Никакой магии (1/1)

*** Никакой магии?— такое условие Самаэль поставил сам себе, отправляясь в Динь. Выполнить его оказалось куда сложнее, чем поставить, учитывая тот факт, что от использования магии демона удерживало только одно лишь его свободное, ничем не сдерживаемое решение. Не так-то просто было отделаться от мысли, что в любой момент он может отгрохать себе здесь Тадж-Махал, населить его бездной слуг и заполнить до отказа такими угощениями, о каких в этой эпохе и стране ещё даже не слыхали. Но вместо этого он вынужден трястись на козлах и погонять уставшую клячу, переезжая с фургончиком уличного фигляра с площади на площадь и давать довольно выматывающие по причине отсутствия всё той же магии представления. А почему, собственно, он вынужден? Этим вопросом было лучше не задаваться.Через неделю такой жизни Самаэль вдруг вспомнил, что ел последний раз на той самой прощальной вечеринке, которую устроил ещё в своей Академии, и теперь, если он не хочет откинуть копыта по такой тупой причине, ему нужно снова поесть. Самаэль уже не помнил, когда ел в последний раз по необходимости, а не ради удовольствия, но теперь настало именно такое время.?Забавно?,?— размышлял демон, пока его тряпичная кукла на правой руке лупила тряпичную куклу на левой,?— ?так вот, что чувствуют люди, когда голодны и шутят без желания шутить. Было ли у меня прежде что-то подобное?? Как ни странно, но профессия балаганного шута нисколько не уязвляла демонической гордости. Самаэль и прежде развлекался подобным образом, но никогда?— без магии. Магия позволяла получить от зрителя нужную реакцию удивления и восхищения с помощью одного щелчка пальцами и, борясь с искушением использовать этот метод, Самаэлю, о ужас, приходилось прикладывать усилия! Неприятно, но любопытно. Демон будто ставил сам над собой извращённый эксперимент. ?В конце концов, что есть моё ректорство и возглавление японского филиала, как не насмешка над обеими этими системами? И разве я не был шутом грегори, с которым ради смеха выдумали обращаться серьёзно???— думал Самаэль, пока тканевый рыцарь его устами сокрушался от того, что прекрасная спасённая им дама оказалась ведьмой и, соблазнив сластолюбивого воина, сбежала, обратившись в кошку, в самый интересный момент; да не только сбежала, но и оставила своего несостоявшегося любовника без подштанников и без кошелька. Далее по сюжету рыцарь, представленный в начале сказки очень пафосно и манерно, с трудом выбрался из домика ведьмы и побежал искать портного, стыдливо прикрывая голый зад листком лопуха (растение Самаэль нарочно выбрал символичное). И на этом моменте произошло именно то, чего гордый демон сам от себя никак не ожидал?— он напялил на голову рыцарский шлем из папье-маше, выскочил из-под ширмы, за которой прятался, чтобы руководить куклами инкогнито, стащил штаны и самолично продемонстрировал, как обманутый воин бежал через лесок к портному. Толпа хохотала, как припадочная.*** Сидя в конце дня на топчане и жуя честно заработанный кусок хлеба с кровяной колбасой, Самаэль наблюдал за медленно опускающимся солнцем и разбредающимися с площади людьми. Мирное зрелище навевало идеалистические настроения, окрашенные лёгкой гордостью. Всякий раз, когда Самаэль видел, как освещённый детской и грубой, но яркой, радостью мещанин вдруг мрачнел и буквально хирел за считанные секунды, демон ощущал собственную важность, яркость и необходимость. Самаэль начинал казаться сам себе единственным источником короткого забвения для простого, издёрганного повседневными заботами люда, и это давало чувство какой-то завершённости. Словно он?— второй сын сатаны?— был создан именно для этого. Может, это именно то, что он искал?.. Обдумать мысль как следует не удалось, поскольку руки что-то неожиданно скрутило, а на лицо опустился кусок грязной и вонючей ветоши. ?Достаточный ли это повод для использования магии???— размышлял Самаэль, пока двое неизвестных тащили его куда-то. —?Господа, я, вероятно, должен поблагодарить вас за то, что вы не стали надевать мне мешок на голову, а ограничились только тряпкой, но ещё более я был бы вам благодарен, если бы вы соизволили растолковать мне, что происходит и в чём я перед вами виноват. Ответ последовал не сразу, но, когда последовал, утешенным себя Самаэль не почувствовал. —?Завали свою болтливую пасть,?— порекомендовал глухой, совершенно пропитый голос, и пленник решил благоразумно последовать этому совету. Рано или поздно с него снимут повязку, а вот фургончика жаль.Лишённый возможности ориентироваться с помощью зрения, Самаэль возложил все свои надежды на слух. Где-то с час бедного узника волокли по довольно тихим улицам, но вот внезапно пространство вокруг взорвалось безумным гомоном, а в нос ударил настолько омерзительный запах, что даже по меркам средневекового города это была не более чем вонь. И именно в этот момент с демона сорвали повязку, и он смог увидеть своих похитителей. Их вид был страшен и вызывал брезгливость вперемешку с ужасом. Самаэль не смог сдержаться и поморщился, глядя на их грязные, красные и побитые лица. Хозяевам этих лиц очень не понравилась такая реакция. —?Что, не по вкусу мы тебе, бычья задница? —?прошамкал первый злоумышленник беззубым ртом,?— а ты у нас, стало быть, маркиз или граф? Человек, сказавший это, принадлежал, очевидно, к честному сословию христорадников, маскирующихся под увечных. Его правая нога была перевязана чёрными от грязи и гноя бинтами, левая рука была отсохшей, а правая покрыта отвратительными смердящими язвами. Несмотря на это, нищий отлично пользовался всеми своими конечностями. Даже слишком отлично с точки зрения Самаэля. —?О, я прошу прощения, я ничего такого не имел… Договорить Самаэль не успел, его голова, получив удар кулаком в скулу, метнулась в сторону, а из носа хлынула маленькая струйка крови. —?Весьма красноречиво,?— пробормотал демон, прикрыв глаза. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не ответить на удар огненной сферой размером с голову обидчика. —?Ты погляди, кто нам нынче попался,?— сказал второй злодей,?— интеллигентишка. Не иначе как из бывших школяров. Этот нищий выглядел довольно удобоваримо, не хуже Самаэля. Он специализировался, похоже, не на вызывании жалости у прохожих, а на чём-то более криминальном. Предположительно, на грабеже. Впрочем, оба преступника стоили друг друга, а, оглядевшись, Самаэль понял, что они очень даже гармонируют с окружающей действительностью.Место, куда они приволокли свою добычу, чем-то напоминало Геенну и лучше всего описывалось с помощью слова ?вертеп?. Кругом вертелась, кипела, бесновалась, напивалась и дралась бесконечная драная человеческая масса. Люди снимали повязки; отлепляли фальшивые раны; готовили на костре какое-то варево, несправедливо называвшееся едой; учились изображать эпилептический припадок, засовывая в рот кусок мыла; справляли нужду, ничуть не смущаясь публики; укачивали орды детей, орущих во всю глотку; напивались; тискали потаскух и яростно мутузили друг друга. И всё это происходило одновременно, рождая в результате какую-то уродливую симфонию. Самаэль давно такого не видел и был искренне удивлён. —?Зубы-то подбери,?— усмехнулся потенциальный грабитель,?— а то растеряешь, а они у тебя, как я погляжу, все целые. Как уберёг только. Со знанием дела нищий вдруг вцепился Самаэлю в подбородок и заглянул в рот, оценивая состояние челюсти. Демон опешил от такой наглости, но быстро сориентировался, клацнув зубами на собачий манер. Нищий шустро отдёргнул руку, но нисколько не рассердился. —?А знаешь что,?— сказал он,?— если наш король тебя не повесит, я думаю, мы с тобой сторгуемся. Твои зубы очень даже неплохи. Я дам тебе за каждый по десять франков. —?Не интересует,?— откликнулся демон, поморщившись от одной мысли о стоматологических услугах в исполнении этого типа. —?Посмотрим,?— не расстроился зубодёр,?— скорее всего, виселицы тебе не избежать, а в этом случае всё будет намного проще. Мертвецу-то зубы ни к чему. —?Ах, пойдём быстрее,?— отмер христорадник,?— отведём его к королю.