Часть 15 (1/1)

Дженсен приехал к обеду, как нельзя вовремя: доктор Кортезе была в палате Джареда и пыталась доказать ему свою правоту. – О, Дженсен, – несколько панибратски поздоровалась она с мужчиной. – Я пытаюсь уговорить вашего мужа остаться в клинике. До родов примерно 3 недели, не стоит рисковать.Дженсен многозначительно зыркнул на Джареда, отчего тот только развел руками, а потом внезапно вскинулся, заулыбался.– Эй, да ты подстригся!– Какая новость, – Дженсен закатил глаза, проводя рукой по ежику волос. Он всегда стригся коротко.– Не отвлекайся, Джей, – Дженсен кивнул Кортезе. – Доктор, какие-то осложнения?Кортезе тяжело вздохнула, видимо, обессилев от спора с Джаредом. Встряхнула своими черными кудрями и устало ответила.– Все в порядке. Просто это мужская беременность, а значит априори сложная. Природой все предусмотрено, но изначально мужчины такой возможности не имели, поэтому филогенетически их организм менее подготовлен к такому важному событию, как роды. И да, – добавила она, после непродолжительной паузы. – Моя коллега, доктор Харрис, выходит в ?преждевременный? декрет. Срок небольшой, на сохранение. Поэтому я временно заменяю ее. Роды у вас будет принимать доктор Бивер. Я уже передала ему вашу карту, Джаред, все будет хорошо. Он отличный специалист с 30-летним стажем работы. Вам повезло.– Спасибо, – искренне улыбнулся Джаред. – Я все понимаю, но не могу оставаться в клинике до родов. Кортезе закатила глаза, качая головой, мол, что взять с этого упрямца. – Джаред, я думаю, так будет лучше, – вмешался Дженсен. – Джен! – возмутился мужчина. – У нас дела на ферме, мне плохо здесь, не физически, а на эмоциональном уровне. Хочу домой. Там мне будет хорошо и спокойно. Малыш будет в полном порядке. Под мою ответственность, – он посмотрел на доктора оленьим взглядом, от которого даже она растаяла. – Ну, хорошо, – сказала Женевьев. – Если почувствуете даже легкое недомогание, боли в животе, или начнется очистка кишечника, сразу сюда. – Конечно, – заверил ее Джаред и начал уже было собираться, как Кортезе опомнилась.– Кстати, сегодня доктор Бивер дает короткую лекцию, – сказала она, явно наслаждаясь выражением лица своего беременного пациента. – Начало через полчаса этажом ниже в рекреации.Дженсен рассмеялся, глядя на мужа: беременный Джей в больничной сорочке, растрепанный и сбитый с толку. Внутри мгновенно разлилось тепло, захотелось прижать его к себе, поцеловать в капризные губы и огладить живот, здороваясь с малышом. – Мы сходим на лекцию, – уверил доктора Дженсен.– Если вас это не смущает, – улыбнулась Кортезе. – А вообще, знаете, приятно смотреть на такие пары, как вы. Как только Женевьев вышла из палаты, Джаред посмотрел на мужа самым, на какой только был способен, возмущенным и осуждающим взглядом.– Предатель, – сказал, поджимая губы. – Я домой хочу, чтобы по утрам ругаться с тобой и Сэмми, ясно?Естественно, он говорил не серьезно. Неделя с небольшим в клинике, и Джаред готов был лезть на стенку, на эту треклятую больничную стену. Ему не хватало свободы, домашнего уюта, фермерской суеты и небольших семейных разборок. Дженсен прекрасно понимал мужа, он и сам безумно скучал, но разум говорил, что в первый раз лучше перестраховаться. Однако спорить с беременным Джаредом было бесполезно. В любом случае они постараются, чтобы дома ему было хорошо: во всех смыслах этого слова.– Ты уже собрался, я вижу.– Ага, осталось только вылезть из этой больничной робы, – кивнул Джаред. – И сходить к Кортезе на подпись, я же под свою ответственность уезжаю. Хотя она и говорила, что я здесь максимум на неделю, а продержала на 2 дня больше. Доктора все такие вруны? – фыркнул он самому себе. Доктор Джим Бивер был человеком достаточно высоким, слегка усохшим в силу возраста, но с приятным лицом, внушающим доверие. Когда все расселись (здесь, помимо Дженсена, было еще несколько вторых отцов), доктор Бивер начал, весьма необычно, кстати говоря.– Добрый день, дорогие мои, беременные первенцами, – сказал он, прохаживаясь вдоль первого ряда слушателей. – Каждый раз возмущаюсь, что для вас не придумали еще особый термин. Вот есть, к примеру, первородящие, но как называть еще не родивших первенцев? Но разговор не о дебрях терминологии. Каждый месяц я читаю эту занудную лекцию вам, ребята. Так, – он хлопнул в ладоши, останавливаясь. – Какой минимальный срок у здесь присутствующих?Беременные загалдели, называя свой месяц. Бивер помотал головой и прикрикнул.– Стоп-стоп, – он мотнул головой в сторону Джареда, несколько возвышавшемуся над остальными. – У вас, большой папочка, какой месяц?– У нас? – Джей легонько хлопнул себя по животу. – Восьмой.– Крупный ребеночек будет, в папочек, – усмехнулся Бивер, с прищуром глядя на Дженсена, явно отмечая не только габариты пары, но и разницу в возрасте между ними. Джаред на это лишь очаровательно улыбнулся.Доктор согласно кивнул собственным соображениям.– А теперь давайте как на аукционе, только наоборот: 7 месяцев?Человек 5 подняли руки.– 6 месяцев?Обозначились еще трое, большинство, по-видимому, были на больших сроках.– Отлично, значит ваши курирующие врачи честные люди, – заключил Бивер. По рядам слушателей прокатился смешок. – Обычно такие справочные лекции мы проводим для тех, кто на границе второго и третьего триместров. Ну что ж, приступим. Я знаю, что все вы начитаны и образованы в этом вопросе, но как врач я не имею права не ознакомить вас еще разок, так скажем, с азами…Джим Бивер был занятным человеком: не лучшим из рассказчиков, но уж точно превосходным шутником. Он не пугал папочек, что помоложе, и не обременял лишней информацией тех, кто постарше и, следовательно, более зрелых для такого события. Джаред выслушал его с улыбкой, вдоволь насмеялся. Дженсен отнесся к лекции более ответственно: мысленно отметил для себя новое и наиболее важное. Стремительным родам Бивер уделил как можно больше внимания: это было не редкостью для мужской беременности. Осложнения могли быть самыми разнообразными, вплоть до эклампсии, поэтому его долгом было просветить будущих отцов. Когда Джим уже подходил к концу, мимо рекреации прошлепал Мэтт Коэн, двигаясь подозрительно медленно. Бивер махнул ему рукой и зычно сказал.– Мэтт, кажется, мы уже обсуждали это: я бы на твоем месте отказался от прогулки.Коэн театрально охнул, держа руки внизу огромного живота, натужился для большего эффекта, изображая всю тяжесть его драгоценной ноши. – Спасибо, доктор Бивер, – бодро отозвался он. – Я в курсе. Но вообще-то предпочитаю своими ногами добираться до родовой. Закругляйтесь уже, я буду вас ждать, – сказал Мэтт и как ни в чем не бывало пошлепал дальше. Папаши как по мановению волшебной палочки тут же обернулись: для мужчин, беременных впервые, было в диковинку такое очень уж обыденное отношение к родам. Джаред сначала подумал, что Мэтт шутит: пока он лежал в Центре, нескольких отцов отвозили в родовую на каталках, бывало даже без сознания или с отчаянными криками боли, мало кто ходил туда своими ногами. Шел Мэтт, если честно, тяжеловато, шумно дышал, но вопреки всему улыбался.– Что сказать, шестые роды, – пожал плечами Джим, прежде чем резюмировать сказанное.Как опытный врач и повидавший многое человек, он не мог не отметить присутствие вторых отцов на лекции. Джареду это очень польстило, честно говоря, он гордился мужем и рад был при случае упомянуть его. Джей даже представил взгляд Лео, если бы тот был на лекции, отчего кивнул сам себе. Дженсен заметил это его движение, внимательно посмотрел на мужа, но уточнять не стал. Закончил монолог доктор Бивер типичной для ученого человека фразой.– Есть вопросы?Один молоденький папа поднял руку – весьма оперативно, скорее всего, еще не отвык от школы или колледжа. – Вы не очень спешите? – сказал он неровным голосом. Джаред даже хихикнул: так по-детски это прозвучало.– О, вы о моем роженике? – рассмеялся Бивер. – Нет, еще пара часов пройдет, прежде чем покажется ребенок. Спрашивайте.– Я… я хотел узнать… – нервно начал молоденький папа. – …почему многие причисляют нас к сексуальному меньшинству?По рядам слушателей в очередной раз прокатился одобрительный ропот. Похоже, многих донимало общественное и подчас ошибочное мнение. – Что ж, дабы исключить ваши волнения по этому поводу, я разъясню, – хмыкнул Бивер, помолчал немного, собираясь с мыслями. – Так, во-первых, вы не меньшинство в принятом смысле слова. Приставка гетеро- вам тоже не подходит по определенными причинам. Но вы, мальчики, нормальные мужчины, если говорить проще. Причем обе стороны, – он провел рукой по голове, стараясь правильно подобрать слова. – Если говорить сугубо о биологии, то для ваших партнеров и мужей, папочки, нет разницы между вами и женщинами. Дело в том, что ваши феромоны и женские феромоны схожи. Разные по структуре и качественному составу, но на обычных мужчин влияют одинаково. И особые гормоны, пусть они и отличаются от обычных мужских и женских, в большей степени определяют ваше влечение к мужчинам без особенностей. Существуют пары таких особенных мужчин с женщинами, но, как правило, они в конечном итоге, как бы сказать, выбирают то, что ближе им по своей природе. Странно другое, как мужские гормоны и гормоны, ответственные за создание новой жизни, сосуществуют, явно не сказываясь друг на друге? Но это сугубо научный, и я бы даже сказал философский вопрос. Так что факт, но обе стороны не гомосексуальны: первое, на генетическом уровне, второе, на гормональном, и, третье, на морфо-функциональном. А мнение общества недальновидно. Надеюсь, по этому поводу вы больше волноваться не будете. Берегите себя, вам еще рожать и воспитывать своих малышей. – Оригинальный доктор, Джей, – прошептал Дженсен на ухо мужу, когда папочки уже вставали со своих мест. – В хорошем смысле. – Скучать не буду, – согласился он. – Интересно, какими фразами он подбадривает во время родов?Подписав бумаги о выписке, Джаред вздохнул спокойно. В холле, перед самым выходом, они столкнулись нос к носу с Таем, тот спешил и выглядел несколько озабоченным, но все же остановился на минутку.– Мэтт рожает, – пояснил он. – А я только сейчас смог дозвониться до няни. У нее выходной, видите ли, но дети под присмотром. – Он выглядел вполне бодрым, когда шел в родильную, – улыбнулся Дженсен и дружески хлопнул Тая по плечу. – Вот засранец, – мужчина нервно захохотал. – Его ведущий врач говорит, что рожает Мэтт относительно легко, но у него были некоторые осложнения. А теперь он разгуливает, как будто ничего не происходит!– Тай, – сказал Дженсен. – Паникуешь больше Мэтта. – У него хорошее чувство юмора, – добавил Джаред. – Справился с пятью, с шестым справится тем более, – утешение было так себе, но Тай, кажется, прислушался. – Ну, хорошо, ребята, я пошел. Не могу пропустить, – он порывисто обнял Дженсена и пожал руку Джареду. – И не пропадайте. – Позвони, как родится малыш, – вслед крикнул ему Джаред. – Ага, – Тай, когда спешил, становился почему-то неловким и смешным. Дженсен и Джаред переглянулись: оба думали о том, как это будет происходить с ними. – Будешь таким же безумным папашей? – спросил Джей, когда они выехали с больничной парковки. – Не дождешься, – ответил Дженсен. – Я серьезно. Не собираюсь волновать тебя своим поведением. Знаешь, я все еще надеюсь, что ты позволишь мне присутствовать. Джаред не ответил. Он уже не единожды ?передумывал? эту мысль. Тогда, разговаривая с мужем, что называется, по душам, он был абсолютно уверен, что роды – это только его, эта боль и это счастье. Но теперь, познакомившись с четой Коэн-Олссонов, он подумывал о том, что нет ничего плохого в том, если Дженсен будет рядом. Он не сомневался, что муж не начнет падать в обморок или носиться над ним, как курица-наседка, мешая медикам. Просто по-человечески Джаред смущался – процесс очень интимный и неприятный, если уж на чистоту. Но вопрос был и в другом: нужен ли будет ему Дженсен в этот момент? Раньше, до знакомства с ним, Джаред обходился своими силами. Нет, он и сейчас не нуждался в муже, как в покровителе и защитнике в первобытном смысле этого слова. Дженсен нужен был ему не только как любимый мужчина, но и как друг, как человек, с которым можно разделить буквально все; как равный. – Не знаешь, что ответить? – понимающе сказал Дженсен.Джаред кивнул, просовывая руку между животом и ремнем безопасности. – Просто знай, что я буду рядом, Джей. – Я знаю, – Джаред удовлетворенно вдохнул. – А еще я знаю, что хочу мороженое с шоколадной крошкой. Такое же Сэм любит, да? И почему ты за рулем моей машины?– Беременных лучше возить в твоей пафосной карете, – ответил Дженсен. – Я вообще-то заботливый муж, если ты не заметил. – Вот всегда так у нас, – фыркнул Джаред. – Только начинаем серьезный разговор, как кто-нибудь переведет все в шутку. – Хочешь серьезно? – Дженсен прищурился, выруливая к уже полюбившемуся ему частному магазинчику с тортами, мороженым, пирожными и прочим. – Ты поразительно сексуально смотришься в больничной сорочке. – Да, я многого о тебе не знаю, – сказал Джаред, облизываясь собственным мыслям о том, как можно будет скоротать предстоящую ночь. Фермерские, кто увидел Джареда, радостно махали руками, спрашивали о его самочувствии и даже пытались поговорить о делах. Дома их ждала Сэм с приготовленным обедом. Девочка очень старалась, но мясное рагу явно было ей еще не под силу. Как выяснилось, от помощи миссис Круз она наотрез отказалась, зато в работу включился Морган. Поэтому блюдо было более менее съедобным. Джаред давиться не стал, благо, была хорошая отмазка – беременность. А вот Дженсен до конца изображал из себя рыцаря. Чувствовалось, что Сэмми очень соскучилась по Джареду: до самого вечера вилась рядом, рассказывала что-то. Джей расслаблялся рядом с ней, мог позволить себе побаловаться. Послушал первые корявые аккорды, которые каким-то чудом складывались в сбивчивую мелодию. Пальцы у Сэм были в царапинах: та не пользовалась медиатором. После ужина он посмотрел вместе с дочерью какой-то девчачий сериал, но выдержал только серию, не боясь критиковать сей шедевр кинематографа. Сэм, конечно, яростно защищала сериал, но в конце вовсю хохотала над разносом Джареда. Дженсен весь вечер занимался делами насущными, поэтому времени побыть рядом с мужем и дочерью практически не было. Когда Сэм нехотя легла спать, стойко не поддаваясь на провокации детским временем, супруги, наконец, остались наедине. Джаред постоял в новой детской, покачал кроватку, несколько раз включал-выключал ночник, даже заставил мужа спуститься в гостиную с радионяней и послушать. – Ну и что ты там кряхтел? – спросил Дженсен, скрещивая руки на груди.– Признай, у меня актерский талант, – улыбнулся Джей. – И ты бездарно прожигаешь его в браке со мной.– А вот это было нечестно, – надулся Джаред, подходя к мужу и, как кот, притираясь к нему. – Люблю же тебя. Размыкать объятия изголодавшемуся по тактильным ощущениям Джею было просто невыносимо. – Пойдем, – тихо позвал Дженсен, сплетая пальцы с пальцами мужа. – Я не хочу спать, – прошептал тот, приблизился к мужу и рассказал обо всем, чем хотел бы заняться этой ночью. Реакция Дженсена была однозначной. Поразительно, но ни с кем до Джареда он не был настолько нежным. И это была не сентиментальность зрелого возраста, как казалось ему поначалу, а просто любовь.