Глава 5. Параграф 4. - Часть № 1 (2/2)

В Средние века считалось, что в очищенные поры кожи может проникнуть заражённый инфекцией воздух. Вот почему высочайшим декретом были упразднены общественные бани. И если в ХV — ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, то в ХVII — ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться — но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни — и то по совету врачей. Мытьё привело монарха в такой ужас, что он зарёкся когда-либо принимать водные процедуры. Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество ?смердит аки дикий зверь?. Самих же русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц — безобразно часто…

Все гигиенические мероприятия сводились только к лёгкому ополаскиванию рук и рта, но только не всего лица. ?Мыть лицо ни в коем случае нельзя, — писали медики в ХVI веке, — поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение?. Что же касается дам, то они мылись 2 – 3 раза в год. Для ополаскивания рта использовалась так называемая розовая вода, а для рук – смоченная в одеколоне или духах салфетка.

Однако ещё хуже, чем с банями дело обстояло с туалетами. Если после первых крестовых походов рыцари, столкнувшись с таким забытым благом цивилизации, как бани Востока, оценили их по достоинству и даже попытались было вернуть в XIII в. этот институт в Европу, создавая что-то весьма отдалённо напоминающее бани (средневековые ?помывочные? представляли собой комнату со стоящими там несколькими лоханями), то туалетам в этом смысле не повезло в принципе. Их просто не было… К слову, даже эти псевдо-бани, просуществовали недолго – во времена вскоре наступившей Реформации усилиями светских и церковных (как католических, так и протестантских) властей даже эти ?помывочные? вновь были надолго искоренены как очаги разврата и духовной заразы.Изобретение туалета уходит корнями в глубь веков, и уже сложно сказать, где этот признак цивилизации появился впервые. По одной из версий, первый туалет (причём со смывом) был построен на острове Крит задолго до начала нашей эры. Прообраз туалета, предназначенного для практического применения, появился приблизительно 3000 лет до н.э. в Месопотамии. Канализация уже существовала в Древнем Египте. Такой же древний туалет относится к цивилизации Мохенджо-Даро (2500 лет до н.э. на территории нынешнего Пакистана). Более ?продвинутые? системы подземного отвода дождевых и бытовых стоков существовали в Вавилоне, Карфагене, Иерусалиме, Китае. Про уровень развития общественных и личных уборных в Древней Греции и Риме и говорить не приходится.С приходом христианства будущие поколения европейцев забыли о туалетах со смывом на полторы тысячи лет, вернувшись к ночным вазам. Роль забытой канализации выполняли канавки на улицах, где струились зловонные ручьи помоев. Ночные горшки (причём как пустые, так и частично наполненные) стояли под кроватями дни и ночи напролёт. Забывшие об античных благах цивилизации люди теперь справляли нужду там, где придётся. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать.

В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Даже типа описанных выше башенок с отверстиями и соломой. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При ?нужде? гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили ?ночные вазы?, содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца.То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором нам хорошо известен благодаря обширнейшим мемуарам герцога де Сен-Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду. Известна история, когда однажды к королю прибыл посол Испании и, зайдя к нему в опочивальню (дело было утром), попал в неловкую ситуацию – у него от королевского амбре заслезились глаза. Посол вежливо попросил перенести беседу в парк и выскочил из королевской спальни как ошпаренный. Но в парке, где он надеялся вдохнуть свежего воздуха, незадачливый посол просто потерял сознание от вони – кусты в парке служили всем придворным постоянным отхожим местом, а слуги туда же выливали нечистоты.Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжёлыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши.

В книге члена Королевского Географического Общества Кристофера Хибберта есть такие строки: ?Пешеходы облегчались прямо в тот самый момент и на том самом месте, где их застала нужда; горничные выливали содержимое ночных горшков из окон с не более чем формальным предупреждением ?Garde a l’eau!?. В большинстве домов не было не только каких-то туалетных приспособлений, но даже обычных выгребных ям; и даже в королевских дворцах кучи фекалий сваливались прямо во внутренних дворах, а придворных можно было заметить справляющими большую нужду, прикрываясь дверью; всё это создавало то, что в одном из официальных рапортов было названо как ?milles puanteurs insupportables? (тысячи невыносимых воней) (8).

Позже – для спасения от вони – будет найден весьма своеобразный выход: люди начнут пользоваться духами.Верх туалетного комфорта в те времена выглядел примерно так, как это показано в фильме ?Чёрный Рыцарь?: дыра с лежащим рядом пучком соломы.Взгляните на старинные гравюры: небольшие пристройки на внешних стенах замков и домов — это вовсе не сторожевые башенки для стрелков, а туалеты того времени с отверстиями системы ?очко?, только испражнения стекали не в отстойники или в выгребные ямы, а падали на зазевавшегося под стенами замка горожанина или крестьянина. И ходить по улицам в городах становилось всё более затруднительно.

Подобные ?ласточкины гнезда? можно увидеть в любом замке, в том числе и в орденских замках в Прибалтике. В этих туалетных будках висели крючья для одежды — но не ради удобства, а потому что считалось, что исходящий оттуда запах убивает блох и моль. Назывались эти туалеты гардеробами (от старо фр. garde и robe - ?охранять одежду?).

К слову, иногда некоторые учёные пытались сделать что-то отдалённо напоминающее современный туалет. В XVI в. сэр Джон Харрингтон порадовал английскую королеву Елизавету I занятной вещицей под названием ?ватерклозет? - устройством с автоматическим смывом. Над изобретением Харрингтона посмеялись, как над забавной безделушкой, и после того, как сменивший Елизавету Яков I Стюарт уничтожил харингтоновское изобретение, забыли об этом ещё на пару веков, продолжая выбрасывать содержимое всех ночных горшков и помойных вёдер на улицы.Теперь я хотела бы сказать пару слов о том, что касается пресловутого средневекового рыцарского отношения к женщинам. Как это ни прискорбно, однако и здесь писатели-романисты всё перевернули с ног на голову. О ком мечтает большинство современных девиц, ожидающих своего ?рыцаря на белом коне?? О благородном защитнике, всегда готовом подставить своё рыцарское плечо даме, беззаветно влюблённом в неё, оказывающем ей знаки внимания и ради одного её поцелуя совершающем необыкновенные подвиги. Увы, как свидетельствуют историки, в природе таких рыцарей никогда не существовало.Средневековые архивы дают массу свидетельств того, что женщинам во времена рыцарей жилось весьма и весьма несладко. Особенно худо было простолюдинкам. Напротив, в рыцарской среде было принято во время походов насиловать молодых деревенских девственниц, и чем больше таких ?подвигов? совершал странствующий рыцарь – тем больше его уважали.Никакого трепетного отношения к ?женской чести? у рыцарей не было и в помине. Напротив, к дамам средневековые рыцари относились, по нынешним меркам, весьма грубо, абсолютно не считаясь с мнением и пожеланиями последних. Говоря сегодняшним языком, женщина в то время вообще была лишена всякого права голоса.

Представления о защите женской чести у рыцарей тоже были весьма специфичными: по понятиям того времени каждый рыцарь считал, что его собственные честь и достоинство оскорблены, если он видел женщину, принадлежащую другому рыцарю. Отбить женщину у собрата по мечу каждый рыцарь считал своим долгом. С этой целью он либо сразу бросался в бой, либо, говоря нынешним криминальным языком, ?забивал стрелку? конкуренту на ближайшем рыцарском турнире. Причём мнения той, из-за которой разгоралась драка, никто не спрашивал – дама автоматически доставалась тому, кто побеждал в рыцарской ?разборке?.?Прекрасные Дамы? были ничуть не лучше, нежели ?Благородные Рыцари?. Мало того, что волосы мыли очень редко, вскоре в моду вошло посыпать их мукой или пудрой. А теперь представьте себе, что делалось в давным-давно немытых волосах, если их постоянно посыпали мукой. А прусские косы, смазываемые салом?! Не удивительно, что при описанной выше средневековой гигиене, в громадных прическах средневековых благородных дам нередко обнаруживали мышиные гнезда — дама могла месяцами не мыть голову, пока мода на прическу держалась. Ну а уж блохи на этих самых ?Прекрасных Дамах? жили постоянно.Методы борьбы с блохами были пассивными, как например палочки-чесалочки, которые использовали что бы не повредить причёску или же в более поздние времена то сложное сооружение на голове, именуемое причёской. Из париков этими палочками блох и вычесывали. Со вшами было бороться сложней. Французские красавицы и элегантные франты в своих роскошных париках носили сделанные из золота хитроумные приспособления — для ловли тех же блох. В блохоловки (есть и в Эрмитаже), клали кусочек шерсти или меха, политый кровью. Во Франции роль блохоловки играла миниатюрная вилочка с подвижными зубцами-усиками, которую светские модницы носили на шее. Блошиные ловушки не очень надёжно защищали своих хозяев от надоедливых паразитов, зато дамы той эпохи придумали способ, как использовать блох в искусстве флирта. Вскрикивая от мнимых и настоящих блошиных укусов, они приглашали тем самым кавалеров к поискам зловредного насекомого. В ту пору самой эротической забавой мужчин считалось поймать блоху на любимой.Знать с насекомыми борется по-своему: так, например, во время королевского обеда в зале присутствовал специальный паж для ловли блох короля. Состоятельные дамы, чтобы не разводить ?зоопарк?, стали носить шёлковые нижние рубашки, полагая, что вошь за шёлк не уцепится... ибо скользко. Именно так и появилось шёлковое нижнее бельё: к шёлку блохи и вши действительно не прилипают.Большое распространение приобрел ?блошиный мех? — носимый на руке или возле шеи кусочек меха, куда, по мысли средневековых дам, должны были собираться блохи, и откуда их можно потом вытрясти куда-нибудь на землю. Лучший подарок возлюбленным и супругам — чучела пушных зверей для этих же целей. Чучела были инкрустированы драгоценными камнями. На картинах вроде ?Дама с горностаем? или ?Королева Елизавета I с горностаем?, как раз и изображены чучела или зверьки, используемые как блошиный мех. Их носили с собой, как позднее дамы носили декоративных собачек. Кроме собачек еще держали ласк, как раз для ловли блох. Начиная с XVI века, куницы, хорьки, горностаи и крохотные собачки служили своим хозяйкам живыми блохоловками, защищавшими их от надоедливых насекомых. У мелкого зверя температура тела выше, чем у человека и он в отличие от дамы ловит блох всё время и зубами. Наконец, те же собачки, водимые под юбкой...Если бы современной женщине не посчастливилось оказаться на столь знаменитом ныне из-за куртуазных баллад рыцарском пиру, то она увидела бы ужаснувшую её картину. Во времена Средневековья гигиене не придавали никакого значения. В старинных обеденных залах по углам частенько валялись экскременты, комнаты кишели вшами и клопами, а застолья порой напоминали шабаш пьяных викингов в свинарнике. Известен, например, обычай вытирания жирных рук о волосы пажей и шерсть собак.

Считается, что первая вилка появилась в ХI веке у венецианца Доменико Сильвио. До этого ели руками или в перчатках, чтобы не обжечься. Хлеб часто служил не только вместо тарелки, но и вместо ложки: супы и пюре из овощей ели следующим образом: брали куски хлеба и, макая их в пищу, опустошали посуду. В остальных случаях за столом обычно действовало старое правило: ?Бери пальцами и ешь?. Траншир (так называлась почётная должность при дворе, занимать которую мог только дворянин) разделял кушанья на удобные для рук порции и распределял их среди участников трапезы.Прижиться вилке в Европе из-за её ?дьявольской? формы было весьма непросто. Церковь считала её богохульством, ибо для еды Господь предназначил пальцы. Но на самом деле вилка просто была забыта, римские образцы, существовавшие ещё в 200 – 300 гг. н.э., сейчас выставлены во многих музеях Европы. Вновь пробиться на стол этот ?трезубец дьявола? с трудом смог только в качестве прибора для мяса. Столовый нож с закруглённым лезвием ввёл кардинал Ришельё — в целях безопасности: чтобы присутствовавшие на трапезах дворяне не могли тут же, в зале, убить оскорбившего их дворянина.Также тяжело было завоевать себе признание в Средневековье и тарелке индивидуального пользования. Глубокую тарелку для супа придумал сменивший Ришельё кардинал Джулио Мазарини. До этого первое ели из общего казанка, обтирая на виду у всех демонстративно ложку после каждого опускания в свой рот и перед каждым погружением в общую супницу. После ?изобретения? появляются деревянные тарелки для низших слоев и серебряные или даже золотые — для высших, однако обычно вместо тарелки для этих целей использовался всё тот же чёрствый хлеб, который медленно впитывал и не давал испачкать стол.Если в начале Средневековья в Европе одним из основных продуктов питания были желуди, которые ели не только простолюдины, но и знать, то впоследствии (в те редкие года, когда не было голода) стол бывал более разнообразным. Модные и дорогие специи использовались не только для демонстрации богатства, они также перекрывали запах, источаемый мясом и другими продуктами. Мясные и рыбные запасы в Средневековье зачастую засаливали, чтобы они как можно дольше не испортились и не стали бы причиной болезни. А, следовательно, специи были призваны заглушать не только запахи, но и вкус — вкус соли. Или кислятины.Сейчас нам может показаться странным, что жареное мясо в Средние века зачастую ещё и доваривали в бульоне, а приготовленную курицу, обваляв в муке, добавляли в суп. При такой двойной обработке мясо теряло не только свою хрустящую корочку, но и вкус. Но иначе поступать было невозможно — в противном случае средневековые люди не смогли бы разжевать предложенную им еду. Не стоит забывать о более чем незначительном развитии зубоврачебного дела в то время. Дела с гигиеной полости рта в отсутствие стоматологии обстояли не лучшим образом, нежели с гигиеной тела. К концу своей весьма недолгой, как правило, жизни, люди лишались практически всех своих зубов. Отнюдь не старая ещё Кормилица в трагедии Шекспира говорит о Джульетте:Четырнадцать зубов своих отдам(Хоть жаль — их всех-то у меня четыре),Что ей ещё четырнадцати нет.При этом, если аристократия хотя бы стеснялось многочисленных брешей в зубном ряду (королева Елизавета Английская, например, драпировала их кусками материи), то бедняки подобных комплексов были лишены напрочь. Знаменитый магистр, доктор медицины из Салона Мишель Нострадамус в 1572 г. написал книгу, в которой учил: ?Как приготовить порошок, вычистить и обелить зубы, как бы красны и черны они ни были...?. Однако эта книга практически не раскупалась, ибо все дельные советы никому не были нужны в принципе. Куда более популярным был рецепт, дошедший до нас от придворного врача английского короля Эдуарда II, медика-монаха Джона Гладдесдена: во избежание порчи зубов нужно регулярно дышать собственными экскрементами, что непременно приведёт к гибели ?зубного червя?.Поэтому вопрос ?А как же разжевать жёсткое мясо совсем беззубой челюстью?? был весьма актуален для людей Средневековья. И тут на помощь приходили следующие ухищрения: мясо разминалось в ступке до кашеобразного состояния, загущалось с помощью добавления яиц и муки, а полученная масса обжаривалась на вертеле в форме вола или овцы. Также иногда поступали с рыбой, особенностью этой вариации блюда было то, что ?кашку? заталкивали в искусно стянутую с рыбы кожу, а затем варили или жарили. Соответствующее состояние стоматологии повлияло также на то, что овощи обычно подавали в виде пюре (измельчённые овощи смешивались с мукой и яйцом). Первым, кто начал подавать овощи к столу порезанными на кусочки был метр Мартино. Английский король Генрих VIII признан кулинарным революционером за то, что привил своему двору любовь к обильным мясным блюдам. До него, конечно, мясо тоже ели, но не в качестве главного блюда. В качестве приправ использовали разные уксусы и недопереваренные остатки животной пищи вместе с потрохами.?Иногда для важных персон накрывали особый, высокий стол. Блюда подавали в закрытых сосудах: как для того, чтобы сохранить пищу горячей, так и для того, чтобы предохранить её от грязи (в пищу могли попасть насекомые, может, даже и мелкие животные) и от яда…?(9).Но всё это касалось только дворян. Простолюдины же ели хлеб и кашу. Следует заметить, что каша того времени существенно отличается от наших нынешних представлений об этом продукте: средневековую кашу нельзя назвать ?кашеобразной?, в том значении какое мы сегодня придаём этому слову. Она была довольно твёрдой, её можно было резать. Ещё одна особенность той каши заключалась в том, что было абсолютно несущественно, из чего она состоит. Такое положение вещей сохранялось вплоть до XVIII столетия, когда на смену каше пришёл картофель. На ужин вместо каши использовалась тюря из хлеба: ?Вечерняя трапеза нередко заключалась в тюре из остатков хлеба, размоченного в молоке?(10).Национальная кухня европейского крестьянина в Средние века горячих блюд не имела. У французов был ?луковый суп? — когда в воду нарезали луковицу и добавляли овощи, которые были в наличии. Но главное было в том, что этот самый суп НЕ ВАРИЛИ. Происходило это из-за того, что крестьяне экономили дрова. Простой народ не имел права рубить леса для собственных нужд. Как правило, при поимке порубщика вешали там же, где и поймали. Если же у лесника было настроение поразвлечься, то широко практиковался, например, такой способ, как вспарывание виновнику живота и привязывание кишок к дереву, после чего незадачливого дровосека в таком виде в лесу и оставляли. К тому же времени относится и запрет на охоту.Вода, употребляемая для питья и приготовления пищи, являлась разносчиком всевозможной заразы: ?В Париже главным источником воды оставалась сама Сена. Её вода, которую продавали водоносы, считалась обладающей всеми достоинствами: будучи заиленной, она лучше держит лодки (что, правда, мало интересовало пьющих её), превосходна для здоровья – а вот в этом можно усомниться…Очевидец писал: “…В воду многие красильщики три раза в неделю выливают свою краску… Вся эта часть города пьёт омерзительную воду”. И уж лучше вода из Сены, чем из колодцев левого берега, никогда не бывших защищёнными от ужасающих нечистот, – вода, на которой булочники замешивают свой хлеб?(11).

Если кто-то от такой диеты серьезно заболевал, то ?на помощь? приходила средневековая медицина:?Кровопускание и очистка желудка оставались основными, если не единственными лечебными средствами… Ещё в XIV и XV веках лучшие специалисты рекомендовали такой способ борьбы с болезнью, как подвешивание за ноги, чтобы яд вышел из ушей, носа, рта и глаз. Хирургия находилась под запретом, кроме практической хирургии, которая была отдана не врачам, а цирюльникам?(12).Кроме того, не могу не сказать ещё про такую важную составляющую повседневной жизни дворян, как духи и косметика.Римские бани, термы, повторюсь, остались только в изображениях на картинах. Христианская Европа бань уже не знала. Духи — важное европейское изобретение — появились на свет именно как реакция на отсутствие бань. Первоначальная задача знаменитой французской парфюмерии была одна — маскировать страшный смрад годами немытого тела резкими и стойкими духами.В историю вошёл случай, когда король Филипп II-Август, как-то приехав в Париж, потерял сознание от вони, исходившей от парижских улиц. После этого он решил бороться с запахами единственным доступным ему способом: в 1190 г. он издал поощрительные правила, предоставляя привилегии тем, ?кто имеет право приготовлять и продавать все сорта духов, пудры, помады, мази для белизны и очищения кожи, мыла, душистые воды, перчатки и кожаные изделия?. Однако, этот эдикт мало изменил окружающую действительность: народу было наплевать, как кто пах, и духами никто не пользовался.Это благородное дело борьбы с вонью продолжили затем и другие короли. Каждый последующий (вплоть до короля Солнце Людовика ХIV) выпускал ордонансы о том, что при посещении двора следует не жалеть крепких духов, чтобы их аромат заглушал зловоние от тел и одежд.

Первоначально эти ?пахучие смеси? были вполне естественными. Дамы европейского Средневековья, зная о возбуждающем действии естественного запаха тела, смазывали своими соками, как духами, участки кожи за ушами и на шее, чтобы привлечь внимание желанного объекта. Потом средневековые женщины решили, что мужчин привлекают беременные, и Прекрасные Дамы даже носили специальные подкладки под одеждой, имитирующие округлившийся животик, что символизировало их репродуктивную полноценность. В борьбе за внимание противоположного пола женщины в Средние века, несмотря на отсутствие элементарных понятий о гигиене и на то, что весь косметический арсенал античности был давно предан забвению, продолжали пользоваться средствами макияжа. Румяна считалась признаком женщины лёгкого поведения, и благородные дамы использовали свинцовые белила, выщипывали брови и красили губы в ярко-красный цвет при помощи растительных красителей или, позже, помады с добавлением спермы быка. Пудрились цинковыми и свинцовыми белилами слоем миллиметра в три, чтобы скрыть выпирающие прыщи. Одна сообразительная дамочка достигла поставленной цели, всего лишь налепив на свой самый видный прыщик черную заплатку из щелка. Так появилась страшно модная в Средние века ?мушка? (не путать со ?шпанской мушкой?) — она позволила сократить количество белил на лице.

Знатные дамы имели коллекции из сотен пар перчаток, которые скрывали их грязные руки.

Чтобы выглядеть томно-бледной, дамы пили уксус. Собачки, кроме работы живыми блохоловками, еще одним пособничали дамской красоте: в Средневековье собачьей мочой обесцвечивали волосы. Однако, против подобной дамской моды выступал ещё архиепископ Кентерберийский Ансельм, публично провозгласивший осветление волос нечестивым занятием и грозивший проклятием женщинам, которые это делали.

Кроме светлых волос очень модными у женщин в эпоху Средневековья стали косы, как реакция на массовый сифилис — длинные волосы должны были показать, что человек был здоров. Немецкий историк-эпидемиолог профессор Г.Гезер впервые обратил внимание на сифилис и другие болезни, как основу коренного изменения в поведении людей — например на то, что сифилис ХVII – XVIII веков стал законодателем мод. Гезер писал, что из-за сифилиса (а в основном, как мы теперь знаем, из-за способа его лечения – ртутью) исчезала всяческая растительность на голове и лице. И вот кавалеры, дабы показать дамам, что они вполне безопасны и ничем таким не страдают, стали отращивать длинные волосы и усы. Ну, а те, у кого это по каким-либо причинам не получалось, придумали парики, которые при достаточно большом количестве сифилитиков в высших слоях общества быстро вошли в моду и в Европе и в Северной Америке.Но вернёмся к духам. Поскольку рыцари не хотели отставать от дам, то духам было уготовано большое будущее. Так как весьма характерный запах просто пропитал всю Европу насквозь, вполне очевидно, что одним из самых вожделенных товаров стали индийские благовония. Ну и пряности, способные придать блюду запах, отличный от окружающей атмосферы. И, конечно же, духи.Мыться по-прежнему не мылись, зато стали выливать на себя несметное количество разных ароматических снадобий. Парфюмерные лавки наводнили столицы. Гигиене, правда, это никак не способствовало, её так и не признавали. Ведь были духи, пудры, благовонные масла, и этим набором можно пользоваться хоть сто раз на дню. Чем больше намешано разных запахов, тем обольстительнее — так диктовала мода. А теперь просто представьте на минуточку: резкая вонь немытого тела плюс столь же резкий запах духов...Духи, вопреки мнению романтиков, пахли не цветами — ароматы были в основном животного происхождения. Это и знаменитая чрезвычайной стойкостью бобровая струя (кастореум), и цибетин из желез цибетовой кошки, и мускус половых желез самца кабарги. Самый известный и основной компонент — отрыжка кашалота — амбра (отсюда и слово амбре).

Алхимики составляли остро пахнущие мастики и эссенции, не боясь ?смешивать воедино мочу младенца с настойкой из лепестков герани, порошок истолченных болотных жаб они перемешивали с цветами индийской пачули?. Ещё дальше продвинулся аббат Руссо, медик Людовика XIV, считавший, что ?всё действие лекарства состоит в передаче им определённого запаха?. Он разработал ?универсальное средство?, своеобразные целебные духи, считая, что: ?несмотря на такие компоненты, как яички, половой орган и почки оленя, человеческие экскременты, моча и кровь, этот бальзам должен обладать приятным ароматом?(13).

?Красивая? картинка нарисовалась, не правда ли…Как же Европа докатилась до такой жизни?Примечания:1. Можно вспомнить очень показательный пример, когда королева Испании Изабелла Кастильская (а это, между прочим, уже конец XV в.!) признавалась, что за всю свою жизнь мылась всего два раза — при рождении (когда её окунали в рождественскую купель) и в день свадьбы. Английская королева Елизавета I гордилась тем, что ?педантично? мылась ?раз в месяц, не взирая на то нуждаюсь ли я в этом или нет?. И это – КОРОЛЕВЫ! А что тогда говорить про менее родовитых дворянах.2. Книга для чтения по истории Средних веков. Ч. 2. / Под ред. С.Д.Сказкина. – М., 1951. – С. 12 – 13.3. Рандольф Р. Что делать со сточными водами. - М., 1987.4. Кулишер И.М. История экономического быта Западной Европы. - М., 1978. - Т. 1.5. Ф.Бродель. Структуры повседневности. Возможное и невозможное. - Т. 1. - М., 1986. – С. 317 – 332.6. А.Л.Ястребицкая. Западная Европа XI – XIII веков. – М., 1978. – С. 52.7. Draper, John William. History of the Conflict between Religion and Science. - PP. 264 – 265.8. Кристофер Хибберт. Города и цивилизации. – М., 2003.9. А.Л.Ястребицкая. Западная Европа XI – XIII веков. – М., 1978. – С. 67 – 71.10. Ф.Бродель. Структуры повседневности. – Т. 1. – М., 1986. – С. 292.11. Там же. – С. 248.12. А.Л.Ястребицкая. Западная Европа XI – XIII веков. – М., 1978. – С. 63.13. Le Guerer A. Les parfumus a Versailles aux XVII et XVIII siecles.