Пиратские заметки №... А в Тартар их, порядковые номера! Я теперь служу Хаосу! (1/1)

– Сколько уже мы не брались за наш дневничок? – спросила меня Рейчел как-то утречком. Мы сидели на носу ?Бродяги?, караулящей очередной торговый корабль в каком-то заливе, и коротали время с самодельной удочкой, надеясь выловить что-нибудь вкусное. Запасы подходили к концу, а мясо я и подавно уже всё выжрал, вот и хотелось чего-нибудь такого. Вроде рыбы.– Нашла кого спросить, – промолвил я, с голодухи более расслабленный и не такой резкий, как обычно. – Я же совсем не умею отсчитывать время. Ну месяц, наверное. Или несколько.– Давненько, – вздохнула сестра. – Может, сделаем заметочку?– Да ведь уже месяц… кхе, или несколько… не было ничего интересного, – сказал я тоскливо. – И едва ли случится сегодня.– О! Клюёт! Клюёт! – возбуждённо зашептала Рейчел, глядя в глубь воды предвкушающе. Я потянул за удочку и вытянул неплохую такую рыбу.– Это, конечно, событие, но его я записывать в дневник не буду, – сказал я сестре, радостно избивая палубу корабля трепыхающейся рыбиной. Когда она (рыба, само собой, а не Бродяга) наконец заглохла, я повертел её в лапах и поинтересовался озадаченно, – Так, и что нам с ней теперь делать?– Когда мы рыбачили с дядей Бивером, то он потом разводил костёр и жарил её, – припомнила Рейчел.– Ах да. Костёр, – на секунду я задумался, соображая, как сделать костёр на корабле. – Так, присмотри-ка пока за ней, – я положил рыбу рядом с Рейчел и полетел на камбуз, где расколотил пару старых бочек, взял получившиеся деревянные обломки в охапку, и полетел обратно к носу корабля, по пути врезавшись в капитана Чарли.– Что там за шум на камбузе? – спросил он. – Как будто ты бочки об стены швырял… О, ну твою-то мать, – увидев обломки, которые выронил из-за столкновения, Мейн тоскливо вздохнул и закатил глаза.– Так и делал, – ответил я радостно, собирая деревяшки с палубы. – Я там рыбку поймал, хочу зажарить на костре.В следующую секунду я снова выронил все обломки, потому что копыто Чарльза на скорости столкнулось с моим клювом.– Совсем уже из ума выжил, кретин!? – прорычал он. – Ах, да. Кого это я спрашиваю, – маска ярости сползла с его морды так же мгновенно, как появилась, оставив за собой лишь желчь и тоску.– Ай, кэп! – пискнул я обиженно. – Да в этот-то раз что не так!?– Костёр! На корабле! Прямо на палубе! Идиот! – Чарльз выплёвывал слова отрывисто, словно змея, делающая ядовитые выпады. А может, и не так. Змей-то я не видел, так же как и шакалов. Ну разве что Плевка. Хотя в его случае ?змея? это эпитет… Ух, я что, только что сравнил Чарльза с Плевком? Это бы вряд ли понравилось тому или другому… Так, отвлёкся. Я люблю отвлекаться и нести чушь. Я же безумец.– А что такое? Мясо кончилось, а я кушать хочу, – объяснился я. – Мне теперь и жрать запрещается, капитан-сэр? – не желая вписываться в роль виноватого, я искривил клюв в саркастической усмешке.– Корабль поджигать нельзя, – пояснил Мейн тоном не менее кислым. – Если припасы заканчиваются, ты должен предупреждать меня или Джека, и мы решим, где их пополнить. Запомни, пожалуйста. Клянусь солнышком на крупе Селестии, я не знаю, сколько ещё смогу терпеть твои выходки, грифон.– Понял, извини, кэп, – повинился я. – Кстати, припасы заканчиваются.– Ой, да неужели, – проворчал Чарльз. – Ладно, иди свари свою рыбу, пока ждём ?Аликорна? (это он говорил о корабле, который мы караулили), а потом пристанем к берегу и что-нибудь сообразим.– Сварить!? – охнул я. – В смысле – есть варёную рыбу!? – я прижал лапу к клюву, перебарывая внезапно накатившую тошноту.– Ну что с тобой опять? – рыкнул Чарльз, закатывая глаза.– Варёная рыба – это слишком отвратительно, чтобы это можно было выдержать, не повредившись рассудком! – возопил я. – Я знаю! Я проверял!Чарльз ничего не ответил, и с хриплым вздохом удалился, наверное, чтобы переговорить с Джеком и другими своими лейтенантами.Ну вот, Рейчел, довольна? Я что-то записал. А она так мне и не объяснила, к чему это здесь. Ну да ладно, не мешает.___________________________________________Захватили ?Аликорна?, чему я несказанно рад. Потому что день, прожитый без убийства эквестрийца – считай, прожит напрасно, а мне за последнее время доводилось убивать эквестрийцев едва ли раз в неделю.________________________________________________Ура неизбежному Хаосу! Я нашёл себе новую веру. Вдобавок к старым. Ну, тем, что прославляют Спящего и, собственно, богов Изумрудного острова. Я тут это пишу на случай, если вы, мало ли, не поняли, каким богам я поклоняюсь. Нет-нет-нет, не то чтобы я хотел вас обидеть, сомневаясь в вас… Ну короче, к ним добавился ещё один, сейчас я вам расскажу.В поисках припасов мы высадились на дикой, почти незаселённой части береговой линии континента. Когда я спросил капитана Чарли, почему так, а не в порту, как обычно (мне бы не повредил часок в таверне), он сказал, что со мной в команде ни в коем случае нельзя показываться в цивилизации, иначе в течение пары минут весть о новой команде пиратов разнесётся по всей округе.Основная часть команды осталась на берегу, заниматься забавным занятием под названием ?килевание? (Это когда вы вытаскиваете корабль на мель и чистите его… дно. Наружную его часть). Немногих других капитан Чарли разослал по разным направлениям, велев поискать что-нибудь похожее на припасы.Мне же никто никаких указаний не дал. Не то чтобы я любил указания… Но уж лучше, чем слоняться без дела. Так что я сказал капитану, что Рейчел готова помочь с килеванием, и получил ответ, из которого узнал, что я круглый дурак (что неправда, ибо я довольно поджарый), что мушкеты так не используют (что сомнительное утверждение, потому что а кто пробовал?), и что ко днищу ?Бродяги? прилипло много моллюсков, и я вместо нормальной помощи буду, скорее всего, носиться с визгами (а это уже похоже на правду … РЕЙЧЕЛ!).Я хотел затем спросить, не стоит ли мне в таком случае побродить в поисках припасов, но капитан Чарли попросил меня отвалить и не мешать. Я сходил к Джеку с предложением прогуляться в лес вместе, но получил отказ, который Рэкхей аргументировал тем, что занят копытоводством (странное понячье слово) командой. Что говорило о том, что Джек прекрасный квартирмейстер, ибо он умудрялся выполнять работу, просто сидя на бочке, куря трубку и смотря вдаль.– Пошли вдвоём тогда, – сказал я Рейчел, решительно шагая в сторону леса.– Ммм, – протянула сестра неуверенно. – Это может плохо закончиться.– Само собой это может плохо закончиться! – воскликнул я. – Это же Приключение!– Опять он орёт чего-то, – пробормотал какой-то пират неподалёку.И мы с сестрой двинули в лес прогулочным шагом, любуясь ярко-зелёными кронами деревьев, освещаемыми оранжевыми лучами солнца (прекрасное сочетание цветов, знаете ли) и не находя ничего интересного до тех пор, пока не наткнулись на…– Ты смотри! – всклекотнул я восторженно. – Таинственная пещера… Из соломы! Да уж, в Новом Свете уйма удивительных штук.– Уйма? – скептически фыркнула Рейчел. – Мы пока нашли только одну.– Ой, да брось! А попугаи?– Они были с Пёстрого Острова, что не совсем Новый Свет.– Ах, да. Ну а Томас Джонс? Его мы точно встретили в этих землях!– Да, но он не отсюда, а с Изумрудного, так что тоже нещитово.– Ты зануда.– Ты сумасшедший, который разговаривает с мушкетом.– Могу не разговаривать.– Да пошли уже в эту ?пещеру?.Я согласился с предложением сестры и зашагал внутрь. А внутри на лежанках спали пони, одетые в травяную одежду. Это было жилище дикарей. Я постарался ступать осторожно, чтобы не разбудить их… Но вы сами можете догадаться, что из этого вышло. Минута неуклюжей игры в бесшумного хищника, и я был окружён пони, целящимися в меня из луков. Выражения на их мордах были самыми разными, от удивления и любопытства до насмешки и заспанного скептицизма (что? иногда я сам себя не понимаю). Некоторые откровенно кривлялись.Я помедлил немного, затем вдохнул поглубже и закричал драматическим голосом (драматический голос мне практиковать раньше не доводилось, так что вышло, как мне самому кажется, не очень):– Возрадуйтесь, о дивный лесной народ! Ибо настал день пришествия пророка вашего, который был предречён, запланирован и спонсирован богами! Опустите же ваши луки и… Э… Дайте поесть, что ли.– Не неси чушь, это наша работа, – попросил один из тех, что смотрели на меня заспанно-скептически. – Боги ничего не планируют и не спонсируют, всё в мире происходит случайным образом.– Да! – поддержал его стоящий рядом товарищ. – Хаос – единственный естественный порядок Вселенной!– Ничего себе! Дикари понимают мой язык, да ещё и рассуждают, как философы, – я обращался скорее к Рейчел, но получил ответ от окружающих меня пони:– Дикарь здесь ты, странный орёл с задницей льва. Мы – племя Хепохепо. На твоём нелепом языке, которым мы по этой причине и любим пользоваться, это будет значить ?слуги Хаоса?, или, для краткости – хаоситы. Собственно, слово ?Хепохепо? тоже не из нашего языка, но мы его выбрали случайным образом, потому что…– Я понял, я понял! – перебил я поспешно. – Так… значит, вы тут… – я пытался подобрать подходящие к случаю слова. Я и не думал, что раскрывать тайны Нового Света может быть так… ошеломляюще.– Он нас понял! – воскликнул один из тех хаоситов, что смотрели на меня удивлённо.– А я думал, все дикари – тупые, – подхватил его ?насмешливый? сосед.– Эй! Это вы здесь дикари! – одёрнул его я. – Вы носите травяную одежду, пользуетесь деревянными луками и живёте в пещере… из соломы!– Это называется ?типи?, болван, – сказал один из скептичных пони. – Не, дикари всё-таки тупые. – Вот именно! – подхватил кто-то из насмешливых. – Серьёзно, это же такая дикость – рубить деревья и отёсывать камни для постройки жилища, когда вокруг столько превосходных веток и соломы!– И тупость, – добавил ещё кто-то из толпы. – Тупые дикари.– Так, ну всё! – зашипел я, выхватывая Рейчел. В ответ хаоситы натянули тетивы луков до ясно слышимого скрипа.– ?Всё? сейчас будет с тобой, птица, – пригрозили мне.– Ладно, ладно, – я опустил лапы. – Значит, вы, ребята… Служите Хаосу, используя слова, намешанные из разных языков, и… Спя днём вместо ночи?– Вообще-то мы спим когда хотим, – объяснил один из ближайших ко мне пони. – Потому что не признаём распорядок дня. Ещё дюжина наших сейчас на охоте. Мы их дождёмся, а потом будем всем племенем решать, что делать с тобой, шумные мягкие лапы.– А долго их ждать? – осведомился я.– Порядком, – пожал плечами другой пони. – Если успеешь соскучиться, можем станцевать Танец Хаоса.– Я не знаю движений, – предупредил я.– Никто не знает движений! – вдруг заорал на меня один из тех хаоситов, что говорили ранее, но я не уверен, кто именно из них. – Как ты думаешь, почему он называется ?Танец Хаоса?, индюшачья голова!? Все просто дёргаются так, как им нравится!– Лепёшки травяные, эти дикари – такие тупые, – эхом прозвучал чей-то голос из толпы.– Чем ещё вы занимаетесь, кроме сна, охоты и танцев? – процедил я, подавляя гнев любопытством. Когда на тебя нацелено пятьдесят луков, поневоле предпочтёшь светскую беседу раскручиванию конфликта.– Да всем, что в голову взбредёт, – один из ближайших пони развёл копытами. – Мы же слуги Хаоса, не понял ещё?..– Как же он поймёт, когда он дикарь, – сказал кто-то снисходительным тоном. – Он же дикарь. А дикари – тупые.Я не выдержал, выгнул спину и зашипел. И был встречен хоровым безумным гоготом. Который странным образом пробудил во мне тёплые чувства. Наверное, потому что я сам часто практиковал подобный. Подумав, что, может, стоит влиться в их компанию, я засмеялся за компанию. Хаоситы заулыбались.– А он классный, – сказал кто-то. – Может, нам стоит принять его к себе?– Прежде чем съесть, – добавил ещё кто-то.Я поперхнулся и хотел было запротестовать, но тут как раз подтянулись те хепохепо, что были на охоте, волоча за собой тушки оленей и зайцев. У меня заурчало в животе при вида свежего мяса.– О, новый гость! – воскликнул один из новоприбывших. – Обожаю эти моменты, когда к нам забредают дикари, и мы решаем, что с ними делать. Чувствую себя… Ну, знаете, будто колесо судьбы вертишь.– Ну давайте решайте, пока сестрица моя не повернула колесцовый замок судьбы и не устроила сквозняк в ваших головах! – поторопил я.– И ты ещё обижаешься, что они тебя тупым обзывают? – фыркнула Рейчел с укоризной. – Я – кремневая*, дятел ты!– Оу, ну прости меня, Рейчел, – сконфузился я. – Просто хотел фигуру речи вывернуть.– Моя сказать: наша есть птицекошка! – выпалил кто-то из кривляющихся пони. – Наша стать сильнее, когда съесть птицекошка!– Эй, заткнись! – заклекотал я. – Твоя – не стать сильный, если съесть птицекошка, – обратился я к нему укоризненно-назидательным тоном. – Твоя – мучиться совестью, если съесть такой милый и красивый птицекошка. Твоя не подходить к птицекошка, потому что у ме… у птицекошка есть… эээ… гром-сестра! Моя – умный и красивый птицекошка, твоя – глупый дикарь! И потом, я тощий и меня на всех вас не хватит.– Я скажу: давайте не будем есть этого, – сказал кто-то ещё. – Этот забавный и выглядит довольно хаотично: смотрите, спереди – птица, но сзади – кошка! Радует глаз, не правда ли? А ещё он разговаривает со своим мушкетом.– Да, но таким же был и тот тупой дикарь-охотник, что носится по нашим лесам, ловя наших зверушек! – напомнил другой пони. – Тоже птица спереди и кошка сзади, да и разговаривал с таким же акцентом.– Но тот не вёл себя хаотично, – сказал четвёртый хаосит. – А этот… Может, этот согласится восславить Хаос и Анархию вместе с нами, и поможет разобраться с тем? Вдруг он его знает и сможет найти.– Значит, вы хотите нанять меня как убийцу, и убить я должен буду грифона, причём своего соотечественника, – хмыкнул я. – А что взамен?– Мы тебя не съедим.– Справедливо, – кивнул я. – И кто моя цель?– Его зовут Томас Джонс.Рейчел не смогла ничего сказать, но на этот раз не потому, что стеснялась чужих, а просто сильно поперхнулась.– Но я не хочу убивать Томаса Джонса, – сказал я после долгой паузы.– Тогда обожди, мы сейчас поставим котёл, сбегаем за приправами…– О, приправы! – выпалил я. – У вас есть приправы? Острые?– Разные. Есть и острые. Мы обычно смешиваем их случайным образом. Ну, поскольку мы…– Да-да-да, – отмахнулся я. – Короче, я согласен убить Томаса Джонса за мешок приправ.– Креван! – тихо охнула Рейчел, совершенно выбитая из колеи моим заявлением.– Приправы, Рейчел! Острая еда! Вкусно! – сказал я сестре. – Как давно у нас не было нормального перца? Мы что, собираемся отказаться от мешка приправ только потому, что взамен от нас требуют убить кумира детства?– Ну… ну… ну хоть поинтересуйся, чем он им так не нравится, – пробормотала сестра сконфуженно.– Только сестра спрашивает, чем он вам так не угодил, – повернулся я обратно к хаоситам.– Это простой вопрос. Бродит по нашему лесу, охотясь на наших зверушек, истребляет их и похищает для своей принцессы, – фыркнул один из хепохепо.– Негодяй! – подхватил кто-то.– Из пистолета в беззащитных пушистиков! – вторил ещё кто-то.– Я тоже беззащитный пушистик, а вы мне луками угрожали, – напомнил я.– Так мы же хаоситы, – напомнил какой-то хаосит. – Чего тут странного, тупой ты дикарь.Чтобы не раскручивать конфликт, я вернулся мыслями на недавнюю часть разговора.– Так, погодите, – спохватился я, сообразив, что именно они говорили о Томасе Джонсе. – Он… для своей принцессы? Эээ… это какая-то хаотичная фигура речи? Он же, вроде как грифон, а принцесса – это штука, которой служат пони.– Да ты что, не слышал? – поднял бровь один из ближайших хепохепо. – Знаменитый охотник Томас Джонс уже три года как исполняет заказы для принцессы Селестии, привозя ей редких животных для её недавнего городского проекта – Кантерлотского зоопарка.– Так, так, так, – тихо процедила Рейчел.– Воистину, дорогая сестра, – кивнул я хмуро. – Изумрудный грифон продался правительнице Эквестрии? Полагаю, мы просто обязаны теперь отыскать его и узнать, почему это он решил разрушить образ нашего детства.– Сейчас он отправился в Старую Эквестрию на своём корабле, буквально вчера похитив из леса, среди прочей живности, последних остававшихся у нас кокатрисов. Мы будем очень обязаны, если ты догонишь его, принесёшь его в жертву кровавому Хаосу, а кокатрисов вернёшь нам.– А у меня как раз есть корабль! – воскликнул я обрадованно. – Ну, то есть не у меня, а у… И капитан Чарли вряд ли согласится на… Эх… – я сник. – Хотя… Что вы имеете в виду под ?будете очень обязаны?? Припасов у вас очень много? Нам как раз нужны. Как насчёт поделиться в обмен на мёртвого Джонса и кокатрисов? И да, зачем вам кокатрисы?– Вау, этот ураган вопросов был довольно… хаотичным, – одобряюще хмыкнул кто-то в толпе.– Припасов у нас в достатке, поделиться с тобой и твоей командой будем рады, пусть вы и тупые дикари, – заговорил другой хаосит. – Кокатрисы нам нужны потому, что они умеют обращать своих жертв в камень, а потом возвращать их в нормальное состояние, и мы вот подумали, может быть, они смогут превратить нашего бога из камня обратно в плоть. Было бы здорово, хотя вряд ли, конечно. Но попробовать-то всяко стоит.– Ваш… бог… из камня… хммм? – протянул я размеренно. Уверен, хаоситы легко могли почувствовать любопытство, выплёскивающееся из моих глаз.– Пойдём, покажем! – весело воскликнули хаоситы и потянули меня за собой в чащу леса. Там, посреди деревьев, врытая в землю и покосившаяся, оплетённая каким-то ползучим растением, стояла статуя дивного существа. У него было извивающееся змеиное тело, четыре лапы, причём совершенно разные, напоминающие лапы четырёх разных существ, голова, увенчанная двумя рогами – одним закрученным, другим разветвлённым, и широко распахнутая, как будто оно от души смеялось, длинная пасть.– Забавная штука, – оценил я. – Эге… и вот это вот творение окосевшего от выпивки скульптора – живой бог? – я скептически хмыкнул. – Да ну, глупость какая. Они разговаривают с каменным болваном, жертвы ещё ему приносят небось… А тупой дикарь здесь я, – пожаловался я сестре. Рейчел, в окружении толпы довольно-таки большой и внушительной, могла ответить только глухим ?мгм?.– Кто бы говорил! – фыркнул один из хаоситов.– Уж явно не тот, кто разговаривает с мушкетом! – вторил другой (Рейчел сдавленно пискнула, а я тихо зашипел).– Да и не разговаривает с ним большинство из нас, нахрена, если он каменный и не отвечает, – подхватил третий.– И вообще, как убивать за просто так, так весело и круто, а как убивать во имя своего бога – так дикари! – выпалил четвёртый. – Так кто из нас дикарь, а, тупой дикарь!?– Так вы верите в то, что… – я со вздохом решил сменить тему, уже смирившись с тем, что мне не убедить их перестать повторять ?тупой дикарь? через каждую минуту.– Во что мы верим и что мы знаем – это разные вещи, – получил я ответ. – Тупой ты дикарь. Мы знаем, что тыщу или вроде того лет назад благородный дух Хаоса был заточён в камень самодовольной монархической задницей принцессы Селестии, которой с тех пор никто особо не мешал распространять свою отвратительную гармонию. А верим мы в то, что когда-нибудь наш бог освободится, и порядок Вселенной будет сломлен, уступив место великому Хаосу, а все монархии мира падут, и наступит блаженная Анархия. А до тех пор мы своими силами помаленьку приближаем этот день, отказываясь уважать любую власть и подчиняться правителям и их законам, ну и, конечно, распространяя беспорядок как только могём.– Ух, – сумела выдавить из себя Рейчел по прошествии некоторого времени с окончания вдохновенной речи хаосита. Времени, в течение которого я стоял, хлопая широко раскрытыми глазами, размеренно дыша и переваривая услышанное.– Это… звучит… – промолвил я медленно.– Утопично, мы знаем, – отозвался один из ?скептичных? уныло.– ...Шикарно! – вскричал я, аж подпрыгивая от восторга и возбуждения. – Где к вам записываются!? Я тоже хочу стать хаоситом!– И мы с радостью тебя примем, – улыбнувшись, сказал тот хепохепо, что объяснял мне концепцию их веры. – Что скажете, народ? Маленький пернатый пушистик показал себя настоящим хаоситом.– Что, опять придумывать церемонию посвящения? – вздохнул кто-то в толпе. – И что это будет на этот раз?– А вы что, часто принимаете в свою компанию новичков? – поинтересовался я.– Ага! Меня, например, взяли неделю назад, а Мнущегося Лося – только вчера! – воскликнул стоящий слева от меня хаосит, хлопая по плечу пони, стоящего рядом с ним.– Ммм… братец? – зашептала Рейчел мне на ухо обеспокоенно. – Смеркается.– Ой, и правда, – взглянув на небо, я вспомнил, что есть ещё одна группа, к которой я принадлежу. – Ребятки, мне было очень-очень интересно с вами познакомиться, но…– Что ты несёшь? Ты едва-едва одного из нас узнал по имени! – перебил меня один хаосит.– Да, и ещё не прошёл посвящение! – вторил второй.– Хаос! – воскликнул я драматически, воздев лапу к небу. – Я очень непостоянный грифон. Если серьёзно, то мне надо бы уже вернуться к команде… Как насчёт того, чтобы моим посвящением стало убийство Томаса Джонса?– Если ты посвятишь его смерть Хаосу, то это будет ещё и жестом в сторону его хозяйки-принцессы, то есть – вдвойне хаотично! – отметил кто-то из хепохепо. – Пожалуй, сойдёт! Все согласны?Хаоситы закивали и разнообразными звуками, сливающимися в абсолютно беспорядочную (о да!) какофонию, выразили одобрение.– Круто, мы полетели, увидимся! – выпалил я торопливо, и стремглав рванул в сторону берега.– Эй, погоди, ты даже не сказал, как тебя зовут! Эй, грифон! – окликнули меня, но на это я решил не отвечать.Когда я вернулся, я хотел начать с того, чтобы поделиться со всеми моей радостью принятия новой веры, но начал капитан Чарли, задав мне знатную взбучку за самовольное отлучение. Пообещал, что если я ещё хоть одну выходку… Ну, это, собственно, всё, что он мне пообещал. Что бы это ни значило. Но я был слишком возбуждён из-за случившегося со мной, чтобы задумываться над этим. Так что я просто рассказал Мейну и всем остальным обо всём, закончив договором, которую заключил с хаоситами. Капитан послал делегацию к хаоситам, чтобы убедиться, действительно ли они готовы поделиться большим количеством припасов за убийство одного грифона и доставку одного корабля с грузом, а затем сверился с настроением команды на этот счёт: большинство решило, что сделка стоит свеч.И вот, пока я в спешке заканчиваю свой рассказ, мы уже настигаем корабль Джонса, поднимая чёрный флаг и давая первый залп. Мне нужно поспешить на палубу, если я хочу убить Томаса самостоятельно и завершить своё посвящение в хао______________________________________________________________Твою мать. Твою мать!У меня совсем нет настроения записывать последние события. Но, наверное, надо.…А, да пошло оно всё._________________________________________________________Нет, всё-таки надо. В конце-то концов, чем же ещё мне тут заниматься.Догнали мы, значит, Томаса Джонса, и я, как и пообещал хаоситам, лично одолел его и убил. Не совсем честным образом, но к чему обращаться честно с предателем? Да и плюс к хаотичности за непредсказуемость.– Маленький наивный идиот, – сказал он мне, прислонившись к мачте и заслоняя крылом рану в груди. – Если ты так печёшься о том, что Эквестрия угрожает нашей родине, то тебе следует понять: ты ни черта не добьёшься, огрызаясь в ответ.– Конечно, лучше лечь под принцессу, прижав хвост, как это сделал ты, Джонс, – процедил я язвительно.– Если над твоей страной, маленькой и разрозненной, нависла тень самой могущественной империи мира? – теряя силы, Томас опустился на колени. – Да. Я понимаю, что ты чувствуешь, маленький земляк. Я в детстве… был таким же – решительным, горячим, наивным. Но на деле единственный… выход для нашей нации – это стать союзниками Эквестрии. Иначе… нас просто сотрут. Пример… прямо перед тобой: я сумел стать другом Селестии. Поверь мне, она вовсе не такая жадная… сука, стремящаяся подмять весь мир под своё копыто, каковой ты её рисуешь.– Да пошёл ты… пошла она… пошли вы оба, Джонс! – заклекотал я. – Ты понятия не имеешь, что я чувствую! – отдышавшись, я продолжил, – Когда я был совсем птенцом, я слушал истории о Томасе Джонсе, столь многого добившегося в Новом Свете, и мечтал, что однажды и сам стану богатым и известным, отправившись навстречу Приключениям. Ты был идеалом свободы, независимости, успеха для многих моих сверстников. А ты… а на деле-то, ты просто собачонка монархини, Джонс. Надеюсь, весть о твоей смерти от моей лапы дойдёт до неё, и она поймёт намёк: я не стану уважать её власть и не покорюсь ей. И чьей бы то ни было. Клянусь Хаосом!– Ради твоего же блага, наивный маленький дружок, я надеюсь, что ты поймёшь, как ошибаешься.– Я больше не слушаю тебя, Джонс, – усмехнулся я. – Теперь я наконец-то стал по настоящему независимым. Пусть твоя кровь… ха, как бы это получше сказать, – я почесал подбородок.– Хм? – Томас с любопытством поднял бровь. – Что ты хочешь сказать? Давай быстрее, я тут, между прочим, умираю.– Пусть твоя кровь приблизит крах всех империй и наступление Хаоса и Анархии во всём мире! – выпалил я, подобрав слова. – А теперь прощай, старик Том, мне пора за наградой.Джонс прыснул и поперхнулся.– Погоди-ка, – он поднял коготь. – За наградой? Кто-то готов заплатить тебе за мою смерть?– Ну вроде того, – отозвался я, поворачиваясь обратно к Джонсу. – Я заключил сделку с хаоситами, что…– Да плевать, – перебил Джонс. Он уже лежал на палубе, испуская последние вздохи. – Я только хотел… сказать, что если… ищешь… приключений, славы, богатства – попробуй… себя в качестве наёмного убийцы. У тебя… в общем-то… здорово получа… ча… ется…– Учту, – бросил я через плечо, улетая. Не уверен, слышал ли он моё последнее слово или уже умер к тому моменту. Но, собственно, не плевать ли?Далее мы, то есть команда ?Бродяги?, повели захваченный корабль Джонса обратно к хаоситам. Все, и я в том числе, ликовали, радуясь успеху. А теперь… А теперь мы с Рейчел совсем одни, на мелком островке посреди океана, и забирать нас отсюда никто не собирается.Я голоден, а еды нет. Вдруг я умру? Я не боюсь смерти, но мы ведь ещё не достигли всего, о чём мечтали…Рейчел улеглась на небольшом пятачке травы и плачет. Я хотел её успокоить, но она наорала на меня и отогнала, обвинив меня во всём случившемся.И она права. Это я, я вконец доконал капитана Чарли, так, что он не выдержал и высадил нас здесь.Неужели Джонс был прав, и мои горячность и наивность идут мне во вред? Но он не мог быть прав, ведь он был прихвостнем принцессы. Я поклялся, что никогда не прогнусь ни под какую власть. Но почему же, почему всё так вышло, почему я лежу на песке совсем один, и даже сестра от меня отвернулась?Я просто был голоден, и подумал, что, может быть, в трюме Джонса есть и другие звери, кроме кокатрисов, и наверняка съедобные. Так что я завязал глаза, помня слова хаоситов о том, что кокатрисы обращают в камень взглядом, и открыл трюм, готовый схватить кого-нибудь.Затем начался кавардак – крики пони и зверей, ругань, выстрелы, треск… Всё закончилось тем, что кто-то повалил меня на землю и начал избивать. Пытаясь защититься, я сорвал с глаз повязку и увидел, что Джек оттаскивает от меня разъярённого Чарльза, а среди стоящих на палубе пиратов был десяток тех, что были серы и неподвижны. Как камень. Кокатрисы же были убиты.Когда капитан Мейн успокоился, то заявил, что команда больше не собирается терпеть меня на борту ?Бродяги?. Я не поверил и обратился к друзьям, но те один за другим качали головами, извинялись, или того хуже, просто презрительно фыркали и уходили.Я пытался сопротивляться, но Чарльз врезал мне в висок, и дальше всё было как в тумане. Нас с Рейчел вышвырнули на песчаный берег того островка, где мы сейчас и находимся. Следом полетели мои вещи: сумка, книги, Спиногрыз. Я услышал, как Рэкхей предлагал закопать меня в песок. Джек! Мой самый лучший друг!– Святая Селестия, мы же не звери, Джек, – ответил ему Чарльз. – Хотя идея хорошая. Поняли, псы!? Сделаю так со следующим, кто будет меня доводить! – донёсся до меня его крик с удаляющейся от меня всё дальше ?Бродяги?.Не знаю, что ещё добавить. Не знаю, что мне делать. Хочется лечь на песок и ждать смерти, но я должен быть сильным. Но всё же, что мне делать? Сидеть и капать остатками чернил на бумагу?Пойду попрошу прощения у Рейчел. И: куда подевался Спиногрыз? Был же рядом, пока я записывал.