Часть 4 (1/1)

Если бы не резиновый коврик, они бы уже давно навернулись, и вся романтика бы сменилась либо глупым хихиканьем, либо возмущенным болезненным шепотом. Но, к счастью, Джаред всегда был предусмотрительным на счет собственной безопасности, поэтому тот самый момент, который он хотел сохранить в памяти, не исказился из-за внешних условий. Однако, прижатый Дженсеном к стенке душевой, он все-таки рассмеялся, когда тот, держа одну его ногу на весу, вынуждая обнять себя, все-таки сказал:- У меня нет… - прозвучало это как-то слишком не по случаю: буднично, немного виновато и смешно для такого момента. Джей не выдержал и прыснул куда-то в плечо любовнику, чтобы и его не смущать лишний раз. - Я сейчас никуда не пойду, - предупредил Падалеки, губами ?собирая? редкие веснушки у того на плече. – Я чист, не отвлекайся.- Я тоже, - с рвением ответил Дженсен, чем насмешил Джареда еще больше, а потом, чувствуя, как Падалеки подрагивает в его руках от беззвучного смеха, хохотнул сам, понимая, что в самом деле сейчас было совсем не до презервативов и не до смазки, и вообще они как перевозбужденные подростки, не подготовленные толком, забрались в душ, едва успев снять одежду. - Я думал, ты романтик, - прошептал Джей, когда, отсмеявшись, неожиданно дернулся от резкого движения Дженсена: тот инстинктивно вжимался пахом в пах любовника. - Романтик, - заверил его Эклз, нежно и острожно обводя языком ключицу. – Просто нестандартный. Джаред позволил ему поддерживать себя: поза была самой приемлемой, иначе пришлось бы самые яркие моменты ?лицезреть? на запотевшей душевой стенке, а он хотел по-другому. Хотел видеть то же безумие в зеленых глазах напротив и ловить его стоны губами. Поэтому, да, хоть стоять вот так с высоко задранной ногой, удерживаемой только силами партнера, было и не очень удобно, но зато… интимно. Да, Джаред понял это, когда ощутил легкое смущение перед этим мужчиной, какой-то нарастающий трепет в груди, и все это… Открытая поза, прикосновения, общий жар и что-то еще, что практически неуловимо проскальзывало в разрастающейся черноте зрачков Дженсена, в том, как он прикрывал глаза, и мелкие морщинки, тянущиеся от верхних век, глубже проступали на коже, в том, как он гладил свободной рукой лицо Джареда, как целовал его. А целовал он сладко, не доминируя, не завоевывая первенство, а на равных, одними губами, как будто говоря Джареду: смотри, как ты мне дорог, как я хочу тебя, мне нужен ты, не только телом, душой – всем, – я тебя уважаю и желаю только одного, чтобы тебе было хорошо. Джаред и сам хотел этого же – для него, для Дженсена. Глупые разговоры быстро забылись, но легкое смущение не прошло, напротив, оно только усиливало ощущения. Джей подумал, что вот таким должен был быть его первый раз, а не тот сумасшедший трах с грязными словечками, который он допустил. Смешно сказать, а ведь он даже не видел толком лица своего любовника в тот самый момент, за который всегда держался и который всегда желал запомнить. А сейчас, с Дженсеном, этот самый момент был в каждом прикосновении и каждой ласке. С другим мужчиной Джей бы подумал, что любовник просто стал сентиментальным с годами и не способен уже на подвиги молодости. Но нет. Сейчас все было по-настоящему. Дженсен уже вырос из этих любовных игр, ему нужны отношения, и он открывался перед Джаредом, не надевал масок и не кичился своим внутренним зверем. Пальцы у Дженсена и правда были рабочими - кожа грубоватая, костяшки широкие, - но чуткими и умелыми. Джей отзывался на каждое движение внутри него, краснел от этой своей отзывчивости и цеплялся за плечи любовника, неминуемо оставляя синяки. Было как-то до одури хорошо и спокойно, так, как надо. Как всегда мечталось еще со школьной скамьи. Они не суетились, не раскидывались бесценными мгновениями, и это было необычно для Джареда, это было в новинку: Дженсен словно учил его отдаваться, учил его чувствовать, полностью открываясь. Он не давил на него, просто с ним хотелось быть немножко слабее. Да, подумал Джаред, это именно тот мужчина, с которым ему хорошо, по-настоящему хорошо. Вначале было больно, как бывает это всегда, но Джаред был терпеливым, заражаясь каким-то железным спокойствием от Дженсена. - Ты можешь делать со мной все, что захочешь, - в безотчетном порыве прошептал хрипло он, первый подаваясь навстречу. - Главное, чтобы ты этого хотел, - задушенным голосом сказал Дженсен, толкаясь вперед и, чуть помедлив, с оттяжкой, назад. Это было восхитительно. Кажется, Джаред, сказал это вслух. Член потяжелел после желанного проникновения, хотя, казалось бы, куда еще, и был туго прижат навалившимся Дженсеном. И это было восхитительно вдвойне, потому что Джей чувствовал любовника везде, но ощущения не наваливались хаотичной волной заливающего со всех сторон наслаждения, а наоборот усиливали только одно чувство идущего откуда-то изнутри него самого удовольствия. Тело реагировало немного иначе, чем прежде, оно как будто познавало собственную чувствительность. Чужие пальцы на шее, на груди, и вот уже большой палец тяжело проводит по головке, растирает дырочку уретры, и вновь рука возвращается к шее, скользит по ключицам, едва надавливает на яремную впадину, ползет костяшками пальцев вверх по слегка вздувшейся венке, ложится подушечками пальцев на губы и тут же, не дав распробовать себя на вкус, идет к скуле, очерчивает ушную раковину, поглаживает висок и дает, наконец, себя поцеловать и лизнуть в основании ладони – там, где чувствуется пульсация взволнованно бьющегося сердца. Дженсен взволнован - его волнует такой Джаред, и эта мысль заставляет Падалеки задышать чаще и зажмурить глаза от чистого удовольствия, что прокатывается волной по позвоночнику вверх и бьет в голову знанием собственной ценности и нужности. Он и сам голодно гладит его лицо, проходит пальцами по губам, а потом ложится ртом, языком вычерчивая контуры, царапаясь о колючую щетину над верхней губой. Джей притирается к Дженсену носом, что-то шепчет на ухо, прикусывает токую кожу на шее, пальцами пытаясь ухватиться за короткие волосы на затылке, оглаживает спину и тянет на себя, положив ладони тому на ягодицы. Ему нравится эта его медлительность, размеренность, но сам Джаред инстинктивно вносит небольшие поправки, двигает бедрами навстречу, толкает его на себя, желая получить больше и сильнее, глубже и горячее. Дженсен чуткий, сразу же выполняет негласные просьбы, двигаясь все так же с оттяжкой, но с бОльшим напором. Гладит пальцами по тазовым косточкам, просовывая руку между ними и медленно, сильно надавливая, ведет ладонью по члену вверх и вниз, а потом скользит по боку и кладет руку на поясницу, подталкивая сзади. - Ты невозможно красив, - хрипит он в губы Джареду, и тот краснеет от неописуемого трепета и искренности слов, сказанных только ему и для него. Ему нечего дать Джену взамен, ведь и без того он открыт как никогда. Вместо этого Джей просто ладонью ведет по плечу любовника ниже и оставляет руку на его руке, ощущая как будто со стороны, как горит его собственное бедро под этими пальцами. Джаред чувствует, как в теле собирается жар, все больше концентрируясь в области паха и внутри него. Он наполнен горячим и твердым, и это делает его почти что неуязвимым, потому что рядом есть тот, кто дает ему поддержку, и это удивительное чувство единения. Лицо у Дженсена, когда тот уже на подходе, напряженное, сосредоточенное. Он весь как будто подобрался, мышцы напряглись, ощущаясь под кожей натруженной твердостью. Джаред и сам вытянулся как пружина, едва ли не чувствуя, как подрагивает закаменевший живот. - Джей… - зелень теперь тонким кольцом обрамляла черные круги зрачков глаз Дженсена. - В меня, я хочу, - хрипло и надтреснуто ответил он, приникая ближе к любовнику и с силой сжимая пальцы у того в волосах на затылке. - Джей… ты... - мужчина обнял его, прижимая раскрытыми на спине партнера ладонями к своей груди. - Джееен, - Джаред застонал, до конца отпуская себя и сжимаясь так, что любовника забила судорога подступившего оргазма. Джей и сам забился от выплеснувшегося жара, стоило только Дженсену провести ладонью по его члену. Впервые Джаред чувствовал общее удовольствие, потому что Джену тоже было хорошо - хорошо с ним, а не с его телом. Потом они еще долго стояли, обнявшись, под струями теплой воды. Никуда не хотелось идти, хотелось прижаться друг к другу и упасть куда-нибудь, но Дженсену нужно было возвращаться к дочери. Джаред просто слушал биение его сердца и прислушивался к своему: удары сократились и приноравливались к чужому ритму. Ему так казалось, и это было прекрасно. Он чувствовал себя сытым и спокойным. Было просто прекрасно. Стоять так, обнимая Дженсена, не боясь целовать его припухшие губы, в ответ получая столько же нежности и ласки. Джей улыбнулся: он не принимал таблетки уже несколько месяцев, перестал, сразу после того, как расстался с Майклом. И теперь было в новинку не чувствовать страха забеременеть. Он хотел, чтобы Дженсен кончил в него, хотел быть клейменным его семенем. И был бы рад, если и вправду забеременеет. Это новое чувство приятно наполняло грудь, не тяжелило, а наоборот, придавало легкости. - Господи, - Джаред заулыбался шире прежнего, и, если бы Эклз видел его улыбку, то непременно сказал бы, что тот похож на ангела. – Джен, мне так хорошо...- Я старался, - он чмокнул его под упрямо вздернутым подбородком, не поднимая головы, все-таки Джей был выше. – Знаешь, я бы забрал тебя в свою постель и долго мучил бы, а утром потребовал бы от тебя кофе.Джаред фыркнул.- Я бы и так его тебе сварил. У меня получался самый волшебный кофе среди нашего курса. У нас даже как-то конкурс был. Кофейный. - Не поверю, пока не докажешь, - Дженсен медленно поцеловал его, на этот раз раздвигая губы любовника языком и проникая в податливо раскрытый рот. - И омлет у меня шикарный. Сэм бы оценила, - Джей после долгого неторопливого поцелуя чмокнул Джена в кончик носа. - Да? А мне казалось, что мой просто выше всяких похвал. А вообще, Джей, ты удивительный: ты принимаешь мою дочь, принимаешь меня такого. - Заткнись, Эклз, - Джаред потерся носом о его нос, больше не чувствуя смущения. – Она делает тебя только лучше. Сэм часть тебя, и я бы очень хотел, чтобы она приняла меня. Не так, как сейчас. По-настоящему. - Будет непросто, - Дженсен серьезно посмотрел на него. – Но у нас все получится. Джаред спал очень крепко и чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, не смотря на произошедшее вчера. Обещание свое выполнил: встал пораньше и приготовил завтрак для Дженсена, а затем отнес его и оставил на крыльце с маленькой запиской: ? Признай, что я выиграл наше негласное пари.Джаред?. Даже если Сэм первая увидит такой необычный ?подарок?, то вопросов не будет, Дженсен сможет объяснить все. Ферма уже просыпалась, и по двору ходили рабочие, поэтому Джареду изящно и незаметно протанцевать от дома Дженсена к себе не вышло: с ним здоровались те, кто знал работодателя в лицо, а кто не знал, все равно приветливо кивали головой. Джаред, было, смутился, но потом подумал, ну мало ли что он забыл у домов для персонала. Да ничего такого тут нет. Дженсен, к тому же (он знал об этом) не ходил в столовую для работников, у них с Сэм был самый большой дом (все-таки семья как-никак), и они жили обособленно. Эклз, как примерный отец, хотел, чтобы дочь чувствовала себя по-домашнему, а, питаясь в столовой для работников, это стало бы еще сложнее. А потом Джаред погрузился в работу с полной уверенностью, что все у него получится. За день он так и не увидел Дженсена, просиживая в отцовском (теперь уже в своем) кабинете и решая дела насущные. Он выезжал в Лоуренс и подписал все необходимые бумаги. Заодно заехал в сельскохозяйственный магазин и через поставщика купил корма на зиму (благо, Морган составил список и дал необходимые рекомендации об объемах и качестве кормов), которые должны были привезти через неделю. Джаред мог бы заниматься только бумагами, но настроение было прекрасное, и мозги работали на отлично. Он уладил еще кое-какие мелкие дела касательно фермы, заехал в банк и даже прогулялся по местному салону одежды, но ничего не купил. К вечеру разобрался с авансами новых работников и со спокойной душой покинул кабинет. И только тогда понял, что не знает номера мобильного Дженсена. Сейчас почему-то нестерпимо тянуло писать глупые смс-ки, хотелось пообниматься и наласкаться вдоволь. Джей вернулся, нашел папку с трудовым договором Дженсена и добавил его номер в список быстрых контактов. Лег Джаред поздно: все суетился по каким-то несущественным делам. Звонить или не звонить? Наверняка Сэм уже спит, а может, и сам Дженсен. Будить как-то не хотелось. Джаред написал смс: ?Как тебе мой завтрак??. Он не стал подписываться, и так все было ясно.Ответ пришел не скоро. ?Сэмми оценила. Отличный кофе. Но мой омлет лучше?.Джаред хмыкнул. Ну-ну. Улыбка сама собой расцвела на его лице. Отстраненно Падалеки подумал, что выглядит глупо и наивно – плевать, Дженсену бы все равно понравилось: и его улыбка слабоумного, и его влюбленный взгляд. ?Ты сам вкуснее. А я как раз голоден?. Джаред поставил кучу целующих смайликов и еще один со смущенной улыбкой. ?Мне опять играть в шпиона? А Сэм уже задает подозрительные вопросы?. Дженсен смайликов не ставил, но чувствовалось, что ему тоже весело. Он как будто молодел, заражаясь от Джареда энергией и каким-то юношеским пылом. ?Я хочу подружиться с ней, Джен?, Джаред поставил смайлик. ?Ты позволишь начать с завтрашнего дня??.?Под моим присмотром?. Написано было как-то строго, но Джей был уверен, что Дженсен только дурачился. Засыпая, он промотал в памяти все те моменты, которые были вчера с Дженсеном, и уснул, четко осознавая, что это не просто влюбленность.