2009 год (1/1)

?Верный не тот, кто остается на месте. Самый верный тот, кто возвращается обратно?.Халлдор Лакснесс ?Салка Валка?Бек в десятый раз за вечер поправил свой белый атласный жилет – какой все же это неудобный материал! Он сидел за круглым столом в окружении близких и знакомых в здании Зала славы рок-н-ролла в ожидании крайне приятной для него церемонии. Джефф мало кому в том признается, но он ждал этого момента. Как бы он не отмахивался и не говорил, что для него это особо ничего значило – конечно, это не так. Разумеется, значило. Как и для любого другого музыканта, включение в Зал славы рок-н-ролла – настоящее событие. Его имя как члена The Yardbirds уже было вписано в плеяду тех немногих, удостоенных подобной чести, но сегодня должно было состояться его включение как соло-артиста. Но как бы Джефф сам не хотел этого, его родные и знакомые, казалось, ждали этого события больше, чем он сам, то и дело названивая и уточняя дату, время, место и дресс-код, изрядно приправляя это доброй порцией восторженных комплиментов. Они все собрались на сегодняшнем мероприятии, и единственный человек, которого он очень хотел бы видеть, но кого там точно не будет – это Джимми. Пейдж его, естественно, поздравил самым первым. Он даже умудрился прознать об этом раньше самого Джеффа, поэтому когда из трубки раздался непривычно громко-счастливый голос взбудораженного новостью Джимми, Джефф сначала даже не понял толком, что произошло. Выцепив из бурлящего потока ликования словосочетание ?включение в Зал славы?, он подумал о том, что включают туда самого Пейджа. ?В третий раз, ничего себе!? – думалось тогда обрадованному Джеффу. Правда он немного не понял таких исступленных восторгов, потому что Джимми обычно довольно сдержанно реагировал на те или иные формы признания его таланта. Прервав собеседника, он совершенно искренне поздравил его: – Черт, Джим, я так рад за тебя! Ты этого достоин как никто другой, я так горжусь…На той стороне провода повисла небольшая пауза, а потом раздался бурлящий всплеск грудного смеха.– Джефф, вот скажи мне, ты меня вообще слушаешь? Джефф сконфуженно посмотрел на стену перед собой, словно надеясь найти там стенограмму того, что говорил ему Пейдж. – Ну… да, – ему не понравилось, что в прозвучавшем ответе сквозила такая явная неуверенность. – ?Ну да?, – передразнил его Джимми. – В Зал славы включают не меня (и слава богу, сколько можно уже), а тебя, дурачок! Что, слух начал слабеть? Это, знаешь ли, первый признак приближающейся старости и…– Ой, заткнись! – расхохотался Джефф, чувствуя, как губы растягивает широкая улыбка. – То есть, еще раз, в Зал славы включают меня? Ты уверен?– В смысле? Я думал, ты меня разыгрываешь с этим своим ?поздравляю, Джим?, – непонимающе начал Джимми. – Стоп, тебе, что, еще не сообщили? Я же сказал Алану позвонить тебе еще вчера!– Алан? – Розенфельд, он один из экспертов. Ну вот, отлично, я испортил тебе момент, – с досадой произнес Джимми. – В общем, в этом году тебя включают в Зал славы как соло-артиста. Так что можешь бронировать билеты в Кливленд. Бек заулыбался еще шире.– Хей, ты чего? Я безумно рад, что именно ты мне об этом сообщил, а не какой-то там Алан Розенфельд. – Это все равно как-то неправильно, – неловко пробормотал Пейдж. – Как раз это и правильно, – возразил Бек. – И кто же произнесет торжественную речь? Это же вроде как тоже эти эксперты определяют? Слово ?эксперты? Джефф произнес с привычным ему скепсисом, ко всем критикам и экспертам он дышал более чем прохладно, впрочем, как и Джимми, и еще добрая половина всех рок-звезд. – Ну а ты как думаешь? – Джимми его спросил таким тоном, словно ответ был очевиден и не предполагал вариативности в принципе. ?Ты?? – Род Стюарт. Для них это очевидный выбор, да и думаю, для тебя тоже. Вы же вместе начинали.Бек солжет, если скажет, что он тогда не расстроился. ?С тобой мы начинали еще раньше?.– О... ну да, Род, – в голосе проскользнул вымученный энтузиазм. Джимми не мог не услышать этого, но он, видимо, предпочел не заметить.– Здорово, правда? Я так рад за тебя, родной.А потом, уже ближе к церемонии Джимми ему позвонил и с сожалением в голосе сообщил, что присутствовать на церемонии никак не сможет – он просто не успевал прилететь из Великобритании, где шло активное промо фильма с участием Пейджа It Might Get Loud. И после того звонка Джимми Джефф стал ждать этого события с куда меньшим пылом. Но все же остальные его знакомые и близкие там будут. И светить постной миной перед ними на мероприятии не стоит. К тому же, Джимми смог вырваться, и за два дня до вылета Бека в США, они встретились в их загородном доме (который Пейдж купил специально для них) и отметили это событие. Их отношения длились без малого вот уже двадцать пять лет. Они периодически отдалялись друг от друга по разным причинам, сходились с другими людьми, но в итоге всегда возвращались друг к другу. Естественно, все это держалось в строжайшей тайне для публики и прессы, но самые близкие, конечно, были в курсе, потому что долго скрывать такое в любом случае не получилось бы. Беку всегда казалось, что они поступают с близкими нечестно, так эгоистично завязнув друг в друге и все же пытаясь параллельно жить в семьях (у Джимми, к тому же, были дети). Но сделать они ничего не могли или не хотели, после непродолжительных расставаний встречаясь вновь и вновь, живя друг у друга дома по несколько месяцев, отрешившись от внешнего мира. Бек иногда сам поражался, как они умудрялись так замыкаться друг на друге, не обращая внимания ни на что вокруг, но влюбленные самые эгоистичные люди на этой планете, и их с Пейджем отношения были тому подтверждением. Джефф часто задумывался над тем, почему они просто не могли жить друг с другом в мире и согласии, отказавшись от прочих связей, но жизнь все же куда сложнее, чем концовки сказок с кратким ?и жили они долго и счастливо?. В сказках не было обязательств перед другими, не было неровностей и шероховатостей в совместной жизни возлюбленных, не было страхов, сомнений и упреков. А в реальности они были. Рядом с Джимми Джефф испытывал весь спектр эмоций, и увы, не всегда счастливых. Периодически были ссоры, иногда им нужно было пространство и одиночество, иногда чувств становилось так много, что они грозили вырваться наружу взрывом, потому они во избежание ранений и травм были вынуждены прерывать свою связь. Да, их отношения были для них кислородом, однако бывает не только кислородное голодание, но и кислородное отравление, и вот когда всего становилось слишком много, они расходились лишь для того, чтобы затем сойтись вновь. Но никогда ни у одного из них даже не возникло мысли прекратить, потому что это им казалось равносильным смерти. Они не изменяли друг другу, сходясь с женщинами в своей жизни исключительно во время перерывов в их отношениях, заранее оговаривая этот вопрос друг с другом и со своими партнершами. Никогда ссоры не перерастали в серьезные скандалы, но они не всегда ладно уживались, что неудивительно, ведь они были очень разными людьми, хотя и объединяло их несравнимо большее. Возможно, если бы Джефф поставил вопрос ребром и сказал Джимми выбирать между его женой и им, то Пейдж, конечно же, уступил бы и выбор был бы, на самом деле, простым. Но Бек никогда не стал бы этого делать, видя, что Джимми нужны эти отношения в семье, встречи с детьми, время для самого себя. Нужны свобода и уединение, которые Джимми ценил едва ли не больше всех вещей в жизни. Джефф это понимал. К тому же, ему иногда казалось, что жизнь их разводит только для того, чтобы показать, что они не могут друг без друга. Потому что как бы Пейдж не любил свою обособленность и независимость, Джеффа он любил несоразмерно больше. В последний раз они расставались друг с другом на полгода пять лет назад и пока предпосылок для нового расхождения не было – кажется, они оба угомонились и вновь причалив к своей уютной гавани их отношений друг с другом, сбросили каждый по якорю, чтобы их теперь уже наверняка не разбросало по сторонам различными штормами и невзгодами. В ознаменование этого Джимми купил для них отдельный дом, где они и проводили большую часть своего времени. Джефф до сих пор чувствовал искрящуюся внутри себя радость, вспоминая, как оригинально Джимми ему сообщил об этой покупке.******На дворе стоял 2005-ый год, было Рождество, которое Пейдж неожиданно предложил ему отметить не в Тауэр-Хаусе, а в доме в одном из пригородов Лондона, предварительно скинув другу адрес. Бек приехал туда, поражаясь уютности этого места – вокруг был частный сектор, лес и много воды в виде озерец, пойм и водоемов. Это место ему отчаянно напоминало Эпсом и Пэнгборн, заставляя сердце бабочкой трепетать в груди. Джимми наверняка решил снять этот дом для празднования, потому что знал, какие ностальгические чувства Джефф питает к местам их детства и юности. Сверившись еще раз со сброшенным в смс-ке адресом, он остановил машину у двухэтажного особняка в стиле модерн. Он стоял на окраине частного сектора, чуть в стороне от остальных домов, в окружении сосен и лиственниц, возвышаясь над пологим спуском к небольшому водоему. Моросил не то дождь, не то мокрый снег – погода в это время года традиционно не отличалась приветливостью – но вышедший из машины мужчина, руки которого были загружены сумками с подарками для любимого и детей (мало ли, может, Джимми пригласил их тоже пригласил), этого даже не заметил, завороженно оглядываясь вокруг и постепенно теряя ход времени. Ему невероятно приглянулось это место. Заблудившись в собственных мыслях и ощущениях, он не услышал звук открывающейся входной двери и тихих шагов за спиной. – Я знал, что тебе здесь понравится, – раздался тихий голос, граничащий с шепотом.– Вот дьявол! – невольно вскрикнул Бек и резко обернулся, поражаясь тому, как он умудрился не выронить все подарки из рук.Стоявший на расстоянии пяти шагов Джимми откинул голову назад и заливисто расхохотался.– О, Джеффи, и ты туда же? – в голосе звучала фальшивая обида. – Меня уже вчера тут обозвали… как там было? Антихристом? Ах да, ?этим антихристом из сатанинской группы?. Клянусь Кроули, я всего лишь человек. Джефф только покачал головой, стараясь изо всех сил затаить рвущийся наружу смех.– Тебя не учили не подкрадываться к людям? Так и инфаркт схлопотать немудрено. Джимми, зная о периодических жалобах Бека на сердце, перестал смеяться, в зеленых глазах заплескалась вина вперемешку со смущением. Джефф прикусил верхнюю губу, пытаясь не улыбаться, как идиот. Джимми был просто умилителен: это его вечная робость и боязнь все испортить то и дело проявляли себя, несмотря на всю его успешность и опыт за плечами.– Ох, Джефф, я…И Бек все же не выдержал и счастливо рассмеялся.– Я шучу. Иди сюда, антихрист недоделанный – он раскинул руки в стороны, едва удерживая их под тяжестью шуршащих оберточной бумагой пакетов и сумок. Джимми кинул на него еще один нерешительный взгляд и затем, вмиг сократив расстояние между ними, обхватил талию любимого обеими руками. Пейдж только вышел из особняка, готовя Джеффу небольшой сюрприз, но только обнимая его, он почувствовал себя по-настоящему дома. Тепло тела Джеффа, его размеренное дыхание и неловкие объятия были его истинным домом, и возвращаться туда с каждым разом было все приятнее и желаннее. – Давай помогу. Надеюсь, это не подарки, а продукты, – смешливо сказал Джимми, выхватывая из левой руки Джеффа все сумки. Бек непроизвольно встряхнул онемевшей от тяжести рукой и с укоризной взглянул на старшего мужчину.– Ха, и на что я, дурак, рассчитывал? На праздничный стол и свечи? У тебя как обычно дома шаром покати, да? Мог бы сказать, я бы все купил по дороге.Джимми отрицательно покачал головой.– Ну нет. За продуктами поедем вместе. А пока к твоим услугам чай, кофе, какао и печенье. ?Какао и печенье – в этом весь Джимми, если не брать в расчет музыку, сигареты и черный кофе с виски?.– Ты как всегда разишь наповал своими кулинарными изысками, дорогой. Моему выбору спутника жизни можно обзавидоваться! – язвил Джефф, стоя за спиной Джимми и ожидая, когда тот откроет дверь.– Во-первых, к моим кулинарным изыскам надо было уже привыкнуть. Во-вторых, твоему выбору действительно трудно не позавидовать, – нахально улыбнулся он ему через плечо. – Труднее завидовать только твоей скромности, – продолжал ехидничать Джефф. На самом деле, шутки в сторону, скромности Джимми и впрямь можно позавидовать. Но иногда он вел себя задиристо-дурачливо (как правило, в узком кругу семьи и друзей), излучая уверенность и довольство, и в такие моменты Бек любил его больше всего. В ответ Пейдж получил полный скептического неверия взгляд карих глаз. – Проходи, – Джимми отступил в сторону, пропуская друга вперед. Его встретило просторное затемненное фойе, отделанное деревянными панелями. Только сейчас он заметил, что все окна на первом этаже были витражными, от этого свет внутрь помещения падал цветастыми мозаичными бликами, добавляя атмосфере дома загадочности. Очень во вкусе Пейджа. – Кстати, тебя серьезно кто-то назвал антихристом? Это вроде как уже устарело, нет? – вспомнил Джефф начало их разговора, расшнуровывая свои ботинки, которые явно нуждались в сушке.– Представь себе, – безразлично пожал плечами Джимми. – Какая-то женщина встретила меня именно этими словами в местном магазине. Владелец, кстати, присутствовал при этой сцене и произнес слово ?извините?, кажется, раз семнадцать. А разговор с ним длился у нас минуты две. Джефф хохотнул и в очередной раз задумался над тем, сколько каши у людей в головах. Вот кто, глядя на Джимми, может в здравом уме назвать его антихристом? Обычный среднестатический шестидесятилетний мужчина, в нем и не узнаешь рок-звезды. Хотя такой Пейдж – в потертых джинсах и футболках, в ореоле смольных вьющихся волос, с глубокими морщинами в уголках глаз и у носогубной складки – Джеффу нравился почему-то больше, чем юный семнадцатилетний Джимми из далекой джеффиной юности. Наверное, потому что этот Джимми был роднее и ближе, и сердце этого Джимми было отдано Джеффу, а не многочисленным девчонкам из колледжа искусств. Джимми с порога организовал ему небольшую экскурсию по дому. Второй этаж, в отличие от первого, отделан не был, хотя именно там по идее должны были размещаться их спальни и ванные. – А сейчас что, сдают дома в таком виде? Можно было бы и ремонт сделать. Сколько ты отдал за это? – Джефф подозрительно посмотрел на своего спутника, снова переводя взгляд на стену комнаты, служившей спальней хозяев, с неровно ободранными обоями и выцветшим прямоугольником по центру, на котором когда-то очевидно висела картина. – Я не решился здесь делать ремонт. Посчитал, что это мы должны сделать вдвоем, – на губах Джимми заиграла его фирменная полуулыбка. Джефф часто заморгал ресницами, не понимая, куда клонит Пейдж.– Ты… меня пригласил сделать ремонт в арендованном доме?Джимми вместо слов подошел к нему и протянул вперед руку, сжатую в кулак.– Ну, можно и так сказать. Это часть подарка, – туманно ответил Пейдж, внимательно изучая взглядом лицо любимого. – Не обижайся, Джим, но раньше у тебя вкус в подарках был получше, – Джефф действительно был удивлен такому странному сюрпризу. В следующее мгновение кулак разжался и на вытянутой ладони тускло блеснул длинный медный ключ, отражая свинцовые облака в окне. – А вот и сам подарок.Джефф тупо перевел взгляд с лица Джимми на ключ. – Ключ? – Он самый, – кивок головы у Джимми вышел даже каким-то гордым и чересчур довольным. – Ключ от дома. Шестеренки в голове Бека закрутились с удвоенной силой. Он только хотел пошутить про то, как Пейдж размяк, если решил подарить ему ключ от своего сердца, но успел себя остановить, потому что в легких словно резко кончился воздух, и он невольно приоткрыл рот. Казалось, рефлексы его тела сработали быстрее, чем созрела такая простая в своей очевидности мысль в его голове. – От нашего дома, – закончил Джимми и вложил в ладонь Джеффа ключ. Согретый в руках Пейджа металл был теплым на ощупь и лег ему в руку приятной теплой тяжестью. Глаза обожгло навернувшимися слезами. Джефф резко выдохнул и неверяще взглянул на ключ в своей ладони. – Я подумал, что, может, пора? Чтобы было место только для нас, что-то, что мы могли бы называть домом, нашим с тобой общим домом. В голове была тысяча мыслей от невнятной ?Да ты, блин, шутишь?!? до мелодраматической ?Дурак, мой дом – там, где ты?. Но мысли отказывались формироваться в слова, зато они красиво сформировались в долгом нежном поцелуе и крепких объятиях.– Ты меня задушишь, – фыркнул Джимми, осторожно отстраняясь от стоящего к нему вплотную мужчины. – Беру свои слова назад, Джеймс Патрик Пейдж, ваши подарки как и прежде восхитительны!Джефф стал за собой замечать, что в последние годы он не мог сдержать свою игривость и шаловливость рядом с другом. В нем словно поднимал голову скуривший свою первую сигарету за школой мальчишка с всколоченным ежиком волос: хотелось смеяться в голос и подначивать тихого и спокойного Пейджа, хотелось шутить и корчить рожицы, дурачиться, зная, что никто не нахмурит лоб и не сведет брови к переносице в снобливом осуждении или великодушном снисхождении. Хотелось быть собой, таким, каким ему всегда желалось и мечталось быть: счастливым, свободным и любимым. Он был таким с Джимми. – Я даже не знаю, что сказать, Джим, – уже серьезно проговорил Джефф. Взрослые и красивые речи как обычно давались ему нелегко, то ли дело любимые ирония и сарказм – вот там ему не было равных. – Мне никто никогда не дарил ничего подобного. Знаешь, с тех пор, как я полюбил тебя, ты всегда ухитряешься делать то, чего со мной никто не делал…– О да, я могу вспомнить конкретно один… кхм, интересный опыт, – лукавая джиммина полуулыбка и была встречена краской стыда на лице Джеффа.– Пошляк! – возмущение было искренним. – Я тут пытаюсь не превращать этот важный разговор в балаган, а ты как всегда мешаешь…– Раз такое дело, я могу выйти, – Джимми вскинул руки вверх, когда его в плечо легко ударили кулаком. – Спасибо, это действительно особенный подарок, – тихо произнес Джефф, смотря прямо в глаза напротив.– Ничто не сравнится с твоим подарком в 1976 году, но дом в принципе тоже неплохо, да?Мелодию, что Джефф написал для Джимми, они потом записали в студии, огранив красивой аранжировкой. С тех пор они часто играли ее друг другу. Джимми написал много мелодий для Джеффа с тех пор, но этот мотив всегда был для них чем-то особенным. Некоторое время они пообсуждали ремонт и варианты меблировки, еще раз обойдя весь второй этаж.–… тогда договорились. Я звоню Рику и он организует нам доставку всего необходимого. Только для начала нам самим придется основательно помотаться по строймагазинам. – Конечно! За тобой надо бдительно следить, а то у тебя из любого дома получается готический замок. Надо же разбавлять твою байроновскую угрюмость! – они спускались по винтовой деревянной лестнице, активно обговаривая ближайшие планы по перепланировке и ремонту.Джимми закатил глаза, но промолчал, сразу не найдясь с ответом. Да и вступать в пикировку не хотелось – уж слишком уютно ему было внутри и снаружи, слишком светло и легко и на душе. Он видел, как за шутками Бека пряталась благодарность, которую он не мог выразить словами, но она читалась в мелких жестах – Джефф то и дело касался его плеч и переплетал пальцы их рук, смотрел долгими взглядами, когда думал, что Пейдж не видел, то и дело сжимал в замке своих рук ключ, будто пытаясь убедиться, что он все еще на месте и не испарился в воздухе. Возбужденный блеск в глазах, порывистые движения, срывающийся голос – все говорило о его упоении этим событием. И понимать, что он, Джимми был тому причиной – было чистой негой и блаженством. ******Встряхнув головой, отгоняя непрошенные воспоминания и загоняя желание оказаться сейчас вместе с Джимми в их уютном доме в дальний угол сознания, он вновь обратил свое внимание на сцену. И сейчас, слушая речь читавшего по бумажке Эминема, он еще раз поискал взглядом в аудитории Рода Стюарта. Должно быть, он уже за кулисами – следующий как раз Бек. При мысли о Роде он приободрился, будет любопытно, что скажет друг и вспомнит ли ту забавную историю…Его мысли прервала рука, которая легла ему на плечо. Бек обернулся и в шоке уставился на улыбающегося во все тридцать два зуба Рода.– А ты чего тут?.. – недоуменно вопросил Джефф, но снова был прерван кивком старинного приятеля в сторону сцены.– Смотри.Заиграла музыка из его Болеро и в зале раздались аплодисменты. ?...to induct Jeff Beck into the Rock–n–Roll Hall of Fame... Ladies and gentlemen, Jimmy Page!?.Беку сначала показалось, что он ослышался. Но нет. Раздались оглушающие аккорды The Song Remains the Same, на экране загорелось большими буквами имя и фамилия его любимого, и вот на сцену легким шагом поднялся сам Джимми. Зал взорвался аплодисментами и криками, все стали спешно подниматься со своих мест, потому что, конечно, Джимми Пейдж на этой сцене не впервые, но Джимми Пейдж в качестве человека, который вводит в Зал славы кого-то – это, безусловно, редкость. Джефф, наверное, хлопал громче всех, подняв руки над головой, все еще не отойдя от шока. Стюарт, стоявший рядом с ним, хохотал в голос. Ну конечно, они все были в курсе. Сара и Анетта заговорщически переглядывались, Альберт Ли похлопывал его по сине. Пейдж, сияющий и восхитительный, в своем костюме немного старомодного покроя, с тем самым шарфом, что Джефф дал ему еще в далеком 1980-ом, чтобы тот прикрывал свой шрам на шее, радостно улыбаясь, подошел к трибуне.– Спасибо, – он кивнул залу, но аплодисменты не желали смолкать. Джефф захлопал еще громче, окидывая стоящих рядом людей гордым и глупо-счастливым взглядом. Награда Зала славы не шла ни в какое сравнение с тем, кто ее презентовал. Этот старый лис точно все продумал с самого начала! Бек был уверен, что никакой Род изначально не должен был готовить никакую речь. Это очередной сюрприз от Пейджа. Несносный, невозможный Джимми, как же Джефф его любил! – Спасибо за такое теплое приветствие. Я должен сказать, вы только что видели здесь эту замечательную запись с моим дорогим другом Джеффом... – он жестом указал на экран и произнес невероятно теплую и трогательную речь. Конечно же, без бумажки. Разумеется, без лишнего пафоса. Естественно, с юмором. Эта речь – краткий пробег по творческим вехам Джеффа и ода его гению, сдобренная воспоминаниями из юности, дружеской любовью и восхищением музыканта талантом коллеги по цеху. Он многое опустил, о еще большем не сказал, но это была лучшая речь за весь вечер. И самое главное – эта речь была всем, что Джефф хотел услышать в этот день. Когда он поднялся на сцену и обнял Джимми, крепко сжав его в объятиях и слушая его смех, он не удержался и прошептал: ?Какой же ты засранец, Джим!?. В ответ раздалось едва различимое: ?Но ведь таким ты меня и любишь?, и одна эта фраза отрезала их двоих от бушующего где-то на фоне рукоплескания и нескольких сотен людей в парадной зале. ?Люблю? – Джимми не услышал это слово, оно шевельнулось легким прикосновением губ Джеффа к его виску. С тех пор, как Джефф полюбил Джимми, ему было все труднее уследить за счетом многочисленных драгоценных моментов, наполненных любовью и нежностью к Джимми. Он давно бросил считать, зная, что сколь не велико было их количество, впереди их будет еще больше.Это день действительно стал одним из лучших дней в жизни Джеффа Бека. И в этом дне, конечно же, присутствовал Джимми. Потому что лучшие дни в жизни Джеффа без Джимми можно было пересчитать по пальцам одной руки.–––конец–––