Глава 7 (1/1)

Бежать, чувствуя, как радостно повинуется тело, с каким восторгом откликаются на движение мышцы, глотать раскрытой пастью сладкий ночной воздух – это всегда было для Фили счастьем. Его ежедневные пробежки в человеческом обличье были лишь слабым отражением того, что он чувствовал каждое полнолуние, бегая со стаей. Даже позволяя себе высоко, выше возможностей среднего человека, подпрыгивать, даже выбирая для пробежек безлюдные места, чтобы не ограничивать себя в скорости, он все равно не чувствовал того волнения, того удовольствия, что охватывало каждую клеточку его тела, когда приходило полнолуние. Фили просто не представлял, как еще полнее могла бы проявиться его суть. Так было с детства, когда они с братьями и сестрами бегали вместе, то и дело, от восторга, наскакивая друг на друга, кусаясь и рыча, не в силах совладать с переполняющей их энергией. Конечно, тогда они не думали о том, что именно делает их лугару, лишь валяли друг друга по земле, как щенки, в первый раз дорвавшиеся до схватки – иногда всерьез, до ран, но чаще лишь дурачась. Луна, парящая в небе, словно бы напоминала им, зачем они тут и кто, на самом деле, жертва.Луна подмигивала, улыбалась своим детям, плыла в необозримой черноте, указывая им путь, но даже если бы ее не было, Фили бы все равно знал, куда бежать, слишком четок был металлический запах ужаса и крови, пропитавший воздух в лесу. По традиции, прежде чем отпустить человека, Торин надрезал его ладонь и ноздри лугару, столпившихся на поляне, затрепетали, втягивая ее аромат. Каждый мечтал попробовать ее на вкус и вскоре так и будет. Кто-то один, самый удачливый, нагонит испуганную жертву, вонзит клыки в сладкую плоть и будет терзать, пока не стихнут крики, да и потом, пока не насытится. А остальные будут ждать своей очереди, и лишь когда победитель отойдет, облизывая перепачканную морду, настанет их время.?Человек крупный?, - рассеянно подумал Фили, сбрасывая куртку. – ?Его хватит на многих. Главное, зуб потом не забыть?.От собственных мыслей его передернуло, но очень слабо, без отвращения. Лугару мгновение за мгновением побеждал человека внутри, загонял глубоко, так чтобы тот не мог выбраться, пока не будет позволено и единственное, что Фили мог сделать – стоять, из последних сдерживаясь, чтобы не броситься вперед, по следу, как остальные его братья и сестры. Он знал, что даже если побежит сейчас, то обгонит их всех – слишком его волк жаждал движения, а значит жертва будет его. Первый зуб, первая победа! Лугару будут радоваться и поздравлять его. Но много ли они знают о победах? Фили стиснул зубы и заставил себя стоять. Он пообещал себе, что не станет охотиться на людей, он дал клятву матери и не будет нарушать ее лишь потому, что та давно мертва, а ему… О неизвестные боги, как же ему хочется! И всего-то нужно, сделать один единственный шаг вперед. Сейчас, пока еще есть время.Лугару внутри бесновался, жадно вдыхая аромат крови и страха, рвался наружу, заставляя стоящего с закрытыми глазами Фили тихонько постанывать. Краем сознания он чувствовал, что за плечом стоит Астрид. Она не понимала его, но поддерживала, пусть даже на ее собственном ожерелье было не меньше тридцати зубов. Фили был благодарен ей, хотя и подозревал, что она просто ждет, когда он сорвется, чтобы потом, улыбаясь, напомнить, что волчья суть всегда найдет дорогу. Фили плотнее сжал зубы и подумал, что, возможно, это случится именно сегодня, потому что сил терпеть, прогонять желания, которые были у него в крови, уже почти не осталось. Он качнулся было вперед и в этот миг ощутил на плече чью-то руку, и застыл.- Не сопротивляйся, - горячее дыхание обожгло его ухо, а от слов Торина по спине побежали мурашки. – Это твоя суть и твой волк знает об этом.Фили медленно открыл глаза, пристально взглянул в глаза улыбающемуся Торину и сделал шаг назад. Выражение лица того не изменилось, только взгляд стал острее. Убрав руку с плеча Фили, он отвернулся, резко выдохнул сквозь зубы и рванулся вперед, за своей стаей. Фили и Астрид последовали за ним через несколько минут.Лесная почва успела промерзнуть за последние ночи и не проминалась под ногами, но тропа была видна так четко, как будто Фили сам, своими лапами утаптывал ее несколько ночей подряд. Мимо него, быстро улыбнувшись, пробежала Астрид, но он не торопился. Вой и лай стаи доносились до него издали, побуждая поторопиться. Фили слегка удивился. Он ожидал, что к этому времени человека уже поймают, но тот оказался крепок, а может, слишком сильно хотел жить. Впрочем, это все равно ему не поможет, до ручья никто не добирался и у этого тоже не получится.?А вдруг?? - неожиданно подумал Фили, ускоряя шаги. – ?Что если он успеет добраться до ручья? Что тогда? Торин отпустит его??Этот вопрос никогда раньше не приходил ему в голову, просто не было необходимости, но сейчас почему-то взволновал Фили. Станет ли Торин держать слово, рискуя всеми, и что случится со стаей, если вдруг нет? Будут ли лугару по-прежнему доверять своему вожаку? Впрочем, Фили даже не сомневался, что большинство из них ни капли не обеспокоится. Сам же он был больше не в состоянии думать об этом. Хотелось только одного – движения и он побежал, изо всех сил понесся вперед, чувствуя, как внутри поднимается знакомая, ослепляющая, смывающая человеческое сознание, волна, а вопрос все не оставлял его, странным образом беспокоя. Ведь оставить кого-то в живых, значило бы… Фили не додумал. Его тело, повинуясь уже нечеловеческому разуму, напрягая все силы, рванулось вперед, в высоком прыжке распластываясь в воздухе. Ощущение от превращения каждый лугару описывал по-своему. Кто-то, как волну лавы, прокатывающуюся по телу, меняющую, ломающую, изнутри. Кто-то, как мгновенный провал в ничто, из которого лугару восставал обновленным. Для кого-то предвестницей перевоплощения была боль, для кого-то радость, кто-то испытывал оргазм. Фили же всякий раз изнанкой зрения видел накатывающуюся, безмолвную лавину света, ощущал, как тот гасит, погружает во тьму сознание, и, продолжая бежать, словно бы замирал на полушаге. Он никогда не понимал, сколько проходит времени, наверное, не больше половины секунды, но это мгновение казалось ему вечностью и, когда на землю опускался волк, Фили думал, что этот зверь уже не совсем он, а нечто, слитое с тьмой и светом, разрывающими на части его разум. Словно бы только в этом обличье они, на краткое время, обретали равновесие. Холодная земля приятно обожгла подушечки лап и зверь, коротко завыв, бросился догонять свою стаю. Светлая шерсть блестела в свете Луны, и волк несся так стремительно и быстро, что в темноте леса казался размытой молнией. Он бежал, напрягая каждую мышцу, перепрыгивал препятствия и одного за другим обгонял своих сестер и братьев, даже не замечая этого. Разум зверя был подчинен одному – бежать, двигаться, идти по следу крови, который все четче слышался в воздухе, приближался. Пасть волка наполнялась слюной, он сглатывал ее, прикрывая глаза, и уже ощущал вкус металла, чувствовал, как все ближе становится источник запаха и когда впереди послышался отчаянный, тотчас оборвавшийся вопль, взвыл от разочарования. Он не успел! Опять не успел! То странное, что сидело внутри, никогда не выпускало, не давало двигаться так, как хочется, снова оставило его ни с чем. Волк снова обиженно взвыл и неожиданно услышал ответный вой, крутанулся на месте и увидел неподалеку черного, крупного волка. В глазах его светилась насмешка, и это неожиданно привело Фили в себя. Ну уж нет, он не поддастся, а Торин может думать все, что хочет. Фили расставил лапы, наклонил голову и низко, угрожающе, зарычал. Насмешка в глазах Торина сменилась откровенным весельем, и Фили мог его понять, никто и никогда не пытался спровоцировать его дядю на драку. Особенно после того, как он быстро и жестоко разорвал горло предыдущему вожаку. Фили этого не видел, у него тогда еще была семья, но он помнил, как кривила губы мама, читая письмо, и уже тогда он понимал, что на ее лице вовсе не было радости, а только одно отвращение. Он заставил себя успокоиться, опустить встопорщившуюся на загривке шерсть и слегка прижал уши, чтобы дядя подумал, что он смущен своим срывом. Он не боялся, просто что-то подсказывало, что сейчас вступать схватку с Торином еще слишком рано. Хотя, возможно так он смог бы застать его врасплох, а теперь…Фили тряхнул головой, повернулся, даже не понимая, что подставляет под удар беззащитный бок, и побежал в ту сторону, где уже стихли крики человека, и теперь слышалось довольное чавканье и хруст. Он поверить не мог в то, о чем думал только что. Убить Торина? ?Убить и освободиться?, - шепнуло что-то внутри. – ?Ты ведь не хочешь этого?.Фили еще прибавил шагу. В стороне остались переплетенные в один клубок, пожирающие добычу, волки, где-то позади, Торин. Преследовать его он не станет, в этом он был уверен, просто решит, что на племянника так подействовала охота. Еще и порадуется, что тот, наконец, отказывается от своих глупых принципов и становится настоящим лугару. ?Пара хороших охот и ты поймешь, что они всего лишь мясо?, - вспомнил Фили и снова, как много лет назад, вздрогнул.?А если я не хочу?? - спросил он тогда и получил в ответ спокойную улыбку.?Тебе придется. Ты – лугару, а они всего лишь добыча?.Возражать Торину было бессмысленно. Даже теперь Фили не стал бы этого делать. И не потому, что боялся, а потому, что дядя бы все равно его не понял. К тому же, разве так уж он ошибся? Что это было сегодня? Почему он больше не видел перед собой человека, а только жертву, в которую хотелось вонзить зубы? Фили перешел на шаг, глубоко вздохнул, и вдруг вспомнил Кили, его улыбку, веселье в глазах. Как спокойно и уверенно он держался. Никакого опасения, хотя Фили мог оказаться кем угодно. Да в общем-то и оказался, просто Кили не знал об этом. Что если бы сегодня на месте этого мужчины был бы Кили? Он бы точно также мечтал бы разорвать его на части и сожрать? Фили не смог ответить себе на этот вопрос. Он подошел к ручью, окунул в воду морду и принялся жадно лакать. После быстрого бега всегда очень хотелось пить и он жадно глотал холодную воду, пока не заломило в висках, а нос не онемел. Тогда Фили выпрямился, фыркая, отряхнулся, а потом улегся у самой кромки воды, глядя, как она лениво и медленно, набегает на берег. Полнолуние заканчивалось. Завтра все пойдет по-старому, до новой Луны. А там все повторится.?Но не совсем так?, - напомнил себе Фили. – ?К следующей Луне ты станешь полностью принадлежать Торину?.От этой мысли его, уж привычно, передернуло. Более того, он был уверен, что большинство лугару точно также передергивает при мысли об этой свадьбе, кроме, может быть, парочки извращенцев. Сам же он, понимая, что изменить ничего не может, смириться с предстоящим тоже не мог. Молчал, принимая, понимая, что изменить не может ничего, но внутри все скручивалось в тугой узел, стоило лишь представить, что они с Торином в одной постели, что тот прикасается к нему, как…Фили мотнул головой, не в силах додумывать, вскочил на ноги и принялся кругами бродить по берегу. Но выбросить мысли из головы уже не получалось и он вспоминал, как спрашивал Торина, обязательно ли им идти до конца, нельзя ли просто заключить союз и на этом остановиться. В ответ он получил мягкую улыбку и покачивание головой. После этого стало совсем непонятно, чего же Торин хочет на самом деле – власти или его самого. Хотя, наверное, если бы его, то он не был бы так сдержан, попробовал прикоснуться, а ведь он не пытался сделать ничего подобного.?Он сделает все, когда станет твоим мужем?, - подсказал безжалостный внутренний голос, и Фили захотелось свернуться в клубок и завыть.Вместо этого он прибавил скорость, наматывая круг за кругом. Наверное, пора было уже возвращаться – победитель определен, жертва убита, скоро все разъедутся по домам до следующего полнолуния, но идти туда, где его ждут улыбка Торина и молчаливое сочувствие Астрид не хотелось.?Я должен привыкнуть и побыстрее?, - в который раз подумал Фили и снова понял, что это бесполезно. Предстоящий брак вызывал в нем одну глухую тоску и ничего больше.Сначала он думал, что это потому, что Торин – мужчина. На это намекала и Астрид, и даже повела его в один из тех специфических клубов, о которых не принято знать приличным дамам. Фили смотрел, как целуются парни, как гладят и ласкают друг друга, и не чувствовал никакого отвращения, только тепло и любопытство. Да тетка могла так и не стараться, в традициях лугару не было запретов на любовь между мужчинами, и Фили знал об этом. Как знал и о том, что в последние годы многие молодые волки пользуются этим без всяких ограничений. Так проще. Он жалел, что не успел попробовать сам, может быть, Торин не проявлял бы теперь к нему интереса. ?Еще не поздно?, - шепнул внутренний голос, но Фили знал, что это не так. Не после того, как Торин объявил его своим. Теперь переспать с ним согласился бы лишь самоубийца.?Или человек?.Фили замер, снова вспомнив Кили, его улыбку и любопытство, ладное тело, и вздохнул, прогоняя прочь соблазнительную мысль. Попробовать-то он может, но это ничего не изменит, с мясом ведь можно. Это Торина не остановит.Пора было возвращаться, и Фили медленно пошел в ту сторону, откуда слышался отдаленный шум моторов. С этой необходимостью мирила лишь недочитанная книга, оставленная на заднем сиденье. ?Если бы он только не был моим дядей?, - тоскливо подумал Фили, ускоряя бег. Но и здесь изменить что-либо было невозможно.