Часть 12 (1/1)

Александр ГордеевЛенка, чьи долгожданные выходные наконец-то наступили, почти сразу после завтрака скрылась в кабинете, пообещав:- Я скоро.Мы кивнули, готовые подождать, благо, малыши еще лениво просыпались, а все наши друзья-приятели, с которыми мы собирались сегодня выбраться в "Волен"*, пока тоже молчали. Немного забеспокоились мы, когда по дому прокатилось сначала детско-звериное торнадо, потом - шквал звонков. Ненавидящая опоздания и опаздывающих, Емельянова обнаружилась в кабинете почти готовая к выходу: уже в комбинезоне и свитере. - Уже собрались? Я готова, - она легко встала из-за их с Андреем рабочего стола, на котором не было ни одного документа. Весь стол занимала огромная карта России, много лет висевшая на стене кабинета.- Что ты делаешь, Лен? - удивился я, но Лена вопрос не приняла, стремительно выходя из кабинета:- Потом, Санечка, потом, поехали!Лишать Емельянову сублимата гор мне показалось кощунством.Елена ЕмельяноваДолгий, какой-то по-кавказскому долголетний, точнее долгочасовый день никак не хотел заканчиваться. Малышня под присмотром Кира и Саши кувыркалась в "лягушатнике", Лера, под присмотром Андрея, и Ураган контролировали старшеньких на пологом зеленом склоне, а я, нарезая сумасшедше-длинные, траверсионные дуги, думала. Точнее, даже не думала, а так, лениво гоняла мысли, возвращавшиеся то к оставленной на столе в кабинете карте, то к работе, то к подступающему Новому году. А следы от карвинговых дуг, оставленных другими лыжниками, заставляли забыть о работе и помнить только о карте, об оставленной на столе карте, которую вот также, как эти дуги, перечеркивали контуры наших ЧП, тех, в которых мы сражались только вчера или, напротив, несколько лет назад…Андрей РомановЛенка была не с нами… Ленка, которую я увидел буквально на несколько секунд, тех секунд, когда и мы с малышней, и она оказались на верхнем выкате, была… недостижимо далеко. Я бы и сам не ответил, где моя жена. Лена, закутавшаяся в пелену своих мыслей, могла быть где угодно: в пьянящем разнотравье кавказских лугов, в стылом тумане Петербурга-Ленинграда, в пивном пражском угаре, в стылом позвоночном ознобе нашей первой ночи, или в кошмаре наших служебных будней. Лена была где угодно, только не с нами…Елена ЕмельяноваЯ никак не могла накататься и привести в порядок мозги, но усталось в мышцах все яснее давала понять: пора сворачиваться. С сожалением посмотрев на спуск, я, сдав ски-пасс, отправилась забирать малышню и новоявленных инструкторов из "лягушатника", когда меня, на самом выкате учебного склона едва не сбил масенький совсем лыжник, упорно овладевавший навыками покатушек, правда, пока в задней стойке. Перехватив малыша, чтобы он не упал, я заозиралась в поисках инструктора, и тут же увидела его, летящего ко мне, профессионально объезжающего всех новичков, мужчину. - Спасибо вам, Илюша, я же говорил тебе, если набираешь скорость, то лыжки шире, - здороваясь, и без перехода и ожидания ответа, обращаясь к малышу, бросил тот, и это самое "лыжки" теплым медовым бальзамом согрело мне душу. Парочка уже собиралась еще раз подняться на детском бугельке наверх, когда я бросила в спину мужчине:- Стоять, товарищ майор! Два наряда вам вне очереди! - Маликов остановился как вкопанный, а я все никак не могла придумать, с чего это я решила впаять ему эти самые два наряда, но тут же отбросила эти размышления, рассмеявшись, глядя на изумленную физиономию Игоря. Я медленно расстегнула ремешок, подняла маску, станула шлем, позволяя волосам рассыпаться по спине, и, улыбаясь, смотрела на Игоря, а перед глазами, вместо "лягушатника" подмосковного склона, вдруг возникли трассы Каритшала. Я позволила Игорю подхватить себя на руки, и вспоминала, как мы примчались в Геш буквально на пару часов, как я, оступаясь на шпильках, спускалась вдоль выката к "Пуле", как глотнула капельку "Мартеля" из крохотной бутылочки, неизвестно как оказавшейся стараниями Саши в кармане моей шубки, как увидела Серегу, упражняющегося на "буграх", как... Воспоминания прервал Андрей, резко, как когда-то давно и далеко Шубин, остановившийся рядом с нами, и засыпал нас с Игорем веером снега из-под кантов. - Что?.. - начал было он и тут же узнал Маликова.- Закругляемся, господа туристы-альпинисты, поехали домой, поговорим. - Сейчас ребятенка только родителям верну, - улыбнулся Игорь.- Ждем в кафе, - согласилась я и покатила собирать всю нашу огроменную компанию.Игорь МаликовЛенка была неостановима, как... как Ленка. Отругав меня и Маринку за то, что мы не дали ей знать о том, что переехали в Первопрестольную, она, видимо, сочтя, что инцидент исчерпан, уже позвонила какому-то Волохову, что-то говорила, нахваливая бывшего военного пилота, а потом мы неожиданно приехали к ней домой. Мне всегда казалось, что Елена должна была бы жить где-то в центре Москвы, в доме, наполненном хромом, стеклом и строгими геометрическими линиями новомодной мебели, и даже растерялся, увидев эту старую, уютно обжитую дачу. Но она шла Лене, шла Андрею, шла вообще всем-всем, как идет сшитый лучшим портным костюм, и она была удобна и комфортна, как старые туфли. Александр ГордеевНад уставшими детьми колдовали Лера и Глеб, Андрей показывал дачу новым знакомым, Денис, вместе с Киром и Ураганом отправились топить баню и организовывать огромный сугроб для послебанного снегоныряния, а я искал Лену. И абсолютно ожидаемо нашел ее в кабинете.…Лена, как и утром, чахла над картой. Только в этот раз карта висела на стене, а Лена, стоя рядом, молча и внимательно, словно могла увидеть там что-то новое, изучала ее. Она повернула голову на звук открывшейся двери и улыбнулась.- Ты чего, Ленок? – поинтересовался я, толком не надеясь на ответ. - Ты готовишься к урокам географии?Лена в ответ еще раз скупо улыбнулась и, пообещав только взглядом, что-либо рассказать потом, почти тенью проскользнула мимо меня.***Она вернулась через несколько минут с двумя чашками чая и какими-то бубликоплюшками в пакете. Я забрал у нее чашку, молча, ничего не говоря, уселся за свой стол, предоставив Лене самой решить, говорить сейчас что-либо или нет.- Знаешь, Санечка, я завидую врачам. Особенно, как ни странно, трансплантологам и косметическим хирургам, - Лена говорила больше самой себе, не мне. Я молчал, хотя признание Елены меня изрядно позабавило. Но я перевел взгляд на карту и понял, что она имела в виду. Все, что не высказала Лена - было видно на карте. Те линии, которые отражали места бывших ЧП тут, на карте, в реальности были разрушенными городами, смытыми поселками, выжженными лесами и деревнями... Я молчал. Молчал, потому что сам не знал, что сказать ей, а потом, случайно, поддавшись какому-то порыву, взял со стола ластик и, подойдя к карте, стер линию какого-то, судя по расположению, землетрясения. - А теперь, Ленок, представь себе все это в масштабе, - попросил я, возвращаясь за стол, - в масштабе территории и масштабе времени. Не зря говорят, Леночка, что время лечит. И вот как я тут в секунды стер линию землетрясения, кажется, вот так и вы своей работой стираете следы ЧП. Просто видно это не сразу. Ты... Ты выбери время, слетай туда, где несколько лет назад было туго, и все увидишь сама... Лена молчала, допивая чай, а потом, легонько взъерошив мне волосы, вышла из кабинета, бросив на прощание:- Я попробую...Инга Елизарова- Да ты сдурел, Антонов! - Я недоуменно остановилась. - Ты на самом деле хочешь, чтобы мы с тобой в ЭТОТ день расписались? Ты не шутишь?- Нет, солнышко мое, нет, Инга. Я серьезен, как никогда.***Я ожидала, что меня поддержит Емельянова, но Елена Евгеньевна, услышав о наших матримониальных планах, улыбнулась, что-то отметила в ежедневнике, а потом, посмотрев на старших детей, изрекла:- Больше праздников хороших и разных в один конкретно взятый день! Ура!Елена Емельянова- Лена! Мы его выиграли! - в кабинет без стука ввалился Орлов.- Кого мы выиграли, Володя? - я откинулась в кресле, жестом предлагая Володе присесть, секретарь почти мгновенно принесла напитки и какие-то конфетки-бараночки, а я судорожно пыталась понять, что привело в такой неистовый восторг невозмутимого Орлова. Пытаясь вспомнить, какие конкретно спортивные соревнования или суды я выпустила из сферы моего внимания, я не сразу услышала, точнее, не сразу поняла коллегу.- А, ты же не знаешь, мы же с СК заявку отправляли.- Заявку на что, Вов? - еще более изумилась я.- На участие в конкурсе на разминирование, - Володя положил передо мной папку с документами, и я, забыв обо всем, бросилась вчитываться в скупые канцеляризмы решения ЮНЕСКО и нашей заявки.Перед глазами, помимо моей воли, рисовалась картинка одной конкретно взятой республики, не так давно нашпигованной смертоносным оружием по самое не могу, республики, которую нам предстояло попытаться вернуть к нормальной жизни. А еще сразу вспомнился Илья, и рука сама собой потянулась к телефону, набрать Натали, чтобы попросить связать нас с доктором Алехиным.Игорь МаликовВолохов мне не верил. Это было видно по тому, как он язвительно и обстоятельно демонстрировал мне авиапарк. - Тезка, - остановил его я, - давай-ка ты мою летную книжку посмотришь, а потом продолжим экскурсию. Подробно и обстоятельно. Ну или в небо, если небо есть. - Небо у нас всегда есть, - серьезно ответил Волохов, - ну пойдем тогда дальше, к спецбортам. Амфибии, как я понимаю, тебе знакомы не так, чтобы очень. - Это да, но тут все от инструктора зависеть будет. Покажет - и на водоплавающем полетаю.- Полетаешь, но позже, пока полетаешь на грузопассажирском. Отряд разминирования надо к месту выполнения задачи доставить. - Есть!***Несмотря на серьезность задачи, я улыбался: слишком уж забавно смотрелись эти пушистые бойцы отряда, минно-розыскные собаки, усевшиеся стройной шеренгой напротив шеренги своих инструкторов. Белые или черные, гладкие или пушистые, они преданно смотрели каждая в глаза главного конктерно для нее человека, а хвосты, как электровеники, подметали бетон рулежки. У всех были сложной системы ошейники и разгрузки, с закрепленными на них миниатюрными рюкзачками с символикой МЧС. Рядом с каждым псом стояла будка, с прикрепленной на нее табличкой с именем обитателя. И именно в этот момент я остро пожелал, чтобы никогда больше, никогда, ни при каких обстоятельствах, мне не видеть в сопроводительных документах страшных цифр с двумя нулями рядом, ну разве что единичку. Елена ЕмельяноваЯ никогда не задумывалась, в какой конкретно момент я столь люто стала ненавидеть декабрь. Каждый конкретный декабрь каждого текущего года. Пыталась вспомнить – и не смогла. Как любила – помнила. Как спрессованный снежный наст резали мои самые первые коньки – помнила. Как ждала подарков от Деда Мороза каждый день с момента установки в квартире родителей елки – помнила; и как радовалась им – тоже помнила. И запах хвои, густо перемешанный с запахом мандаринов и карбида – тоже помнила, и тоже любила. Это были запахи и ощущения праздника. Дед Мороз приносил под елку то сладкие подарки, замаскированные под одну гигантскую конфету, то какую-нибудь книжку, а то и посеребренное колечко с бирюзой. На взрывы петард вообще выбегали смотреть почти все – ну не было салютов и фейерверков в Нальчике, не было…Сейчас почти все атрибуты праздника были в наличии – снег, лед, точнее – ледяной дождь, сковавший Москву в очередных погодных катаклизмах, мандарины, которыми меня заботливо пичкали почти все мои замы, а я злилась. Злилась, хотя и помнила, что не имею права испортить самый главный день Игорю и Инге, злилась, потому что подкатывал наш общий праздник, злилась, придумывая сценарий для старшеньких, злилась, хотя стопка приглашений на VIP-банкеты уже грозила прикрыть собой мой подстаканник.… Шеф позвонил, не так, чтобы вдруг… Приглушенно-усталый голос что-то говорил, а я понимала, вдруг и только сейчас понимала и поняла, насколько в цель ударила, когда, выйдя из моего-его кабинета, оставила на вот этом самом столе листочек со своим: ?Подводим прошлогодние итоги?…- Ты меня совсем не слышишь, да, Лен? – дверь кабинета распахнулась, открытая почти хозяйской рукой. Шойгу, оставляя мокрые следы на полу, прошел к столу, сел. Секретарь почти сразу принесла чай для него и кофе мне.- Шеф???- Уже нет, Лена. Тяжко первый декабрь дается?- Даже не знаю, Сергей Кужугетович, не понимаю. Как-то… Раньше никогда такого не было, а сейчас… - я глотнула кофе, пытаясь оттянуть признание, - сейчас такое ощущение, что все, к кому мы не успели, меня в этом обвиняют.- Понимаю, Леночка, еще как понимаю. Странно, мне казалось, что ты тоже меня понимала, тогда, помнишь?- Помню, - я кивнула, ни на гран не сомневаясь в том, что воспоминания у нас одинаковые.Андрей РомановЯ не мог понять, что происходит. Ленка стала явно бояться звонков. Любых. Пискал ли ее пейджер, звонил ли смартфон, причем не важно, чей – она вздрагивала, и облегченно выдыхала только тогда, когда понимала, что звонивший никаких негативных новостей сообщить не может. Попытки ?разговорить? Елену предпринимали все, а она только отмахивалась, но с каждым днем напрягалась все сильнее и сильнее, умудряясь, правда, как-то ненавязчиво ?рулить? и подготовкой к свадьбе Игоря и Инги, и организовывать день рождения для старшеньких, и, само собой, главный наш праздник. И только о подготовке к Новому году Лена не заговаривала.- Ты когда летишь и куда? – как-то очень поздно вечером спросил я.- Туда, Андрюш, к нашим. Утром 31 декабря. Я… - Лена сбилась, подбирая слова, и я, точно зная, что она переживает, просто прижал ее к себе:- Не надо, я понимаю. Селедку и черный хлеб не забудь.- Вот не догадалась бы без тебя, - полоснула взглядом супруга, - уже дала команду закупить, равно как и вкусняшки для пушистых саперов. - Вот и славно, - резюмировал я, плотнее обнимая Елену.Игорь МаликовМеньше всего я ожидал, что в следующий рейс вместе со мной полетит Елена, причем полетит одна и перед самым Новым Годом. Но увидев, какое впечатление произвело на моих недавних пассажиров появление Елены, я понял: она точно знала что, и, самое главное, зачем делает. После обязательного построения и обязательных приветственных речей и докладов Лена вместе с командиром отряда скрылась в штабной палатке, а прямо на плацу быстро и деловито сооружали импровизированный банкетный зал. И пускай не было шампанского и разносолов, самым ожидаемым угощением оказались бутерброды из бородинского хлеба с селедкой или салом – на выбор, пускай не было елки, но ощущение праздника буквально пропитало знойный воздух настолько, что я даже иногда оглядывался, ища елку и мандарины – слишком явно ощущался этот запах. ***- Когда-то давно, прилетев в самый неспокойный регион России, наш главнокомандующий пить не стал. Он поставил кружку на стол, сказав, что с удовольствием выпьет потом, когда на той земле наступит мир. Я могла бы сделать то же самое, но не буду. Не буду потому, что здесь, на этой земле, уже мир. И вы все, - Емельянова сбилась, переводя дыхание, - вы все делаете всё от вас зависящее, чтобы он был прочнее и крепче. С праздниками вас, ребята! С Днем спасателя. С наступающим Новым годом. Ну и… - она явно взяла паузу, которая длилась буквально секунды, а потом многоголосый хор грянул:- За мир, за дружбу, за спасательную службу!