Часть 13 (1/1)

Когда засеяли кукурузные поля, у Джареда отлегло от души. Он ничего не понимал в этом, но теперь можно было спокойно выдохнуть. Все-таки площадь была немаленькой, и всю эту работу нужно было организовать. Они ждали пополнения в семействе, как говорил Дженсен, когда показались робкие ростки кукурузы, когда выяснилось, что несколько кобылиц понесли, ну и, естественно, сам Джаред был беременным. Нарождающаяся жизнь буквально окружала их со всех сторон. Джаред ничуть не удивился, когда к нему пришел Чад, управляющий конюшнями, и сообщил, что у него служебный роман с Молли, и, ?поскольку это нехорошо?, здесь он лукаво подмигнул работодателю, ?и, тем более, Молли уже беременна?, то они не без сожаления вынуждены уехать. Он сделал ей предложение, и девушка, конечно же, согласилась. Они хотели построить прочную семью за пределами фермы: здесь было хорошо, но они были как будто в гостях, а теперь, когда вскоре должен появиться малыш, они хотят иметь что-то свое – свой дом. Джаред его понимал, и сделал все как надо. Даже написал рекомендации обоим, на всякий случай. Уж если прощаться, то по-хорошему, тем более, никаких претензий и нареканий к ним у Джареда не было. Жаль только ?терять? таких хороших людей. Удивительным было только то, что Джей до сих пор не знал об этом ?служебном романе?. Он не был слеп на счет таких вещей, но, похоже, был так занят устройством собственной семьи, что совершенно пропустил очевидное. Дженсен, впрочем, тоже ничего не замечал, хотя уж он-то всегда был в курсе событий и в тесном контакте почти со всеми рабочими фермы. ?Отпустив? Чада и Молли, что называется, с Богом в путь, Джаред занялся поиском нового работника. Должен же был кто-то присматривать за лошадьми. Но поиски не увенчались успехом: потенциальные кандидаты не устраивали, или их не устраивали условия работы и проживания. Пришлось попотеть, прежде чем дойти до очевидной мысли: в принципе, нет страшной необходимости в новом ?лошадином управляющем?, если рядом деятельный муж. Пока Джаред ?ползал? по сайтам и на пару с Морганом проводил ?собеседования?, Дженсен уже подсуетился, привлек людей, работал сам, и все, в общем-то, шло в обычном ритме. Так и получилось, что они сэкономили на ?кадрах?, обеспечив других работников дополнительным заработком.Джаред расширял контакты, корпел над бумагами. Сам себе удивлялся, что работает с таким рвением, на этой ферме. Теперь он редко вспоминал отца, о котором раньше даже думать было больно. Дженсен вытеснил весь негатив по отношению к нему, уверенно заполняя эти пустоты в душе мужа чем-то новым и прекрасным. Джаред иногда посмеивался над собой: Дженсен был так похож на мистера Падалеки, что иногда казалось, будто Джей искал замену отцу. Но дело было в другом. Внешне, да, привычки, какие-то любимые им мелочи, вплоть до сорта пива и музыки, даже некоторые движения, но внутри он был иным – лучше. Джареду нравилось в муже все: возраст, дочь, да даже ?ковбойские? ноги и частенько проскальзывающие в голосе саркастические нотки. И вдвойне льстило, что он носит его ребенка. Его часть, его плоть и кровь. Это объединяло на каком-то духовном уровне. Обещание перед Сэм выполнили, только с временной задержкой. Отвезти дочь на ?свидание? получилось только в день выписки Калеба. Парень выглядел хорошо, за исключением желтого синяка во всю левую сторону лица. Сказать, что он очень обрадовался Саманте, значит, ничего не сказать. Сэмми стала спокойнее, рассудительнее. Она заметно повзрослела с момента знакомства с Джаредом. На открытый конфликт в классе по поводу новенькой девочки с легким ДЦП Сэм отреагировала неожиданно мудро. Она и сама совсем недавно перестала носить статус новенькой, поэтому вступилась за одноклассницу. Не повелась на мнение большинства и даже повздорила с друзьями, пересмотрела свое отношение к ним и сделала правильный выбор. Неустойчивые подростки с самого начала внесли в черный список больную девочку, стигматизируя ее как ущербную. Сэм, естественно, это не понравилось. Она и без того за свою короткую жизнь натерпелась: несправедливость шла за ней по пятам. Поэтому-то она и была терпелива и даже сострадательна к детям с внешними недостатками. Когда бойкот сменился фазой молчаливого терпения, Сэм зауважали. Она по-детски гордилась своим авторитетом и, кажется, чувствовала, что была права. Хотя не раз срывалась, но все-таки мнение несправедливого большинства не поддерживала. Джаред поражался ее откровенности с ним и Дженсеном. Вместе они решали спорные вопросы, стараясь воспитывать в духе ?береги честь смолоду?. Еще малодушно Джаред радовался, что Сэм становилась все больше похожей на отца: несколько ширококостная, высокая, светловолосая, с рассыпанными по точеному носу мелкими рыжими веснушками. Она упросила-таки Дженсена спеть, тот долго упирался, но, когда сдался, вошел во вкус. Хотя в его репертуаре были только колыбельные и рок-хиты 80-90-х, зато какие. Он мог напевать AC/DC на манер колыбельной так, что даже весь их сатанизм очаровывал. Однако малышу петь такое Джаред не позволил, на что Дженсен проворчал, мол, ?он уже слушает, ты же здесь, рядом сидишь?. Джаред и правда млел от его голоса, впадая в полудрему. Саманта потихоньку выучивала аккорды, наотрез отказалась поступать в музыкальную школу: не из-за возраста (все-таки было уже поздновато), а исключительно из-за собственной упертости. И с шитьем дела шли вполне успешно. Джей поражался ее разносторонним интересам, поначалу списывая это на возраст. Но позже стало очевидно, что девочка не привыкла бросать дело, не освоив хотя бы азов. Очередной плановый осмотр в перинатальном центре прошел успешно. Беременность протекала стабильно, в какой-то дополнительной подпитке организм Джареда не нуждался. Он и без того принимал все положенные витамины, старался, как мог, соблюдать режим дня, двигался, ну и не забывал про сексуальную жизнь. Хотя здесь ему забыть бы точно не дали. Дженсен никогда не настаивал, но всегда был готов. Беременный муж, как бы это ни прозвучало, стал для него своеобразным фетишем. Однажды они чуть не попались на глаза миссис Круз, которая раз в две недели обязательно устраивала грандиозную уборку. И каждый раз необидно ворчала, что ?мальчики? не отличаются чистоплотностью. Но чистоплотность миссис Круз и супругов соотносилась как ?маниакальный педантизм? с ?пропылесосил, следовательно, целый день свободен?. В один из таких дней ?вседомной? уборки Джареду нестерпимо захотелось секса. Как назло Дженсен находился рядом, и… Пришлось им побегать из комнаты в комнату, как перевозбужденным подросткам, ибо сноровистость пожилой женщины внушала несомненное уважение. Живот Джареду заметно мешал: сложно было найти приемлемую позу. Но нет худа без добра – беременный Джей был сплошной эрогенной зоной, что только раззадоривало как будто заново переживавшего юность Дженсена. Именно так, в постели, они и обнаружили, что Джаред в полной мере здоров и готов стать отцом. К концу подходил седьмой месяц, а с одной пикантной особенностью Джея они так и не познакомились. Стояла душная июньская ночь. Они долго не могли найти подходящую позу. Джаред всерьез психовал: возбуждение росло, а получить разрядку он никак не мог. Наконец, он со всем возможным удобством устроился на бедрах мужа и начал двигаться так, как хотелось. Внутри сладко горело от долгожданного чувства наполненности и принадлежности. Дженсен не в меру разгорячился: Джаред был тяжел и не давал двигаться навстречу, с силой давил на плечи и кусался. Хотелось повалить его – неважно как – и по-своему, на свой лад и свой ритм хорошенько отлюбить. Грубоватый Джаред никак не располагал к нежности, вызывая противоречивые чувства – рук не отнять от соблазнительного живота, но хочется сделать жестче, ускорить ритм, сжать до синяков. Очень редко Дженсен бывал таким. Он приноравливался к желаниям мужа, как и было в этот раз. Он едва сдерживался, из-за того только, что страшился навредить. А что ему оставалось, когда секс был похож на поединок с заранее оговоренным финалом? Джаред протяжно, как-то невыносимо низко и сексуально выстонал имя мужа, когда тот сильно сжал его.– Джееен, руки! Я хочу так…Дженсен послушно положил ладони на живот, как будто поддерживая. Огладил снизу вверх, поцеловал ключицу, спускаясь влажной дорожкой на сосок. Прикусил, не церемонясь, на что Джаред раздраженно-сладко выдохнул.– Больно! Мне нравится…Дженсену было мало. Беременный Джей двигался медленно, с оттяжкой, сладко сжимал, но этого было не достаточно. Джен мстил искусно, зная, как отзывается муж на тактильные ласки. Гладил и тискал того так, как вздумается, прикусывал капризные губы, мучил с удовольствием. Разве что не кричал только: ?Мой! Не отдам!?. Что-то глубоко внутри него отзывалось какой-то вызревшей нежностью на эту нерасторопную спешку Джареда, его беременную неловкость и озлобленность оттого, что не мог доставить мужу столько же удовольствия, сколько Дженсен дарит ему. Это было в новинку, но это не настораживало. Эта зрелая любовь была текучей, одинаково горячей, ровной. Настоящей. Без вспышек и периодов холодной отстраненности. Да, Дженсен любил мужа. Серьезно, вдумчиво, так, как должен был любить одного-единственного. Это и помогало сдерживаться, думать в первую очередь о нем, а не о себе. Ответственность только расширяла границы, позволяла распробовать как следует точку наивысшего терпения, когда, пересилив свои инстинкты, больше чувствами проваливаешься в оглушительный оргазм, и тело накрывает как бы второй волной. Уже на грани, готовый сорваться, Джаред вздрогнул всем телом, когда Дженсен жестко и резко втянул одними губами сосок, и сам удивился, чувствуя, как будто что-то прорвалось из груди. Но не успел сообразить, как чуть не упал животом на мужа, от одного резкого толчка проваливаясь в оргазм. Дженсен успел выставить руки, упираясь в плечи Джея, не давая тому навалиться на себя животом. – Все, держусь, – через несколько секунд прохрипел Джаред, неловко слезая с мужа. – Что это было? – Дженсен, конечно, понимал, что произошло, но из-за остроты собственных ощущений не хотел в это верить.– Что-что? – устало проворчал Джаред: теперь секс как никогда раньше выматывал его. – Молоко, сосунчик ты мой. Дженсен против воли причмокнул губами, все еще чувствуя его вкус, вкус его Джареда. – Давно пора, – как ни в чем не бывало проговорил Джей. После долгожданной разрядки возмущаться и удивляться не было никаких сил. – Значит, вошел в норму. Только не возьми в привычку… – неопределенно добавил он, прикрывая глаза. Дженсен улыбнулся. Разумеется, доводить этим мужа он не станет, но – Боже! – как же это было приятно. Запретно, но приятно. В общем и целом жизнь текла своим чередом. Спокойно не жили: все время суета на ферме, беременные ?хотелки? Джареда, подколы Дженсена и каникулы Сэм. Долго не могли определиться с именем для малыша. Наконец, после долгих споров с Сэмми, решили, что, если родится мальчик, назовут его Дином, а если девочка – Дианой. – Будет у нас крошка Ди, – сказал тогда Джаред. – Подходит и мальчику, и девочке. Лето выдалось жаркое. Джаред ходил, то и дело обтирая лицо платком. Он мучился с одеждой: не так-то легко было найти более менее ?прохладные? вещи для беременных его размера. И вообще, частые сейчас походы в торговые центры утомляли его. Но уже надо было потихоньку готовиться к рождению малыша. Детскую комнату Джареда оперативно отремонтировали, не особенно заморачиваясь на дизайне. Осталось только обставить. С этим дело шло медленнее. Джареду не нравились кроватки, казавшиеся ему непрочными или опасными, он не доверял коляскам. Даже с выбором радионяни он переусердствовал, чем утомил продавцов и мужа. С детскими вещичками решили повременить. Сейчас они были ни к чему, а потом все само собой купится и угадается. А еще росла Сэм, довольно быстро, к слову. Мигом вырастала из прежней одежды, особенно, если брать во внимание женскую часть ее тела.В начале июня Джаред попал в больницу. Стояла удушающая, аномальная жара. Все фермерские ходили, обливаясь потом, особенно те, кто работал на воздухе. В доме работали все кондиционеры, в подсобных помещениях были распахнуты окна, но все равно было жарко. Джаред старался не сидеть на ветру или совсем уж рядом с работающим кондиционером, дабы не простудиться. С беременностью осторожность и бережливость пришли сами собой. Спохватились быстро, благо Сэмми была рядом. Не сумев растормошить отключившегося в своем кресле Джея, она нашла отца, и тот позвонил 911. Скорая приехала быстро – от Лоуренса до фермы было не больше 5 миль, – Джареду что-то вкололи, и он пришел в себя. Дженсен порывался поехать с ним, но Джаред настоял, чтобы он остался на ферме. Конечно, на все случаи жизни у них был Морган, но вот-вот должны были завезти материалы для строительства нового открытого загона для лошадей, и вообще в ближайшие дни планировалось много работы. Джареда из Лоуренса, ясное дело, должны были перенаправить в перинатальный центр в Канзас-Сити, где он наблюдался всю беременность, так что договорились, что Дженсен потом приедет его навестить. Сэм чуть не расплакалась, но вовремя спохватилась и помогла отцу собрать кое-какие вещи для Джареда. В перинатальном центре было так же душно и жарко, как дома, но Джареда положили в отдельную палату и постарались создать все условия. Каждый день ему капали какие-то препараты и витамины для поддержания состояния на должном уровне. Из-за жары у него часто скакало давление, он чувствовал себя разбитым и очень уставшим. Доктор Кортезе, ведущая его беременность, настояла хотя бы на недельном стационаре, и Джей был вынужден согласиться. После двух дней в клинике, состояние его заметно улучшилось. Каждый день звонили Дженсен и Сэмми, которая могла болтать часами. Утомляла, конечно, но поднимала настроение, рассказывала в подробностях о делах на ферме, о Джене, который ?очень волнуется, но по душам поговорить не хочет?. Сэм то ли насмотрелась сериалов, то ли была всерьез встревожена, но старательно лезла к отцу с психотерапией. Джаред посмеивался над дочерью, но из какой-то природной вредности что ли вторил ей в телефонных разговорах с мужем. Еще через день температура заметно упала, спровоцировав высокий скачок давления у Джареда. Доктор Кортезе добродушно отругала его за то, что тот жил и не знал о своей предрасположенности к гипертонии, тем более будучи на 8 месяце беременности. Синоптики обещали выравнивание температуры по всей стране и вхождение погоды в сезонные нормы. Рядом с Джаредом, буквально через стенку, лежал молодой парень: на вид ему было не больше двадцати. Достаточно высокий, но узкокостный, с большими карими глазами-солнышками, которые почему-то не светились. С Лео они сдружились довольно быстро. Оказалось, что у парня нелюбимый муж, ну как не любимый, вынужденный брак, вынужденная беременность, вынужденное сидение дома в четырех стенах. Его муж был очень ревнивым собственником, настоял на том, чтобы Лео учился дистанционно, работал в его компании. Их родители решили объединить бизнес, и вышло так, что это сделали их дети посредством брака. Сам Лео из Калифорнии, а его муж Райан родом из Миннесоты. Теперь они проживают в Далласе, откуда успешно уехал Джаред и теперь замужем и вполне счастлив, пусть и горе привело его на Родину. Лео, еще мальчишка, был на пятом месяце с небольшим животиком и огромными кругами под глазами. Он лежал тут уже с месяц на сохранении. Беременность протекала тяжело. Он признался, что не хотел ребенка, ребенка от Райана. Джаред всегда считал, что лезть в чужую семью как минимум бестактно, как максимум преступление, но в этот раз не мог не поддержать парня. Они сидели в коридоре на диванчике. Джаред выкатил свою капельницу, к которой был практически привязан.– Неужели в меня все еще влезает? – проворчал он смеха ради. Лео пожал плечами, устроившись рядом.– Я неделю не вставал, – сказал он. – Когда только оказался здесь. Меня ничем не кормили, вставили катетер для отвода мочи – больно, но жить можно, – и подключичный, как у тебя сейчас. Вот и лежал я так. Из пищи получал только витамины, какие-то смеси и глюкозу внутривенно. К концу недели чуть не выл от однообразия. – Часто к тебе муж приезжает?– Не часто. Я не хотел и не хочу его видеть. Мы поругались по телефону. Он приезжал несколько раз, мне сообщали, но я отказывался его принимать, – Лео вздохнул тяжело и как-то обреченно. – А когда к тебе муж приедет?– Должен сегодня, – Джаред улыбнулся, предвкушая встречу. – Дома, на ферме, сейчас много работы. Я не хотел бы его отвлекать, но увидеться жуть как хочется. – Красивый, наверное, – слабо улыбнулся Лео. – Любишь его, – с нескрываемой завистью утвердительно резюмировал парень. Джаред обнял живот, погладил в самом низу, будто по головке малыша. – Вот приедет, и оценишь, – сказал Джаред, подмигивая соседу. – А Дженса люблю, – подтвердил он. – А как не любить, когда вот оно – чудо, что было, есть и будет между нами?– Ты думаешь, стоит… ради ребенка? – тихо спросил Лео, неловко поглаживая живот: видно было, что он не знал, как относиться к малышу. Скорее всего, метался между родительским инстинктом и своей нелюбовью к его второму отцу. – Я думаю, стоит, – твердо сказал Джаред. – Твой малыш не виноват в чем бы то ни было, он имеет право на счастье, на жизнь и на любовь родителей. Хотя бы ради этого тебе стоит попытаться присмотреться к мужу. Уверен, он не так плох, каким тебе кажется. И, судя по всему, любит тебя, а иначе при чем тут его настойчивое рвение сюда, в клинику, его ревность и попытки оградить тебя от неприятностей? – Он несправедлив к моему желанию жить, – обиженно и тихо проговорил Лео, повторяя движения Джареда, так же поглаживая живот. – Просто он не умеет иначе. Выходит, любовь для него – это полная изоляция тебя от мира. А почему? Просто он боится тебя потерять. И только в твоих силах, Лео, объяснить ему, как он не прав. – Я пытался, – удрученно заметил он. – Попытайся еще. Побольше нежности и участия к нему. На твою холодность по-другому он не будет реагировать. – А тебя, Джей, ревнует муж?Джаред рассмеялся, озадачившись этим вопросом. А ведь и правда он не знал.– Не знаю, наверное, – уклончиво ответил он. – А ты ревнуешь? – Немного, – признался Джей. – У нас немаленькая разница в возрасте, и это помогает, если честно: он уравновешивает меня, а я его. Знаешь, нашей Сэмми 13, и бывает нелегко, но Дженсен направляет меня, я учусь у него, а он, я хочу в это верить, учится у меня. Он был слишком строг к дочери, а сейчас стал мягче. Сэмми немного успокоилась, повзрослела. Хочется думать, что и благодаря мне тоже, – Джаред говорил с нежностью, с любовью, так, что заулыбался даже хмурый Лео. – 13 лет? Вашей дочери 13? – удивился он. – Но тебе же… Ты же…– Это дочь Дженсена от… другого парня, – неловко сообщил Джаред. Думать о Мише до сих пор не хотелось. – Так твой Дженсен тоже из ?наших? 15%? – Лео даже приоткрыл рот от изумления. – Все так удивляются, – пожал плечами Джаред. – Но нет, Джен обычный. Это его парень был из ?наших?. Лео, это долгая история. И я уже голоден. Попросить что ли желе?– Мне уже надоело, – скривился парень. – Я вообще уже третий день жить не могу, хочу пиццу с грибами, но совсем без перца.– Хочешь, позвоню Джену, он привезет. Надеюсь, разрешат?– Да я убить готов за пиццу! – возмутился Лео, заговорщицки придвигаясь к Джареду. – Это будут наши ?секретные материалы?.