Часть 2 (1/1)

Мэдди проснулась от непривычной тяжести на плече и хотела уже резко сесть, как вдруг воспоминания нахлынули сплошной волной. Изматывающий десятичасовой* полет, сжатые в кулаки руки, мимолетное объяснение с семьей, очередная ссора с матерью, которая умоляла свою дочь взяться наконец-то за ум и не подавать плохой пример сестрам и их детям, нахмуренный отец, морось на посадочной полосе, шум в ушах… И, наконец-то, бледное лицо Арчера, сдвинутые от боли на переносице брови, прерывистое дыхание, которое до сих пор щекотало ей шею, успокаивая натянутые нервы.Живой.Она протянула руку и дотронулась до его светлых волос, чтобы убедиться, что ей все это не приснилось, что она не проснется осенним утром одна в своей слишком серой и приевшейся до чертиков квартире, где на столе все еще стоял недопитый кофе, а на столе лежал недописанный репортаж. Дэнни никуда не исчезал, поэтому Боуэн облегченно вздохнула и, осторожно, стараясь не разбудить, прикоснулась губами к его лбу, продолжая гладить его по волосам.Ее взгляд упал на голубой циферблат его неизменных часов, которые показывали шесть часов. Скорей всего был вечер, так как жара немного спала, уступая место прохладе, которая постепенно подкрадывалась, проглатывая все больше и больше жары и оставляя только приятный холодок, который позднее мог перерасти в нечто большее. Значит, в Нью-Йорке сейчас было где-то около часу дня**.- Мы с тобой проспали восемь часов подряд, представляешь? – тихо рассмеялась журналистка, перебирая короткие светлые пряди.Все проблемы словно остались во вчера – в мире, который теперь был по ту, другую сторону. Все поделилось пополам: до звонка и после. Несмотря на все переживания, на весь страх, на всю опасность, Мэдди не променяла бы то, что было у нее теперь, ни на что на свете. Теперь в ее объятиях спал Дэнни, доверчиво пряча лицо у неё на груди. Она прекрасно понимала Арчера, только понимание это находило на неё вспышками, иногда даже и запоздалыми. Так и сейчас она только теперь поняла, почему он ничего ей не сказал, почему не обнял ее, когда они прощались у того самолета. Внутри Дэнни мог быть не таким, как все здесь, на этом проклятом континенте, но одно за свою полную войны и смертей жизнь он усвоил прочно: в Африке слабостям не место. Он мог думать, любить, надеяться, но вслух он никогда бы своих чувств не озвучил, потому что он своими глазами видел, что происходит здесь с человеком со слабостью, о которой известно. Он просто боялся потерять ее тогда, когда еще не обрел, когда все эти непривычные для него чувства еще не обрели конкретное определение: любовь.Мэдди закрыла глаза и, устроив подбородок на голове Арчера, вспомнила их первую встречу, когда Мэд подавал им напитки, улыбаясь чему-то своему, когда вокруг было лето – до того, как город превратился в театр военных действий. Они тогда танцевали под безвкусную музыку, погруженные в свои собственные мысли и не имея понятия, что ждет их впереди – Африка, Африка, Африка…***Проснулась она от легкого прикосновения к плечу.- Мэдди, - тихо произнес знакомый до боли голос. Она подняла глаза и – утонула в голубом океане.- Дэнни, - наконец смогла произнести она и поняла по его взгляду, по тому, что он не стал ее поправлять***, что одна мысль у них точно была на двоих: мы выберемся отсюда вместе.- Дэнни, - повторила она, не обращаясь к нему, но пробуя имя на вкус, перекатывая его на языке: оно было горько-сладким, как и сам его владелец, и скрывало всю свою суть внутри, оставляя снаружи лишь незначительные детали. – Дэнни.Он внимательно смотрел на нее, не желая нарушать хрупкой тишины, в которой все было понятно без слов, где и слова-то эти были не нужны, чтобы понять, что они прекрасно знали, что было на уме у друг друга.- Нам лучше выбираться отсюда и побыстрее, а? – прищурился Арчер. - Ты сможешь дойти до самолета? – спросила зачем-то Мэдди, хотя прекрасно знала, что африканец пред ней не то, что дойдет, доползет и ее на руках донесет, если нужно будет. В его глазах опять был тот водопад жизни, который так захватил журналистку с самого первого дня, который дал ей понять, что человек перед ней был кем-то большим, чем просто контрабандистом, что внутри у него был свой мир, который ей еще предстояло понять.Дэнни со стоном встал и пошатнулся, схватившись рукой за протянутую ладонь женщины, чтобы не упасть. Почувствовав твердую почву под ногами, он вздохнул, закрыв глаза, и сделал несколько шагов, чтобы оценить свои силы. - Порядок, - немного хрипло произнес он, все это время не выпуская ее руки из своей.Мэдди, воспользовавшись ситуацией, увлекла его за собой наружу, где их встретила вечерняя прохлада. Они решили найти Гвен и поблагодарить ее за помощь. Женщину они нашли у кромки леса – она собирала травы и цветы, пользуясь спадом температуры. Увидев их, Гвен вежливо улыбнулась и учтиво поинтересовалась состоянием раненого, на что Дэнни лишь неловко улыбнулся.- Поверь мне, сынок, тебе бы еще несколько недель не вставать, - посоветовала она, когда они поблагодарили ее и уже хотели направиться к ожидавшему их самолету.- Ja, - виновато кивнул головой Арчер и добавил что-то на местном диалекте, что заставило доктора неодобрительно покачать головой.***Ночной Нью-Йорк встретил их осенним прохладным воздухом, полным чего-то горького. Мэдди хотела как можно быстрее доехать домой и оказаться под душем, чтобы смыть с себя грязь континента, где убивали, чтобы выжить. Застывший на месте Арчер, которого она держала за руку, боясь вновь потерять, вырвал ее из размышлений.Он стоял, запрокинув голову, и что-то высматривал в черном, почти беззвездном небе. Заметив, что на него обратили внимание, он нервно рассмеялся и переступил с ноги на ногу.- Никак не могу отделаться от мысли, что вот-вот раздадутся выстрелы или грохот взрыва, - признался он, и что-то в его голубых глазах впервые заставило Боуэн задуматься о том, что, возможно, это будет не так уж и легко.В ее голове уже сложился план того, как прекрасно они заживут, как Арчер тут же привыкнет к ее родному городу. Только она поняла вдруг, что африканец перед ней оказался в мирном городе впервые за всю свою жизнь. Он, конечно, бывал в Лондоне, но тогда это было частью гонки, тогда в любой момент его могли поймать, арестовать, и, несмотря на то, что в Англии война не велась, там по-прежнему действовали законы Африки.- Дэнни, - негромко произнесла она, сжимая его ладонь, – ТЭА.- Такова эта Америка, да? – усмехнулся Дэнни, и Мэдди рассмеялась, потому что он понял. Из всех людей вокруг он единственный ее понял – ее мысли, страхи и желания. Он понял, что она всегда замечала это совпадение: Америка и Африка начинались с одной буквы. - Пошли, - добавила она, шутливо пихнув его в правое плечо. – Уверена, тебе понравится моя квартира.- Ja, ja, - Дэнни тронулся вслед за ней, - как скажешь, мисс журналистка.И они направились к машине, которая ждала их на парковке.***В квартире было тихо и прохладно, полки и столы покрылись тонким слоем пыли.Впервые Мэдди поняла, что парню, который находится у нее в квартире, плевать на ее беспорядок, на вечно раскиданные книги, вырезки, фотографии, недописанные сюжеты и на распечатки новостей. Дэнни не обратил внимания на пыль, на немытый пол, на беспорядочно расставленные сувениры по полкам. Они оба без сил упали на диван и погрузились в тишину квартиры, не нуждаясь в словах. Слова – это лишь формальность; слова будут потом, когда осознание полностью осядет внутри, прирастется, когда Дэнни поймет наконец, что он свободен – впервые за всю свою жизнь.Они сидели в темноте, и за окнами Арчер видел не приевшуюся уже пыль, не девственные леса Африки, а каменные джунгли, полные своих собственных опасностей.Здесь шла своя, особая война, к которой тоже надо привыкнуть.* - я все-таки погуглила и провела кое-какие расчеты. От Нью-Йорка до Фритауна (Сьерра-Леоне) 6954 км, а от Иркутской области до Москвы расстояние в 4203 км можно преодолеть за 6 часов, значит, полет Мэдди на обычном самолете занял бы чуть меньше 10 часов. ** - разница во времени в Нью-Йорке и Сьерра-Леоне +5 часов.*** - в фильме Мэдди назвала Дэнни раз по имени, но он исправил ее, назвав свою фамилию. После этого она ни разу по имени его не называла, даже в конце.