Глава 22 - Каштан (1/1)
Терпкая горечь хранилась на языке. Ладонь и губы слегка, но ощутимо пощипывало. Я сидел в комнате на кровати, обхватив руками голову. Мысли роились в голове, гудя и не давая сосредоточиться на одной. Голова шла кругом от обилия событий, свалившихся на меня после того, как я покинул шатер, чтобы стать взрослым. За столь короткое время, моя жизнь круто переменилась, беспощадно подгоняя и бросая меня в новые приключения. За несколько недель, я покинул родительский дом, Эшьялу, убил соплеменника, прыгал со скалы, видел настоящих мертвецов и некромантов, бандитов и воинов в бою, встретил бога, получил множество травм и даже пару раз по-настоящему чуть не умер. Я все еще не чувствовал себя сильным бесстрашным бессмертным воином, избранным. Все это было так далеко от меня и меркло на фоне постепенного осознания, что я влюблен. Глаза, которые снились мне последнее время, принадлежащие таинственной незнакомке, оказавшейся мужчиной, избранным, харнийским магом с дворянскими корнями и непростым характером, постепенно затмевали все мысли, все воспоминания. Перед глазами снова возникла картина стоявшего на коленях под вишней Няши, я почти услышал его тяжелое частое дыхание. В комнате стало жарко и душно, и по спине пронеслась стая мурашек, разбежавшихся затем по всему телу. Сердце билось все громче, бухая в ушах, а затем и во всем теле. Я чувствовал, как меня мелко потряхивает. Поймав себя на том, что я тоже задышал глубже и чаще, в такт чужому, отпечатавшемуся в памяти дыханию, ощутив напряженное возбуждение внизу, я понял, что не просто влюблен. Я одержим им. Я не сдерживался. Еще никогда мое самоудовлетворение не было таким яростным и жарким. Стоявший перед глазами образ и не думал исчезать, распаляя и подстегивая. Я кончал несколько раз, но это не приносило никакого удовлетворения, этого было бесконечно мало. Казалось, эта ночь, это отчаянное возбуждение поглотили меня, комнату и мир вокруг и это никогда не закончится. Я не помню, сколько времени прошло, да и не считал. Ночь была прохладна и темна той особенной иссиня-черной пронзительной тьмой, которая наползает ближе к утру. Измотанный физически и морально, я кое-как обтерся полотенцем, смочив его водой из кувшина и забрался под одеяло. Комната внезапно стала прохладной, пустой и одинокой. Хотелось сжаться в комочек, обнять собственные колени и тихонько выть от безысходности.*** Привычные цветные пузыри не спешили лопаться и каучуковыми шарами упруго сопротивлялись малейшему движению. Я пробирался навстречу свету, пробивающемуся через радужные переливчатые бока пузырей, распихивая их, словно огромные детские мячи. Постепенно их давление стало ослабевать, и, словно прорвав пленку яйца, я выбрался наружу. Всюду меня окружал белый свет. Я парил в нем, и казалось, был волен перемещаться, куда захочу, но не мог отследить перемещения, не чувствовал движений воздуха и его сопротивления. Оглянувшись, я не нашел массу пузырей, выпустивших меня в это ничто. Я вспомнил последний свой сон, поляну, старый каштан и золотистый ласкающий закат. Сам не поняв как именно, я оказался уже там. От резкой перемены, я слегка растерялся, и, повертев головой, замер, уставившись на дорожки трещин в старой ссохшейся коре дерева. Шуршали листья: внизу, сухие и бурые, потревоженными порывами теплого воздуха, и наверху, в кроне, особым шелестом, как умеют только летние, сытые июльским солнцем деревья. Солнце приятно грело плечи. Я сел, прислонившись к теплой древесине спиной. Закрыв глаза, я отдыхал, наслаждаясь запахом палой и живой листвы, чуть влажной земли и теплого дерева. Очередной сильный порыв ветра поднял вверх сухую листву, понес ее, зашуршал, зашелестел кроной, заскрипел старыми ветками. Я поднял глаза наверх, наблюдая, как танцуют резные лопасти листьев. Сзади, скрытая толстым стволом, неслышно подошла незнакомая зеленоволосая девушка. Я знал, что она там, чувствовал и узнавал ее. Как и все здесь, она появилась, едва я подумал о ней. Я не спешил оборачиваться. Она прислонилась спиной к дереву, и тоже расслабленно замерла. Мне не нужно было ее видеть, чтобы понять, как она, прикрыв глаза, запрокинув голову, слушала, как бежит по древесным жилам сок, разнося и сохраняя то, что листья получили за день. Молча и неподвижно, мы слушали теплый ветер. Некая связь соединяла нас. Эти непонятны узы виделись мне тонкими серебристыми цепями, выходящими из центра груди, соединяющими нас воедино. Почему-то, меня это не волновало. Мне было все равно, кто эта незнакомка, почему я чувствую с ней какую-то родственную связь, что это за цепи и как она проникла в мои сны. Мне было спокойно и хорошо. Я умудрился устать настолько, что задремал внутри собственного сна.*** Несмотря на беспокойную ночь, проснулся я достаточно рано: на траве под окном еще не сошла роса. Умытый прохладный сад дохнул свежестью в открытое окно. Тазик с мокрым полотенцем, хранящим следы ночного безумства и полный мочевой пузырь погнали меня на улицу. Все еще прихрамывая на больную ногу, я отравился отстирывать следы преступления. Освежившись у бочки с прохладной водой, я чувствовал себя бодрым и обновленным. На удивление, вчерашние сомнения и страхи улеглись в голове. Я все еще осознавал, что влюблен, понимал всю неправильность и обреченность моих чувств, но все равно ощущал невероятное вдохновение. Без преувеличения, я чувствовал себя окрыленным. Несмотря на прохладу, холодившую влажное после купания тело, в дом возвращаться не хотелось. Набрав в металлический черпак побольше воды, я принялся рассматривать свое отражение. Слегка похудевшее лицо все также украшали непривычно зеленые глаза. Шрам, перечеркивающий их от виска к виску, зажил хорошо и светлым рубцом симметрично делил мое лицо пополам. Я смирился с мыслью, что он останется навсегда. В уголке губ, где вчера немного жгло, кожа чуть покраснела. Я дотронулся до нее пальцами и понял, что кончики пальцев тоже слегка покраснели и зудят. Как и самый кончик языка. Немного пометавшись в голове, вопрос о причинах зуда оброс воспоминаниям прошлой ночи, и оформился в шокирующее заключение. Покрываясь холодным потом, я не хотел верить собственным выводам: неужели у меня аллергия на … Няшу?