Эпилог (1/2)

Суету, царившую на улицах Магнолии, не взялся бы описать ни один поэт, панорамы города в этот жаркий день на исходе лета не сумел бы запечатлеть ни один художник. Даже владеющий чудо-кистью Ридас Джона. На каждом углу красовались причудливые ледяные статуи, переливающиеся всеми цветами радуги, искрились золотистыми огнями фонтаны, цвели цветы их воздушных шаров, а в парке не осталось ни одного дерева, не украшенного лентами. Всё это пёстрое ?безобразие?, превратившее Магнолию в вычурную кокетку учинили маги самой шумной, весёлой и легендарной гильдии всея Фиора. Ну, а кто же ещё…Члены ?Хвоста Феи? в этот раз превзошли сами себя. Раздавали жителям сладости (на радость довольной детворы) и диковинные букеты, зажигали магические фейерверки прямо днём, показывали ?фокусы?, демонстрируя каждый свою магию. Двое довольно солидных мужчин, даже успели подраться, выясняя, ?чьё волшебство круче и эффектнее?. Спорщиков рассудил сам мастер, заявив, что ?ярче и искристее его магии всё равно ни у кого нет?. Синхронно сглотнув слюну, мужчина с розовыми волосами и его товарищ в одних трусах (и ?бабочке?!) согласно кивнули, не решив спорить с главным Громовержцем. Тот лишь довольно хмыкнул, искоса поглядывая на двух заклинательниц карт, гадавших всем желающим. Одна из них, совсем ещё молоденькая, была удивительно на него похожа. Сёстры Миражана и Лисанна разыграли целый спектакль с изменением своей внешности, а Гажил Рэдфокс обеспечил им соответствующее музыкальное сопровождение (разогнавшее большую часть зрителей).Всё это очень походило на начало грандиозного фестиваля или недели народных гуляний. Но причина была иной.

Сегодня одна из знаменитейших чародеек, Небесная Убийца Драконов, маг высшего класса и просто очаровательная женщина, одним взглядом способная разбивать сердца, Венди Чудесная выходила замуж.Ровно в полдень от здания гильдии двинулся свадебный кортеж. Возглавлял его украшенный цветами, сердечками и лентами дорогущий манокат, вёл который сияющий от счастья Драконил-младший. Ещё бы, ведь компанию ему составляла одетая в золотистое платье прекрасная дочь Рэдфоксав, Розалина, удостоившаяся чести по старой фиорской традиции нести корзинку с котятами, которых жених обязан был подарить родителям невесты в знак своего уважения и признательности к их семье. Поскольку корзиночка была прикрыта шёлковым платком, а специально прилетевшие из своей новой столицы иксиды Хеппи и Шарли загадочно улыбались, осыпая с воздуха процессию разноцветным конфетти, внутри затаился хороший сюрприз.Следом в открытой карете, запряжённой четвёркой грифонов, ехал сам жених с дружкой и серьёзным чёрным котом, Пантерлили, в качестве кучера. Жених, знаменитый маг-кондитер по прозвищу Сладкодел, Ромео Конбольт в светлом костюме и с огромным букетом нежно-голубых роз, то и дело невольно ерзал на своём месте, что-то судорожно спрашивая у ?друга? и взволнованно поправляя туго затянутую ?бабочку?. Все знали, что руки своей будущей жены он добивался, долго, упорно, настырно, больше десяти лет. И теперь боялся, как бы чего не ?сорвалось?…Сохранявший даже в такой ситуации ледяное спокойствие, присущее его стихии, Рой Отмороженный лишь улыбался и говорил что-то успокаивающее. А ещё то и дело искал в толпе гостей и зрителей, идущих за кортежем, знакомую золотую макушку. И когда находил, невольно улыбался, горя желанием кинуть Тори сжатый в руках букет орхидей. Ничего, он ещё успеет всю её одарить цветами. Так, что Кане придётся открывать цветочный магазин.Тем временем процессия приблизилась к дому невесты. У калитки, отделяющий садик Чудесной от главной улицы, стоял серьёзный, даже немного пугающий Жерар в парадном костюме. Рядом с ним улыбались две незнакомки, подруги Венди из соседнего королевства. Сойдя с кареты и оказавшись на земле, Ромео, взявший у Розы корзинку, вместе с Роем приблизились к встречающим их дамам. Гости, тихонько хихикая в ожидании веселья, остановились в паре метров позади.Одна из подружек, совсем ещё юная девушка по имени Ева, протянула жениху большое спелое яблоко, утканное золотистыми иголками, торжественно и громко объявила, что Конбольт должен съесть его в знак своей пламенной любви к Венди. И что, вытаскивая по иголочке, он должен называть все лучшие качества своей невесты. И никто не удивился, что, вынув первую иголку, красный как рак мужчина уверенно произнёс: ?Она сладкая…?. Закончив с простеньким, но изрядно повеселившим зрителей, конкурсом, девушка отступила в сторону, пропуская к дожевывавшему ?плод любви? жениху свою более взрослую подругу с удивительным именем – Анастасия. Лукаво улыбаясь, женщина протянула ему разноцветные детские ползунки с привязанными к ним розовой и синей ленточками. ?Чтобы деток было много-много?, — с этими словами она вручила смутившемуся жениху ?подарочек? и отошла в сторону к своей спутнице. Теперь Ромео остался один на один с грозным взглядом Жерара. Сглотнув невольно подступивший к горлу комок, Конбольт сунул ползунки приснувшему Рою и приблизился к будущему родственнику. О чём они говорили, не слышал никто, даже друг. Но результатом стала принятая из рук ?зятя? корзинка и едва заметная улыбка. ?Отец? невесты дал своё официальное согласие на брак. А каким громким был смех всех присутствующих, когда из раскрытой корзинки на голову не ожидавшему такого магу с татуировкой вспорхнул маленький пепельный котёнок-иксид. Уверенный и заметно взбодрившийся жених с букетом двинулся прямо к входу в дом, где его ожидала…Остановившись, Ромео в ужасе схватился за свою довольно длинную шевелюру, проверяя, на месте ли волосы. Потому что прямо перед ним, в дверях, в красивом чёрно-красном платье и с высокой причёской алых волос стоял кошмар его молодости. Стоял и коварно улыбался, хитро сверкая зелёными глазами. За спиной подружки невесты невозмутимо и ободряюще подмигивала помогавшая ей Лейла.

Конбольт чуть ли не со слезами просил Венди накануне, чтобы на их свадьбе свидетельницей была другая девушка. Но Чудесная была непреклонна. И теперь Лиссе предстояло утроить ?маленькое? испытание кондитеру и Рою.В результате целой череды конкурсов, после который порядком уставшие и потрёпанные жених и свидетель всё же получили ?золотой ключик от сердца невесты? из рук беспощадной Фернандес, Ромео под громкий смех, хлопки и улюлюканье прошёл в дом.Чтобы через минуту вывести оттуда свою избранницу. Самую прекрасную невесту в мире. Светло-голубое платье, длинная фата, диадема из хрустальных цветов, самая искренняя улыбка делали Венди не просто красивой — восхитительной.Осыпанные монетами, цветами и конфетти, жених и невеста вместе с другом и подружкой сели в карету, и шумная процессия двинула в сторону Собора Кардиа.

* * *Золотисто-алый вечер нежно обнимал за обнажённые плечи, приятно грея их последними лучами закатного солнца.

Лисса стояла на балконе набережной за зданием гильдии и с удовольствием наблюдала за танцующими на специально огороженной площадке парами. Свадьба двигалась к своей финальной части. Сейчас разыграют огромный торт, изготовленный лично Ромео, и невесту и жениха проводят в их новый дом, дабы они могли спокойно уединиться. Первая брачная ночь как ни как!Но праздник на этом не закончится! Танцы и фейерверки будут до утра, если не ещё дольше. В конце концов, запасов дорого вина в погребе гильдии много, да и магазинчик Каны сильно в этом помог. Как и присутствующий инкогнито наследный принц Фиора с супругой, сделавшие жениху и невесте просто сказочный подарок – медовый месяц в приморской вилле королевской семьи. Ромео сначала хотел тактично отказаться, но всегда мечтавшая о морских приключениях Венди быстро переменила его решение. Что говорить, праздник удался…Улыбаясь, Лис немного небрежно стянула с головы чёрную ленточку, державшую причёску, позволяя алому водопаду упасть на плечи. К ней,с маленьким иксидом на руках, подошёл порядком уставший Жерар.— Как назвал своего нового питомца? – улыбнувшись, спросила девушка, гладя котёнка по серой шёрстке.— Грей, ?серый?, — ответил отец. – Надеюсь, наш главный отморозок не в обиде… Шарли сказала, что малыш осиротел ещё до того, как вылупился из яйца. Вот его и решили отдать…подарить в хорошие человеческие руки.— Ты выглядишь немного грустным. Что-то случилось? – с беспокойством спросила Лисса.— Как тебе сказать… Венди была ещё маленькой девочкой, когда стала частью нашей семьи. А теперь у неё своя… Такое чувство, что совсем скоро вот так же я попрощаюсь с тобой… — глядя в закат, одними губами прошептал Фернандес. – Это всегда больно… Когда понимаешь, что дети вырастают, и ты остаёшься один… Но неизбежно…— Пап, о чём ты? Я же здесь, с тобой! – обняв отца, Лисса повисла у него не шее, уткнулась носом в грудь.— Надолго ли? Я же всё знаю… — Ещё тише отозвался мужчина.— Откуда?! – в глазах девушки мелькнул страх с удивлением пополам.— Я же всё-таки твой отец. Я знаю, что он сделал тебе предложения. А ещё я знаю тебя. Ты не откажешься.

— Пап, ты…против?Жерар улыбнулся, погладил дочку по алым волосам. Волосам её матери.— Нет, не против. Но пусть этот паршивец сначала попросит твоей руки у меня! И Зереф меня побери, если я соглашусь с первого раза!Засмеявшись, Лисса ухватила отца за руку и потащила танцевать.

Ведь она так хорошо танцует.* * *Месяц назад— Вот сижу и думаю: может, пристукнуть тебя по-тихому, а потом сказать, что так оно и было?Он приоткрыл глаза. Пытаясь понять, где находится и кому принадлежит насмешливый голос, осмотрелся, не отрывая тяжёлой головы от подушки.

Солнце, слишком яркое, бьющее в глаза из слегка приоткрытого окна. Покачивающиеся прозрачные занавески. Потолок, обитый деревянными брусьями. Кровать, застеленная приятно холодившим кожу хлопковым бельём. Треножный табурет. И сидящий на нём синеволосый мужчина с татуировкой у правого глаза.Удивлённо моргая, Кайл застонал, инстинктивно пытаясь отодвинуться поближе к другому краю кровати и подальше от Фернандеса. Выходит, он всё-таки умер, и это его персональный ад (довольно необычный, больше похожий на палату лазарета). Альфиен всегда подозревал, что в свободное время отец Лиссы подрабатывает мракобесом в преисподние.Видимо, уловив ход мыслей юноши, Жерар презрительно фыркнул, пододвигая табурет поближе, жестом приказал больше не дёргаться. Невольно напрягшийся Кайл расслабился и тут же скривился от боли: грудь и живот плотно перетягивали бинты, под рёбрами до остроты пронзительно пульсировала кровь.— Ну, не волнуйся ты так. Если бы я действительно хотел тебя убить, то давно бы это сделал, а не стал дожидаться неделю твоего пробуждения, — ?утешил? Фернандес.— Неделю…я столько времени был без сознания? – отрешённо, у стены спросил Кайл. Приятное ощущение от пробуждения сменилось далеко не приятным свидетельством жизни. Болью. Всё-таки в ад его не пустили. Или геенна переехала на Землю?— Даже больше, вчера вечером было ровно восемь суток. Хотя, ты мог и вовсе не проснуться. Ножичек оказался с сюрпризом.

— Яд? – скорее чтобы поддержать разговор, чем действительно интересуясь, спросил Кайл. Понемногу произошедшие события поддавались вспоминанию.— Нет, письмена. Вдоль клинка и на рукояти было высечено несколько рун весьма отвратительного магического действия, направленного не на ранение, а на убийство. К счастью, у нас в гильдии нашлись мастера слова, способные справиться с летописными проклятиями. Потом скажешь спасибо Леви и Фриду. Твоего ?товарища?, — тут губы Жерара невольно вытянулись в тонкую линию, лицо помрачнело, — сгубило его же собственное слепое желание твоей верной смерти. Разделённая на двоих рана для него оказалась смертельной…Повисла тишина.

Стиснув зубы, Кайл до боли в пальцах сжал в кулак край одеяла.Нет, он бы никогда не смог простить Мэйлза. Тот заигрался, слишком сильно заигрался в мстителя. Но…— Понимаю, — тихо прошептал Фернандес, скрестив пальцы под подбородком. – Ты чувствуешь себя виноватым. Что не остановил, что не смог найти нужных слов. Чтобы вернуть его к жизни, избавить от оков мести. Что не умер вместе с ним…— Дело не только в этом,— с трудом, Альфиен поднял левую руку на уровень глаз. Чёрный узор татуировки исчез. – Он был из моей гильдии, он был частью моей семьи. Первое правило ?Хранителя Тьмы?: какой бы грех ты не совершил, твои товарищи всегда простят тебя… Сначала Рыба, а потом и Мэйлз…Кайл прикрыл глаза ладонью. Когда в гильдии остаётся всего один человек, она перестаёт существовать.— Где он? – шёпотом спросил он у Жерара.Маг молчал. Всё было понятно и так. Там, где и должен быть.Он похоронит его сам. Больше некому. Никого не осталось. Как же глупо. Какой же он эгоист! У Мэйлза никого не было, кроме своего ?мастера?. Никого! А он не смог, не смог спасти своего ?младшего брата?. Он ничего не смог…— Ты выжил, — жёстким, холодным голосом сказал отец Лиссы. – Это главное. Бессмысленно отравлять после этого свои дни самобичеванием, жалостью к себе и вечным чувством сожаления, вины. Это лишь убивает, сжигая изнутри, дотла, будто лесной пожар. Всегда нужно помнить тех, кого оставил за спиной. И не омрачать воспоминания о них болью или грустью.

Кайл едва заметно кивнул. Рана ныла, голова казалось каменной от тяжести. И в ней вертелся всего один вопрос. Который он никак не мог решиться произнести вслух.— Господин Жерар… Как она, Лисса?...— С ней всё хорошо, — именно эта интонация в голосе Учителя заставляла Алана и Роя дрожать от далеко не поддельного страха. Никаких угроз. Один лишь холод и враждебность. – Остальное тебе знать не обязательно. Ты же помнишь, что я тебе сказал? Тогда, пять лет назад?Кайл снова лишь кивнул.Тот их разговор он запомнил на всю жизнь.

… пальцы на шее медленно разжались.Кайл упал на землю, судорожно глотая воздух посиневшими губами. Ладони упирались в деревянные половицы, они перепачканы кровью. Не его.Жерар стиснул зубы и со всей силы ударил сжатыми в кулак пальцами по стене. Так, что кожа на костяшках мгновенно налилась краской и потемнела. Потом ещё раз, и ещё…Сидящий на полу Альфиен смотрел на отца Лиссы полными ужаса и непонимания глазами. Жерар был похож на зверя, у которого всего за долю секунды отняли самое дорогое – его щенка. Зверя, которого одолевало лишь одно желание. Рвать глотку тому, кто посмел, кто посмел…Тогда почему..?— Почему вы не убили меня?Застонав, Жерар с тихим, приглушённым рычанием съехал по стене на пол. Руки были разбиты до костей, но он, казалось, не замечал этого. Его съедал изнутри другой пожар. Пожар, который не могла потушить физическая боль.— Разве не понятно… Потому что она любит тебя. Так любит, что была готова отдать жизнь… Или уже отдала… — приложив ладонь к глазам, Фернандес тихо заплакал. Это были слёзы бессилия. Ведь он ничего не мог сделать для своей дочери. Только плакать и ждать.Кайл, опустив голову, молчал. Он знал, что много лет назад маг точно так же ждал за дверью, стиснув кулаки, ничем не в силах помочь. Тогда, от ран, тоже умирала аловолосая… Мама Лис…— Если я убью тебя, она никогда меня не простит… Но если, когда-нибудь, я встречу тебя снова, то убью! Поэтому, уходи! Уходи из этого города! Уходи из жизни Лиссы!Кайл вздрогнул, будто бы его ударили по лицу. Он медленно встал, покачиваясь. И вышел прочь из комнаты, прочь из больницы, прочь из Магнолии.

Он уходил, давясь яростью, обидой, болью, ненавистью. И любовью. Разум говорил, что он сам виноват, что он собственными руками всё разрушил. Но сердце не слушало. Они лишь кричало от боли, от осознания того, что их разлучили! Его разлучили с ней, с его лисичкой!А кожу на груди приятно холодил серебряный медальон.Единственное, что у него осталось…— Ты сам от неё отказался. Поэтому, как только тебе станет легче, ты покинешь Магнолию. И никогда больше не приблизишься к Лиссе.С этими словами Жерар встал с табурета. На тумбочку у кровати легла небольшая сетка с яблоками.

— Поправляйся, Кайл.У самой двери из палаты мужчину остановил всё ещё хрипловатый ото сна, но решительныйголос:— Господин Жерар, я знаю, что виноват. Это из-за меня она плакала. Но я не хочу терять Лис! И не потеряю! Поэтому, пожалуйста, не делайте себя моим врагом!Подобной наглости Фернандес уж никак не ожидал.Обернувшись, он едва заметно улыбнулся кончиками губ и тихо произнёс:— Я не сражаюсь с ранеными. Поэтому отложим нашу дуэль на месяц, пока ты окончательно не оправишься от раны. Если, конечно, к тому времени ты не оставишь мою дочь в покое.— Не оставлю!Решительный, однако…Улыбка стала совсем уж явной.— Я забыл упомянуть. Дуэль будет на шахматах.Довольный произведенным эффектом и лицом Кайла, Жерар засмеялся и захлопнул за собой дверь.Правда, за порогом палаты отделения для магов городской больницы всё веселье как рукой сняло. Напротив, прислонившись к стене, стояла Лисса.— Папа… — прошептала она одними губами. – Как он?— Всё хорошо, Лис, — Жерар подошёл к ней, обнял, прижав к себе одной рукой. – Ты…почему ты здесь? Я же тебя домой отправил, отдыхать! Седьмые сутки на ногах, почти ничего не ела и не спала! Лисса, на тебя смотреть больно!— Я в порядке… — голос и руки девушки слегка дрожали. – Он…очнулся?

— Да, – нехотя произнёс мужчина.— Пап…я… — не окончив фразу, Лисса повисла на руках отца. Закрыла глаза, понимая, что говорить и двигаться сейчас выше её сил.Жерар молча гладил дочь по длинным алым волосам. За эту неделю она очень сильно похудела, осунулась. На лице, и без того бледном, не осталось ни одной краски. Только глубокие синяки под глазами и опухшие губы.

Последние семь дней она почти не покидала больницы. Всё время была рядом, рядом с ним. Сидела на том самом триножном табурете. Гладила совсем холодную руку, тихо напевая какую-то грустную мелодию. И ждала, просто ждала рядом, когда он очнётся.

Только вот сегодня, вымотанная до предела, она свалилась на пол, теряя сознание. Отец отправил её домой, обещая подменить. А она всё равно вернулась. Поспала ли хоть несколько часов?— Лисса, я всё понимаю. Всё. Но не сейчас, не сейчас. Он же расстроится, увидев тебя такой измученной. Теперь с Кайлом всё будет хорошо.— Обещаешь? – тёплые слёзы невольно побежали по щекам.— Обещаю. А теперь, пойдём, тебе надо отдохнуть.* * *Лекарствами и целебными мазями пахло даже на веранде, специально пристроенной для пациентов, не равнодушных к табаку. Курящим Кайл никогда не был, но ежедневные прогулки со второго этажа на первый стали его единственным развлечением. Чувствовал он себя уже намного лучше, разве что ходил медленно, опираясь на оставленную кем-то у его кровати трость, и настаивал на своей выписке. Но главный целитель лишь отрицательно качал головой, утверждая, что ещё рано, и его пациент должен как следует набраться сил. Старик был упрям, и Альфиен стал всерьёз подумывать о побеге. Останавливало его только одно: очень хотелось узнать, откуда каждое утро натумбочке в его палате появляются свежие цветы, фрукты и завёрнутые в пергамент новые книги.Конечно, вопрос был скорее риторическим. В мире остался лишь один человек, который знает, что Кайлу нравятся золотистые пионы, яблоки и классическая литература. Вопрос был в другом: почему она так ни разу и не навестила его лично?Стоя на веранде, он смотрел, как за горизонтом солнце медленно садится в зелёные объятия леса. Мысль о том, что Лисса не хочет его видеть, невыносимо жгла, причиняя боль куда большую, нежели рана. И её отец тут явно не причём: он слишком хорошо знал Фернандеса, что бы Жерар ни говорил, выбор всегда будет за его дочерью.

Значит, это только её решение…С заходом солнца заметно похолодало. И хотелось курить. А оставалось лишь до хруста в костях сжимать кулаки.— Что, думаешь, почему она так поступает? – насмешливый голос заставил его резко обернуться. В двух шагах за спиной стоял тот, кого Кайл ожидал увидеть меньше всего. И незнакомая золотоволосая девушка рядом.— Привет, давно не виделись, — не скрывая усмешки, Рой Отмороженный прошёл на веранду из коридора, облокотился о перила рядом с Альфиеном. – Что, не ожидал?— Мягко сказано, — фыркнул Кайл, — помнится, ты обещал заживо вогнать меня в лёд, если наши пути ещё хоть раз пересекутся.