Часть 10 (1/1)

День стоял солнечный, было тепло. Миша щурился от солнца – он так нерационально встал лицом к свету, словно совсем не чувствуя какой бы то ни было опасности или неловкости. Джаред неуверенно протянул ему руку. Его прикосновение не вызвало подозрений, оно было обычным – так приветствуют старых добрых друзей. Однако Джареда что-то напугало в его неосторожной позе. Да, он стал сверхчувствительным из-за беременности, но интуитивно складывалось впечатление, что Миша старается ему понравиться. Он щурился от яркого солнечного света, улыбался и стоял, опираясь на одну ногу, совсем как Сэмми. На его месте Джей чувствовал бы себя не своей тарелке, а то и хуже. Это и удивляло.– Взаимно, – на автомате ответил Джаред. Дженсен только кивнул Мише и первым сел на скамейку рядом. Саманта до неприличия пристально разглядывала Мишу, не в силах скрыть любопытства, но заговорить первой так и не решилась. Несколько первых минут совместного времяпрепровождения прошли в молчании. Джаред неловко переминался с ноги на ногу, стоя рядом с мужем: так было спокойнее. Саманта тоже жалась к отцу, по-прежнему разглядывая Мишу. Наконец, тот улыбнулся ей, и девочка робко ответила. Ее ярко-синие глаза – темнее, насыщеннее цветом, чем глаза Миши – излучали яркий восторг. Но Джаред интуитивно понимал, что такая яркая эмоция долго не продлится: очень скоро она перегорит, может, даже во время этого немого разговора, и мимолетная радость испарится, уступая место более рациональным чувствам. Уж Дженсен постарался, чтобы дочь мыслила критично. Особенно в отношении Миши.– Я… – первым заговорил Миша. – Сэм, прости, что так вышло, – он многозначительно кивнул на ее вывихнутую руку в поддерживающей повязке. – Ты выросла настоящей красавицей. Джаред был напряжен, он не знал, что говорить, не знал, как вести себя в такой неловкой ситуации. Он ничем не мог помочь Сэмми, а Дженсен даже не пытался как-то вмешаться и направить разговор в нужное русло, только держал ладонь на пояснице Джея, отчего тот чувствовал себя намного увереннее. – Ты не присядешь? – отчего-то спросил Миша, глядя на Джареда.Джей только пожал плечами: он не был настроен на ?встречу выпускников?, хотелось пройтись, а лучше – поскорее оказаться дома. Похоже, Миша чувствовал его невербальный настрой. Нет, он не нервничал, просто его тут не ждали. – Как твои дела? – наконец, спросил Дженсен, кажется, чувствуя себя вполне комфортно, но голос его прозвучал ниже обычного. – Неплохо, – Миша очаровательно улыбнулся, на этот раз явно фальшиво, прошелся немного, так и не решаясь сесть рядом. – Теперь я занимаюсь фотографией. – Завел семью? – продолжил Дженсен с нажимом.– Не сложилось, – уклончиво ответил Миша, то ли имея в виду прошлый опыт с Дженом, то ли подразумевая другого мужчину или женщину. – А дети? – Нет, – ответил Миша и осекся, глядя опасливо на Саманту. Девочка, кажется, не отреагировала: все еще не могла соотнести этого незнакомого мужчину со своим отцом. – Какой срок? – неловко спросил Миша, пряча руки в карманах. – Шесть месяцев, – Джаред поймал его взгляд и попробовал улыбнуться. Это оказалось не так тяжело, как казалось. – Поздравляю.– Спасибо, – грубовато ответил Дженсен, резко улыбнулся одними губами. Миша прищурился, глядя на него. Его взгляд прошелся снизу вверх, оценивая. Джареда от этого взгляда как будто передернуло. Он понял, каково это – испытывать ревность. И все же тяжело было представить их вместе. Потому все внутри напоминало – особенно маленькое сердечко под его собственным, – что Джен его. Его! И точка. И Сэм, как ни странно, хоть и была внешне очень похожа на Мишу, никак не воспринималась как его часть. Теперь она была своя.– Что-то не складывается у нас, – Джаред положил руку на плечо мужа, поторапливая его. – Может, вы пообщаетесь пока, а мы отойдем? Сэм?Девочка неуверенно пожала плечами, теряясь в этой странной ситуации. Весь ее минутный восторг, как и предполагал Джаред, куда-то подевался. Она выглядела потеряно.– Да, я бы хотела поговорить.– Не отходите далеко, – напутствовал Дженсен, по-хищнически обозначая территорию. Сэм с надеждой посмотрела на отца, потом на Джареда, как бы в очередной раз спрашивая разрешения. Дженсен кивнул и помог мужу сесть. Миша, слегка оскорбленный выходкой Дженсена, все же отошел, жестом подзывая к себе Саманту. – Не злись, – сказал Джаред, когда Сэмми и Миша удалились на значительное расстояние. – А он хорошо сохранился, – хохотнул Дженсен. – Время его не меняет. Никак. В этом его главная проблема. – Знаешь, а я ревную, – Джей притиснулся к боку мужа, обнимая живот обеими руками. – Он тааак на тебя смотрел…– Ну я же красавчик. Джаред выдохнул: кажется, настрой Дженсена не мешал ему держать себя в руках, да еще и шутить. Может быть, сегодня им повезет больше, и они спокойно вернутся домой и продолжат жить, как будто ничего не случилось. – С ковбойскими ногами, – Джаред хлопнул мужа по бедру, намекая на эту его особенность.– Ну, с ногами как у тебя, я был бы просто совершенством. Но мы же знаем, что идеальных не бывает.– Меня все устраивает, – Джаред оглянулся на гуляющих Сэм и Мишу. – Жизнь его многого лишила, и мне, пожалуй, даже жаль этого парня. – Джей, – Дженсен мягко обнял его за плечи и поцеловал слегка растрепанные на весеннем ветру волосы. Разговор с Сэм не заладился. Девочка смущалась, эмоционально сопротивлялась, постоянно оглядываясь на отца и отчима. Миша пытался как-то расшевелить ее. Те несколько разговоров по телефону расположили мужчину к дальнейшим действиям. Он думал, что будет проще заручиться ее поддержкой. Но Дженсен поработал с ребенком, а еще его молоденький муж определенно нравился Саманте и не просто так, постольку поскольку, а на каком-то глубинном уровне. Миша глазам не верил: Дженсен женат. С концами. Со штампом. С кольцами. Уже и ребенка успел заделать этому длинноногому. Он слышал, что у этого Джареда неплохое наследство. Ферма и все прилагающееся к ней. Да уж, Дженсен хорошо устроился. Только чего-то тянул долго. Или раньше не было подходящей партии?Но на душе скрипело и зудело не от его удачного ?улова?, а от того, как он смотрит на этого парня, как кладет руку на его живот и как целует того в улыбающиеся губы. Миша расспрашивал дочь (а его ли это дочь?) о ее жизни, увлечениях, о том, какая она, поначалу с искренним интересом, но потом его повело в сторону Дженсена. Малодушно он пользовался пристрастностью девочки, разъясняя волнующие его вопросы. Саманта держалась открыто, но к себе близко не подпускала: сторонилась, отвечала осторожно, но, в конце концов, забылась, и проявляла все больше эмоций. Завтра его "чужой" дочери исполнится 13. Невероятно, неужели столько лет прошло с тех пор?.. Было ли вообще что-то в ?ту пору?? Миша не знал.Единственное, в чем он уверился: у Дженсена сейчас это было по-настоящему. Это бесило. Это злило. У него самого были только бессмысленные фотосессии, пустоголовые любовники, потерянное счастье и чужая дочь. Он так и не смог вырваться из модельного бизнеса, сменив грим и модные шмотки на фотоаппарат. У него нет мужа, да что там, нет даже постоянного партнера. За спиной только былая успешность, выкидыш, два аборта и – черт! – упущенная возможность создать семью. Как у людей. С домом и садом, с рождественскими посиделками и торопливым сексом по утрам перед тем, как будить детей.С Сэм они походили недолго: было неуютно находиться во поле зрения этих двоих, не обремененных, по мнению Миши, ничем, кроме собственного счастья.Он хотел бы узнать Сэм получше, заполнить общением с ней пустоты в своей жизни. Но не получится. Миша был не прав, когда думал, что легко сможет расположить девочку к себе и как-нибудь напакостить Дженсену или хотя бы переспать с ним. Очень уж хотелось: Боже, как он был слеп, когда бросал его! Бросал его с собственным ребенком. Если уж первый пункт с Сэмми априори отпадал, то на ночку с Дженсеном он надеялся. Тем более, что это был отличный способ отомстить этому наглому молодому Джареду. За что именно, Мишу не особо заботило, да хотя бы за то, что тот имел полные права на Дженсена. На обратном пути Сэм молчала. Джаред вел осторожно, сбросив скорость до допустимого минимума. Он чувствовал себя неважно: сказывались последние напряженные дни. Дома его ждали дела, и думать о плохом в принципе будет некогда. Все, чего хотелось в данный момент, так это съесть парочку творожных кексов, купленных на обратном пути, прижать к себе Сэм и поплакать. Хотя пускать слезы вроде бы было не из-за чего. И тем не менее этот Миша настораживал. Джей крепился, поддерживал мужа, но что-то не давало покоя. Это все малыш, беременность, эмоциональное истощение за последние дни, увещевал он себя. И это не было неправдой. Только было как-то болезненно оставлять Дженсена с ним. – Он не такой, каким я его себе представляла, – сказала Сэм, когда они ужинали дома. Джаред взглядом дал понять, что готов выслушать. Ему стоило огромных усилий держать лицо. Он смертельно устал, был подавлен, но ничего не поделаешь, когда рядом ребенок, так же сильно, как и он сам, нуждающийся в понимании и заботе. – Когда он звонил, когда я звонила ему, было интересно. А потом мы с Калебом разбились, приехал папа и все испортил, – проворчала Сэм.Джаред вопросительно изогнул бровь, чуть не давясь супом. – Папа все испортил? – повторил он, проглатывая.– Да, все испортил, – Саманта кивнула. – Он сказал, что отчитал Мишу, как будто тот ребенок, – она фыркнула, изображая строгое выражение лица Дженсена. – Может, поэтому Миша так странно себя вел. Сначала расспрашивал обо мне, потом о тебе с папой. Как на допросе! – Ему было неловко, потому что на встречу мы пришили всей семьей, – весомо подметил Джаред.– Я даже рада, что мы пришли все вместе, – неожиданно заявила Сэм. – Мне было бы неприятно быть с Мишей одной. Он все спрашивает, спрашивает… Хоть бы рассказал, почему оставил нас с папой. Я ведь это хотела узнать.– Сэм, в любом случае ему тяжело об этом говорить.– Да знаю, – отмахнулась девочка. – Он скажет, что папа виноват. Так всегда бывает, когда кто-то кого-то бросает. Так пишут в книгах, показывают в сериалах… А я хотела ухать с ним, погостить у него немного, – она замолчала, обдумывая что-то. – Джей, а как ты думаешь, Миша это заслужил?– Что заслужил? – не понял Джаред. – То, что у него нет семьи.Саманта выразительно посмотрела на него, нетерпеливо болтая ложкой в супе. – Я не знаю, – честно признался Джаред. Он не хотел судить Мишу, не хотел влезать в это. Прошлое остается в прошлом. Главное, что в настоящем и будущем все было хорошо. – Но и он имеет право на счастье.Сэм удовлетворенно выдохнула: похоже, Джаред оправдал себя, не попрекая ее биологического отца. Она молча доедала суп, сосредоточенно глядя куда-то сквозь Джареда, а потом внезапно выдала.– Нет, папа ничего не испортил. Это я все испортила. Поехала к незнакомому человеку. И пусть отец, но я его не знаю. Наверное… наверное, я больше не хочу с ним видеться. – Выходит, Миша не оправдал твоих ожиданий? – Джаред чувствовал, что просто должен был задать этот вопрос.– Он мне не нужен, – отрезала девочка максималистски грубо, хотя ясно было, что это осознанное решение, а не подростковая минутная прихоть. – У меня есть папа, ты и брат. Ну, или сестра. Нам не нужен чужой человек. После ужина пришел Морган. С виноватым видом сообщил (Джаред выглядел уставшим и нездоровым), что необходимо решить вопрос с кормами для лошадей: запасы заканчиваются, а еще не реализована часть прошлогодней кукурузы. Вчера доставили новые запчасти для тракторов, и нужен Дженсен для курирования починки сельхозтехники. А еще до сих пор не ответили на их запрос об удобрениях. – Морган, сегодня никак, – Джаред насилу улыбнулся, оглядываясь на Сэм, лежащую в гостиной и слушающую музыку. – Да, понимаю, поэтому я взял на себя некоторые вопросы, – он почесал свою бороду, оглядывая живот Джареда.– Я не больной, Морган, – тот устало усмехнулся. – Просто беременный. И последние дни были напряженными. Скоро должен вернуться Дженсен, вот и нагрузи его с порога, разрешаю. Миша настоял на покупке подарка для Сэм. Дженсен для приличия отказывался, но потом уступил. Он хотел поговорить в последний раз, просто для собственного спокойствия. Миша как-то странно смотрел на него – вроде бы знакомым взглядом, но по-новому. Оценивающе и… как будто решал какую-то сложную задачку. Они прошлись. На парковке возле торгового центра уже загорелись фонари. Дженсен загрузил подарки в багажник, и теперь стоял, оперевшись на свою детку и скрестив руки на груди. Он не стал снова упрекать Мишу в аварии Сэм – и так уже досталось. Предупредил, что право общаться с дочерью у него никто не отнимал, но сам он больше не желает иметь с ним дело. Если Сэмми захочет с ним видеться иногда – пожалуйста. Но семья, их семья, остается неприкосновенной. – Что? Защищаешь свою ?стаю?? – Миша усмехнулся, делая вид, что его не трогает резкое отношение Дженсена. – Я не покушаюсь, остынь, – он закусил губу: так знакомо, но как-то иначе. – Не ожидал от тебя такого. Молодой муж, ребенка ему сделал. А у него хорошее наследство. Куда делось твое благородство, Дженсен? Миша пытался язвить – и правда, кого-то время совсем не меняет, – но Дженсен был непрошибаем, только желваки нервно задергались.– Хотя, я тебя понимаю. Все в одном флаконе. О, вернее, в одной заднице.– Закончил? – спросил Дженсен, в упор глядя на Мишу и, честное слово, совсем не понимая, как же его угораздило…– Нет, не закончил, – он подошел ближе, слегка склонил голову, с какой-то демонической улыбкой разглядывая Дженсена. – Гнев тебе к лицу. Помнишь, каким ты был? Не осторожничал, как с этим Джаредом, не скрывал свой голод…Миша придвинулся еще ближе, обжигая дыханием обветренные губы. Дженсен сильнее двинул плечами, демонстрируя свою непричастность. Хотя, он все еще помнил Мишу. И не сказать, что ему не нравилось с ним в постели. Только главного не было. Пожалуй, то, что промелькнуло между ними когда-то, так и осталось призрачной вспышкой какой-то необоснованной страсти. – Я вижу, ты совсем не против, – горячо прошептал Миша, без раздумий накидываясь на крепко сжатые губы. Дженсен резко отодвинулся в сторону. Не оттолкнул. Даже по отношению к Мише в понимании Джена это было подло. Какой-то своей частью он сочувствовал ему. Не жалел, как побитого пса, а искренне сочувствовал как человеку, так и не обретшему своего счастья. Или хотя бы своего места в этом мире. Рука Миши так и осталась на ремне Дженсена, тот насильно ?оторвал? его ладонь от себя и положил тому на грудь.– Здесь ничего нет, Миша. Так какого черта? Я уже не тот улыбчивый мальчик, у которого встает на любого клеящегося к нему парня. – На клеящегося парня? А на эту каланчу у тебя, значит, встает? – Миша начинал раздражаться от холодности Дженсена. – На кого у меня встает, уже 13 лет не твое дело, – отрезал Дженсен, хотел было сесть в машину и без прощания уехать, но слепая благодарность за дочь остановила его. Миша выглядел униженным. Хотя никто не унизил его больше, чем он сам, когда тот в одно утро просто ушел, оставив месячную дочь на руках у влюбленного в него парня. Или одержимого им. Сейчас уже неважно. Вспышка быстро угасает, оставляя после себя пустоту.– Я думаю, Сэм будет рада, что подарки от тебя, – сказал Дженсен, быстро обнимая Мишу. – Не делай себе поблажек. Такое прощается только одинокому человеку. Дженсен уехал, а Миша долго еще простоял на парковке. Наконец, сел в машину и направился в гостиницу. Завтра он уедет из Канзас-Сити и, возможно, больше никогда не увидит ни Дженсена, ни Сэм. В любом случае, он опять облажался. Так стоит ли пытаться вернуть то, чего у него никогда и не было?