chapter 9: hasty decisions (1/2)

Болтовня студентов, окружавших его, полностью захлестнула Исака. Он сидел на жестком и холодном стуле, постоянно ерзая в попытке устроиться хотя бы немного поудобнее. Но ничего не выходило.Он пытался сосредоточиться на разговоре, происходящем вокруг него: что-то о вечеринке и Махди, связавшимся с какой-то второкурсницей. Исак не мог точно вспомнить, и уж тем более не мог найти в себе силы вдаваться в подробности. В данный момент их голоса были не больше, чем шум на фоне, поэтому он лишь придвинул к себе тарелку с бутербродом, намереваясь поесть и вернуть хоть какую-то энергию в свое уставшее тело.

Взгляды Юнаса не остались для него незамеченными. Исак видел, как тот встревожен, и догадывался, что рано или поздно друг насядет на него с расспросами о том, что происходит. Совсем как Эвен. И хотя Исак обычно находил такие допросы раздражающими, думая, что друзья допытываются просто из любопытства, а не потому, что им действительно не все равно, с Эвеном было иначе. Более искренне, так Исак чувствовал. А искренности ему не хватало, так же как и доброты, которую он увидел в глазах Эвена, когда тот нежно обхватил пальцами его запястье. Воспоминание об этом касании все еще жило в сознании Исака, заставляя обхватить руку под столом в слабой попытке воспроизвести это ощущение.Вибрация телефона вырвала его из забытья, и воспоминания об Эвене и его нежном прикосновении исчезли из сознания Исака, уступив место тревоге.Он знал, кто ему пишет, так же, как и знал о содержании сообщений. Он получал все эти тексты с извинениями с тех пор, как они поссорились. Но не мог заставить себя почувствовать ничего, кроме чистого гнева, когда читал то, что присылал ему отец. То, что раньше было напоминанием о боли и одиночестве, теперь стало источником раздражения.Сунув руку в карман толстовки, Исак вытащил телефон и разблокировал его, торопливо открывая сообщения и уже готовясь к тому кислому повороту, который вскоре примет его настроение.Исак, отвечай на мои звонки.Я же уже извинился.Я знаю, что ты злишься на меня, и я понимаю, почему. Я не был хорошим отцом в последнее время, и мне очень жаль.Пожалуйста, перезвони мне, когда сможешь, я хочу обсудить с тобой кое-что.

Тяжело вздохнув, Исак сунул телефон обратно в карман, решив еще немного побыть в неведении, прежде чем ему придется отвечать человеку, на которого он зол, выслушивая не имеющие смысла, лживые отговорки.

Отодвинув тарелку, он выпрямился в кресле и оглядел своих друзей, пытаясь уловить, в какое русло мог уйти их разговор. Любая глупость, которую они сейчас обсуждали, могла послужить отличным отвлекающим маневром.

Но прежде чем он успел хотя бы попытаться, что-то еще привлекло его внимание. Звук громкого, жизнерадостного смеха заставил его повернуть голову. Глаза искали источник этого смеха до тех пор, пока не остановились на человеке, чье присутствие теперь вызвало слишком много противоречивых эмоций. Все потому, что Исак знал, каким высокомерным и самоуверенным может быть третьекурсник, но также и знал то, что как бы сильно он ни старался, он просто не мог больше ненавидеть Эвена. Не теперь, когда тот был так добр и ласков к нему.

Исак предположил, что его привязанность к Бэк Насхайму была лишь результатом недостатка доброты в его жизни, желания чувствовать любое мягкое или заботливое прикосновение, прикосновение, которое Эвен давал ему множество раз. Было ли это продуманным ходом, чтобы заставить Исака быть более сговорчивым или нет, он не знал. Впрочем, ему было все равно. Сейчас он любовался Эвеном и тем, как его голова откинулась назад, а глаза превратились в узкие щелочки от безудержного смеха; одна рука лежала на животе, в то время как другая продолжала обнимать Криса за плечи, который все еще рассказывал какую-то историю.Опершись локтем о стол и опустив подбородок на ладонь, Исак не смог сдержать легкой улыбки. Его взгляд все еще был прикован к Пенетраторам, сидевшим вокруг стола в дальнем левом углу комнаты. Он почувствовал, как тепло разливается в его груди, увидев, как Эвен наклонил голову и посмотрел на Криса с нескрываемой нежностью в глазах, с улыбкой, все еще ярко сияющей на лице, с улыбкой, делающей его гораздо моложе и свободнее, чем когда-либо прежде. И все же Исак не мог не заметить, как в нем нарастает горькое чувство: желание ощутить на себе этот ласковый взгляд, направленный на него и только на него, не на Криса или кого-нибудь другого. И как только он подумал об этом, словно прочитав его мысли, Эвен тут же перевел на него взгляд и ухмыльнулся, заметив, что тот смотрит. Исак сразу же опустил ресницы, чувствуя, как щеки покрываются уже привычным румянцем. Смущение от того, что его поймали за подглядыванием, полностью охватило его, но он все же заставил себя вновь поднять глаза, чтобы встретиться с Эвеном взглядом. И, когда он сделал это, его кожа стала еще краснее, чем прежде. Эвен смотрел на него с чем-то похожим на обожание, но Исак знал, что это не может быть правдой, и все же не мог остановить свое сердце, которое затрепетало при виде того, как прежняя ухмылка Эвена плавно превращается в теплую, добрую улыбку, обращенную только к Исаку. Черты его лица стали мягче, чем когда он смотрел на Криса, и Исак позволил себе это маленькое мгновение между ними, улыбнувшись в ответ. Третьекурсник слегка помахал ему рукой, которая все еще лежала на плече Криса, заставив Исака закатить глаза и покраснеть пуще прежнего, прежде чем он смог снова сосредоточиться на людях вокруг него, стараясь подавить желание еще раз обернуться на старшеклассников.

Вздохнув, он взглянул на своих друзей и тут же заметил, что Юнас пристально смотрит на него. Его густые брови нахмурились в явном замешательстве, губы сжались в тонкую линию и, как будто все происходило в замедленной съемке, сердце Исака пропустило удар, когда он увидел, что Юнас поворачивает голову туда, где, как надеялся Исак, он не увидит Пенетраторов. Еще до того, как Юнас снова повернулся к нему, Исак уже знал, что тот подумает, также, как и знал, что ему конец.Ухмыльнувшись, Юнас вскинул брови, и что-то похожее на понимание заплескалось в его взгляде.

Исак закатил глаза, отчаянно стараясь выглядеть расслабленно, будто это не у него тут колотится сердце, потеют ладони, лежащие на коленях, и разгорается румянец на щеках, который наверняка не укрылся от его лучшего друга. Юнас читал его лучше, чем кто-либо другой. Поэтому Исак не должен был удивляться, когда тот наклонился ближе и заговорил с дерзкой усмешкой:– Ты на Эвена что ли смотрел?Исак приоткрыл рот в надежде выдавить из себя хоть слово, по крайней мере, для того, чтобы стереть с лица Юнаса эту наглую ухмылку в духе ?я все про тебя знаю?. Но, к несчастью, ничего не приходило на ум. С каждой секундой он лишь ощущал нарастающую панику и то, что его лицо становится все краснее. Самодовольство, исходящее от его лучшего друга, было практически осязаемым.К счастью, он был избавлен от необходимости выдумывать оправдания, потому что Магнус вдруг решил подать голос:

– О черт, ребята, вы слышали, что Эвен выкинул недавно?Исак бросил на Магнуса напряженный взгляд, наблюдая за тем, как тот откусил от бутерброда и теперь громко жевал, ожидая ответа от остальных. Юнас сдержанно кивнул в знак подтверждения, Махди последовал его примеру, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.Исак нахмурился, лихорадочно вспоминания, что Эвен мог натворить, ведь он был уверен, что знает обо всем, что Бэк Насхайм сделал или мог бы сделать за последние несколько недель. Но в голове было пусто, и он не мог остановить слова, которые вырвались изо рта против его воли:– И что же он выкинул? – спросил он с легким оттенком беспокойства в голосе. Пытаясь скрыть его за неловким кашлем, он заметил, что Юнас прищурился, сканируя его еще более внимательным взглядом.

– А тебя там разве не было, когда это произошло? – спокойно напомнил Махди, наклонившись вперед, чтобы взять со стола бутылку Кока-Колы. – Он перемолол эту девчонку Элизу у всех на глазах прямо посреди коридора.

Перед глазами Исака тут же возникла миниатюрная шатенка с красивыми глазами, полными слез.

– Это было ужасно, – добавил Магнус, а Юнас промычал что-то в знак согласия.

– Не знаю, чего она ожидала, все знают, что он тот еще мудак, – Махди сказал именно то, с чем Исак обычно соглашался, но теперь эти слова оставили горький привкус во рту. Ему пришлось даже закусить губу, чтобы сдержаться и не сказать что-нибудь колкое, чтобы защитить Эвена перед парнями, которые наивно полагали, что он его ненавидит.– Да, я не ожидал, что он опустится так низко и выкинет подобное дерьмо, – начал Юнас с некоторой злостью в голосе. – В смысле, что за нафиг? Чувак переспал с половиной школы и ни с кем из них не состоял в отношениях. Он занимается с ними сексом, а потом бросает их, вот и все, ему похуй, в кого совать свой член, но я и подумать не мог, что он станет унижать кого-то публично. Он тот еще мудак.Исак вонзил пальцы в обтянутое джинсами бедро, надеясь, что небольшая боль отвлечет его и помешает ему сделать какую-нибудь глупость. Не сводя глаз со стола, он все пытался понять, почему у него вообще возникло это желание – оправдывать, внушить им, что Эвен не так уж и плох, что все эти слухи – неправда. Ему было не все равно, он не мог промолчать. Возможно, это была благодарность, которую он испытывал к третьекурснику, возможно воспоминания о его добрых глазах заставляли его хотеть сказать им, что прямо сейчас Эвен – единственный, на кого он мог опереться, единственный, кто предложил свою помощь, пока всем остальным не было до него дела.

Магнус фыркнул после слов Юнаса и кивнул:– Да. Он стал даже хуже, чем Вильям.

Лицо Исака исказилось от отвращения, и он знал, что это было донельзя очевидно, но все равно не смог сдержаться:– Нет, это не так.Он чувствовал, как жар приливает к его щекам, и определенно слышал решимость, с которой произнес эти слова. И, судя по потрясенным выражениям лиц его друзей, они услышали это тоже.

Неловко кашлянув, чтобы избавиться от напряжения, возникшего где-то в груди, Исак начал лихорадочно думать, как бы сгладить эту оплошность, но как некогда изучающий взгляд Юнаса ничуть не улучшал ситуацию, лишь добавлял проблем, делая его мысли менее структурированными.

– Он... не такой плохой, как Вильям. Вильям всегда будет хуже всех.

Юнас фыркнул и покачал головой, как будто не верил своим ушам, в то время как остальные не сводили с Исака глаз, заставляя его ерзать на стуле от неудобства.– Эм, – Махди облизал губы и улыбнулся, – откуда ты знаешь, какой Эвен?

Исак пожал плечами, чувствуя, как спина покрылась липкой испариной.

– Я его не знаю, но что я действительно знаю, так это то, что Вильям – придурок, и никто не может быть хуже, чем он. Возможно у Эвена просто образ – казаться крутым, но я уверен, что на самом деле он не такой.

Парни молча смотрели на него в течение нескольких секунд, которые показались Исаку часами, и за эти секунды он наконец-то осознал, что он только что сделал. Он защищал Эвена перед людьми, которые привыкли слушать, как Исак оскорбляет третьекурсника, постоянно игнорирует его заигрывания и комплименты, а так же утверждает, что Эвен - тот тип человека, с которым он бы не хотел иметь ничего общего. А теперь они что-то подозревают, но даже это не было главным из всего того, что беспокоило Исака с этого самого момента. Что его по-настоящему беспокоило, так это собственная реакция. Оказалось, что друзья, говорящие об Эвене в такой манере, злят его больше, чем он мог себе представить. И он не понимал, почему не может слушать, как они говорят о нем таким образом.

Смутившись от собственных чувств, он взял в руки бутерброд, хмурясь и игнорируя Юнаса, посматривающего на него с интересом. Странное ноющее чувство плескалось где-то в глубине его сознания.* * *Холодный ветер ударил ему прямо в лицо, стоило Исаку ступить на школьный двор. Натянув потрепанный красный шарф повыше на нос, он второпях добежал до ворот, мечтая поскорее вернуться домой и зарыться в тепло своей кровати, в уютную всеохватывающую безопасность своего дома, подальше от вопрошающих глаз друзей, которых он успешно избегал с тех пор, как произошел инцидент за обедом. Он просто не мог вынести всех этих попыток - объяснять свою новую позицию. Когда дело касалось Эвена, он не мог рассказывать о своих чувствах, даже если бы попытался, так как сам до конца не понимал их, предпочитая не углубляться. У него не было ни сил, ни энергии прокручивать и осознавать весь этот водоворот мыслей и эмоций внутри него.Жужжание телефона лишь слегка замедлило его, однако он упрямо продолжал идти, неохотно засовывая руку в карман. Пальцы покалывало от холода, когда он открыл и начал читать сообщение, заставившее сердце подскочить куда-то к горлу.Евангелие от Марка, Глава 11,стихи 25: И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши.Независимо от содержания и того, как сильно он хотел бы ненавидеть, Исак поймал себя на том, что улыбнулся сообщению, пусть даже на долю секунды. А затем напоминание о том, кого он должен простить, пришло ему в голову. Образ отца появился перед глазами, отчетливый и яркий, каким он его и помнил.Нахмурившись, Исак на автомате покачал головой и заблокировал телефон, крепко сжав его в руке. Подняв подбородок, он уже было собирался выйти со двора, как вдруг почувствовал, что кто-то схватил его за руку, заставляя остановиться. И когда он увидел, кто это был, крошечная надежда, что у него будет хороший день, исчезла в воздухе в то же мгновение.– Что? – рявкнул он, отдергивая руку и наблюдая, как Адриан нервно проводит пальцами по своим непокорным кудрям.– Я... блять. Послушай, я просто хотел еще раз извиниться. За вечеринку и за то, как вел себя, когда извинялся в первый раз. – Он остановился, делая глубокий вдох, и Исак скрестил руки на груди, скептически закатывая глаза и всем своим видом показывая, что этот не разговор не из тех, которые он хотел бы иметь. – Ты не обязан прощать или симпатизировать мне, но я знаю, что вел себя, как придурок, и это было чертовски глупо с моей стороны. Я должен был оставить тебя в покое на вечеринке, и должен был вести себя, как человек, извиняясь в тот первый раз. Я пойму, если ты не захочешь прощать меня, но я просто хотел извиниться еще раз, в любом случае, потому что ты не заслуживаешь того, чтобы с тобой обращались так, как это сделал я. Так что мне очень жаль.

Исак задумчиво закусил губу. Адриан не входил в число его близких друзей или даже приятных знакомых, по сути, он не хотел иметь с ним ничего общего, но это извинение заметно отличалось на фоне предыдущего и казалось довольно искренним. Может быть, дело было в серьезном выражении лица третьекурсника, или в странном блеске в его темных глазах, который Исак не мог расшифровать, тем не менее, Исак не мог не улыбнуться, опуская руки по бокам. Часть напряжения тут же покинула его тело.

Увидев это, Адриан слегка усмехнулся, склонив голову набок, а Исак вздохнул.– Ладно, извинения приняты. Наверное, – тихо пробормотал он, пнув камешек носком ботинка, прежде чем поднять глаза.– Да?Явное возбуждение и восторг в голосе Адриана заставили Исака фыркнуть, недоверчиво покачав головой.– Да. Только не надо меня больше беспокоить.Адриан рассмеялся, и Исаку этот смех показался несколько преувеличенным и фальшивым, особенно после того, как темные глаза с заинтересованностью скользнули вниз по его телу.

– Окей, не буду. Обещаю, – Адриан подмигнул ему, прежде чем сделать шаг назад с усмешкой на лице. Исак был слишком рассеян, чтобы как-то отреагировать, а потому натянуто улыбнувшись, повернулся обратно к воротам. Прежде чем он успел сделать хоть пару шагов, его телефон снова подал признаки жизни, заставив остановиться.

Он в темпе прочитал сообщение, мгновенно пожалев об этом.Псалом 9, стих 17: Познан был Господь по суду, который Он совершил; нечестивый уловлен делами рук своих.Вздохнув, он потер лицо рукой, стараясь не думать ни о послании, ни о том, что оно означает. И в особенности о том, как там поживает его мать. Он просто не может сейчас со всем этим разбираться.

Задумчиво прикусив губу, он без особого интереса оглядывал школьный двор, пока его взгляд не упал на кого-то, идущего мимо. Толстовка Пенетраторов, привлекшая его внимание, красовалась на какой-то миниатюрной первокурснице, заставив Исака проследить за ней глазами, прежде чем он смог, наконец, прочитать текст на спине. Имя Эвена выделялось жирным и красным, и это почему-то только ухудшило его настроение.

Опомнившись, он резко отвернулся, чтобы забыть о том, что только что видел, и какие это вызвало в нем чувства, какие отвратительные эмоции всколыхнуло. Почувствовав непреодолимое желание, он вдруг захотел найти Эвена и напомнить третьекурснику, как он хорош, показать, что Бэк Насхайму не нужны эти первокурсницы, заглядывающие ему в рот. Он должен выбросить все эти гребаные толстовки, потому что Исак – это все, что ему необходимо.

Думая об этом, Исак непроизвольно покачал головой, ощущая, как головная боль, взявшаяся, казалось бы, из ниоткуда, накатывает на него ледяной волной.

Открыв диалог с Эвеном, он быстро напечатал сообщение и отправил его, надеясь на скорый ответ.Ты свободен сейчас?Продолжив прерванный путь, Исак зашагал к трамвайной остановке, надеясь, что сегодня он не поедет домой.Стоило морозному воздуху начать пробираться под слои теплой одежды, как телефон в руках завибрировал, а сердце забилось быстрее от нарастающего волнения.Конечно, красавчик. Приезжай ко мне.Со вздохом облегчения Исак сунул телефон в карман и торопливым шагом направился к станции.* * *Он не знал, почему нервничает, почему его сердце было готово выскочить из груди, пока он стоял перед дверью квартиры Эвена, ожидая, когда ему откроют дверь. Замерзшие на улице ладони сейчас почему-то вспотели, и чтобы как-то скрыть эту неловкость, он заломил их перед собой, покачиваясь на носках и буравя дверь нетерпеливым взглядом. Наконец, с той стороны послышался шум, и через секунду щелкнул замок, а после открылась и сама дверь. И едва он успел осознать, что происходит, сильная рука обхватила его за талию и бесцеремонно втянула внутрь.Смешок против воли сорвался с его губ. Эвен закрыл дверь и прижал его к ней, положив одну руку ему на бедро. Другая поднялась, мягко обхватив его щеку. Большой палец погладил скулу, заставив пульс забиться в ускоренном темпе.– Привет, – еле слышно прошелестел Исак.

Эвен вскинул брови, улыбаясь ему. Его рука, еще недавно покоящаяся на бедре Исака, теперь сжимала край его футболки, слегка натягивая, и забираясь под нее, посылая рой мурашек по всему телу. Исак рвано выдохнул, почувствовав теплую ладонь на своей пояснице. Эвен притянул его ближе, пока они не прижались друг к другу торсами, и уткнулся носом в шею Исака.

– Ты сегодня так мило выглядишь, – сказал Эвен с ухмылкой.

Покраснев, Исак по привычке закатил глаза, отказываясь что-либо говорить в ответ. Вместо этого, сбросив куртку с плеч, он позволил ей упасть на пол, а сам обхватил руками шею Бэк Насхайма, притягивая его ближе, пока их губы не оказались всего в нескольких миллиметрах друг от друга.

– Заткнись, – он не дал Эвену времени сказать что-либо еще, и просто соединил их губы вместе, сбрасывая ботинки.Эвен развернул их, скользнув руками по спине Исака, крепко схватив его за задницу. Делая осторожные шаги вперед и ведя их в свою комнату, он не отрывался от него ни на секунду, вылизывая его рот.– Что на тебя нашло? – Эвен усмехнулся, стоило Исаку прижаться губами к его шее, когда они отстранились друг от друга, спотыкаясь в дверном проеме спальни.

– Надеюсь, – выдохнул Исак и смело поднял голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Ты.Эвен закатил глаза и фыркнул, положив обе руки на его щеки, подталкивая вперед, к кровати.– Ты гребаный идиот, – его пухлые губы прижались к губам Исака, заставляя того задыхаться и желать большего. Невесомо поцеловав его, Эвен отстранился, все еще вперив взгляд в покрасневшие, мокрые губы Исака. Протянув руку, он провел пальцем по нижней. – Мне это нравится.