Глава II. (1/2)

Следующим утром, едва взошло солнце, Исак выбрался из постели, оставив мирно посапывающего Эвена продолжать спать в одиночестве в их огромной кровати. Чувствуя себя катастрофически вымотанным, Исак скользнул в ванную, чтобы умыться. С самой ночи ему постоянно казалось, что он задыхается, запертый в этой комнате вместе со своим прошлым. Утром долгожданного облегчения не наступило.

Он вышел из номера и какое-то время бесцельно бродил по коридорам, пытаясь привести мысли в порядок. В конце концов ноги занесли его на первый этаж, в небольшую кондитерскую, где он в одиночестве съел круассан. Возможно, для дела было бы полезнее, спустись они с Эвеном к шведскому столу, как это делали остальные отдыхающие, но он был слишком взвинчен для подобного завтрака, да и Эвен все еще спал. Поэтому вместо шведского стола Исак предпочел кофе, облегченно вздохнув от того, как он согревает и успокаивает его горло.

Скоротав утренние минуты наедине со своими мрачными мыслями, Исак отставил кружку в сторону. Возможно, ему стоит принести Эвену завтрак. Ведь именно так поступил бы любящий муж? Хмыкнув, он заказал булочку и кофе (три порции сливок, два кусочка сахара). Его раздражало, что он до сих пор наизусть помнил предпочтения Эвена.Забрав заказ, он поднялся на лифте обратно на их этаж, со страхом ожидая момента, когда снова придется столкнуться с Эвеном лицом к лицу, и уже собирался вставить ключ-карту в дверь, как краем глаза заметил тележку горничной. Сгорая от любопытства, Исак подошел к ней и, оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, начал рыться в ней. Он даже не был уверен, что ищет что-то конкретное, но необходимость почувствовать, что он делает хоть что-то полезное для дела, была нужна как никогда.

Он как раз бегло просматривал планшет в передней части тележки, сканируя имена гостей, когда услышал, как у него за спиной кто-то кашлянул, очевидно, пытаясь привлечь его внимание.

– Привет?

Исак подпрыгнул, чуть не расплескав кофе. Обернувшись, он увидел симпатичную девушку с короткой стрижкой, которая вышла из комнаты позади него.– Привет, – ответил Исак, отходя от тележки и стараясь сохранять спокойствие. Покажи своего внутреннего Эвена. – Извини, – добавил он, легко рассмеявшись, чтобы избавиться от нервозности. – Я увидел тележку и надеялся, может, у тебя найдется лишний шампунь?Горничная – Эмма, если судить по ее именному бейджу, – улыбнулась, и все следы недоверия тут же испарились с ее симпатичного личика.– Конечно! Это где-то... – она наклонилась к тележке и вскоре вытащила горсть маленьких бутылочек из сумочки. – Здесь!Она передала их Исаку, и ему пришлось перехватить завтрак Эвена левой рукой, чтобы забрать бутылочки.

– Спасибо, – сказал он и увидев, что Эмма продолжает выжидающе улыбаться ему, продолжил: – Мой муж немного помешан на своих волосах, так что...

Эмма хихикнула.– Из какого вы номера? – спросила она, подходя к другой стороне тележки и вытаскивая на свет небольшой черный блокнот. – Я обязательно занесу вам еще.Исак сообщил ей номер комнаты, а после, не желая выглядеть еще более подозрительным, помахал на прощание рукой, молча напомнив себе, что позже нужно будет оставить дедушкины часы на каком-нибудь видном месте, дабы посмотреть, проглотит ли она наживку.

Ему пришлось буквально жонглировать завтраком Эвена и многочисленными запасами шампуня, чтобы открыть дверь. С горем пополам оказавшись внутри, он вздохнул с облегчением.– Спокойно, Исак, – пробормотал он себе под нос. – Спокойно.

Он почти ожидал увидеть Эвена все еще спящим в постели, но кровать была пуста, а из ванной доносились звуки льющейся воды. Он посмотрел на белоснежную дверь, гадая, будет ли Эвен против, если он просто просунет голову и оставит шампунь около раковины. Шансы сделать это быстро и незаметно были довольно велики, учитывая, что дверь уже была слегка приоткрыта. Немного поразмыслив, Исак решительно направился к ванной, намереваясь положить бутылочки на видное место, но вдруг остановился на полпути, услышав едва различимый стон. Он застыл, стоя прямо в проходе и подпирая плечом наполовину открытую дверь.

Он сразу же понял, что должен немедленно развернуться и скрыться в одной из комнат, чтобы дать Эвену еще несколько минут уединения и, черт возьми, хоть какой-то приватности, однако любопытство удерживало его тело на месте. Он выглянул из-за двери, прекрасно отдавая себе отчет в том, что если его поймают, то смущение Эвена определенно не поможет восстановить их и без того напряженные отношения, но... не смог устоять.

Стеклянная кабинка уже запотела от пара, но Исак все еще мог отчетливо видеть очертания Эвена – то, как он обхватил рукой свой член и отчаянно толкался в кулак. Другая его рука покоилась на стекле, а голова была откинута назад так, будто тело слишком устало, чтобы держать ее вертикально. Исак слышал его тихие стоны даже сквозь шум воды, и ему казалось, что он медленно умирает внутри, потому что подслушивать под дверью – единственное, что ему было позволено и ничего больше.Он почувствовал, как его собственный член начал подавать признаки жизни, и был так отвлечен, думая, как ему расправиться с этим досадным недоразумением (учитывая, что Эвен все-таки занял ванную), что случайно ослабил хватку и бутылки шампуня, которые он все это время сжимал пальцами, каскадом посыпались прямо на пол.– Блять, – пробормотал он, бросив последний взгляд на твердые линии тела, блестящие от воды, прежде чем поставить завтрак на ближайший столик в коридоре и нагнуться, чтобы собрать бутылочки, беспорядочно катающиеся повсюду.Он все еще мог слышать восхитительные звуки, издаваемые Эвеном, и каждый стон или всхлип стрелял по члену Исака, словно электрический разряд. Решив не искушать судьбу, Исак вздохнул и отвернулся от двери. По мере того, как он удалялся от ванной, звуки становились все слабее, пока в конечном счете совсем не исчезли, оставляя его наедине со своими мыслями и воображением.

У него все еще немного стоял, когда через несколько минут шум воды в ванной совсем прекратился, поэтому присев за стол в углу, Исак поставил перед собой стул, чтобы скрыть выпирающую ширинку. Что он только не перепробовал, пытаясь избавиться от стояка, но мысли, пляшущие в его голове, определенно не помогали. Кончил ли Эвен? Если да, то был ли это тот вид оргазма, которым ты просто наслаждаешься, или же тот, который заставляет хотеть большего? Думал ли он о ком-то в процессе? Был ли хоть мизерный шанс, что этим кем-то мог быть Исак?

Исак замер, вдруг осознав, что понятия не имеет, встречается ли Эвен вообще с кем-нибудь. Трудно поверить, что они все те же люди, какими были в тот вечер в баре с Микаэлем.

Именно мысль о Микаэле окончательно убила в нем остатки возбуждения, и к тому моменту, когда Эвен вышел из ванной с обнаженным торсом и низко висящими на бедрах спортивными штанами, настроение Исака упало в такие дебри, что он даже не покраснел.– Забыл привезти шампунь, – сообщил Эвен, вытирая полотенцем волосы. – А эти отельные бутылечки чертовски крошечные, как для лилипутов.– У меня есть еще, – Исак указал на стол, на котором толпились одинаковые образцы шампуня.Эвен оценивающе окинул их взглядом и, закончив возиться с волосами, с ухмылкой посмотрел на Исака.

– Что ты натворил? Ограбил тележку горничной? – он был в хорошем настроении, понял Исак. Оргазм может сделать это с человеком.

– Что-то вроде того. Еще я принес тебе завтрак.

Он указал на пакет с едой и пластиковый стаканчик с уже явно остывшим кофе, стоявшим на прикроватной тумбочке. Эвен удивленно поднял брови, но, к счастью, не стал комментировать столь нетипичное для них проявление заботы. Вместо этого он поднял стаканчик и принюхался.– Три порции сливок, два кусочка сахара? – с надеждой спросил он, и когда Исак кивнул в ответ, его лицо просияло.

Исак спрятал улыбку, отвернувшись. Эвен сделал глоток кофе и удовлетворенно выдохнул (член Исака в последний раз жалко дернулся в штанах).– Ты знаешь, нам, наверное, стоит позавтракать в главном зале.

– Знаю, – перебил Исак, не желая слушать лекцию с утра пораньше – не тогда, когда он уже был огорчен тем фактом, что Эвен успел словить оргазм, а он нет. – Я просто не могу сегодня. Морально. Давай сделаем это завтра.

Эвен нахмурился, будто намереваясь что-то сказать, однако сдержался, заставив себя сделать еще один глоток кофе. Он съел свой скромный завтрак, глядя в окно на океан внизу. Никто из них не произнес ни слова.

И только после того, как Эвен доел свой последний кусок, он развернулся, хитро заулыбавшись.

– О, тогда я точно знаю, чем мы должны заняться сегодня, – сказал он несколько угрожающе, отчего Исак воздержался от дальнейших расспросов. – И ты абсолютно точно возненавидишь это.

*– Бассейн?! – отчаянно воскликнул Исак, наверное, уже в пятый раз. Довольная ухмылка Эвена становилась все шире, и его самодовольного превосходства должно было хватить, чтобы заставить Исака заткнуться, но не тут-то было: – Какого хрена у них вообще есть бассейн? Пляж находится прямо там!

– Богатеи не отдыхают на пляже с остальными простолюдинами, Исак, – ответил Эвен как ни в чем не бывало. – Не тормози.Его ухмылка в этот раз была скорее игривой, нежели злой, и Исак уже не был уверен, связано ли его хорошее настроение с недавним оргазмом или с чем-то другим, но и копаться в этой теории не собирался.

Они оба надели только плавки и гавайские рубашки, и подобные аутфиты были слишком далеки от удобства. Исак ненавидел показывать так много кожи – особенно в такой обстановке, когда ему казалось, что все следят за каждым его движением, – плюс ему приходилось постоянно стягивать плавки вниз, потому что они были слишком коротки. Они были старыми, когда-то небесно-голубая ткань выцвела почти до серого цвета. Он мог бы купить новые еще дома, но Сана не дала ему времени сходить на шопинг, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть. Он также обнаружил, что иррационально завидует загорелой коже Эвена, потому что его собственная уже начала поджариваться еще с того момента, когда они только вышли на улицу.

Так что, да, Исак был немного расстроен, но что в этом нового? По правде говоря, если бы дело было только в бассейне и Эвене, жизнь была бы прекрасна. Или, быть может, не прекрасна, но сносна. Что ему категорически не нравилось, так это то, что приходилось делить пространство со столькими незнакомыми людьми – и, разумеется, именно по этой причине Эвен и выбрал это место с самого начала. Имелся весьма внушительный повод, почему Сана поставила их в пару – они всегда хорошо срабатывались вместе. Каждая из их слабостей – угрюмость Исака и импульсивность Эвена – являлась сильной стороной другого, и сейчас они ошивались здесь именно благодаря Эвену. Он считал, что им нужно пообщаться с людьми, почувствовать, каково это – пребывать на курорте. Денек в бассейне казался самым безобидным способом сделать это.

Эвен выбрал лежаки прямо в гуще событий, и Исаку пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Несмотря на ранний час, лаунж-зона была уже битком забита гостями и служащими отеля. Он заметил Махди, их вчерашнего официанта, раздающего фруктовые коктейли с широкой улыбкой на лице. Заметил Эву, которая направляла вереницу молодых крепких парней туда, где нужно было установить дополнительные кабинки для переодевания. Даже кудрявый бармен вовсю смеялся с подвыпившими посетителями под соломенной крышей бара.

– Ты как? – спросил Эвен из-за спины, и в его голосе прозвучало такое неприкрытое беспокойство, что Исак тут же обернулся.

Эвен уже скинул обувь и раскинулся на шезлонге, вытаскивая из сумки тот самый роман, который читал в самолете. Он выглядел просто прекрасно: солнце отражалось от его волос, и Исак был рад, что румянец на его щеках можно было бы объяснить жарой. К счастью, на нем все еще была рубашка, но Исак знал, что Эвен даже не собирался ее снимать – не с такой очевидной боевой раной на животе.

– Я в порядке, – сказал Исак, хотя прозвучало совсем наоборот. Эвен хмыкнул.– Держи, – он достал солнцезащитный крем из своей пляжной сумки и протянул его. Исак с благодарностью ухватился за флакончик. – Не хочу потом всю неделю слушать нытье о том, как ты сгорел.

Исак не был уверен, было ли это игривое подшучивание в их старом стиле или же обычной игрой на публику, поэтому не стал утруждать себя ответом. Вместо этого он снял рубашку и начал намазываться солнцезащитным кремом, предварительно отвернувшись от Эвена. Как-то не хотелось смотреть ему прямо в глаза, размазывая масло по своему телу. Однако когда очередь дошла до спины, Исак с горечью понял, что не может до нее дотянуться. Эвен фыркнул где-то позади.

– Тебе нужна помощь? – спросил он.Исак резко обернулся, наполовину уверенный, что над ним смеются, но вместо этого вдруг обнаружил, что глаза Эвена оценивающе скользят по его телу. Несмотря на жару, Исак весь поежился.

– Без разницы, – ответил он, протягивая ему флакон. Затем он снова отвернулся, лишь бы не смотреть на него.

Эвен слез с шезлонга и перебрался на лежак Исака, усаживаясь поудобнее между его ногами. Раздался щелчок, когда откупорилась крышка, а затем смачно брызнула струя крема. Исак напрягся, ожидая, что Эвен направит струю прямо на его кожу, не потрудившись сначала согреть, но тот этого не сделал. Он слышал, как Эвен потирает ладони друг о друга, а затем наступила долгая пауза, во время которой Исак застыл и, кажется, вообще перестал дышать. Все его нервные окончания встали по стойке смирно, пока он изнывал в ожидании, когда же Эвен прикоснется к нему. Когда Эвен наконец-то сделал это, Исак вздохнул с облегчением, хотя и не совсем понимал почему.Касание Эвена было профессионально-деловым. Ничего лишнего. Он втирал лосьон, не задерживаясь ни на одном участке дольше положенного. Исак изнывал от мучивших его мыслей, гадая, что из этого было настоящим, а что было просто для шоу. Его едва не хватил припадок, пока он пытался разложить каждое слово и каждое прикосновение по категориям в попытке придать всему этому смысл.

Касания Эвена были настолько профессиональными, что Исак начал всерьез задумываться, что, может быть, это было взаправду – может, Эвен просто хотел сделать что-то приятное – но прежде чем он успел закончить думать об этом, пальцы Эвена вдруг начали замедляться, теперь уже впиваясь в смазанную маслом кожу Исака глубже, надавливая сильнее истарательнее, и Исак не смог сдержать тихий стон удовольствия, вырвавшийся из его груди. Он вспомнил утро, когда руки Эвена таким же образом двигались по его члену, и почувствовал первые признаки возбуждения в своих и без того тесных плавках. Ну и чертс ним. Он неловко пошевелился под прикосновениями, пытаясь скрыть увеличивающуюся выпуклость снизу, но не успел полностью отодвинуться, потому что Эвен внезапно наклонился прямо к его ушной раковине, чувственно задевая губами мочку. Когда он заговорил, Исак почувствовал эти слова всем своим телом.

– Не смотри, но эта светловолосая парочка на десять часов не сводит с нас глаз с тех пор, как мы сели.

Исак не был уверен, дело было в щекочущем чувстве от дыхания Эвена на его коже или же в словах, слетающих с его удивительно мягких губ, но его сердце бешено заколотилось в груди. Чтобы не оглядываться сразу же, он снова прижался к Эвену, возвращаясь под его руки и молча умоляя не останавливаться. Эвен усмехнулся, но молчаливую просьбу удовлетворил, продолжив массировать его плечи. Затем, когда прошло уже достаточно времени, Исак повернул голову, пытаясь завуалировать это под разминку для шеи, и посмотрел в сторону, в которую незаметно кивнул Эвен. Там действительно сидела светловолосая молодая парочка, и они смотрели прямо на них. Исак не совсем понимал, почему его это удивляет.

Парень тут же отвернулся и уставился в небо, будто и не глазел на них вовсе. Девушка даже не стала утруждать себя, только наклонила голову, неотрывно изучая Исака, а сам он был так взволнован интенсивностью ее взгляда, что первым прервал зрительный контакт.– Какого хрена? – прошипел он, быстро соображая, чем они могли привлечь к себе столь пристальное внимание. – Может, они просто считают тебя охуенно горячим?– Они считают меня охуенно горячим? – с сомнением переспросил Эвен. – Окей, даже если так, какого хрена они собираются делать с этим? Уж слишком решительно и агрессивно выглядят. Будто думают, что я собираюсь вот-вот изменить тебе во время нашего медового месяца.– Может, они хотят нас обоих, – пожал плечами Исак, стараясь не рассмеяться. – Я не осуждаю сексуальные наклонности других людей.