Глава о Боевом Крещении легенд и героев Акредины (1/1)

Второй лейтенант Вильгельм Шнайдемюль никогда не был сторонником слишком строгой дисциплины. В общем-то, с ним были солидарны почти все офицеры сектора, кроме тех, кто служил во флоте — таковы уж были их предки, а традиции в секторе определяли многое. Но его солдаты, казалось, приняли директиву “О повышенной дисциплине” совершенно спокойно, и от их волевого настроя не осталось и следа. По крайней мере, между перерывами они могли соперничать с Кригом в своём послушании приказам. Да и вообще, не только его рота отличалась таким настроем. Вся бригада, и весь Правый Фланг Микалеро разделил это бремя защитников от надвигающихся Губительных Сил. Монструозных масштабов линии траншей, флешей, брустверов раскинулись вокруг города, от форта до форта. Тут и там виднелись множественные тёмные коробки бункеров из бетона и пластали, а сколько там было блиндажей… Сумон всё это время превращался в самодостаточный остров защиты и мощи. Старые стены обнесли дополнительными слоями, а зубцы наверху слили в цельное укрепление из пластали, добавив больше бойниц, но и оставив место для тех, кто будет стрелять поверх. На пятом метре высоты стены виднелись более широкие и большие бойницы, скрывавшие Сотрясателей. Пространства для поворота было мало, поэтому туда ставили модели с менее широкими стволами. И хотя это мало исправляло ситуацию, они всё ещё были очень серьёзным аргументом. К тому же, во дворе и на верху широкой стены должны были разместиться ещё некоторое количество "больших пушек". Сумон был одним из трёх фортов, чьё предназначение было артиллерийским. Вместе, они покрывали весь оборонительный периметр, и могли поддерживать огнём солдат в любой точке сражения. Через Сумон каждый день проходили тысячи граждан. Большинство мужчин, не служащих в армии, перевозили свои винтовки, выказывая готовность вступить в ополчение. Многих людей выводили из толпы аколиты прибывших инквизиторов. И Вильгельм руководил несколькими расстрелами еретиков. Но таки большинство тех, кого подозревали в поклонении Хаосу, оказывались чисты, и их отпустили. Излишняя осторожность точно не помешает. Да и в самом Делано установили комендантский час, а улицы патрулировали Арбитрес, в некоторых отрядах даже присутствовали умелые псайкеры, коим в последнее время было сложно находиться под тяжестью пси-голосов, приближающихся из варпа. Чем больше Шнайдемюль думал о таких мерах обороны, тем тревожнее ему становилось. Роты продвигались в произвольном порядке, растянувшись на два километра. Солдаты шли в шахматном порядке. Отделения Шнайдемюля и Косс были позади.— О чём задумался, Вилли? – спросила Дея, доставая бинокль из чехла.— Вилли? – Вильгельм слегка растерялся, но вскоре вспомнил, как они с командиром договорились называть друг друга по имени. Им обоим претили формальности, тем-более когда она назначила его своим заместителем. Он продолжил: — Да так, не дают покоя мысли о предстоящих битвах. Судя по всему, генералы ожидают очень серьёзные силы врага. Лейтенант кивнула и припала к прибору, и начав осматривать окрестности с огромной каменной глыбы, поросшей мхом.— Можешь не волноваться, нового Чёрного Крестового Похода точно не будет. Двести человек наблюдали за двумя офицерами, сидя на мокрой, от прошедшего дождя, траве, и разговаривая вполголоса.— Хронометр показывает пять минут пятого, мэм. – Шнайдемюль опустил выпуклый хромированный диск обратно в небольшой кармашек штанов. Косс лишь отмахнулась, смотря куда-то вперёд, от сосредоточенности даже нагнувшись. Она стояла так ещё минуту, прежде, чем быстро скомандовать связь с ротами. Офицер связи Гретель тут же взобрался на глыбу, снял со спины мастер-вокс, настроился на общую волну и передал трубку командиру.— "Альма" вызывает бригаду, доложить обстановку. Срочно! Почти все отделения отрапортовали о звуках перестрелки, которые с позиции Косс не были слышны. — Там лазганы. Вряд-ли это орки, мэм! – послышался в приёмнике голос второго лейтенанта Брюдда. Не отозвался лишь один офицер. — Скорее всего, это отделение "Дэрри". Ближайшие к ним два отделения, окажите им поддержку, остальные — срочная передислокация в квадрат Восемь-Д. Из ста человек отделения, выжили только тридцать. Еретиков было едва-ли больше пятидесяти. Но у них были лазганы, и “они появились из-под земли”. Впрочем, их получилось перебить ещё до того, как подошло подкрепление. Все офицеры, кроме одного сержанта, были убиты. Шнайдемюль аккуратно перешагнул через рядового и склонился над одним из еретиков, который лежал с огромной сквозной дырой в груди. Это был мутант. Из тех, кто живёт в горах этого мира, или под землёй, в древних бункерах времён Ереси Хоруса. Офицер никогда таких ещё не видел, лишь слышал и читал в книгах. Выглядел он воистину мерзко, и пахнул не лучше, но это вряд-ли предел их уродства. На лбу у него красовался хаоситский символ. Мужчина поднялся, ознаменовал себя аквилой, и подошёл к Дее, строившей прибывшие отделение в построение, в этом секторе известное как “бригадное”. Пять рядов, с некоторым расстоянием между тремя фронтовыми и двумя тыловыми. Когда-то, таким строем Акрединцы наступали на своего врага, давя огнём огромной плотности и массивности. Сейчас же, оно использовались, главным образом для перемещения по территории, где есть возможность спонтанного боестолкновения. Прошло два часа. За равниной показался край пламенного диска. Половина неба окрасилась розовым, а вторая уже приобрела тёмно-синий оттенок. Равнина становилась всё более каменистой, глыбы приобрели выраженный ландшафт, и напоминали клыки волков Фенриса. Как Вильгельм объяснил Косс, бытует легенда, что по неизвестной причине, системы навигации огня на одном из линкоров Эскадры Уодделла. Вышли из строя и залп макропушек пришёлся по одинокой горе, расщепив её на мелкие куски. По которым, они теперь и карабкаются, спустя десять тысяч лет. — Судя по всему, мы прошли крюк. Цель в километре от нас, мэм. – объявил один из офицеров в вокс-бусину.— Отлично, следуем тем же построением пятьсот метров, после — “шахматы”. Сержанты идут впереди, при обнаружении базы связывайтесь с Гретелем. При обнаружении патрулей, в бой не вступайте и по возможности обходите. Всё ясно? – последовал ответ командира. Через едва различимый шум, в бусине второго лейтенанта послышались утвердительные фразы. Спустя пятнадцать минут, когда солдаты только начинали перестраиваться, офицер связи доложил о том, что кто-то обнаружил орочью стоянку. Огромная жестяная банка, небрежно окрашенная в красный и синий цвета, лежала в низине, которую уже успели превратить в гадюшник. За орочьим кораблём, по пологому склону, тянулась глубокая борозда, то и дело прерывавшаяся, и продолжавшаяся через существенные промежутки. А уже у подножия, борозда резко стала широкой и ещё более прерывистой. Поляну разрезал надвое широкий ручей. У разломанного надвое корыта орки возвели множественные навесы из шкур, судя по цвету, своих соплеменников. И, судя по тому, что сейчас была ранняя зима, эти навесы были проявлением примитивной орочьей тактики. Возможно, будь у бригады исключительно болты, эта защита снизила эффективность обстрела. Но у них были фраг-снаряды. По два на бойца и ещё некоторый запас у отряда снабжения, следовавшего за бригадой. Пятнадцать ящиков и пятнадцать ранцев, наполненных боеприпасами. Не удобно, но тихо, и пробираться через подобную местность человеку было легче. Загружая в винтовку снаряд с красным навершием, Вильгельм оглянулся, наблюдая за тем, как между каменных глыб, которыми был усеян холм, десяток за десятком появлялись ружейные стволы. Все тут не поместились, только половина.— Линия готова? – поинтересовался он в вокс-бусину. После того, как все командиры подтвердили готовность, он отсчитал четыре секунды и его свисток издал призыв к атаке. Смертоносный залп прозвучал в унисон, и солдат заволокло пороховым дымом. Как и любому акрединцу, Шнайдемюль обожал этот аромат. Его руки на полном автомате уже закрывали затвор. Контактные линзы размыли плотный туман, открывая ему разрушения на орочьей стоянке. — Огонь по готовности! И снова прозвучали множественные выстрелы. Второй лейтенант выпустил и свою пулю, а затем отступил за спины второй линии, которой управляла Косс. К концу второй волны, он уже заимел два разрывных патрона. Обычные снаряды — "болванки" — лежали в большом подсумке сзади, двадцать четыре смертоносных выстрела. Ну и короткие патронташи по бокам, в которые помещались патроны специального назначения. Правда, сейчас они также были заняты болванками, кроме двух гнезд в которые он вложил полученные красноносики. Когда они спустились с холма, большинство орков, к превеликому удовольствию солдат, были мертвы. Разодраны в клочья мощью акрединских заводов. Ручей был завален зелёными трупами, земля зияла мелкими воронками, и была вспорота мелкой шрапнелью. Немногих выживших, добили штыками, или расстреляли. Выставив линейный караул, командир бригады с помощником занялись сожжением трупов. Сотни две трупов. Их решили сжигать на месте, к тому же с ними шла огнемётная группа, приписываемая к каждой бригаде, выполняющей спецзадания. Солдаты хотели штурмовать и корабль, благо он был очень мал, но почти все офицеры решили повременить с этим. Вожак был убит, его железная челюсть оторвана "с корнями" взрывом, пришедшемся на лицо орка. Из штаба пришли указания "удерживать блокаду корабля". И они удерживали её целую неделю, расстреливая и сжигая выбегающих орков, прежде, чем к ним пришли три бригады, с которыми корабль был зачищен, а затем втоптан в землю массированным артиллерийским ударом. Боевое крещение отметили с большим размахом, как это традиционно было у каждой бригады застрельщиков. Большинство из них были рядовыми, прошедшими стандартное воинское обучение. Но для всех, кроме Косс, это было первое боевое задание, и первые трупы на счету. А во время церемонии посвящения, новому элитному подразделению дали номер "42". Сорок вторая подобная бригада, созданная в этом мире, и одна из трёх, что служит в Планетарной Армии памяти Южного Фаламино.