клубничное небо (1/1)

Реклама таблеток от кашля, средств от запора, дешёвых чипсов, дурацкие шоу анонсируют, и как же, бля, меня это заебало. Рекламы так много, эфирного времени — мало. Достало. Достало! Сметаю к чёрту всё со стола. Как же достало вокруг всё меня. На устах только слово ?хуйня?, в голове сплошные матюки, в окружении — одни мудаки. В гримёрке так пусто, чувствами душа изрублена в капусту, я как таракан, что надышался дуста, моя боль — мои чувства, любовь бьёт не в глаз, а в бровь, вновь, да, вновь; невод как старик бросаю, улов никакой. Ты моя золотая рыбка, Андрей. Как в сказке, всё по канону, по правилам, ну, достану, а ты мне человеческим голосом: — Отпусти меня, Дима, я исполню любое твоё желание.И я как дурак стоять буду. Потому что это и было моё желание: никогда тебя не отпускать, к сердцу прижать, быть счастливым, не тосковать, не рыдать ночами в подушку, не наливать портвейн себе в кружку, не приводить домой новую подружку на одну ночь, не гнать от себя людей прочь, в бар своё тело не волочь, не делать никакого с собой дерьма. Кутерьма, вокруг меня сгущается тьма, сгущается тьма — и скоро я начну петь не ?я тебя не променяю?, а ?золотые купола на спине наколоты?; тело — тюрьма, проступят вместо стигмат наколки, меня будут крутить не по ХитFM, а по Радио-шансон. Come on, всё не так плохо, Димон. Бахни рюмашку текилы, возьми соль, лимон, всё будет хорошо, ты на коне, словно цыганский барон. Первый раз что ли упал на поле боя? Первый раз что ли гоняешь от себя ворон? Первый раз не знаешь что ли, в какую шагать из четырёх сторон? Я, блять, не восьмиклассник. Я не сломанный веник, который можно обмотать изолентой, я не треснувший наушник, который можно изолентой заклеить, я не каши просящий ботинок, который, сука, можно обмотать сраной изолентой. Я не из тех вещей. Я вообще не вещь. Любовь — энцефалитный клещ, бросает в жар под сорок, галлюцинирую, заигрываю со смертью, схожу с ума с этой круговертью, всё больше и больше пью и себя ненавижу. Опершись в гримёрке на стол стою, слёзы на глаза наворачиваются, чувства обостряются и притупляются одновременно, хочется зеркало с размаху расколоть, пальцы поранить, чтоб ты понял, чтоб ты понял, Андрей, как мне больно. Я готов пальцы ранить, пальцы ломать, больше никогда не играть, лишь бы со мною был ты. Лишь бы ты в одной кровати со мной просыпался, улыбался, целовал меня, обнимал. Хочу жить с тобой где-то в горах, засыпать у тебя на руках. Проблемы превратятся в прах, мне неведом будет страх, среди чистого воздуха и полян будем гулять, валяться в травах и цветах. Пусть мировая экономика потерпит крах, пусть всё разрушится настолько, что не выкрутится даже Аллах, — мне будет плевать, если со мной будешь ты. С тобой у меня над головой всегда клубничное небо. С тобой у меня над головой всегда клубничное небо. Поэтому надеюсь, не удавлюсь серым смогом, который стоит надо мной и над Киевом. Скорее бы кончилась реклама, хочу сыграть тебе песню о клубничном небе и дзене. А потом рядом с тобою сесть, сесть рядом с тобою и верить, что мы всё-таки вместе чуть больше, чем на самом деле есть. Но я на все сто процентов уверен, что после моего выступления ты единственным будешь, кто меня не обнимет.