Глава 2. (1/1)

— Не въехал... Это ты нас психами назвала?— Не исключаю возможность. Мы с Наоки обернулись на голос. В дверях гостиной стоял русоволосый парень с карими глазами. Вау, знакомая моська! Не добру это, ой, не к добру!— Шин Камия!!! — у Наоки глаза стали шириной на пол лица. Эстрадный певец попятился к двери. Честно... Я бы тоже испугалась.— Эмм... Я... — промямлил он. Чесное слово, у моей подруги просто феноменальная способность ставить людей в неловкое положение. Тут в гостиную зашёл вполне молодой юноша. Хотя, по человеческим меркам, скорее мужчина. Ясные зелёные глаза с тёмной кромкой, чёрные, как смоль, слегка спутанные волосы, умный, строгий взгляд, красивые, аристократично поднятые скулы. Ммм... Очень интересный персонаж. Судя по всему, хороший противник. Ауры такой силы я ещё не видела. У Шина, собственно, вряд ли меньше. Интересных квартирантов ты подкинул мне, Ёшии. Чем больше смотрю, тем меньше они мне нравятся... Следом за ним зашёл ещё один мужчина. У него на носу блестели тонкими стёклышками дорогие очки. Синие, пронизывающие глаза, скрытые под слегка длинноватой бледно-пепельной чёлкой, плотно сжатые губы, чёткие скулы. Светлые брови и пушистые густые ресницы. Господи, мне это совсем не нравится... Лис. Да он меня сразу унюхает! Моё инкогнито потерпело жестокое фиаско! Последним в комнату скорее ворвался, чем зашёл совсем молоденький, я бы даже сказала, маленький, мальчишка с огнетушителем в руках. У него на голове красовалась каштановая шевелюра в стиле ?взрыв на макаронной фабрике?. Синие глаза пылали яростью, немного пухлые губы слегка искривились, щёки пылали свирепым румянцем. Ещё чуть-чуть, и этот юнец спустит на нас пену из огнетушителя. Я поджала губы и скрестила руки на груди.— Юноша, потише с огнетушителем. — буркнула недовольно. — Силой отдачи тебя отбросит в стену, ты рискуешь сломать себе хребет. А мне потом оплачивать операцию и курс лечения. Сплошные убытки!Все четверо слегка зависли, но брюнет отошёл первым.— Кто вы, и что здесь делаете? — строго спросил он, сдвинув идеально поставленные брови. Но мы ж народ стреляный, нас этим не напугать.— При сложившихся обстоятельствах, могу задать тот же вопрос. — сделала ну о-очень умный вид, с удобством устроившись в кресле. Зеленоглазый оторопел от накого откровенного нахальства.— Насколько я помню, риэлтор ничего не говорил нам о новых квартирантах. — блондин поправил очки средним пальцем. Я фыркнула.— Мне он о вас тоже ничего не говорил. Нагло, не правда ли?Парни вылетели в прострацию. Я, приняв позу древнего философа в раздумьях, ждала, когда они соизволят прилететь обратно. Брюнет, судя по всему, самый умный, ибо до него жестокая реальность почему-то доходит быстрее, чем до остальных. Он посмотрел на таким взглядом, под которым мне полагалось мгновенно обратиться в кучку пепла. Но, естественно, это ж я, а мне как-то до лампочки. И на него накинем недоуздок.— Кто вы? — каменным голосом спросил зеленоглазый.Я поджала нижнюю губу. Пусть пока считают меня дурой. А что? Очень удобно. С идиота меньше спроса.— Знаете, вы мне не нравитесь, от вашего общества у меня откровенно сводит скулы, поэтому мы сведём решение поставленной задачи к минимуму. Меня зовут Виаленна Вандом, для друзей Вилл или Вилка, но к вам это не относится. Я хозяйка этого дома, а остальное вам знать необязательно. — А я не знал, что у этого дома есть хозяйка. — пробормотал мальчишка с огнетушителем, который он всё так же не выпускал из рук. Я ухмыльнулась.— Ребят, поверьте, ещё двадцать минут назад я и понятия не имела, что у меня есть квартиранты. Но увидев чужую машину в собственном дворе, мне пришла в голову мысль позвонить Зеннену и поинтересоваться, что она там делает. Но, так как я такая добрая, умная и вообще идеальная со всех сторон, расторгать контракт я не собираюсь. Живите и властвуйте, но не действуйте мне на нервы. На этом наш приветсвенный ликбез окончен, прошу всех расходиться по своим делам. Говорю сразу, кто вы, где работаете, сколько получаете, мне не интересно. Вы не попадаетесь мне на глаза, и всё в ажуре. Правила простые и, надеюсь, ясные. Вопросы есть?Парни застыли, переваривая полученную информацию. Наоки, на моё удивление молчавшая во время моей приветственной речи, наклонилась ко мне и прошептала:— Что, даже и имён не спросишь? Невежливо как-то.— Молчи уж. — фыркнула я. — У меня вся жизнь впереди, успею разобраться. Да и с чего ты взяла, что я не знаю? Главное, чтобы не мешали, ибо Господь-Боженька обделил меня терпением. Так, я вижу, вопросов нет, засим откланиваюсь. Good-bye, my dear, надеюсь, мы больше не увидимся. Наоки, отвисаем, и рысью марш за мной.Я встала с кресла и поднялась на свою комнату. Наоки вздохнула.— Не обращайте внимания. — произнесла она с вымученным выражением на лице. — Да, она невыносима, но за всё время я успела привыкнуть, общаюсь с ней уже десять лет и до сих пор жива, хотя, не скрою, характер она мне поломала полностью. А вам придётся терпеть. Я Наоки Киоко. А как вас зовут?— Я Мао Некомия. — произнёс самый молодой из парней. Мужчины, несколько обескураженные моей эффектной речью, всё ещё пребывали в астрале.— Меня ты знаешь, я Шин Камия. Это Хёко, а это Тасуку. — русоволосый певец представил себя и остальных.— Я уже представилась. Я работала патологоанатомом в Манчестере, и работала бы дальше, если бы Вилке не приспичило умотать в Японию. — Наоки надулась. Сверху послышался мой голос:— Что-то я не слышу звуков революции! А ну, подняла свою 100-килограммовую пятую точку объёмом в фут с лишним и галопом наверх! Если я начну разбирать твои вещи, боюсь, у тебя ничего не останется. Даже думать не хочу, чего ты туда напихала. Да, и квартирантов там повороши, а то психушки в этом году забиты под отвязку, а перспектива жить с четвёркой умалишённых меня не радует! У меня такое чувство, что у них от радости полушария теперь кверху дном плавают, а это серьёзно!Парни задохнулись от возмущения.— Да что она себе позволяет? — тихим от праведного гнева голосом спросил Тасуку.— Она-то в своих правах, а вот мы, похожи нет. — вздохнула Наоки, и снова раздался вопль:— Так, харе там глазки парням строить, от отсутствия мужского внимания ты никогда не страдала! Тем более у меня есть предложение, от которого невозможно отказаться: спортивный марафон под названием ?успей спасти свой чемодан? ждёт! Ща все твои вещи отправятся через окно в бреющий полёт! О, там ещё и дождик идёт! Как подфартило-то! И полетают, и поплавают!Бедная Киоко бросилась наверх, дабы спасти свои монатки от лохматой беловолосой моськи, то бишь меня. — Ты чё, охерела? — раздался её голос. — Наоки, если на вещи никто не предъявляет свои права, значит, они ничьи. Если ничьи, значит, мусор. А мусор положено выкидывать! Это же элементарное правило домоводства!— Это женская логика! Да тебе-то откуда знать? Из тебя такая же домохозяйка, как из меня балерина! Ты швабру берешь только для того, чтобы кого-нить ей прибить!— А ты откуда знаешь, для чего я беру швабру? Ты вообще пыталась сделать коту вымя из резиновой перчатки!— Это секретная информация!!!— Теперь уже нет!— Псс, Тасуку, — тихо спросил Хёко. — А у нас все швабры, веники, ножи и другие колюще-режущие предметы на видном месте?— В каком месте швабра и веник колюще-режущие предметы? — Тасуку, шёпотом.— Предлагаешь их спрятать? — Шин.— Не предлагаю, а настаиваю! — Хёко. — Чёт у меня эти дамы не вызывают доверия.— У меня тоже. — скривился Шин. — Обычно, если мне кто-то нравится, я могу её пригласить в ресторан, а с этими, честное слово, у меня нет желания даже в одном помещении находиться.— Это было обидно. — произнесла Наоки, встав в дверях. — Так, у меня для вас квест. Вилка велела загнать машину в гараж, а потом топать к ней. Она вас озадачит. Надо приводить эту халупу в жилой вид.— Но у нас... — начал Мао, но девушка его перебила:— Выходные! Всё, руки в ноги и шевелимся. Хорошая уборка – основа процветания! — Вообще-то первоначально это высказывание звучало не так, но не в этом суть. — хмыкнула я, спускаясь с лестницы. — Чего встали? Работы непочатый край! Ать-два, левой правой, построение в шеренгу! Или в колонну? — задумалась я. — Ай, неважно. Ща на нижние этажи дверь открою и ещё запрягу.— Нижние этажи? — явно заинтересовался Тасуку.— Не, а чё это тебя так удивляет? Будете у меня их разгребать. Не мне ж одной пахать? — Вообще-то одной — обнадёжила Наоки и выдала то, от чего у меня буквально глаза на лоб полезли: — Срач-то твой...Стало неестественно тихо.— Интересная картина. — возмутилась я. — Ты засирала, а срач мой?— А дом чей? — хитро спросила та. А, я наконец поняла, в какую степь её занесло.— Ты тут тоже живёшь. — Ха, давай, мон Амиго, докажи! — она явно напрашивалась на неприятности. Что ж, дорогая, ты их получишь.Парни мгновенно скумекали, что это затишье перед бурей и предпочли тихонечко промолчать. Не, ребята, буду гадом. Я плюхнулась в кресло.— Значит, бунт на корабле? Долой монархию, давай демократию?Наоки затихла. Спорить со мной – задача для экстримала. Такое ощущение, что стало как-то темнее.— Значит, бунтуем против навязанной власти? Заговор? Против меня? С холодильником, да? Нехорошо, ой, как нехорошо... Крепостное право давно отменили, нельзя навязывать кухонной технике своё мнение, она тоже живая. А кто этого не понимает, у того тосты вечно подгорают. Парни давятся от смеха, который тщетно пытаются сдержать. А мне весело. Моя несчастная подружка скоро растечётся по полу лужицей. — Я не навязывала. — промямлила она.— Да что ты? А по какой причине в холодильнике отсутствуют мои любимые печеньки? Ну не холодильник же их сожрал? Я точно знаю – это заговор! Наоки, ты какого хрена ржёшь, я ж на полном серьёзе!Ну всё, парней и мою приятельницу накрыло. Я же сидела с моськой, выражающей крайнее недоумение ко всему происходящему. Ну да ладно, повеселились, и хватит. Хотя их кислые рожи мне порядком надоели.— Ладно, настроение мы себе немного подняли, хватит, тут не цирк на выезде. Наоки, рысью на кухню готовить ужин. А я... Дай-ка канцелярский нож! — Сейчас! — с готовностью отозвалась та и ускакала на кухню. Минут через пятнадцать вернулась с ножиком, грязная и взлохмаченная.Это она где вообще копалась?