Глава 1 (1/1)

— Да чтоб тебя! Уйди на хрен! — Джон зажмурился, когда резкий солнечный свет ослепил его из-за распахнутых штор, и спрятал голову под подушку, невнятно продолжая поносить последними словами и солнце, и Гарри, вставшего над диваном с видом победителя.— Нет уж, сегодня ты от меня не избавишься. Поднимайся, есть дело.Джон выглянул из-под подушки и посмотрел на брата снизу вверх: тот был явно доволен своим вторжением в квартиру и выглядел отвратительно свежим. — Я лёг в пять утра, не может твоё дело подождать?—Хо, и чем же ты занимался до пяти утра? — Гарри наклонился и сдёрнул со спины Джона плед, провонявший сигаретами и перегаром. — Сомневаюсь, что искал работу, чтобы порадовать инспектора по удо. Тащи свою задницу в душ, у тебя пять минут.Джон готов был снова послать брата куда подальше, но похмелье немедленно дало о себе знать, и дикая острая боль прошила его затылок, мерзко отдаваясь в висках. Однозначно, мешать ром и водку без последствий можно было в двадцать, в тридцать два же за подобные удовольствия приходилось платить. — А ты разве не должен паковать чемоданы? — ноги свело после сна на неудобном диване, и Джон, пошатываясь, побрёл в сторону ванной, спотыкаясь о разбросанные ботинки и старые коробки из-под пиццы.— Салли сама справится, там осталась фигня, — Гарри вынул из шкафа мятую футболку и, понюхав,повесил её на спинку стула. Утюга у Джона в квартире не водилось отродясь.Из зеркала, висевшего над раковиной, на Джона посмотрело нечто с чёрной трёхдневной щетиной, красными глазами и очень неприветливым выражением лица. Если бы Алан Фишер это сейчас увидел, он однозначно засомневался бы, что Джона Брукса следовало выпустить по удо. Джон выдавил на зубную щётку остатки пасты и выглянул за дверь. Гарри теперь, согнувшись в три погибели, вытряхивал содержимое из ящика с носками. — Ты мне объяснишь, на кой заявился в такую рань и что у тебя за дело? - сухое горло обожгло ментолом, и Джон с ожесточением заработал щёткой, глядя на обернувшегося к нему брата.— На часах почти десять, Джон, с хрена ли это рано? Так, носки, трусы, джинсы... Вроде всё, - Гарри аккуратно сложил одежду на стуле и, бросив на Джона долгий серьёзный взгляд, произнёс. — Я нашёл тебе работу.Этого следовало ожидать. Гарри был младше Джона на пять лет, но тому, кто знал братьев Брукс, было хорошо известно, кто в этой семье был образцом поведения. Именно Гарри всегда прикрывал Джона перед родителями и учителями, когда они ещё учились в школе. Гарри притащил Джона на встречи анонимных алкоголиков после смерти матери, пусть это и никак старшему брату не помогло. Гарри вносил залог, когда Джона арестовали за драку в баре и именно Гарри ездил к брату в тюрьму, когда суд приговорил его к восемнадцати месяцам общего режима. И Джон был благодарен. Он уважал и восхищался младшим братишкой и с удовольствием проводил время с ним, его женой и своими любимыми племянниками. Когда не был пьян, естественно. Несмотря на все резкие слова, которые они порой друг другу говорили, Джон знал, что брат прав, и верил ему безоговорочно. Поэтому, не тратя время на слова, которые вряд ли были способны передать его благодарность, он вернулся в ванну и склонился над раковиной, уже не обращая внимания на головную боль.Через десять минут старый видавший виды чероки тёмно-зелёного цвета уже ехал по утреннему Бронксу. Гарри, держа руль одной рукой, вынул из бардачка чёрные широкие очки и прикрыл глаза от солнца. Джон только фыркнул и отвернулся к окну.— Ты в них похож на водителя лимузина. — Да что ты. Ну будем надеяться, что тебе они пойдут не меньше, чем мне, потому что скоро ты тоже будешь ими пользоваться, – Гарри улыбнулся, глядя на дорогу, в то время как Джон нахмурился. — Это в каком смысле?— В прямом, — Гарри бросил на брата короткий взгляд и снова уставился на дорогу. — Джеймс Нолан готов взять тебя на моё место. Подобная новость вполне тянула на первое место в списке неожиданностей. Для Джона во всяком случае. Гарри Брукс проработал на Джеймса Нолана водителем целых пять лет и за это время не произнёс о своём боссе, главе целой фармацевтической империи и в то же время конгрессмене, ни одного дурного слова. Не потому что тот был безгрешен, а из этических соображений. И Нолан, несомненно, ценил подобное отношение, хотя какое ему могло быть дело обычного семейного водителя. Но зарплату Гарри получал щедрую, отпуска ему оплачивали, а когда Салли попала в больницу на четвёртом месяце беременности, Нолан оплатил и её лечение, и няню для Мишель, старшей дочки Бруксов. Джон видел Нолана вживую пару раз и искренне считал его лишь надменным самовлюблённым индюком, однако пока брат был доволен, своё мнение предпочитал держать при себе. Но за время, пока Джон был в колонии, Гарри умудрился заинтересовать своей музыкой какого-то режиссёра в Голливуде. И вот теперь он вместе с семьёй отправлялся в город грёз, чтобы там писать музыку для нового фильма. Джон был бесконечно горд за брата. Их семья не отличалась богатством, уроки музыки стоили дорого, и Гарри проводил все время в музыкальном кабинете школы, фанатично обучаясь у любого, кто готов был учить. На двенадцатилетие Джон подарил брату синтезатор. Старенький подержанный, на который хватило денег, заработанных на разгрузке в Волмарте. Гарри был счастлив. И вот теперь его музыку захотел Голливуд, а на старом синтезаторе уже учится играть крошка Мишель. И Джон улыбался этому. Однако новость о работе у Нолана всё же выбивала из колеи. Джон почесал пальцами костяшки на левом кулаке. Он всегда это делал когда нервничал.— Нолан готов взять меня несмотря на удо?Гарри, помедлив секунду, пожал плечами.— Он не знает, – и не дожидаясь, пока немой вопрос обретёт голос, добавил. — Джон, я поручился за тебя. Джеймс Нолан жалел, что лишается меня в качестве водителя, и когда я сказал, что готов порекомендовать ему своего брата, даже не стал задавать вопросы. Это твой шанс.О шансах для парня из гетто Джон знал всё. Действительно, работы лучше ему не светило, однако у всего была своя цена. Джеймс Нолан вряд ли добровольно нанял бы Джона, знай он правду. Братья Брукс внешне были совершенно непохожи. Гарри с его светлой курчавой шевелюрой, ясным тёплым взглядом и умением располагать к себе был идеальным работником для Нолана, и Джон явно не соответствовал этому описанию. Голубые глаза, доставшиеся ему от матери, казались стальными под чёрными вечно нахмуренными бровями, короткие тёмные волосы, вечно сбитые кулаки и шрамы делали облик Джона агрессивным и опасным. И это ему нравилось, так было легче жить, однако теперь это же и могло ему помешать.— Думаешь, это хорошая идея? Я вряд ли горжусь на роль семейного водителя.— Ну во-первых не семейного. Будешь личным водителем сына Нолана. Он... Я не знаю деталей, но он вроде как пытался вены себе вскрыть, поэтому два года лечился в клинике. Теперь его выписали, и Нолан хочет, чтобы его всюду возил водитель. Думает, что так безопаснее. — Зашибись. Значит, я буду нянькой для богатенького ублюдка, который съехал с катушек от сытой жизни. Ладно, а во-вторых? — Джон вынул из кармана куртки пачку сигарет и закурил.Гарри снова покосился на брата и отвёл взгляд. Слова Джона его может и возмутили, но вступать теперь в спор он не стал, цель была другая.— А во-вторых, работа за рулём не даст тебе беспробудно пить. Я поручился за тебя, так что если ты облажаешься, то подставишь меня.Джон цокнул языком, с раздражение ударяя кулаком по опущенному окну. — Так это что, очередная твоя идея как меня вылечить? Я об этом не просил! Чтоб тебя...— Джон, пожалуйста! — Гарри с силой выкрутил руль, обгоняя замешкавшийся форд. — Единственная моя идея — это помочь тебе наладить жизнь, чтобы я знал, что без меня ты не вляпаешься в очередное дерьмо. Работа у Нолана - это всё, что я могу для тебя сделать. Это хорошие деньги и офицер Фишер наверняка порадуется, что ты так удачно пристроился. — Ты не обязан. Не обязан вечно мне помогать, — Джон закусил нижнюю губу, ему было стыдно, хоть он того и не признал бы. И рука брата на его плече не облегчала состояния — Не обязан. Но хочу. Я ж люблю тебя, придурок.Так было всегда. Джон не был образцовым ребёнком, его болтало по бандам с десяти лет и среди мексиканцев, поделивших их район, он считался своим и пользовался уважением. Джон совершал много опасных глупостей, но никогда, ни разу в жизни он не позволил брату даже задуматься о таком пути. Он оберегал его в школе, оберегал дома, когда пьяный отец распускал руки. И радовался тому, что Гарри сумел вырваться. Теперь он хотел подставить Джону плечо, очень нужное в этот момент. И Джон наступил на горло упрямству и, чего греха таить, страху перед этим шансом. Он крепко сжал ладонь брата на своём плече.— И я тебя люблю. Настырный ты гадёныш.