9: Джейк (1/1)

Я испугался. Не как в бою, нет… Боже, это так странно - вести видеолог отсюда, с ветвей Келутрал, сотни метров от земли! Но необходимо: каждая крупица информации тщательно подбирается ребятами из отдела связи. Ум за разум заходит, честное слово! Оказывается, пока начальство клепало красивые отчеты домой, команда Грейс вела собственную, правдивую трансляцию. Я еще пил и дрался по барам, все пытался что-то себе доказать, и слыхом об аватарах не слыхивал - футбол и рок, вот и все мои интересы! А по всему миру энтузиасты уже сажали светящиеся цветы первой экспедиции, тайком учили язык и культуру Пандоры. Межпланетные трансляции неприлично дороги, многое наши союзники на Земле достраивали по рассказам, дорисовывали, собирали заново из текстовых сообщений, но... О! Как дрогнуло мое сердце, когда в огрызке видео земная девушка с разрисованными боевой раскраской щеками сказала: "Гайя приветствует Эйву! Я вижу тебя." Я раньше не замечал их, чудаков с дредами, раскрашенных, увешанных бусинами и перьями… Мог ли я подумать, что заумные Норм и Макс, суровая Грейс и эти чудаки - часть одного племени, тихая оппозиция? Теперь же, когда разразился конфликт, подполье взорвалось криками в сети и демонстрациями на улицах. Я стоял за плечом у Норма: он плакал, не поднимая глаза на написанный им же текст и фотографию увитого цветами вертолета. Хэштег: #мыЧакон. По всей Земле союзники, не боясь репрессий, подхватили ее имя как боевой клич, разнесли во все уголки планеты; эти цветы были везде, смотрели из каждого угла наспех склеенной новостной подборки.- Это последнее, что я мог для нее сделать, - прошептал Норм. - Дать им настоящую героиню этой войны. К черту Куоритча!И тогда-то я испугался. Не как в бою: там адреналин горячит кровь, там идеология и ясно, где мы, а где враг - а ты стреляй, а то убьют! Не как когда вернулся с войны и не видел перед собою будущего. Я испугался не за себя - за братьев, испугался непонятного, непохожего на них, больного и странного. Я совершенно не разбираюсь в чувствах, я не знаю, не знаю, как им помочь! Норм, гуманист из гуманистов, не то что мухи, цветочка не обидит - не расстается с оружием, смотрит волком! Тсу'Тэй молчит, как партизан - Эйва знает, что у него в башке творится! Или не знает… Он думает, наверное, что я испугался за соплеменника, вообразил себе черт знает какие пытки и издевательства. Нет. Я за брата боюсь, он слишком зациклился на проклятом полковнике, и если в мыслях у него не месть, то что же?! И эта Атокирина… Хотел бы я выкроить хотя бы часок и в тишине посидеть под Древом Душ, но не могу! Кручусь, как белка в колесе, все не могу привыкнуть, что я теперь вождь, не хочу сидеть в тылу! Эхо войны еще живо, еще не обжили новое Древо-Дом мои соплеменники, Оматикайя.

Поначалу я сам мотался на базу и обратно за Максом; вертолетчиков у нас не осталось, летать со мной на икране он отказался, как я ни уговаривал - лютоконь его максимум, и то он трясся, как осиновый листок. Теперь-то он уже привык, молодежь чуть не дерется за право покатать его: рысью до Врат Ада и обратно - дело несложное, Пале - самая флегматичная кобылка во всей деревне, а с мелкими и в седле держаться удобнее, и ребенком в слинге себе не кажешься… наверное. (Меня так везли только раз, и то не чужой кто-нибудь, а Нейтири.) В любом случае, я больше не обязан был ехать на базу сам, и все же заглядывал по делу и без; и когда Тсу'Тэй захотел вернуться на Келутрал - вернее, поселиться в новом - я вызвался сам отвезти его.Пришло время ехать. Я вышел на площадку; давно собравший немногие пожитки Тсу'Тэй самозабвенно возился с лошадью, бормотал ей какие-то ласковые слова. Прихватив ее за нейрохвосты, он шагнул назад и радостно оскалился, когда кобыла шагнула следом.- Сильтсан, Пале, сильтсан! - он потянул голову лошади в сторону; та невозмутимо следовала за ним. Казалось, скорее Пандора сойдет с орбиты, чем закончится ангельское терпение старушки Пале.- Что делаем? - спросил я его.- Я сам поеду!- Ты…Дурацкое "никуда ты не поедешь" чуть не вылетело у меня прежде, чем я успел подумать. Лошадь и правда слушалась импровизированных поводьев, да и дорогу домой знала, и без цахейлу не признавала никаких аллюров, кроме размеренного шага.- Я поеду рядом, - исправился я, - на всякий случай. И кто-то же должен везти…- У, какая дура! - выдал восхищенный Куоритч.- ...вот его.Пале фыркнула, раздув дыхала. Каждое появление полковника, пусть и в сопровождении бдительной как никогда охраны, вызывало чувство неясной тревоги - кажется, не только у меня.- Никогда вблизи не видел. Такая точно троих вывезет, это же слон, а не конь!- Двоих. Вы поедете со мной, на другой лошади. У вас есть выбор, полковник, - сказал я. - В наручниках - не бойтесь, поедем шагом, - или в отключке. Знаете таблетки, под которыми зубы мудрости удаляют?Мне даже стало не то жалко, не то неудобно: все-таки солдат, начальник! И все равно везти пленника на лошади - задача непростая. Он, видно, думал о том же: невиданное дело, чтобы его, полковника, везли словно куль с зерном!- Отпускаешь меня прямо в их деревню, но не доверяешь, Салли. Боишься?- Не хочу, чтобы вы всадили мне мой же нож в спину. Считайте это комплиментом.На лице Куоритча появилась какая-то новая, горькая гримаса; может, мне показалось, но на секунду он оглянулся на Тсу'Тэя… с надеждой? Наверное, показалось. Он тяжело вздохнул и развернулся к сопровождавшему меня Максу.- Док? Идите вы в жопу, - сказал он. - К черту собачьему всех вас и эту чертову планету, я устал, я не хочу больше ничего видеть. Вся ваша поганая комедия...- А по делу? - мягко перебил его Патель. Он тоже неуловимо изменился, понял я и вновь испугался: в неизменно дружелюбном тоне врача проскакивали опасные, темные нотки, каких я ни разу не слышал в его разговорах с на'ви.- Гоните свою таблетку.