Часть 14. (1/1)
—?Так… Как дела у?Тревора??— девушка подтягивает сползшего с?коленей мальчика. Рыжая косая челка падает на?глаза, заставляя ее?качнуть головой в?попытке убрать ее?с?лица. Она чем-то напоминает мне Эми Уайнхаус, только черты лица помягче.—?Хорошо,?— киваю, но?тут?же?одергиваю себя.?— Если дела в?психиатрическом диспансере вообще могут идти хорошо.Виктория нервно смеется. Бросаю беглый взгляд на?ее?руки: она хрустит татуированными пальцами, и?ни?на?одном из?них нет кольца. Только корни высохшего дерева, изображенного на?тыльной стороне ладони, расползаются по?бледной коже тонких пальцев.—?Он?дал мне ваш адрес, потому что скучает. Хотел, чтобы я?спросил, как у?вас дела,?— я?опускаю глаза на?свои руки, пробиваемые легкой дрожью. Я?представлял себе, насколько тяжелым и?неловким будет наш разговор, но?чтобы настолько… Если честно, у?меня даже не?находится слов для?нее. О?чем ей?рассказать? Что он?уже трижды пытался покончить с?собой?там? Но?это слишком резко. Что он?счастлив? Это ложь. У?меня нет хороших новостей для?нее, хотя, если быть честным, сейчас для нее?все, что я?скажу, будет новостью, ведь они не?виделись уже лет пять.—?Он?еще не?вылечился??— Виктория смотрит на?меня внимательно, почти что пожирает глазами. Мне кажется, я?вижу в?них надежду?— надежду на?благополучный исход событий, на?чудесное исцеление. Как больно мне ее?разочаровывать.—?Я?боюсь, что это не?лечится,?— ощущение, будто я?говорю жене своего пациента о?том, что он?скоро умрет или до?конца дней своих будет гнить в?обшарпанной больнице с?решетками на?окнах и?незакрывающимися кабинками в?туалетах.?— Он?с?этим расстройством навсегда.—?Но?ему хотя?бы?лучше?—?Сложно сказать. Я?видел его буквально вчера, и?он?был энергичен, полон жизни. Очень много болтал,?— я?усмехаюсь.?— Но?это из-за маниакальной стадии, так что показателем выздоровления это сложно назвать.Повисает напряженная пауза. Я?смотрю на?мальчика?— у?него удивительно красивые глаза, очень похожие на?отцовские. Правда, большую часть времени общения с?Тревором я?наблюдал только его левый глаз?— правый всегда прятался за?длинной челкой.—?А?он?всегда теперь такой? Ну, активный,?— она снова откидывает с?лица челку. Щелкаю пальцами. Почему-то мне не?нравится?то, как она говорит о?нем. Я?слышу в?ее?голосе то?ли?страх, то?ли?еще какое неприятное чувство. Как будто я?только что сказал?ей, что ее?бывший убивает людей и?веселится от?этого, типа летящего Джокера из?комиксов.—?Ам, н-нет,?— я?как-то неуверенно останавливаюсь, не?зная, что дальше говорить.?— Он?сказал, что у?него начинается пауза между стадиями. Какой-то небольшой промежуток времени он?будет вполне себе адекватным, таким, каким был раньше, но?потом ему станет хуже.—?Насколько хуже?—?Намного хуже.Мы снова замолкаем. На?кухне раздается щелчок чайника, и, немного помедлив, Виктория сажает сына на?диван и?уходит. Мальчик смотрит на?меня и?улыбается. Я?улыбаюсь в?ответ.—?Вы?знаете моего папу??— он?застигает меня врасплох. Вопрос легкий, да?и?я?вроде еще в?состоянии нормально разговаривать, но?почему-то мне становится не?по?себе. Наверное, дело в?том, что его папа совсем не?такой, какого?бы?хотелось иметь четырехлетнему малышу.—?Да,?— тихо выдавливаю из?себя и?отвожу взгляд в?сторону, лишь?бы?не?видеть его большие и?такие голубые глаза.—?Он?хо-оший??— этот детский вопрос, звучащий еще более наивно из-за отсутствия буквы ?р? в?речи мальчика, выбивает меня из?колеи. Я?смотрю на?свои трясущиеся руки, нервно дергающуюся ногу, и?мне хочется просто сорваться с?места и?уйти. Уйти подальше от?ребенка, которого может напугать правда, но?врать которому я?тоже не?способен.—?Да, Эдди. Твой папа хороший человек.—?А?почему ему не?аз-ешают уходить из?больницы? Он?сильно болеет?—?Не?сильно, но?будет лучше, если он?будет?там,?— я?нервно сглатываю.?— Может, врачи разрешат, и?тогда ты?и?твоя мама сможете сходить к?нему в?гости. Конечно, если мама захочет.—?Она не?захочет,?— он?грустно отворачивается, и?мое сердце болезненно сжимается. Парень даже не?знает, сколько боли может причинять одним лишь взглядом. Тут он?внезапно спрыгивает с?дивана и?идет в?другой конец комнаты, к?какому-то ящику. Долго роется?там, а?потом достает какую-то бумажку и?подносит ее?мне.?— Вы?сможете отдать это?ему?Я забираю листок и?смотрю на?рисунок, который, видимо, нарисован мальчиком. Вижу высокого худого мужчину с?темными волосами и?длинной бородой, как у?Гендальфа. У?него на?ногах что-то написано, но?я?не?могу разобрать детский почерк.—?Что ты?написал ему на?ногах??— внимательно вглядываюсь в?листок.—?Бессме-тный. Мама гово-ила, что он?написал это себе на?ноге,?— мальчик тычет пальцем в?татуировку.?— А?еще она гово-ила, что он?к-асивый и?у?него есть бо-ода.—?Ну, не?такая длинная, но?есть, она права,?— я?улыбаюсь.?— Я?постараюсь передать ему твой рисунок.Тут с?кухни возвращается Виктория. В?ее?руках две чашки, обе практически до?краев заполнены горячим ароматным чаем. Я?аккуратно беру одну, поблагодарив, и?делаю глоток. Терпимо. Девушка начинает о?чем-то спрашивать сына, а?я?просто смотрю на?кружку. На?ее?ярко-голубой узор, рассекающий красные плитки. На?подтеки нарисованного шоколада. Я?думаю о?том, как горяч чай в?ней, и?как, должно быть, больно было?бы, если?бы?кружка разбилась. Представляю, как она разлетается на?осколки, как откалываются, точно по?пунктирной линии, по?голубому узору красные плитки. Как обломки нарисованных шоколадных капель беспомощно падают на?пол.И тут я?понимаю, что хочу ее?разбить. Что рука уже начинает подниматься, будто?бы?готовясь замахнуться. Резко опускаю?ее, расплескав чуть-чуть на?себя, и?ставлю кружку на?стоящую позади тумбу. Недоуменный взгляд Виктории останавливается сначала на?мне, а?потом на?моих трясущихся руках. Вижу, как она напрягается. Еще?бы, я?бы?тоже напрягся, если?бы?рядом со?мной только что вышедший из?дурки парень творил что-то неведомое.—?Боюсь, мне надо идти. Работа не?ждет,?— пытаюсь улыбнуться, но?не?особо получается. Достаю из?кармана какую-то чистую бумажку, беру валяющийся на?ковре цветной карандаш и?как можно аккуратнее черкаю на?ней свой номер телефона. Отдаю его девушке.?— Это мой номер. Если надумаете навестить Тревора, позвоните?мне, сходим вместе. Он?был?бы?очень?рад, правда.Я хватаю с?дивана рисунок мальчика, машу ему рукой, получая в?ответ добродушную улыбку, и?спешно покидаю?дом, забывая даже попрощаться. По?пути до?остановки лихорадочно думаю о?том, что могло?бы?быть, урони я?эту треклятую чашку. Они?бы?испугались. Да?я?бы?сам испугался, я?даже не?понимал, что делаю. Срочно домой, Айзенберг, пока не?натворил?дел! Надо отоспаться и?прийти в?себя. Пора заново привыкать к?свободе.Уже дома, сидя перед телевизором и?спокойно попивая кофе, набираю номер Софи. Жду несколько гудков, после чего в?трубке раздается ее?голос?— взволнованный, запыхавшийся:—?Прости, я?не?могу сейчас говорить. Я?позвоню, как только освобожусь, хорошо?И она сбрасывает вызов. Непонимающе хмурюсь. Мне не?нравится?то, что происходит: то?она не?берет домашний, то?попросту выключает телефон, то?вообще сбрасывает вызовы, даже ничего толком не?объяснив. Может, я?просто параноик, но?она что-то скрывает. Хотел?бы?я?только знать, что.