Часть 6 (1/1)

От стула его все-таки отвязали, а вот руки распутывать не стали, должно быть, не хотели, чтобы пленник залечил собственные раны. Вирджил сомневался, что смог бы сотворить даже простенькое заклинание, но его не спрашивали. Но без мелкого ублюдка и его дружков-переростков в подвале дышалось легче. И, хвала всем богам, можно было хотя бы лечь! Какая, оказывается, роскошь, когда можно сесть, лечь или повернуться, когда хочется!Заросший бородой до самых глаз дварф принес миску похлебки.—?Руки бы развязал,?— прохрипел Вирджил. —?Чем я ложку держать буду, ногой?Дварф почесал в затылке, признал правоту узника… и унес ложку, сволочь такая. Миску на пол поставил, как собаке. И отлично?— хрен бы Вирджил поднялся до столешницы. А так ничего, вылакал. Умение выживать подсказывало: жри, пока дают. Голодному долго не продержаться.Вот тюфяка никакого не дали, пожлобились. Вирджил пытался устроить свое несчастное измочаленное тело на каменном полу, укладывал спутанные за спиной руки то так, то эдак, матерился сквозь зубы, когда неосторожное движение отзывалось болью. Боль каждый раз была разная?— острая, тупая, резкая, тянущая, колющая… Полный набор ответов для целителя. И Вирджил понимал, что с ним до сих пор работали деликатно, раз он остался в силах шевелиться и размышлять, а не лежать пластом без сознания. Вскоре за него должны были взяться всерьез, и от мыслей об этом ?всерьез? внутри что-то противно сжималось и тряслись поджилки. Он снова задумался, не сдать ли допросчику каморку в Бойле. Вряд ли бандиты сразу после этого избавились бы от источника информации. Наверняка телеграфировали бы в Тарант, послали кого-нибудь на проверку в Бойл, а в Бойле что-то проверять себе дороже, хотя после развала банд Мога и Поллока самые беззаконные головорезы там вроде бы поутихли. Поговаривали, что там верховодил теперь какой-то человек, ну да, свято место пусто не бывает. Быть может, тамошних веселых ребят прибрал к рукам Себастьян, старый знакомый и редкостно ловкий пройдоха. Считалось, что он работал на мистера Уиллоугсби, вот только Вирджил подозревал, что Себастьян просто позволял мистеру Уиллоугсби так думать. Но кем бы ни был новый главарь Бойла, его подонки устроили бы подонкам пришлым славную встречу. А пока суд да дело, может, удалось бы подлечить свое бренное тело. Хотя толку-то, ведь все равно никто за ним не вернется, и Виктория не знает, где он, и хорошо, незачем ей сюда соваться, а то с нее сталось бы полезть в эту дыру, это же Виктория… Виктория…Вирджил вдруг понял, что валяется на полу, неловко скорчившись, и запекшимися губами шепчет имя Живущей. Пол казался ледяным, обычный камень таким не бывает. Тело колотил озноб, очертания ступенек и оконца наверху плыли и колебались. ?Лугаир Громовик месяцами в пещере жил, и ничего?,?— подумал Вирджил, тщетно пытаясь собрать усилием воли две одинаковые призрачные решетки на окне в одну, но плотную. Наверное, не стоило так напрягаться, но пылающему от лихорадки разуму казалось невероятно важным вернуть четкость зрения, пусть даже ценой остатка телесных сил. В проклятой каменной кишке чувство времени попросту отказывало, и Вирджил не знал, сколько минут утекло, когда непокорная решетка вдруг сдвинулась в сторону вместе с дверью, и в подвал зашли трое. Идущий посередине поднял магический фонарь и воскликнул голосом старейшины Иоахима:—?Мальчик мой, что с тобой сделали!?Брежу?,?— понял Вирджил и закрыл глаза.***В обиталище Лугаира Громовика дым висел в воздухе густым облаком, и запах стоял ровно такой, какой должен быть в пещере, где живет одинокий дварф, лишенный благ цивилизации вроде ванны и чистого клозета. Дварф, на секундочку, одетый в шкуры какой-то невиданной твари и отрастивший бородищу, в которой могло свить гнезда большое птичье семейство.Вирджил старался дышать ртом и надеялся, что его бывшее подземное величество решит: незваный гость распахнул варежку от удивления. И в этом была бы большая доля правды, потому что Лугаир рассказывал о вещах поразительных. Вот это новости: дварфы изгнали целый клан, чтобы не ссориться с эльфами! Если бы последний дракон не сдох раньше, он бы сделал это сейчас.Фигура короля-изгнанника дрожала в дыму костра?— а может, Лугаир на самом деле вздрагивал, когда вспоминал о приговоре клану Черной Горы. И кто бы поручился, слезились ли его глаза из-за едкого дыма или Громовик плакал о своих несчастных подданных?.. Руки его лежали на древке чудовищных размеров топора, короткие толстые пальцы с силой сжимались и разжимались на полированной древесине. Но никаким оружием нельзя было разогнать призраков прошлого, Вирджил знал это по себе.—?Это все? —?спросила Виктория так нежно, так ласково, словно говорила со своим стареньким дедушкой. Она сидела у костра, опираясь одной рукой о камни пещеры, а другой едва касаясь секирного древка. Весь ее облик дышал сочувствием, глаза ни на миг не отрывались от лица Лугаира.Тот кивнул.—?Теперь ты знаешь мою тайну, странница,?— хрипло сказал он. —?Мин Горад может поведать тебе больше. Я же останусь здесь, в изгнании, переживать свой позор, потому что я изгнал своих подданных по слову чужаков.Однако всем своим видом он кричал: переубеди меня! Вирджил не раз встречал таких прихожан у панариев. Поливая себя отборными ругательствами, честя себя последними словами, они просили взглядом: о, переубедите нас, скажите, что мы не так уж плохи, утешьте! Полюбите нас черненькими, раз уж беленьких из нас не вышло. Король дварфов был крепче рядового грешника из храма, иначе не продержался бы долго в добровольном изгнании, но сейчас Вирджил всеми порами чувствовал исходящее от него желание очиститься хотя бы в чужих глазах, раз не вышло в своих.—?Ты заслужил это, Лугаир Громовик,?— сказала Виктория и встала, вытирая руку о подол платья. —?Ты знаешь, что изгнание?— еще мягкое наказание за предательство целого клана. Оставайся здесь, и пусть совесть раздавит тебя, раз уж мягкосердечные сородичи не посмели тебя осудить… ах да, они ведь и не знали, что произошло.В дымной пелене под древними каменными сводами, которые Виктория едва не задевала макушкой, она как никогда походила на богиню?— но не на воплощение Насредина, не на Живущую, а на Кайтан, какой ее изображали на древних гравюрах. Отблески костра делали ее кожу похожей на бронзу, а голос звенел, порождая эхо в темных углах,?— так могла бы говорить ожившая статуя. Вирджил видел, как сжались пальцы Лугаира на древке секиры, и подобрался, готовый к драке. Но король-изгнанник не напал. Руки его упали вдоль тела. Он опустил голову, и глаза, только что блестевшие от слез, померкли, став похожими на две темные ямы.—?Ступай, странница,?— глухо произнес он. —?Ты узнала все, что хотела. Оставь меня. Больше я не произнесу ни слова.Вирджил молчал, когда следом за Викторией пробирался, обдирая локти и спину, по слишком узкому для человека тайному лазу. Молчал, когда в тронном зале она раскланивалась с сыном Лугаира и учтиво благодарила его за помощь в поисках. Держал рот на замке, когда они шли широкими коридорами, изукрашенными барельефами и мозаиками. Но когда дворец клана Колеса остался позади, и сквознячок принес запах дыма и жареного мяса и едва заметный аромат трав из подземных клановых садов, Вирджил не выдержал:—?Но почему?!Виктория не стала делать вид, что не поняла вопроса.—?Потому что он заслужил,?— сказала она с легким удивлением, словно Вирджил был несмышленышем, который спрашивал, почему рыбка засыпает, если ее вынуть из реки. —?Его сыну не позавидуешь, конечно, но что поделать, корона всегда тяжела.—?Вы говорили, что не интересуетесь делами дварфов,?— напомнил Вирджил.—?Я и не интересуюсь. Но тот, кто предал собственную расу, чтобы угодить чужой, преступник. Чтобы это понять, не нужно быть в курсе тонкостей клановой политики.—?Значит, тот, кто однажды… ошибся, не заслуживает вашего снисхождения?Вирджил остановился, и последние слова сказал уже в спину Виктории. Проклятье, он ведь собирался просто спросить о Лугаире. Сможет ли он когда-нибудь говорить о чьих-то ошибках и не вспоминать Лоуренса? О какую стенку надо постучаться, чтобы выбить из головы мысли о прошлом и больше не видеть дурных снов?Кошмары приходили к нему не каждую ночь, как бывало когда-то, а редко?— раз в три недели, в месяц. Последний приснился четыре дня назад, когда они впервые заночевали у клана Колеса. Может, человек не создан, чтобы ночевать под толщей камня, может, дело было в тяжелом ужине с мясом и пивом, а может, беспокойная вирджилова совесть сочла, что давненько его не терзала. Как обычно, ему приснилась комната на втором этаже в ?Боевом петухе?, куда Вирджил, обливаясь потом, ввалился в тот черный день. Он давно уже выучил свой сон до мельчайших подробностей, но не в силах был ничего изменить. Снова он прикрыл за собой скрипучую дверь и позвал: ?Лоуренс! Лоуренс, нам срочно пора валить отсюда!? В который раз смахнул в карман какую-то мелочь, которая валялась на полке, обогнул рассохшийся шкаф и увидел на полу длинное худое тело брата с ровной дырочкой от пули во лбу. И, как тогда, не смог даже крикнуть, а повалился рядом на колени и страшно, сквозь стиснутые зубы завыл…Вирджил вскинулся посреди ночи, не понимая еще, что вырвало его из объятий кошмара. Прохладные ладони касались его висков и горячих щек. Он открыл глаза и встретился взглядом с Викторией Уорригнтон. Должно быть, он поднял ее с постели своими воплями?— из-под накинутого на узкие плечи дорожного плаща выглядывало кружево, которое могло быть только оторочкой ночной рубашки, но Вирджил был слишком измотан, чтобы думать о приличиях. Он был просто очень благодарен. И если бы Виктория спросила, в чем дело, он бы решился и рассказал ей все о себе, о брате, о своем позорном прошлом.Какое счастье, что она ни о чем не спросила, а просто посидела рядом, а потом ускользнула, оставив Вирджила в компании раскатисто храпящего Гара. Иначе как он смог бы глядеть ей в глаза теперь?А так он сумел выдержать взгляд Виктории, когда она обернулась.—?Моего снисхождения? —?переспросила она. —?Но зачем ему мое снисхождение? Разве я из клана Черной Горы? Разве мой народ он предал? Просто Лугаир готов плакаться каждому, кому хватит упорства дойти до его убежища. Даже если считать его поступок ошибкой, он мог бы исправить последствия этой ошибки. Стать мудрым и справедливым правителем, в котором нуждается его народ. Вместо этого Лугаир предпочел забиться в пещеру и хныкать там о своем горе, а все тяготы правления сбросить на плечи сына. Поступок, недостойный короля… и мужчины. Мужчина занялся бы делом. А Лугаир предпочел бегство.—?Я понял вас, мадам,?— Вирджил медленно кивнул.—?Вот и прекрасно. Тогда ступай и расскажи новости остальным, я очень тороплюсь.—?В Тихие Воды?—?В прачечную, должна же здесь быть хоть одна. Мне срочно нужно отдать в стирку платье!