15: Джейк (1/1)
Время на Пандоре идет по-другому… Сказал Макс. А для меня оно шло как раньше: дела, беготня - я все еще благодарю Эйву и Грейс за каждый день на своих двоих. Мирная жизнь пошла своим чередом: охота, рукоделие, вечерние песни у костра. На досуге мы с Нейтири собирали тростник и травы для нового гамака. Те, первые гамаки мы развесили как попало, наспех, не привередничали с материалами и не освятили; в первые дни спали вповалку в одиночном и не жаловались, но большой семейный гамак - дело не одного месяца, а с младенцем он стал бы нам просто необходим! Давно было, а кажется, что вчера.Словно еще вчера я держал на руках своего котеночка и сам себе не верил - такой он был крошечный и милый, и полоски совсем как у меня, ушки мамины, а нос у него розовой кнопочкой, да разве ж это мой такой? Маленькое чудо! Теперь-то у нас и второй на подходе, а Нетейям уже подрос, носится по всему Древу-Дому с игрушечным баньши. Я раз пятьсот рассказывал ему, как заарканил торука, и, кажется, он готов слышать об этом снова и снова - еще бы, ведь его папа Торук Макто! На поверку что человеческие дети, что наши, на'ви, все одно - бегают, играют: “пиу, пиу, вот мои лук и стрелы, проваливайте обратно в небо, злые фашисты!” При этом сын до странного привязался к полковнику Куоритчу, нарочно бегал за ним, доставал; Нейтири пыталась его тормозить, но куда там! Где Тсу'Тэй, там и Куоритч, необходимое зло, а Тсу'Тэю мы всегда рады. Так и привыкли.Полковник под его надзором совсем присмирел, стал непохож на себя: если фыркал и ругался, то в шутку, работал усердно наравне с остальными Оматикайя и только смеялся, когда Нетейям затеял шуточную потасовку и повалил его ненароком - сдаюсь, мол, великий вождь! Я все не верил, не хотел верить. Это же Куоритч! Разве не он еще несколько лет назад из-за какой-то руды был готов устроить натуральнейший геноцид? Бил морды, стрелял по нам, безоружным, черт побери, разве не он убил нашу Грейс? Только ведь и Тсу'Тэй сначала пытался зарезать меня, когда мое прежнее тело силой выкинули из линк-бокса; его охотники учинили жестокую расправу над водителями бульдозеров, штатскими, которые всего лишь бездумно выполняли приказы… Теперь же и солдат, и воин стали тише, задумчивее, ходили вместе, как приклеенные, спали в обнимку - эту мысль я изо всех сил старался не додумывать. Я с тех пор еще много раз был у Древа Душ, говорил с Эйвой, спорил и вопрошал; о, Эйва заговорила, и говорила мне многое, но на этот вопрос ответила только однажды, долгое время спустя. Была годовщина нашей победы, мы собрались, как полагается: ели, пили и пели, и никто не пытался выгнать из общего круга человека - потому что не знали, кто он. Нейтири запела про Атокирину, и все пели с ней: волей народа На'ви звенит и поет наш лес! А я смотрел и не верил. Тсу'Тэй наклонился к полковнику, видно, переводил или подсказывал, и тогда я четко услышал голос Куоритча в общем хоре. Он пел с ужасным акцентом, совсем как я вначале, и жутко фальшивил, но пел старательно и честно, раскачивался из стороны в сторону, обняв соседей за лопатки, и не мог ни скрыть, ни утереть сбегающие в маску слезы. Атокирина! Самая чистая душа. Я мог лишь предполагать, что творилось на сердце у полковника, но не верить уже не мог. Он рыдал, принятый, прощенный, породнившийся с на'ви - с тем самым на'ви, которого искалечил его цепной пес Уэйнфлит; с воином, имевшим полное право творить с ним, что угодно... и вместо того полюбившим его.- Странно это, конечно, - сказал я Максу в очередной визит, - неожиданно.Шестой год шел, а я все записывал видеологи и регулярно заглядывал во Врата Ада: чтобы наведаться к товарищам, любой предлог сгодится.- А по-моему, ничего странного, - пожал плечами Макс. - У на'ви все возможно, если в дело вмешалась Эйва. Помнишь, как все удивлялись, когда они приняли тебя?- На стокгольмский синдром похоже, не?- Тсу'Тэй?- Оба.Стоящий рядом Норм отчаянно фыркнул и мотнул головой, но сказать ничего не смог: держа в зубах респиратор-”гармошку” - такие мы раньше таскали на случай разгерметизации - он старательно рисовал синюю полосу от виска до тщательно выбритой челюсти, там, где обычно прилегал силиконовый ободок маски. Ритуал “Целебной Розы” - один из многих, которыми за долгие годы успел обрасти “клан Демонов”, - был уже знаком мне и предписан всем, кто целыми днями не вылезал из респиратора. Химики наперегонки со временем подгоняли местную флору под собственные нужды, мази и отвары в деревянных чашах поселились между микроскопов и пробирок, на стенах медблока лепились манускрипты с описаниями привезенных издалека цветов и трав, и среди всего великолепия царил Макс - почти не похудевший, довольный, одетый в подаренную благодарными Оматикайя пеструю накидку шамана.- А я что говорил? - дорисовав полный круг, Норм яростно выплюнул “гармошку” и кое-как нахлобучил маску, лишь бы вернуть дар речи. - Спохватились! Мне сразу не нравилась эта идея.- Возможно, это даже неплохо, - покачал головой Макс. - Знаешь, иногда переговорщики специально провоцировали стокгольмский синдром у военнопленных… Так выше шанс вернуть их живыми.Они задумчиво переглянулись. Норм за эти годы тоже стал не похож на старого себя: не видь я его время от времени, не признал бы. Русые волосы отросли до лопаток, он был одет и причесан совершенно по-местному; все такой же высокий и тощий, он выпрямился, расправил плечи, стал жилистый и ловкий, как атлет - нет, как маленькая копия на'ви. Мы стояли на крыльце общего дома в заросшем, будто джунгли, саду; на площадке катали баскетбольный мяч ребенок на'ви, совсем еще малышка, и два человека в масках... На руках и ногах у девочки было по пять пальцев.- Ксани, - гордо пояснил Макс. - Три годика будет!- Неужели это их?- Да. Ты же сам рос в городе, машины, смог, все дела?- Ага. С детства в респираторе.- Алекс и Ли тоже. Вот они и решили, если заводить ребенка, то только так: пускай хотя бы дочка свежим воздухом дышит, развивающийся организм все-таки!- А сами?- Боятся переходить насовсем, говорят - а вдруг Эйва заберет, не пустит обратно? Дочь сиротой останется. А жить хочется, семью, простое счастье… Да и малышка привыкла, узнает их, меня дядей зовет.- Понимаю.