Колин Фаррелл приподнялся, приближая свое лицо к моему. Но в последний момент почему-то отстранился. Я недоуменно взглянула на него, но тот виновато отвел глаза. Тогда я сама придвинулась к мужчине и, найдя его губы, накрыла их своими. Этот поцелуй объяснил все. Моя голова приятно закружилась, принося лишь умиротворение, и я не хотела разрывать его, даже, если мне бы пришлось задохнуться. Мое место всегда было рядом с ним, а его – со мной, и это было правдой. Но проклятьем ли? А, может быть, даром? - Ты умеешь читать мысли? – Выдохнула я в губы мужчине. Тот улыбнулся. - Да. - Тогда прочти мои сейчас. – Взглянув в его глаза, я тепло прошептала у себя в мыслях три искренних слова. В тот момент лицо Колина Фаррелла засияло. И он вновь вовлек меня в сладкий поцелуй. Мы упали на кровать, не разрывая его. Внизу живота сладко заныло, когда Колин Фаррелл накрыл меня своим телом. Его руки прошлись по моей талии, спускаясь к бедрам. Но когда он закинул мои ноги на свою поясницу, я вдруг поняла, что сейчас может произойти и…что я боюсь этого. - Стой, - резко произнесла я, увернувшись от очередного желанного поцелуя. Колин Фаррелл чуть отстранился. – Я не готова. - Черт, полный кретин, - скорее для себя, чем для меня произнес мужчина, потому что эти слова я прочла по устам. - Прости меня, я не подумал, прости - ошарашенно произнес он, тут же поднимаясь. Он внимательно изучал мое лицо, опасаясь чего-то, я же, приподнявшись, схватила его за руку, поспешив утешить: - Все в порядке, не кори себя, - ободряюще произнесла я, потянув Колина Фаррелла за собой на кровать. – Я хочу полежать с тобой. Можно? Мужчину не пришлось долго уговаривать. Мы залезли под одеяло, пахнущее ландышами, и я тут же расплылась в блаженной улыбке, стоило Колину Фарреллу заключить меня в свои объятия. Мы поговорили еще некоторое время, мужчина рассказал мне, что это место, где находится все то, что сохраняет память. Вроде тех свитков и картин. Так же то, что я пролежала здесь сутки, и за это время Колин Фаррелл успел наведаться к моим родителям и внушить им, что я уехала на какую-то школьную экскурсию с классом на пару дней. Он делился историями из своей жизни, а я слушала все рассказы, сгорая от интереса. Время от времени голова побаливала, и Колин Фаррелл, словно чувствуя это, целовал меня в затылок, в место ударов, буквально забирая боль. А потом меня начал одолевать сон. - Если хочешь, можешь уйти. – Пронесся над ухом ласковый шепот. – Я сдержу слово, ты выслушала меня, теперь, если хочешь, могу отвезти тебя домой. Хоть я не помнила ничего из того, что долгое время рассказывал мне мужчина, но точно знала, что он не лжет. Я сама все видела своими глазами. Сегодня и в лесу, и даже еще раньше – дома, когда увидела за окном Колина Фаррелла, видела, как он убил человека, но приняла это за сон. Такому, конечно, не было оправдания. Но ведь все это сотворила с ним я. Я не дала ему шанса умереть, как человек. Не позволила увенчать свое имя лавровым венцом, я виновата во всех злодеяниях, поэтому его бремя я разделяю с ним, вот уже целые эпохи. - Нет же, глупенький, - возразила я, плотнее прижавшись к Колину Фарреллу. С ним было так хорошо, так уютно. Так тепло и безопасно. Я знала, что Колин не причинит мне вреда. И даже после увиденного, после полученных знаний, продолжала безгранично верить ему. – Я хочу остаться с тобой, здесь, - едва шевеля языком, добавила я, обхватив руку, которой обнимал меня Колин Фаррелл. Затем мгновенно провалилась в крепкий сон. Колин Фаррелл же так и не смог уснуть. Я проспала сутки, и сутки он тщательно оберегал мой сон, время от времени забирая мучительную боль, чтобы та не разбудила меня.