Hand of Doom (1/1)

"Sharp and openLeave me aloneAnd sleeping less every nightAs the days become heavier and weightedWaitingIn the cold lightA noiseA scream tears my clothes as the figurines tightenWith spiders inside themAnd dust on the lips of a vision of hellI laughed in the mirror for the first time in a year..."The Cure - Вы все знали?! Вы все знали и ничего мне не рассказывали!Лица Томми и Винса приобрели виновато-серый оттенок. Оба молчали; молчали, как рыбы, тупо и как-то испуганно глядя в разные стороны - Винс куда-то под левую руку разъяренного Боба, Томми - поверх его головы.- Как давно это происходит?- Мы не знаем, - Томми.- Зачем он это делает?Оба пожали плечами.- Зачем он, блять, это делает?! - крик Боба сорвался, выпал изо рта мокрым камнем, как непрожеванная сырая печень. - Зачем, зачем, зачем?! Вы ему помогаете? - он кинулся к Винсу, неосознанно - к нему, как к самому беззащитному, сгреб его за разбросанные по грязной толстовке волосы, испытующе впился глазами в лицо. Увидел с непонятным отвращением, что тот плачет.- Вытри сопли, блять! Заткнись! Говори мне! Говори, какого хуя!!- Боб! - Томми схватил его за локоть, - Это не поможет. Винс не знает.- Ты!.. Говори тогда ты!Ли покорно смотрел на него. Смотрел и молчал, как мертвая рыба.- Говори! Мать твою! - Это не поможет, - тупо повторил Томми, - Мы ничего не знаем.- Вы врете, Господи, вы врете...- Ответь мне на один вопрос, Дил, - голос Томми казался плывущим в пространстве, как черная змея, - Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО живете с Никки в одной квартире?Боб кинул на него быстрый взгляд.- Допустим.- Я должен знать точно.- Да!Томми посмотрел на Винса. Тот сидел на кресле, из которого уже вовсю лез желтый поролон, и грыз ногти. Пожал плечами, отвечая на взгляд товарища.- Что? - Бобу казалось, что дышать становится труднее. Истерика, сотрясшая его около двадцати минут назад, отняла у него все силы. Эти взгляды... Игры. Они были невыносимы. Это было всего лишь кошмаром, но он все никак не мог пробудиться.- А что? - Томми спокойно и вежливо посмотрел на него, - Это странно. Странно, что мы видим тебя живым. Даже... - он медленно указал пальцем на свой глаз, заплывший от удара, нанесенного Дилом, - Слишком живым.- Ничего смешного, - подал голос Винс. Он звучал сипло, выше, чем всегда. - Теперь он его точно пришьет. Я не хочу, чтобы мы искали нового гитариста!Со странным спокойствием Боб осознал, что это, кажется, единственное, что беспокоит капризного Нила. Томми с готовностью ухмыльнулся, как будто бы это была их любимая шутка, но тут же вновь перевел взгляд на Боба, возвращая лицу серьезность.- Понимаешь, в чем штука, мужик... У него это уже давно. Никки... Он... - Томми замялся, - Мы не знаем, честно говоря, что он такое.- Что он такое?Ли отвернулся.- Эй!- Мы не знаем, как он устроен. И зачем он все это делает. Но... - Томми замолчал, и Винс тут же, словно ждал паузы в речи, подхватил:- ...Но дело в том, что ты первый, кому нам приходится это объяснять! Не потому что ты не убит. Потому что ты помнишь, отец! Ты помнишь все, что делал Никки! Зацени, все очень просто, но очень странно, - Нил деловито отбросил с лица волосы правой рукой. Его браслеты зазвенели. - Никки убивает, но никто не помнит его и не узнает его лицо даже тогда, когда он приходит... Грязный.Боб не без удивления отметил про себя, что Винс, как и он сам в своих мыслях, избегает говорить "в крови".- Мистика, - вставил Томми, - Мы знаем, что ты нам не поверишь. В таком случае объясни, почему Сикса еще ни разу не подозревали в убийстве!- Может быть потому, что все это - один идиотский розыгрыш?Винс и Томми переглянулись.- Ну, признайтесь, парни, - Боб умоляюще переводил взгляд с одного пустого лица на другое. Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь из них засмеялся - не выдержал, прыснул бы со смеху, а второй (скорее всего, Винс) резко сменил бы выражение своего заплаканного лица. И пусть потом бы они долго издевались над ним - над его доверчивостью, его наивностью. И пусть из соседней комнаты вышел бы Никки - Никки, заляпанный красным, с алюминиевым тюбиком взятой у него, Боба, краски. И пусть они в течение еще многих и многих дней начинали бы смеяться без причины, лишь только взглянув на него - все трое, эти наглые паршивые мальчишки, да, пусть так, даже так! Но в глубине души Боб понимал, что ждет этого чуда напрасно. Лицо Винса было еще влажным и красным от слез. Томми не улыбался. И - это Боб знал лучше всего - масляная краска не пахла нагретым железом и страхом. Она пахла так, как пахнет краска. Не как смерть.- Ладно, - он кивнул, - Я пойду домой.Томми дернулся, как будто Винс, сидящий подле, толкнул его в спину.- Не надо ничего говорить. Это мой дом.- Ладно, - бесцветно сказал Томми, - Пока, Дил.- Пока, Ли.- Прощай, Боб!Дил посмотрел на Винса. Тот отвернулся. Бобу показалось, что его губы подрагивают - но в гримасе улыбки, в истерическом плаче ли, он так и не понял.***Когда Боб пришел, Никки спал. Как ни странно (впрочем, Боба это почему-то не удивило) он уснул на его кровати. Его белая футболка и серые джинсы были чистыми, как и спокойные руки, сложенные на груди. В этой позе Никки был похож на Дракулу - совсем немного. Маленький спящий вампир, большая летучая мышь.Убийца.Боб нерешительно замер в изножье кровати. Больше всего в мире он боялся теперь, что Сикс резко откроет глаза, но этого не происходило."Мы не знаем, что он такое".Монстр? Шизофреник? Массовая галлюцинация?Боб чувствовал себя нехорошо. Он просто не мог сдвинуться с места. Дневной свет понемногу заменяли сумерки, а он был не в силах пройти несколько шагов до выключателя.Стоя в сгущающемся мраке, он смотрел на лежащее перед ним чудовище, как путник смотрит на раскинувшуюся пред его взором Долину Смерти.Внезапно его обуял ужас. А вдруг Никки не спит? Вдруг он чувствует на себе этот остановившийся настороженный взгляд? Все это время?Боб почувствовал, что его начинает бить дрожь.Он так и не смог поймать тот момент, когда Никки открыл глаза.- Никки... - голос высох, сломался, как умерший между оконными рамами лист. - Никки!Сикс посмотрел на него сонным взглядом.- Боб? Твою мать, ты что тут стоишь? - он поднял брови, потом свел их на переносице, - Мать твою, я чуть не поседел! Какого хрена ты уставился на меня?- Какого хрена ты спишь на моей постели, задница? - Бобу показалось, что это сказал кто-то другой - кто-то, кто все еще видел Никки глупым маленьким панком. Ситуация принимала какой-то странный, гротескный оборот. Так не должно было быть. Не должно и не могло.Сикс улыбнулся. В этой улыбке не было ничего нехорошего... Пожалуй, только непривычная дружелюбность.- Я замерз на своем матрасе. Я поменяю белье, если захочешь! А может...Боб так и не понял, как это произошло. Глухая темнота вокруг - на одну секунду или на тысячу лет. Темный аквариум удушающих рук - двух или десятка. Прикосновение чего-то горячего к шее, потом к подбородку, затем к углу рта.Боб потерял способность дышать. Он больше не думал, а значит, и не существовал.Не существовать было хорошо. Он бесповоротно потерял себя, и это было блаженство. Только в этот момент он осознал, какая же сильная усталость лежала на его плечах.Он прошел путь. И он ни за что не вернулся бы назад.Однако...В благосклонной тьме тусклым фонариком на голой стене мерцала картина - образ, почти что фантом, дух в обрамлении некрашеных планок. Цвета безжалостно наполняли то, что прежде было его сущностью. Черный цвет - вот что сдавалось перед холодными и теплыми лучами выдуманной жизни.Никогда больше... И никакого сопротивления! Грязный кислород снова потек по носоглотке, как дорогая черная нефть.Обруч на груди разжимался и разжимался, пока не лопнул.Будто лопнула клетка.Еще один поцелуй, на который в этот раз он получил возможность ответить."Анна..."Губы девушки были горячими, но неправдоподобно властными. От нее пахло йодом, стиральным порошком и кровью. Эти губы будто создавали всепожирающий дьявольский вакуум - Боб превращался в атом, он распадался, он был Берлинской стеной, ядерной бомбой, он был Хиросимой. Сильные цепкие руки, мягкие и убийственные, сжимали его плечи, как спасательный круг. Жесткие волосы упали на лицо.Боб открыл глаза.Никки поцеловал его снова, отстранился. Дил отрешённо посмотрел на него снизу вверх. Нужно было задать вопрос - главный вопрос, после которого должна была решиться его дальнейшая судьба.- Вот так ты это делаешь, да?Шок, отразившийся на лице Сикса, окончательно пробудил Боба, и он нервно засмеялся.- Как?.. Что...?Губы Никки дрожали. Боб мог бы даже пожалеть его - мог бы, если бы не резко поднявшаяся в нем ярость и отвращение к этому маленькому властному существу. Схватив за волосы, Дил оттащил его от себя, легко поднялся с кровати, с силой толкнул Сикса на свое место. Мальчишка затрясся. Во мраке сверкали белки его глаз, чернел провал приоткрытого в изумлении рта.- Ты хотел убить меня, да? Да? - видя, что Никки не отвечает, Боб схватил его за волосы еще крепче, - Ты со всеми так поступал, да? Отвечай!- Боб, пожалуйста, не надо!- Ты всегда так делаешь?- Боб!- Тебя нужно пристрелить, как бродячую псину, - Дил почувствовал, что дрожит - словно этот тремор передавался одним лишь прикосновением. Его разум стремительно наполняло осознание произошедшего, - Но за что? Почему меня?- Я не виноват! Я не могу это контролировать! Я больше не буду, Боб! Я попытаюсь! Я...- Пошел вон отсюда.Никки смотрел на него безумными глазами. Дил рванул его за волосы, но тот (к его сожалению) даже не вскрикнул. - Проваливай.Сикс поднял руку, чтобы ослабить хватку Боба, но тот быстро отстранился сам - у него было стойкое чувство, что к Никки лучше не прикасаться. Словно... Он был весь пропитан этим жутким мороком. Он был похож на оголенный провод под напряжением.И вот - снова провалы. Провалы, как остаточный эффект. Вот Никки швыряет свои вещи в рюкзак, все еще дрожа, как джанки, вот он уже в дверях, вот его уже нет.Боб запер дверь и вернулся в комнату.На кровати лежала синяя куртка, заляпанная кровью.