Тепло его рук (1/1)

Вечер для Греты прошел непонятно. Она смутно помнила, как пыталась разговаривать с Брамсом о его интересах в музыке, книгах и еде, в чём он был краток. Открыв один глаз Эванс поняла, в кровати она однозначно одна. Брамс принес ее сюда ночью, то есть, она перебрала или начала вырубаться, но девушка ясно запомнила то, как переодевалась в комнате, пока Хиллшер вышел за водой. Этот факт успокоил Грету, видимо, тогда, он думал, что видит ее в последний раз и поэтому поцеловал, но сейчас он точно знает, что Эванс никуда не денется, поэтому и не торопиться, хотя, откуда ему в полной изоляции от мира и интернета знать об этом, мысли Греты свелись к родителям, но брюнетка пока не стало поздно хорошенько тряхнула головой, отгоняя похабные мысли. Ну вы понимаете о каких мыслях идёт речь...Взгляд Греты пал на сделанную из темного дуба прикроватную тумбу, где покоилась бумажка. Тонкая ручка подняла бумажку и прочла то, что в ней написано. "С добрым утром, Грета. Сразу как проснёшься спускайся в столовую, после завтрака погуляем по лесу, но только в окрестностях особняка. Б.Х."Почерк Брамса приятно удивил девушку, ведь она думала, что за стенами он ничем не занимается, его почерк был не слишком велик, но и не слишком мелкий, все буквы выводились красиво и походили на почерк мистера и миссис Хиллшер, который она увидела не самым приятным образом. Отголоски того инцидента мурашками прошлись по побледневшей коже Греты. Стало не по себе. Американка решила не залеживаться и принялась искать по комнате свои вещи, которые все это время? покоились на спинке винтажного кресла. Вспомнив, что она зачем-то надела платье, шикнула на себя."Чёрт, хорошо, сначала в душ, потом одежда." С огромным усилием преодолев расстояние от спальни до ванной комнаты, брюнетку встретил крючок с готовым халатом."Брамс..."Опасливо оглянув ванную, девушка плотно закрыла дверь, защелкивая щеколду. Чувство нахождения в ванной кого-то постороннего стало слабеть, но меры предосторожности никто не отменял. Грета снимала ночнушку медленно, размышляя обо всем произошедшем, она стала слишком часто прокручивать тот роковой день. Но сегодня, ей улыбнулась удача. Выдалась хорошая возможность поговорить с Хиллшером о дальнейшей поставке еды в Особняк. Только осталось как-то поделикатней преподнести это нынешнему хозяину. Встал вопрос, как?Прохладная вода вмиг взбодрила девушку, отгораживая от сонных чар и ненужных провокационных мыслей. Не сейчас, когда ей нужна полная уверенность в себе, чтобы не спугнуть Брамса. Эванс уже давно завершила все водные процедуры, рассматривая собственный гардероб. "Вот почему всегда так? Одежды много, а носить нечего!"Грета рассматривала свои вещи с небывалой тоской, половину из них она покупала с любимой сестрой Сенди в торговом центре, пока Мартин игрался в игровом секторе, девушки бродили по бутикам и отделам с одеждой и обувью. Американка бережно вытащила из под теплой кофты с оленем сложенное в трое кофейное платьице, оно без рукавов, вырез на груди был неглубоким, лодочкой, от тонкой зауженной талии тянулась юбка солнце, развернув платье полностью, Эванс нашла и пояс в форме змейки. Ох, и влетело же ей это платье в кругленькую сумму тогда, но Сэнди так рьяно утверждала, что платье отлично сочетается с цветом ее глаз и волос. К нему пришлось покупать туфли, сестра приобрела ей в подарок на Рождество, денег у самой Эванс на туфли не хватило бы. Сказать, что сестры тогда хорошенько отшопились, нечего сказать. По дороге домой, сестры с Мартином видели пару, где мужчина чуть ли не избил бедную девушку, которая только и могла вжаться в бок машины и горько плакать, закрывая лицо худыми руками, на которых красовались страшные синяки и отёки. Бывшей няне стало обидно за девушку, руки таки и чесались набить тому хмырю морду, чтоб неповадно было бить и орать на бедняжку, но если бы она знала, какого той было, как ей было противно слушать этот ор в свою сторону, как тошно осознавать, что против того урода она пойти не сможет, слишком слаба. И к огромному сожалению, Грета сама испытала это на себе. В самом начале их с Коулом отношений она была очень счастлива, бывший был с ней весел и нежен, но всему когда-то приходит конец. Монстр, живущий с Коулом все это время дал о себе знать. Но как бы американка не старалась дать ему отпор, у неё не хватало сил. Воспоминания - это сущее зло, пытающиеся напомнить то, о чём уже давно забыл. Горько посмеявшись, брюнетка подошла к зеркалу, накинув платье на себя, рассматривая. В голове возникла мысль. "А я влезу в него вообще? Надо бы проверить."Сняв халат, обладательница темно-зелёных глаз расстегнула застёжку кофейного платья, надевая его через ноги. Кое как справившись с молнией, Эванс застегнула его, моментально подбегая к зеркалу, довольно ухмыляясь. Так она думала, оно ей до сих пор как влитое.—Грета, ты тут? Что-то случилось? Тебе нужна моя помощь?"О чёёёрт! Я совсем забыла о Брамсе! Он ведь ждал меня! Балда ты, Грета!"—Брамс, прости! Ничего со мной не случилось, все в порядке, не волнуйся. – американка поспешила успокоить британца. —Можешь войти, мне нужно твоё мнение. – девушке стало интересно, что о этом платье думает Брамс, всё равно кроме него ее в этом платье никто не увидит. Пока тот не вошёл, для полного образа Грета надела те самые туфли и поспешно пригладила волосы. Дверная ручка медленно дернулась вниз, открывая дверь, Хиллшер неуверенно вошел в комнату, сразу же сталкиваясь с кучей одежды на кровати. Эванс сомкнула руки за спиной, на что кудрявый обратил внимание, но стоящее сзади зеркало отразило ее руки, в которых оружия не оказалось. Мужчина не сразу понял, что изменилось, но перестав рассматривать ожидающую критики улыбку, и перейдя на Грету целиком, а не отрывками, с его губ слетело всего два слова, но и их хватило, чтобы щеки мгновенно налились краской.—Ты неповторима... – хоть и лица Брамса девушка не смогла увидеть, но слегка покрасневшие уши выдали его с потрохами.—Ты действительно так думаешь?—Я бы не стал тебе врать, Грета. Ты прекрасна в любом виде. – шатен неспешно подошел к Эванс, беря ее руки в свои, несильно сжимая.Он на полголовы выше ее, так что задирать голову как к вершине Олимпа ей не пришлось, глаза друг друга нашлись сами, заглядывая в темные углы душ обоих. Нет ни страха, ни подлых умыслов, ничего враждебного. Он не навредит ей, она не сбежит от него. Значит ли это, что Грета полюбит его, а Брамс изменится с ней? Никто пока не знает.—Пожалуй, тебе нужно переодеться во что-то более удобное, не хочу, чтобы ты простудилась. – запах ее совсем чуть чуть сыроватых волос вскружил его голову, не ведая, что творит, губы Хиллшера прикоснулись ко лбу Греты. Мысленно шикнув на себя, Брамс поспешил ретироваться, но перед выходом из комнаты, сказал, что ждет ее в столовой.—Боги, я красная как рак! Я никогда даже от хмеля не краснела, а от двух комплиментов и одного поцелуя в лоб сразу залилась, что с тобой не так, Эванс? – Грета увидев себя в зеркале сильно удивилась, это даже немного походило на шок. Быстро переодевшись в черные джинсы и персиковый свитер до ягодиц, девушка поспешила спуститься в столовую.Брамс приподнял края протеза, и тихо потягивал черный чай через пластиковую трубочку, рядом с чашкой были бутерброды и открытый клубничный джем, которым были намазаны тосты. Напротив его чашки стояла ее. Грету возмутила такая картина. Почему он, хозяин этого дома, должен стесняться своего собственного лица? Грета видела его голым, но не видела без этой чертовой фарфоровой маски, из-за которой он не может нормально есть и наслаждаться чаем. Для истинного англичанина это должно быть ужасно. Но он терпит это ради неё. Чтобы она не пугалась, не чувствовала отвращения к себе. А уж тем более не жалела его. Ее сожаление - это последнее, что он хочет видеть на ее милом лице. Грета присела на положенное ей место, сжимая чашку, Хиллшер напрягся, чувство было такое, что-то сейчас будет. Но Эванс упорно держала эмоции при себе, откладывая этот разговор на прогулку. Ох, и много же тем им нужно обсудить. Американка твердо поставила себе цель выбить из него очень много слов, нужно ведь привести его голос в порядок, иначе она так до конца жизни будет пугаться его голоса. До конца жизни...— Доброе утро, Грета.— Так виделись же, Брамс, может уже пойдем пройдёмся? Нам нужно многое обсудить, это очень важно. – тон Греты приобрел серьезный оттенок.— Это касается понемногу убывающей еды?— Все на улице, Брамс.***Молодые люди в сопровождении глухой тишины бродили по владением четы Хиллшер. Погода выдалась чудесной, несмотря на суровый дождливый климат Англии. Облака выпустили из своего плена солнышко, согревая жителей Великобритании, и Грету с Брамсом в том числе. Брюнет надел отцовское пальто, что было ему слегка мало, на шее болтался неумело завязанный шарф. Ноябрьские заморозки давали о себе знать, значит, скоро из пальто нужно будет переодеваться в шубы или пуховики. Вообще, вопрос о их дальнейшем существовании долго мучил Грету, да и Брамса возможно, тоже. Что их ждёт в будущем? Все ли будет как сейчас? Если что-то изменится, то что?— Брамс, я думаю, пора начать разговор. Может, присядем вон в ту беседку? – Эванс махнула рукой в сторону ажурной темно-белой беседки, в которой наверняка чудесно прятаться от солнечных лучей в особо жаркие деньки.Мужчина кивнул, как всегда, немногословно. Устроившись напротив друг друга, Грета начала этот тяжелый разговор, от которого зависит её, нет, их будущее.— Брамс, раз уж ты начал насчёт еды, давай начнём с неё. Я предлагаю, чтобы я ездила за покупками в ближайший городок, как за едой, так и за одеждой. Смотреть на то, как ты ходишь в этих заношенных тряпках страшно. – выговорила Эванс. — Я не согласен лишь в одном. Ты можешь сбежать от меня, я не хочу тебя терять, Грета. – понурив голову, сказал Брамс. Американка грустно улыбнулась, как же сильно он ошибается, девушке стало даже немного обидно, ведь Хиллшер до сих пор не полностью доверяет ей, но и его можно понять, он столько лет был изолирован ото всех, брюнет просто не научился доверять кому-то кроме родителей.Грета взяла его широкие ладони в свои, даря нежную волну тепла, такого, в котором он всегда нуждался. Его не дали мать с отцом, но дала она. В ее глазах он не увидел страха и разочарованная, как в глазах родителей, которые не хотели такой участи для себя и сына. В этих темно-зелёных очах была уверенность и тепло, понимание и поддержка. Этого никогда не давали его родители. Они боялись его, но она не боится. Она приняла его таким, какой он перед ней предстал. Она верит в то, что он сможет стать нормальным, как все. И ведёт его к этой жизни, размеренной и спокойной, такой нужно ему. И в этой жизни он мечтает так же как сейчас, держать в своих руках крохотные ладони своей милой Гретой, своей... Она хочет жить с ним. Будет жизнь с ним. И она вернётся. Он верит ей.— Брамс, я не покину тебя... Ты дорог мне, и я...я всем сердцем желаю тебе только добра, я привыкла к тебе и кажется...полюбила. – момент, их глаза встретились в судьбоносной схватке за правду. Его рука сжала ее ладони, в воздухе повисло облако напряжения. Она полюбила его? Исключено. Хиллшер забыл о робости и смущении, глаза искали в другой паре глаз фальшь, хотя бы один намёк на ложь. Но на это он не наткнулся. Это должно было радовать Брамса, но почему-то эффект на это вышел отрицательным.— Ты лжешь. Меня не за что любить. Я двадцативосьмилетний мужчина, который не добился ничего, для меня время остановилось в моё восьмилетие, когда для всех, кроме родителей, я умер. – в голосе проскальзывали нотки неверия и боли, которые он пытался скрыть. Но даже его протез не защитит его от пары зелёных глаз, нежно смотря в его темные омуты. — У меня нет ничего, за что меня можно полюбить. Грета, просто скажи, ты хочешь сбежать? Я сделал тебе больно? Чем-то обидел? Только скажи, и я исправлюсь, я сделаю всё ради тебя! Не покидай мой мир, без тебя я совсем загнусь, ты нужна мне... Грета. – голос дрожал, еще немного, и из под протеза потекут горячие слезы отчаяния. Он не может отпустить её, как бы не хотел, не может. Но если Эванс взялась, то нужно добиться результата.— Глупенький, какой же ты слепец. Ты невероятно нежный, заботливый и добрый, ни один из моих бывших мужчин не отличался такими качествами. Ты не представляешь, как я рада, что ты появился в моей жизни. Да, были неприятные моменты, но мы пережили их, все давно в прошлом, и мы должны жить дальше. Ты должен оставить родителей и смириться с тем, что живёшь не под стенами, а за их пределами. Что не прячешься. –на губах американки заиграла мягкая улыбка, – Я хочу изменить тебя, чтобы ты выбрался в общество, мы зажили счастливо, я бы стала миссис Хиллшер, и у нас было бы пополнение. Но нужно с чего-то начинать, если ты тоже хочешь того же, что и я, то должен переступить через этот барьер. Я вернусь, обещаю.— Хорошо, я верю тебе. Даже если ты не вернёшься, я все равно буду ждать тебя. – мужчина приподнял края протеза и коснулся своими губами ладоней желанной девушки. Он будет ждать. Он будет верить.По-теплому улыбнувшись, Эванс решила спросить Хиллшера о давно мучавшем её вопросе. — Брамс, скажи пожалуйста, почему ты так часто зовёшь меня по имени? – ветер в этот момент мягко опрокинул каштановые локоны девушки, завораживая мужчину. Ответ не заставил себя долго ждать, и услышанное однозначно смутило ее.— Я произношу его для того, чтобы всегда слышать в ответ своё. Твоё имя стало для меня чем-то святым, мне нравится вкус его звучания. – воистину красиво ответил Хиллшер.