Учитель (1/1)

Небо было усыпано миллиардами ярких и не совсем ярких звезд. Холодный ветер трепал каштановые локоны девушки, что посреди ночи решила выйти на балкон подышать свежим воздухом, так сказать. Голова отказывалась давать хоть какое-то содействие с реальностью, оставив Грету ни с чем. Она стоит так уже около двадцать минут, не заметив стоящего рядом с ней брюнета, что робко теребил пуговицы потрепанного пальто, которое Хиллшер хотел вручить девушке, но не решался. В этот момент англичанин проклинал свою робость и непонятное стеснение, мешающее ему в такой момент. Грета задумчиво покусывала щёку изнутри, смотря затуманенным взглядом вдаль. Она так устала бороться с этим дерьмом, возложившим на ее хрупкие плечи богом, или кем-то другим. Так хотелось спрятаться от этих кошмарных обстоятельств в чулан со старыми игрушками и фотографиями, улечься на забытого её племянником огромного плюшевом медведе, рассматривать альбомы, где запечатлены много моментов из их с Синди детства, младенчества Мартина и девчачий поры самой Эванс. Если бы её в детстве предупредили о том, какой её жизнь станет через пару лет, она бы лишь посмеялась, но перестраховалась. Так, на всякий случай. Но сейчас уже ничего не изменишь. Все сделано так, как предрешила судьба? Но надолго ли? — Грета, холодно, ммм, вот, так теплее, – Брамс таки решился накинуть на плечи Эванс то пальто, чему брюнетка улыбнулась, — Тебя что-то беспокоит? Ты можешь разделить свои переживания со мной, если хочешь. Теплая волна ударила в сознание девушки, выводя его из неразберихи. Пожалуй, как раз это и было нужно Грете сейчас. Она не должна показывать что полностью расстроена и вообще не представляет, как им жить дальше. Ничего, где наша не брала?— Пойдем в дом, и в правду холодно уже, да и ты в одной футболке, решил заболеть мне тут?! – развернувшись к Брамсу, она слегка напугала его такой резкой сменой в настроении. ***В гостиной воцарилась уютная тишина, сопровождающаяся приятным треском дровишек, которые пламя с большим аппетитом пожирал, даря в обмен своё тепло. Брамс сидел на диване, читая "Перекрестки времени", мужчина уже почти свыкся с давлением в коленках, на которые облокотилась Эванс, тоже читая какой-то застарелый роман матери. Он с детства помнил материнскую страсть к романам и другим прочим книгам. Миссис Хиллшер коллекционировала многие книги, знакомые и друзья по всему миру присылали ей их. Книги были настолько старинный и ветхий, что мать напрочь запретила Брамсу даже пробрался в библиотеку стащил "Портрет Дориана Грэя" и "Войну и Мир". У обоих книг были очень слабые переплёты, страницы книг рассыпались. Миссис Хиллшер была в ярости, заставив Брамса собирать все страницы в нужной нумеровке. Мужчине пришлось убить на это несколько дней, а потом, случилось то, что случилось. С тех пор, мужчина проводил всё свободное время в стенах особняка, не понимая, почему родители не выпускали его в те дни, когда дома никого не было. Ведь по сути, он потерял очень многое; детский сад, школа, университет, работа, первые отношения, поцелуй, секс...Взглянув на предмет своих отнюдь не детских мечтаний, щеки его залились румянцем. Девушка удобно примостилась на согнутых коленях брюнета, волосы были собраны на правую сторону, но пара непослушных прядей все равно лезли в глаза, а Грета терпеливо их собирала, не желая отвлекаться от явно зашедшей для неё книги. И не любоваться ею было просто невозможно, её персиковый шампунь опьянял его пошатанный разум, глаза странно заблестели, устремляясь к медленно вздымающейся груди, спрятанной под серым вязаным свитером. Брюнетка резко повернула голову, мягко улыбается, ловя на себе его взгляд, который тот пытался свести на пар стоящих на кофейном столике двух кружек недопитого какао. Развернувшись немного боком к Хиллшеру, Эванс слегка наклоняет голову, продолжая улыбаться такой же теплой улыбкой, какой смотрела на его куклу, приняв ее за его осевший в ней дух.— Что-то не так, Брамс? — Нет, просто, ты сегодня выглядишь так... - он подбирал самые изящнейшие слова, но не мог определиться, какое воистину достойно её описания. И её лукавый взгляд стал ещё теплее, даже жарче. — Как?Мужчина замолкает, обдумывая что-то, но вскоре продолжает, нежно беря ладони Греты в свои, поднося к протезу. Шумно выдыхая, он молвит.— В улыбке женской – вся душа,Она корит иль призывает,Ласкает друга не спеша И на любовь благословляет.Улыбка – нежности полёт И заслужить её не просто,Не потому, что ты не тот, –Душа твоя другого роста.Улыбкой женская душаВ миры иные приглашаетИ гордо крыльями шурша, К звезде далёкой поднимает.Улыбка – страстная мечта,Творца великое участьеИ первозданна чистота Улыбки той, что дарит счастье.*Не сильно сжимая ладони Эванс, он целует каждую костяшку пальцев фарфоровыми губами протеза с такой лаской и теплотой, которая передалась Эванс даже не смотря на преграду. Сердце обоих забилось в унисон, так громко, что оба могли поклясться, что слышат бешеный стук сердец друг друга. И зеленые омуты накрыла нежность и доброта, подумать только, ей, взблашмоченной американке читают стихи! — Грета, я... Я задавался одним и тем же вопросом ; "Почему именно ты?". Многие девушки побывали в этом особняке, но ни одна мне не понравилась, все были слишком скучны и неинтересны, некоторые вовсе пытались что-то украсть, но ты, именно ты, твой пьянящий аромат бархатной кожи, живой, заливистый смех и безмерная доброта изумрудных глаз, лучезарной улыбки вызывают во мне столько невероятных эмоций, сколько я не получил от жизни за всё своё бренное существование. Мне остается лишь благодарить всех богов, что подарили мне тебя, моя милая Грета, моё безумие..., даже если когда я усну ты вонзишь мне нож в сердце, я приму саму смерть от твоих рук, ведь жить без тебя я уже точно не смогу, - дыхание участилось, в районе висков стекали маленькие ручейки пота, нормально дышать ему под протезом стало невыносимо. А она всё ждала, когда брюнет продолжит, чувствовала, что он обязательно продолжит. В его карих глазах отражались резвистые танцы язычков пламени, исполняющих незаурядные пляски на недогоревших поленьях старого дубца. И всё померкло за их спинами, они смотрели лишь на друг друга, улавливая каждый отблеск горящих эмоций в глазах. И стало как-то неестественно жарко, дышать полноценно стало будто бы физически невозможно. Плавно наклоняясь к его скрытому протезом лицу, она проникла пальчиками под ремешки, медленно расстегивая каждый, а мужчина не сводил затуманенного взгляда от лица девушки. Чувство такой знакомой для Эванс и такой незнакомой для Хиллшера скорой эйфории накатило волной расположенные слишком близко тела. Расстегивая последний ремешок, она наклонилась к его уху, горячо пошептав:— Даже если бы хотела, то ни за что бы не покинула тебя, ты стал для меня чуть больше, чем фарфоровая кукла, я...кажется, теряю голову, но мне нравится.Мгновенье, и протез скинут Брамсом на дорогой индийский ковёр. Губы друг друга соприкоснулись слишком быстро, что даже осознание пришло не скоро. И чёрт, для первого поцелуя его язык был слишком хорош.Он безумен, остановись!К чёрту, я слишком хочу его...В слова внутреннего голоса вклинился слабый хриплый стон брюнета, и, о боже, она никогда в жизни не слышала такого заводящего стона. Она смотрела на него, целовала его изуродованное огнём лицо, целовала губы вновь и вновь. Мужчина решил поучаствовать, прикасаясь слегка обветренными губами обнаженной шеи девушки. Хиллшер не пропускал каждый сантиметр её загорелой кожи, а в голове, словно молитва звучали фразы.Мой первый поцелуй с ней,Она не отреклась,Она со мной.Кофта и футболка обоих присоединились к протезу, когда Брамс перевернул Грету, нависая сверху. Голый торс был подтянут, не развязный, видимо, он не просто так сидел за этими чёртовыми стенами все эти годы. Покрывая мокрой дорожкой ключицы и плечи, Грета почувствовала его возбужденную плоть, когда брюнетка подняла глаза, то встретилась с неловкостью и полным ступором. Через пять секунд до неё дошло в чём была причина его остановки. — Грета, я, чёрт, как это глупо, но ты скорее всего догадалась, что такими вещами я занимаюсь впервые, я...эм, можешь ли ты стать моим учителем в этом? Поможешь ли мне донести до тебя всю ту любовь, которую я чувствую рядом с тобой? - он нашел её руку, сжимая. А девушка слишком мило и тепло улыбается ему. — Да, я стану твоим учителем, Брамс Хиллшер.— Тогда я стану самым лучшим учеником, мисс Эванс.