Прощай! Увидимся во снах. (1/1)

Время было таким быстротечным. Молодой омега только совсем недавно ещё, казалось, покинул в последний раз съёмочный павильон, в котором закончились съёмки ?Неукротимого?, а теперь уже его живот был настолько огромным, что ему не по силам было даже элементарные вещи сделать, такие как натянуть брюки или же сходить куда-то на большое расстояние. До родов у него оставался ещё целый месяц, а жизнь уже казалась ему чертовски сложной. И не потому, что он чувствовал себя бытовым инвалидом, нет. А потому что всему виной была природа омеги. Не могут эти существа, будучи беременными, обходиться без своего альфы. Ну, просто вот никак! Это и запах своего истинного, который всегда мог успокоить, если нервишки немного расшалились. Всё же, гормональный фон нехило так изменяется и перепады настроения – дело жёсткое. Плюс, запах альфы может действовать как обезболивающее. Вот к примеру, болит у беременного омеги голова и стоит ему в этот момент вдохнуть запах любимого, как боль уходит моментально. А секс? Физической близости во время беременности хочется как ненормальному. Бывают периоды, что супруги вообще живут в постели и могут сношаться сутки напролёт, позабыв обо всём. А когда возлюбленного нет поблизости, омега чувствует себя настолько плохо, что у него, помимо депрессии, могут ощущаться физические боли во всём теле.В таком аду и жил Сяо Чжань. Ни секса у него не было, ни любви, не поддержки. Всё сам.Аэропорт Пекина был похож на отдельный город. Такой огромный! Чтобы обойти его вокруг, понадобилось бы добрых полдня, а если идти медленным шагом, то и весь день. Здесь было безумно красиво. Имелись места для комфортабельного отдыха пассажиров разных статусов и социальных классов. На выбор несколько заведений, где можно было бы поесть, а ещё игорное заведение. Одно, правда. Ну, всякие же люди бывают, правильно?Ван Ибо стоял под большим экраном, на котором были высвечены рейсы: откуда и куда, с какой полосы, время начала регистрации, окончания посадки, время взлёта, примерное время полёта, а также указаны направления, где проходить регистрацию. Молодой человек сжимал в руке свой паспорт, в который аккуратно был вложен билет, другая рука сжимала ручку нехилых размеров чемодана. Он стоял в окружении нескольких человек, которые работали вместе с ним в агентстве, представляющем его самого. Здесь были его директор, личный помощник, администратор и три человека из общего стаффа. Они все стояли кучкой и о чём-то болтали, о чём-то серьёзном, и одновременно весёлом, судя по тому, как громко ржал директор, имитируя добротного русского коня. Только вот альфе совсем не было дела до их трындежа. Глядя на название рейса ?Пекин/Сеул?, он думал лишь о том, что теперь точно всё! Его последняя надежда быть с самым любимым на свете человеком умерла окончательно, а в истории под названием ?Моя единственная любовь? можно поставить жирнющую точку. Сяо Чжань же чётко дал понять, что видеть его не желает, да и знать тоже. Только... как же ребёнок? Если альфа правильно всё высчитал, то его любимый должен родить совсем скоро, где-то в ближайшие пару недель, ну или чуть побольше. И как он будет с ним один? Как справится? А как малыш обойдется без отца? Это же неправильно!– Объявляется регистрация на рейс ?Пекин/Сеул?, – объявил мягкий женский голос, разнося информацию на территории всего аэропорта, – просьба, пассажирам подойти к платформе номер 185/35. Повторяю! Объявляется регистрация на рейс ?Пекин/Сеул?. Просьба, пассажирам подойти к платформе номер 185/35.– Наш рейс, пошли! – закопошился директор, которому явно не дали дорассказать какой-то прикол, жёстко перебив его объявлением. – Ибо, ты остаёшься, дорогой?– Иду, – кивнул молодой человек, удобнее перехватывая ручку чемодана.?Ну, всё, Янь-Янь, прощай! Увидимся во снах?, – он болезненно улыбнулся своим мыслям и двинулся вперёд за своей командой.***Стоя босыми ногами на холодной плитке своей модерновой кухни, Сяо Чжань заваривал себе ароматный чай с бергамотом. Он положил туда полчайной ложечки сахара, а когда ароматный напиток немного остыл, то и дольку лимона, дабы в кипятке не погиб витамин С. Фоном атмосферы служил телевизор, работающий не очень громко, но уловить суть того, о чём говорит диктор утренних новостей, было возможно. Омега осторожно присел за барную стойку, цепляясь за неё пальцами, дабы не свалиться. Его центр тяжести давно изменился, и частенько огромный живот перевешивал самого парня, который и без того был худенький. Поэтому, у него частенько возникал страх потерять равновесие и свалиться прямо на живот.Когда Сяо Чжань наконец устроился поудобнее, он погладил свой живот, и уставился в телевизор, делая звук чуть громче.– Сегодня ночью произошла страшная авиакатастрофа. Самолёт, следующий по рейсу ?Пекин/Сеул? потерпел крушение, – говорил ведущий новостей – мужчина средних лет в деловом костюме, – произошла утечка топлива и лайнер воспламенился. Люди, находящиеся на борту, погибли страшной смертью. Они все сгорели заживо. Медленно, очень медленно. Самолёт взорвался прямо в воздухе, но не сразу, от этого даже дрожь проходит по телу, когда понимаешь, как страдали несчастные пассажиры. Выживших нет, – мужчина перевернул страницы своих записей, – по нашим данным, на борту самолёта находился молодой певец и актёр Ван Ибо, который летел в Южную Корею, чтобы принять участие в танцевальном шоу. Вместе с ним так же находился его директор и члены стаффа.От услышанного Сяо Чжань чуть со стула не рухнул. Сердце заколотилось так, будто бы он собирался сейчас прыгнуть с обрыва в ледяную воду и перед этим прыжком стал выделяться адреналин. Авиакатастрофа… выживших нет… Ван Ибо… Он медленно слез с высокого стула, потому что ничего перед собой не видел из-за застилающей глаза пелены. Слёзы катились градом, в висках пульсировало, сердце сжималось в болезненном спазме. Омега, оказавшись на полу, встал на четвереньки и уткнулся лбом в плитку. Его накрыло страшнейшей истерикой, воздуха не хватало. Ибо… нет, этого не может быть! Это неправда! Неправда! Кто-то просто решил так поиздеваться над ним, это глупый розыгрыш!Голова кружилась очень сильно. Его рыдания были беззвучными, от этого и не получалось набрать в лёгкие достаточно кислорода. Он завалился на бок и свернулся в позе эмбриона, крепко обхватывая руками живот.Он! Это он во всём виноват! Если бы он переступил через свою гордость, то всё бы у них было нормально. Ван Ибо не полетел бы ни в какую Южную Корею и занимался бы работой здесь, в Китае. Он был бы сейчас рядом со своим омегой и они бы вместе ждали их малыша. А по итогу Сяо Чжань остался без своего истинного альфы. Ибо был прав: он ни с кем не сможет быть потому что вот он –его истинный. Теперь его нет, и у молодого человека больше никогда не будет любимого. А их ребёнок? У малыша не будет отца, он будет совершенно один в этом мире. Не будет у него защитника, никто не научит играть в футбол и не позволит в первый раз безопасно прокатиться на мотоцикле.А ведь тогда, когда Сяо Чжань был беременным ещё в первый раз, они с будущем супругом мечтали, как их ребёнок станет мотогонщиком, как папа. Это было бы великолепно, по мнению омеги. Ведь то, чем занимался его возлюбленный, было поистине мужским занятием. Ван Ибо учил бы их сына управлять мотоциклом с самого детства. Наставлял бы его, показывал, что там, да как. Обучил бы всем хитростям. В то время, как Сяо Чжань бы наблюдал за ними со стороны. Наблюдал и улыбался. Улыбался и держал на руках маленькую дочь. А вечером бы того же дня, целуя мужа во время самой интимной части супружеских взаимоотношений, признался бы ему, что скоро они станут родителями в третий раз. Ибо бы обрадовался. Он сказал бы, что очень сильно любит своего мужа и что жить не может без их детей.И что теперь? А теперь всё, Сяо Чжань, всё! Считай, что ты отомстил этому альфе за ту его ошибку. Отомстил, забрав его жизнь.