Ночь. След (2/2)
- Никогда. Мы встречались в доках. Знаешь, все эти заброшенные дома, ржавые лодки, стаи крыс и прочая романтика. Правда, крысы там наглые и невкусные, так что он приносил крольчат.
- Крольчат? - Ну да. Чистеньких таких, жирных. Понятия не имею, где он их брал. Но ты ведь не об этом спросить хотел, правда? Так не тяни. - Запах, - Манкустрап все-таки отвел взгляд. – Джерри подкинул одну дельную мысль, но настолько в своей неподражаемой манере... От Макавити пахло человеческим жилищем? Бомбалурина почувствовала, как вдоль хребта шерсть встает дыбом, и вовсе не от бестактности вопроса. Все и так в курсе, что она с Макавити была знакома теснее некуда, так чего стесняться. Но как же она хотела забыть его запах! Его собственный, а не те наносные и постоянно менявшиеся, которые он носил на шерсти. Из них можно было каждый день сложить новую историю, но она читала их и сразу забывала, потому что важен был лишь один, неизменный. Сводивший ее с ума запах зрелой силы, опасности и страсти, от которого подгибались лапы и голова становилась пустой до звона.
- Не помню, - призналась она. – Может быть. Он много где бывал и много чем пах…Джерри болтун и фантазер с детства, но голова у него как надо работает, и он все-таки был членом банды, а не влюбленной дурой.
- Значит, проверим его вариант. Других все равно негусто.
Повернувшись к терпеливо ожидающим Джелли, Манкустрап скомандовал: - Забыли все, что мы знали о Макавити раньше, и ищем домашнего кота.
- Ух какая! Бомбалурина сморщила нос, грациозной походкой огибая мусорный контейнер. Толстый грязно-белый кот плюхнулся на землю прямо перед ней; его товарищ чем-то жадно чавкал, балансируя на краю ящика.
- Какая есть, - отрезала она. Эти коты ее не интересовали: обычные обжоры, жирующие на помойках возле магазинов и ресторанов. Им ни до чего нет дела, кроме очередной порции выброшенной еды. А вот растянувшаяся на капоте машины черная кошка выглядела перспективнее: при появлении незнакомки она подобралась и прижала уши. Бомбалурина почтительно поклонилась. - Прошу прощения за беспокойство, я не посягаю на вашу пищу и не помешаю вашему отдыху. Всего несколько слов, и я пойду дальше своей дорогой. - Да? – скептически осведомилась черная. – А если мне не нравится, что твоя дорога пролегает именно здесь? А если не нравится, то помалкивай, пока я не располосовала морду и тебе, и твоим жирным кавалерам. Ты правда думаешь, что вы все втроем чего-то против меня стоите? - То вы, конечно, меня прогоните. Но я и сама уйду, клянусь! Не задержусь ни на минуту! Я прошу лишь о крошечной любезности, которая ничего тебе не будет стоить, но может решить мою судьбу. Черная смерила ее подозрительным взглядом и осталась сидеть на капоте. Значит, не дура. Смекает, что долго унижаться кошка такого роста и стати не будет. - Ну валяй, рассказывай.
Очень хорошо.
- Я ищу одного кота, - тяжко вздохнув для убедительности, начала Бомбалурина. - Только одного? Это белый поинтересовался, игриво подмигивая. Второй, пятнистый, одобрительно мурлыкнул с высоты мусорки и даже чавкать перестал. Да чтоб вас, злобно подумала Бомбалурина. Если ваша красотка надумает взревновать, мы тут сейчас все быстренько передеремся, и не то чтобы мне не было приятно вам хорошенько навалять, но я же ничего так и не выясню. Громко зашипев, она взлетела на машину к черной, которая, по счастью, пока что явно потешалась. - Пожалуйста, это очень важно! Я ничего про него не знаю, только то, что где-то в этих краях у него дом! Он рыжий, даже ярче меня, рослый, у него седые усы и перебит кончик хвоста.
К ее облегчению, черная отреагировала совершенно спокойно. - С ним еще вечно бегают несколько крупных котов и кошка сиамской расцветки? Знаю такого. Днем его можно поискать в районе мясного рынка, а сейчас… Ничем не могу помочь, по ночам мы никогда не встречались.
Мясной рынок, мысленно выругалась Бомбалурина, вслух рассыпаясь в благодарностях и заверениях, что она вот прямо сейчас, немедленно отсюда исчезает и больше никого не раздражает своим присутствием. Это же другой конец района, мы так всю ночь пробегаем туда-сюда. Хороши мы будем с языками на плечах, когда дело наконец-то дойдет до драки. Если вообще дойдет. Выслушав ее отчет, Манкустрап кивнул: - Что ж, по крайней мере, мы точно знаем, что Макавити действительно обитает где-то здесь. Расходимся веером, как в Сохо, и расспрашиваем всех встречных. Таггер, специально для тебя: никаких ссор и свар. Мы тут гости. Бомбалурина ушла одна. Неопытная молодежь ей не помощники и будет только раздражать, а Деметре лучше оставаться рядом с Манкустрапом. Она хорошо знала свои силы и не боялась неожиданностей. Перебегая от магазина к бару, от ресторана к клубу, она внимательно осматривала все задворки: опыт подсказывал ей, что в респектабельных районах у кошек жизнь кипит именно по ночам, когда еды полно, а машины, дети и собаки редки. На задворках итальянского ресторанчика ей удалось отловить весьма делового котенка, шустро тащившего куда-то кусок колбасы, и тот подтвердил, что Макавити частенько бывает на мясном рынке, ну так там почти все коты района бывают, рынок-то мясной. Не приходилось сомневаться, что остальные Джелли добудут примерно такую же информацию, если кому-то не повезет совсем уж крупно, стало быть, все дороги ведут к рынку.
Однако повезло именно ей: в одной из подворотен мелькнул силуэт, показавшийся смутно знакомым. Подобравшись, Бомбалурина быстро припала к земле, выждала, очень осторожно заглянула за угол и короткими перебежками проскочила к каменному парапету, почти скрытому рядом пышных туй. С парапета открывался отличный вид на двор, и кошку, поджидавшую двух маленьких котят, можно было разглядеть во всех подробностях. Некогда отличавшаяся поразительным изяществом, а теперь несколько расплывшаяся, она все еще была очень, очень хороша собой. Короткий мехглянцево сиял в свете фонаря, тонкий черный хвост реял вечным вопросительным знаком, шея, хоть на ней и прибавилось лишних складок, по-прежнему горделиво несла аристократичной формы голову. Никаких сомнений: это была та самая ?кошка сиамской расцветки?, а именно широко известная Гриддлбон – давняя и преданная сообщница Макавити, работавшая на него не за личный интерес, а за идею. Идея, правда, формулировалась довольно смутно, потому что включала в себя принципиальную ненависть к людям и рыжим котам, а Макавити был порыжее всех рыжих, но Гриддлбон это ничуть не мешало. Видимо, потому что людей она ненавидела сильнее, а Макавити вредил им так регулярно и всерьез, что ради этого она готова была закрыть глаза на его масть. Еле уловимый шорох заставил Бомбалурину подскочить и развернуться в полной боевой готовности, но драться не пришлось: из переплетения веток показалась очень довольная морда Мангоджерри.
- Ты тоже ее засекла? – беззвучно скользнув под веткой, он вскочил на парапет. – Я за ней полквартала уже иду. Шустрая старушка, хоть и с мелкими на хвосте.
- Какая старушка? – невольно огрызнулась Бомбалурина. – Она старше меня года на два! - Ладно-ладно, не смею спорить. Она молода и прекрасна, мне все равно. Главное, она здесь. Что будем делать? Я беру ее за глотку, ты допрашиваешь? Бомбалурина заколебалась. Гриддлбон всегда была хорошим бойцом, но сейчас явно не в лучшей форме, так что вдвоем они одолеют ее без труда и даже лишнего шума. И все же… - Джерри… - она отвернулась, кляня себя за слабость и не решаясь встретить бессовестно-насмешливый взгляд. – У нее котята… Я не могу. - Тоже верно, - неожиданно спокойно согласился тот. – Мелких жалко.
Она даже икнула. Джерри вдруг явил душевную чуткость? Луна раскололась, мир перевернулся? - Тогда придется повозиться подольше, но заодно выйдет и потише. Где там наши бегают? Мне нужна самая красивая кошка. Вот это, несмотря на всю напряженность ситуации, прозвучало просто оскорбительно. Бомбалурина набрала полную грудь воздуха, чтобы выдать возмущенную тираду, но он резко бросил: - Слушай, я хоть в свою последнюю ночь могу обойтись безо всяких реверансов? Мне плевать, как вы там красотой меряетесь, мне нужна та, кого Гриддлбон еще не знает. Или действуем, как я раньше сказал, и привет котятам. Бомбалурина медленно выдохнула. В самом деле, она забылась. У нее все никак не укладывалось в голове, что Мангоджерри – не просто нахал и грубиян, игнорирующий приличия, а смертник, пусть приговор и отложен до утра. И от этой мысли она ощущала даже не жалость, а какую-то растерянность. Джелли были для нее родным и неделимым целым, и двойняшки, что бы они ни вытворяли, все равно оставались частью этого целого. Она пыталась представить свое племя без них – и не могла. - Электра, - сказала она тихо. – Смелая и красивая, и точно нигде еще не засветилась. Они с Таггером должны быть где-то неподалеку, если ничего не случилось.
- Хорошо. Следи за ней, - Мангоджерри кивнул в сторону Гриддлбон, развалившейся на боку и кормившей котят. – Я быстро. - Джерри! Он, уже скользнувший обратно в тень, оглянулся через плечо. - Не хорони себя раньше времени. Суд может назначить и изгнание. Мангоджерри криво улыбнулся. Где-то на самом донышке его глаз билась, проступала сквозь охотничий азарт и всегдашнюю бесшабашность отчаянная тоска. - Вот это вообще исключено. Или полное прощение, или смерть, на третье я не согласен. - Почему?
Наверное, в такие моменты лишь для тех, кто очень давно друг друга знает и на дух не выносит, и возможна настоящая искренность. Мангоджерри примеривался спрыгнуть в заросли, но на секунду задержался и ответил серьезно и просто: - Потому что я не хочу стать вторым Макавити.