Часть 10 (1/1)

...сон влюблённого великана, рассказанный сумасшедшим поэтом.Маркиз де КюстинАндрей РомановЛена не плакала, Лена не жаловалась, Лена даже ничего не говорила, - видимо, и на слова сил не было. Она приезжала домой, как-то дежурно, наверное, это самое точное слово, играла с малышами, потом наспех ужинала и скрывалась в кабинете. Я видел Ленку только в спальне, когда она пряталась в мои объятия, и что-то сонно бормоча, засыпала. Все это начинало доставать, но я понимал, что моя независимая Ленка так просто не сдастся, и я терпел. Впрочем, такое отстраненное присутствие Елены продолжалось не долго. Оно закончилось как-то вдруг, утром, когда Лена, допивая кофе, вдруг спросила:- Санечка, а что у нас в Питере происходит?Гордеев не ответил, только удивленно глянул на нас, а Лена добавила:- Что-то тревожно мне...- Я проверю, - пообещал Гордеев, торопливо поцеловал Лерку и малышей и со скоростью, больше напоминавшей бегство, покинул кухню.Александр ГордеевЛенкино "тревожно" заставило заволноваться и меня, и я уже из машины позвонил сначала Катерине, выясняя, насколько занят Роман, которого я намеревался отправить в Питер, а потом и Лазареву, и тон Андрюхи, спокойный и расслабленный, немного снял напряжение.- Да нормально все, Сань, - негромко говорил друг, - у нас, правда, вторая мамочка в глубокой коме, Наталью помочь попросили - отголоски твоей конференции накрыли. - А кто помочь попросил-то? - поинтересовался я, открывая блокнот, чтобы записать данные доктора, и едва сдержал удивленный возглас, услышав, что это Ковалев.Наталья БахметьеваКовалев позвонил совсем не вовремя – я спешила в операционную, и записывая телефон и данные его друга-коллеги, которому потребовалась моя консультация, я спустя секунды выбросила разговор из головы – лишним мыслям в операционной не место. Поэтому не сразу и поняла, что за Илья Борисович просит моей консультации по вопросу сохранения беременности у находящейся в коме женщины. И только когда он произнес: ?Ковалев?, я вспомнила, и пообещала приехать к нему завтра.Илья АлехинЕсли бы я только знал, чего мне будет стоить этот эксперимент кроме Димкиной стажировки в Оксфорде и серьезной суммы в евро, я бы никогда не втянул в эту историю и славную медсестричку Катюшу, и хрупкую красавицу Наташу, которая примчалась ко мне почти по первому требованию, и дальше вместе со мной тянула Янку и еще неродившегося Валерку. Когда же весь масштаб бедствия стал в конце-концов понятен, когда выплыл этот придурок-олигарх, женатый на несчастной принцессе, олигарх, любыми способами желающий, чтобы она, тоже погруженная в кому, как и Янка, родила ему дочь, дочь, которая сделает его не счастливым, а просто баснословно богатым; когда эта несчастная девочка умерла, а труп Гии нашли на загородном шоссе, я был готов вывести Наташу из игры, но эта белокурая ведьма резанула взглядом, в котором я прочитал всего три слова: ?пациентов не бросают?.Янку дальше мы вели вдвоем, и именно Наташка, а не я, увидела, что девочка приходит в себя, и именно ей, а не мне, пришло в голову спрятать ее в хирургии ВМА.Я, переговорив с Никитиным, осел в вотчине Ковалева, а Наташа, сказав, что одного акушера тут с головой хватит, уехала, сославшись на неотложную встречу.Елена ЕмельяноваЭта поездка сложилась как-то вдруг. Ранним вечером пятницы я вдруг поняла, что дел на сегодня больше нет, а потом позвонила Андрею. И с работы поехала не домой, а на один из вечерних ?Сапсанов?, где уже ждали дети и муж. На вокзале нас забрал Лазарь, сказав, что в ?Доме сурка? уже все готово, и мы, отдав должное питерскому гостеприимству, позволили себе плавнотекущий томный вечер воспоминаний. А утром мы с Наташкой, бросив малышей на супругов, сбежали в Питер. Роман Шилов…Она вывалилась прямо мне под колеса, и если бы не расторопность стройной блондинки, каким-то чудом умудрившейся выволочь девушку обратно на поребрик, беды было бы не избежать.- А вечер перестает быть томным, - глядя на то, как убегает от перекрестка какой-то парень в куртке с капюшоном, пробормотал я, останавливая машину, включая аварийку и набирая номер, - Жека, не ждите меня, у меня другие планы!Моя чудом живая жертва сидела на невысоком ограждении, а ее подруга, сильно затягиваясь, четко и резко выговаривая-цедя слова, приказывала:- Значит так, милый мой, ты сейчас хватаешь в охапку того, кому сосватал Наташку, и привозишь в наш филиал. Понял? Время пошло. Жду. Наташка, позвони Лазарю, пусть заберет нас.- Не надо никому звонить, девушка, - остановил я, - я отвезу, - и почти угадав стальной взгляд подруги той, кого звали Наташей, представился, - Шилов - моя фамилия. Роман Шилов. Начальник убойного отдела главка.- Шилов? - девушка быстро набрала номер, глядя мне прямо в глаза, и, дождавшись ответа, бросила абоненту, - Костя, привет. Шилов Роман... - она сделала паузу, явно ожидая отчества, и, услышав мое ?Георгиевич?, продолжила, - Георгиевич. Говорит о чем-нибудь? - Она внимательно слушала, буквально сверля меня взглядом, а я все пытался вспомнить, где я видел эти горящие неравнодушные серо-стальные глаза. Видел точно, только вот никак не мог вспомнить, где. Попрощавшись, девушка улыбнулась, и, протянув руку, проговорила. - Ну будем знакомы, подполковник. Елена Евгеньевна Емельянова. А это – Наталья Владимировна Бахметьева. Поехали?- Как прикажете, генерал, - полушутя ответил я ей.Двинуться мы не успели. Резко зазвонил мой телефон, и, отвечая, я услышал:- Георгич, это Сергеев. Кому помощь нужна? Тебе или Лене? – Константина Сергеева я знал. Мы часто сталкивались с ним, уважали друг друга, но дружбы особой не водили, и звонок его был, как минимум, странным, хотя мозг тут же выдал логическую связку: звонок Емельяновой и этот звонок Сергеева. Становилось интересно. – Ты девушку не обижай, - продолжал Сергеев, - она - девушка серьезная.- Это я вижу, не маленький. Помощь пока никому не нужна, а там посмотрим. - Ну бывай.- Удачи. Пока я говорил, девушки успели окончательно успокоиться и взять себя в руки. Впрочем, Наталья все еще была бледна, а Елена изредка бросала на нее тревожно-изучающие взгляды. - Прошу, - я распахнул дверцу моей машины, но тут зазвонил телефон кого-то из девчонок. - Да, Андрей? На сутках? Ладно, отбой. До связи!- Планы меняются? Тогда, может быть, по кофейку? - поинтересовался я, и именно в эту секунду вспомнил, где же именно я видел Лену.- Легко, - улыбнулась Наташа, - Ленок?- Поехали, - кивнула головой Емельянова, - заодно и поговорим. Елена ЕмельяноваПрокручивая в голове свой разговор с Сергеевым, особенное его ?Настоящий он, наш он, по крови и по духу наш. Я завидую его друзьям и соболезную друзьям его врагов?, я толком не обращала внимания на пролетающий за окном город, пока не глянула в боковое зеркало, дабы посмотреть еще раз на любимых сфинксов.Машина Шилова в это время в крайнюю секунду проскочила светофор, и если бы не мигание фар машины, подскочившей на неровности дороги, машины, повторившей маневр Романа, я бы и пребывала в относительном спокойствии. Но сейчас я почти невесомо тронула Романа за плечо, и, бросив косой взгляд на увлеченно беседующую с Лазаревым Натали, одними губами прошелестела:- Сзади…- Вижу, - ответ был короткий, а потом было движение руки, вызвавшее незнакомого мне абонента, и негромкий голос, - Валер, я сопровождаю высоких гостей в бильярдную на Карповке, и не я один, как мне кажется. Примешь? Даже так?.. Вот и хорошо.Услышав адрес бильярдной я, по памяти набрала номер из прошлого. О том, что у абонента могут быть свои планы, и что он откажет, я не думала - слишком многое нас связывало раньше: маршруты, вершины, катамараны и байдарки, долгие посиделки с разговорами сам-на-сам, лесные пожары, травмы и даже ДТП. Егор мог не ответить, но отказать - не мог...- Гошка, это Лена. Ты дома? Я рядом, у меня встреча, долгая, но ближе к ночи я с удовольствием загляну к тебе. Примешь? Вот и славно. До вечера!***Мне было уютно в этой старой бильярдной. Наташку еще потряхивало, она, усевшись за столиком, мелкими дробными глотками пила коньяк, принесенный молчаливым барменом по команде Шилова, а я думала, как все произошедшее буду объяснять двум Андреям. Впрочем, сначала надо было понять, что именно объяснять. И я очень надеялась, что Натали и Шилов, который, впрочем, почти сразу после приезда ушел в подсобку, и пока не появлялся, мне картинку подсветят. - Рассказывай, - предложила я Наташке, кромсая в пальцах тоненькую сигарету.Роман Шилов- Ром, забавный персонаж девушку обидеть пытался, - Валеркин голос в телефоне нехорошо вибрировал, - адресок в цвет. - Какой? – неожиданно вздернулся я, понимая, что вечер окончательно перестал быть томным. - Тот самый, с ДТП по Мурманке.- О черт! Валер, позвони Пашке, попроси подтянуться ко мне, мне, похоже, поддержка потребуется. - Во что ты снова вляпался, Рома? – философски поинтересовался Валера, а потом успокоил, - Ром, рядом с тобой три экипажа и я сам. Неужели ты думаешь, что если у нас усиление из-за минобороновской курицы объявляли, то Емельянову не сопровождают? - И накопали что-нибудь? – поинтересовался я.- Думай, что говоришь, Роман Георгиевич! Елена Емельянова – это тебе не курица безмозглая. Похоже, действительно частный визит. - Ладно, на связи…Заглянувший Егорыч предложил мне партию, мол, не на твои же, Георгич, гулять, и я кивнул, походя попросив:- Только короткую, удара в четыре-пять, мне надо подумать.- Подумай, только барышни твои скучают, Роман.- Сейчас развеселим.Наталья БахметьеваЕлена, чудом вытащившая меня из-под колес мощного джипа, Елена, что-то выяснившая о нашем новом знакомом, Елена, безмолвно последовавшая за ним в эту бильярдную, наконец-то затребовала у меня объяснений. И я уже была готова рассказать про Илью и Янку, но в зал вернулся Роман, не подошедший, впрочем, к нам, а остановившийся у одного из столов. - Посмотрим? – попросила я у Лены, и она кивнула головой. Роман играл легко, как дышал. Партия в шесть шаров была выиграна в три удара.- Никогда не видела, чтобы так играли, только в кино, - искренне похвалила я, и Роман улыбнулся.А Лена, немного ехидно улыбнувшись, вдруг спросила:- Может быть, и удар Лемана покажете, Роман Георгиевич?- Ну я же не Классик, - сверкнул глазами Шилов, - да и времени у нас не так уж много, мы потом развлекаться будем. Сейчас есть дела поважнее. Поговорим?- Поговорим, - согласилась я, уходя к столику.***Я говорила долго и путано, потому что сама знала не все. Рассказала о звонке Ковалева, потом о звонке Ильи, о визите в частную клинику, о Янке и ее смешном парнишке Ромке, о первых подозрениях Ильи, а потом, почти без перехода – о бегстве и гибели Лежавы, о переводе Янки в ВМА, к Ковалеву. - Лазарь знает? – тихо спросила Лена, и я отрицательно покачала головой.Я продолжила вспоминать, понимая, что все наговоренное мной сейчас сумбурно, невнятно и похоже на винегрет, но тут в дело вступил Шилов. Он, надо отдать ему должное, умел и слушать, и спрашивать. Его вопросы, прицельные и точные, иногда перебивались вопросами Елены, и, судя по тому, как заблестели глаза Романа, пазл он сложил.А потом зазвонил мой телефон.Роман ШиловНаталья приняла вызов, что-то переспросила, а потом пообещала:- Еду, - но, глянув на нас, поправилась, - точнее, постараюсь приехать.- Яна рожает? – догадалась Елена, а я почти прошептал:- Не вовремя.- Роды – всегда вовремя, Роман Георгиевич, уж поверьте, - проговорила Наталья, - Лен, что делать?Было забавно смотреть, как Наталья во всем ориентируется на Елену, хотя здесь и сейчас мои решения были важнее, но Лена достала телефон.- Погоди, - переходя на ?ты? остановил ее я, - нам пока придумать надо, как…- Как оторваться? – серьезно уточнила Елена, - Тоже мне, проблема. Я в этом районе и тренировалась, и жила. И Егор сейчас дома. А знать, что мы знакомы, и что у него квартира с черным ходом, у которого он, собственно, и ставит машину, вряд ли кто-то из наших соглядатаев может, верно?- Похоже на то, - согласился я, набирая Валеру, - Валер, Шилов моя фамилия. Кто с нами?- Я, Ром, - откликнулся коллега-приятель, - чем помочь?- Прикрывай. Мы заедем на Карповку, потом оттуда поедем в ВМА. Машину принимай сзади, я обозначусь как-нибудь.- Добро.Наталья БахметьеваЕлена почти взлетела по лестнице, и, не успела она позвонить, как дверь квартиры распахнул высокий худощавый брюнет с щегольскими юнкерскими – так почему-то подумалось – усиками.Быстро обнимая Лену и пригласив всех в квартиру, мужчина привычно-дежурно поинтересовался:- Что снова стряслось?- Произошедшее ничего не имеет общего с авариями под Хийтолой и убитой вусмерть Хондой Саши. Или ты тогда мою грохнул, Гош? И пока ничего не случилось, но мы спешим, и уйти нам надо…- Быстро и незаметно. Это я понял. Сашка, кстати, в машине, ждет. Ты когда все закончится, заскочи хоть на пару минут, кофейку выпить. Идемте.Егор ни слова не сказав ни мне, ни Роману, провел нас по длинному темному коридору, вдоль стен которого расположились шкафы, буквально забитые книгами, и через кухню привел в маленькую комнатушку, в которой даже не сразу была заметна дверь.- Удобная квартира, - похвалил Роман, оттесняя Елену и первым шагая в темный провал черного хода.- Обращайтесь, - откликнулся Егор, снова, уже на прощание, целуя Елену.Елена Емельянова- Это квартира еще Гошкиного прапрадеда, он известным естествоиспытателем был, дед – не менее известным геологом, отец и мать – скульпторы – архитекторы, тоже с именами. Квартира каким-то чудом пережила все ленинградские бунты. Я люблю ее, - проговорила я, сбегая по лестнице, - мне почему-то там всегда по-французски говорить хочется, одна беда, Гошка только с английским и немецким в ладах.- Я тоже только с английским в ладах, - призналась Наташа, а спереди донеслось:- Cet air qui m'obsède jour et nuit. Cet air n'est pas né d'aujourd'hui, - Шилов пел на удивление прилично.- Il vient d'aussi loin que je viens, – абсолютно спокойно ответила Елена, тоже переходя на французский. - Знаете язык? Или безотказный способ понравиться, а на английском была бы…- Знаю, а вы? - резковато, резче, чем надо было, ответил Роман, останавливаясь перед дверью во двор и жестко поворачивая Елену к себе лицом, словно что-то хотел рассмотреть в ее глазах в неясном свете лампочки, надежно замаскировавшейся под потолком в решетке из металла и вековой паутины.- Знаю, только не говорила давно, а еще я очень люблю эту песню. Но об этом мы тоже после поговорим, за бильярдом, - сбрасывая руки Романа с плеча и открывая дверь во двор, призналась я, абсолютно не обращая внимания на его крик:- Назад!Роман ШиловЕлена почти бегом пересекла несчастные полметра до машины, но не села внутрь, а, распахнула обе задние дверцы, и, только дождавшись, пока Наталью и меня заодно надежно скроют наглухо тонированные стекла роскошной, но старой Хонды, упала на переднее пассажирское сиденье.- В ВМА, Санечка, - негромко попросила она, набирая чей-то номер, и, дождавшись ответа, спросила, - Андрюш, позвони вашему церберу шлагбаумному, Хонда, Елена 456 Елена Николай 78. Будем через… как повезет. Привет, Кэп! Там сзади Роман и Наташка. С Наташкой ты знаком, она с твоей Анечкой рожала, Роман…- Романа я тоже знаю, Ленок, - негромко проговорил Сашка, и я узнал его, смешного, немного забавного Сашку, с которым меня когда-то познакомил Пашка, Сашку, невероятным чутьем которого мы с Павлом когда-то остались живы, ибо только он, наверное, и смог выволочь нас какими-то невероятными проходными-проездными дворами-колодцами из намертво, как я думал, перекрытого квартала в районе Мойки, чтобы потом, после, уже я летел этими же дворами к Юле. Летел, чтобы не успеть… Чертовы воспоминания! Я вернулся в реальность:- Шершавой дорожки, так, кажется, ты, Сашка, говоришь?- Бог сегодня за нас, Георгич, - не остался в долгу тот, выжимая сцепление, а я позвонил Валере, парней которого когда-то Саша тренировал:- Валера, у меня за рулем Кэп, снимайтесь.- Добро!***Саша летел по набережной, не сбросив скорости пролетел Гренадерский мост, потом немного попетлял в районе Лебедева, заставив меня напряженно посмотреть на него, точнее, на его отражение в зеркале заднего вида.- Ты скажи парням, пусть хоть номера время от времени меняют, а то перепугали, черти, - ругнулся Сашка, заезжая во двор ВМА, - куда дальше?- Я покажу, - негромко проговорила Лена, подсказывая Саше маршрут. - Мы на подъезде, Илья, - проговорила в трубку Наташа, и только тут я увидел, что рядом со мной на заднем сиденье сидит не перепуганная молодая женщина, а врач, все необходимые решения для себя уже принявший.Елена ЕмельяноваСашка привез нас к хирургии и уехал, сославшись на неотложные дела, Наташка поспешила внутрь корпуса, и мы остались вдвоем с Шиловым. Я очень надеялась, что мои воспоминания не так ярко видны на лице, как воспоминания Шилова, потому что вспоминал он что-то если не страшное, то неприятное, это точно.- Снова воспоминания, товарищ генерал? – тяжелая рука полковника Ковалева легла мне на плечо.- Наверное, - вместо меня откликнулся Шилов, пожимая руку Ковалеву. Мужчины представились друг другу, а я присела на невысокую ограду газона и закурила.- Есть что вспоминать? – негромко спросил Шилов, присаживаясь рядом со мной и тоже закуривая.- Еще как, - синхронно засмеялись мы с Ковалевым, а потом я продолжила, - вы можете себе представить картинку, как к начальнику отделения милиции привозят барышню. Пьяную, надо добавить барышню, и с характерными синяками по венам.- Легко, - согласился Шилов, - не она первая, не она последняя.- А то, что барышня – помпрокурора?- Ну, я почти в таком состоянии следователя СКП видел, а историю эту я слышал. Отделение, как я понимаю, линейное, на Финбане? Только фамилия у девушки была другая, кажется.- Девушки, Роман Георгиевич, иногда замуж выходят, вам ли этого не знать?По лицу Шилова скользнула тень, страшная такая, черная, мерзкая, мрачная тень смерти, такая знакомая, потому что я сотни раз ощущала, как она ложилась и на мое лицо, а тысячи, если не миллионы раз видела, как она ложится на лица друзей, знакомых и абсолютно чужих людей, тех, к которым мы не успели…- Что, Роман Георгиевич? – Я специально не спросила ?кто??, я старалась, чтобы вопрос прозвучал нейтрально, тихо, так, чтобы этот еще несколько часов назад чужой подполковник, которого я в первые минуты знакомства люто возненавидела, сейчас мог бы не травить себе душу. Ковалева, что-то почувствовавшего, как ветром сдуло, а Шилов, снова закурив, во второй раз за сегодняшний день проговорил:- Cet air qui m'obsède jour et nuit. Cet air n'est pas né d'aujourd'hui,.. она тоже любила эту песню, Елена. Мы благодаря ей и познакомились. А потом ее убили… Я не успел…Я молчала. Историю опера, не успевшего спасти любимую, мне рассказал Костя, даже не он, а кто-то из его знакомых, как-то вместе с нами приехавших в Дом сурка. А Лазарь, тоже слышавший эту историю, говорил, что хирург тогда удивлялся, поскольку в коридоре ждали окончания операции коллеги парня, а в кабинете сидел неприметный такой, но суровый человек, по первому требованию привезший в госпиталь запасы крови и медикаментов. Тогда я сказала, что он – плоть от плоти Питера, такой же резкий, и такой же на грани. Странно, что Костя, когда я позвонила ему и спросила, кто такой Шилов, не напомнил мне эту историю.- Твоя боль – мне, - негромко проговорил Ковалев, почти синхронно со мной положивший руку на плечо Роману, - а у нас парень!- Права была Наташа, - стряхнул кошмар воспоминаний Роман, - роды всегда вовремя! Пустите посмотреть?- А то, - улыбнулся коренастый крупный врач, вышедший на крыльцо, - тут, я понимаю, целая операция параллельно с нашей шла. Илья. Идемте!Роман ШиловХрупкая барышня спала, положив худую руку на детскую кроватку. В палате кроме нее в креслах расположились Наташа и незнакомый мне доктор, чем-то похожий на Джексона, а у мониторов и стойки с препаратами и инструментами суетилась тоже неизвестная медсестра.- Я останусь, - покаялась Наташа.Мужчины-врачи и медсестра тоже кивнули. - Андрей, - начала было Лена, но только махнула рукой.- Мы потом поговорим, парни, время теперь есть, - проговорил я, а потом, словно вспомнив что-то, нашел глазами Илью, безошибочно угадав в нем главного, и приказал, - ДНК сделайте! Пойдемте, Елена, я отвезу.Елена Емельянова- Ну что, Елена, партию? - Шилов по-хозяйски распахнул дверь белоснежного Лендровера, припаркованного в паре шагов от проходной ВМА.- У вас машины везде? - почему-то съязвила я, но Роман откликнулся серьезно.- Нет, Елена Евгеньевна, у меня друзья, не везде, но... Вот помогают помаленьку.- Ничего себе помаленьку, - удивилась я, позволяя усадить себя в салон. Шилов захлопнул мою дверцу, сел за руль, уверенно достав ключи из бардачка-подлокотника, и, мельком глянув на меня, спросил, - поехали?- Поехали, - согласилась я, - куда?***Смотреть на ночной город почему-то не хотелось. Я прикрыла глаза. Мерный шепот шин не убаюкивал, а успокаивал. И я, наконец, сбросила кошмар нескольких тяжелых часов. Слишком страшно было, когда я вытаскивала Наташку из-под колес, слишком резким, похожим на мои еще студенческие приключения "лихих" девяностых было появление Шилова, слишком из прошлого была бильярдная, а уж появление Саши по Гошкиному звонку вообще унесло в юность...- Этот город, Лен, он - особенный, - мы с Сашкой гуляли по Питеру. Он утащил меня, растерянно-несопротивляющуюся, из странной, прокуренной квартирки-вписки, именуемой по тогдашней моде "флэтом" в ночной город. Я с удовольствием вдыхала резкий речной воздух, любуясь смазанной в осеннем вечернем свете архитектурой особняков, с ужасом вспоминая драпированные рокерскими плакатами и исписанные граффити стены вписки, а Сашка говорил. Говорил, резкими переходами перескакивая с Пушкина на де Кюстина, с Городницкого и Розенбаума на Анциферова, а я наслаждалась какой-то невероятной свободой и всемогуществом. - Поехали на выходных в лес, а , Лен? - как-то странно попросил Саша, и я, вдруг вынырнув из этого всепоглощающего единения с Петербургом, соглашаясь, кивнула, прибавив:- А летом в Хибины?..Картинка воспоминаний была яркой, четкой, такой, словно это все было только вчера, я улыбнулась ей, но воспоминания не пропали, полетели дальше, сменяя друг друга со скоростью кадров в клипе: вечернее озеро, в котором отражается костер, разбитые машины на трассе, Егор, истекающий кровью, поскольку в бровь ему прилетела крышка взорвавшегося газового баллончика для горелки на стоянке в Дивном лесу, Димка, бинтующий мне руку, чашка чая на торпедо машины в Москве...- А где вы тренировались, Елена Евгеньевна? - Роман окончательно вернул меня в реал.- В ЛИТМО, Роман Георгиевич, в ЛИТМО и на скалодроме Можайки... А что?- Да нет, не люблю оставлять вопросы без ответа...- Так вы спрашивайте, Роман Георгиевич, что знаю - расскажу.Шилов коротко глянул на меня, но вопроса не задал. Я снова прикрыла глаза, кожей ощущая его косые взгляды, изучающие, прицельные и... раздевающие. Я мысленно застонала от ужаса: Шилов был слишком правильным, слишком... слишком моим. Только моим не сегодняшним, а моим из ленинградско-питерского прошлого. Я представила, как оба феерили бы, столкнись мы тогда, когда на моих плечах еще лежали прокурорские погоны. Шилов мне той, юной, еще необломавшей когтей-зубов, многое мог дать бы. Азарта, риска, шика, в конце-концов. Но вот мне нынешней Роман Георгиевич был не нужен. Хотя нет, не так. Шилов был нужен остро, но другом, напарником, прикрывающим спину, партнером по игре, в конце-концов, но не любовником, не спутником. Потому что весь азарт и весь риск этого города, все счастье жить тут, где прошла моя юность, я ни за что и ни при каких условиях не променяю на суетливый гомон моей дачи, наполненной моими детьми, моими близкими и родными, самыми любимыми людьми, друзьями, зверями и всеми-всеми-всеми-всеми еще. Машина остановилась у бильярдной, я открыла глаза, и в те самые крайние секунды, пока Шилов шел открывать мне дверь, я успела задать самой себе вопросы: "А зачем я нужна Шилову?", "Кого или что он хочет мной заменить?"...Роман ШиловМеня влекло к ней - к задремавшей или задумавшейся в комфорте машины Елене Емельяновой. В ней было столько силы и мужества, в ней было столько от бойца, что мне захотелось напомнить ей, генералу, что значит быть просто женщиной. Подавая руку Елене, чтобы помочь ей выйти из машины, я осторожно, пристально наблюдая за реакцией, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони девушки, и тут же столкнулся с холодно-насмешливым, изучающим взглядом. Она вышла из машины, прислонилась к теплому крылу, закурила, жестом отказавшись от протянутой мною зажигалки, и негромко спросила:- А чего вы хотите, Роман Георгиевич?Я почти почувствовал ее отказ от дальнейшего развития событий, но доигрывал до конца:- Кофе, коньяк и партию в бильярд. Прошу.***Она играла жестко-расчетливо, по-мужски, хотя иногда силы удара ей не хватало. На бортике стола удобно устроились чашки кофе и коньячные рюмки, на столике чьей-то забытой сигаретой дымила пепельница. А мы играли в бильярд. Вернее, играла Лена, выкладываясь в каждом ударе, я же, скорее, почти бездумно катал шары, пытаясь дать ей пару-тройку шаров форы и попутно задавая вопросы.Елена вопросов не избегала, отвечая то быстро и радостно, словно воспоминания, как она в "Кошке" у Ротонды просила "маленький тройной и воды поменьше" согревали ее до сих пор; то медленно, с горечью, рассказывая о студенческом еще замужестве, на память от которого осталась только запись в трудовой книжке, где фамилия мужа сменила девичью, а потом, после развода, девичья снова сменила чужую и чуждую фамилию; задумчиво, даже с какой-то скрытой грустью, когда вспоминала, как вода на набережной у Академии художеств заливала ее туфли, а она прощалась с городом, собираясь в Москву навсегда; то с сумасшедшей гордостью, и я так и видел ее, еще совсем молодую, восхищенно распахнувшую глаза, когда в ноябре по щелчку ее пальцев включился Большой каскад в Петергофе. А потом задавала вопросы Лена. Она била в самое больное, била прицельно, заставляя почти ничего не рассказывать - слишком уж большой опыт ответов на вопросы ССБ у меня был - заставляя вспоминать и анализировать снова и снова. Свой приход в милицию, свои побеги на вольные хлеба, свои возвращения. Я вспоминал своих друзей - живых и ушедших, я вспоминал своих женщин и Женьку, я, словно Лена обладала каким-то волшебством, вспоминал и анализировал всю свою жизнь, и вдруг понял, что Лена своими вопросами вытянула из меня для меня же все, а я видел только Лену, влюбленную в Питер.- А что сейчас, Елена? - спросил я, надеясь, что она поймет.Она, видимо, поняла, но ответила не так, как я ожидал. Она взяла кий, тщательно смазала его мелом, изготовилась и ударила.- Партия, Роман Георгиевич. Пойдемте прогуляемся. А еще лучше - поехали-ка в гости.Я с удивлением пересчитал шары на стойке и понял, что вовлеченный в игру в воспоминания, игру упустил.- Сильно, - похвалил Егорыч, неслышно подошедший со спины с рюмками коньяка, - не ожидал, Георгич!- Бывает, - пожал плечами я.***За руль села Елена, а я позволил себе наблюдать, оценивая быстрые взгляды по зеркалам, уверенно лежащие на руле тонкие пальцы, с обручальным кольцом - и как я его не заметил? - на безымянном, расслабленную посадку. Она вела машину не быстро, она, похоже, наслаждалась автопрогулкой по городу, хотя мы стремительно уезжали от центра. Остановилась она у старой дачи в районе Лисьего носа, аккуратно вышла из машины, почти неслышно захлопнув дверь и с улыбкой посмотрела на освещенное, несмотря на очень позднее время, окно. Находящиеся в доме, видимо, что-то почувствовали: едва слышно пропела дверь и на пороге показались двое мужчин, оба статные, оба уверенные в себе. Одного из них я определенно когда-то видел, только снова не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах, второй был не знаком.- Чего не спите, полуночники? - тепло поинтересовалась Елена, на что парни, абсолютно синхронно, словно репетировали, ответили:- Благоверных ждем.- Наташку ждать бесполезно, - сразу резанула Елена, а потом в одно движение оказалась в объятиях смутно-знакомого мне мужика. И исчезла, пропала, растворилась: была генерал Емельянова, и нету. Есть влюбленная, любимая и любящая женщина, которой не надо напоминать, что она - женщина, это она и так знает. И тут я вспомнил. Вспомнил, как почти на сутки пропало почти все руководство города, по слухам, плотно заседавшее то ли в Смольном, то ли в Мариинском, а потом эта импровизированная пресс-конференция на ступеньках "Октябрьской", которую как-то невнятно, очень непохоже на него вел генерал армии Шойгу, и которую буквально в пять минут свернула Елена Емельянова, за спиной которой я и видел тогда этого мужчину.- Андреи, - нехотя освобождаясь от объятий, представила мужчин Елена, - Романов Андрей Викторович, мой муж, и Лазарев Андрей Павлович, супруг Наташи. А это - Роман Георгиевич Шилов. Мы пожали друг другу руки, и сжимая натруженную ладонь Романова я, проверяя себя, уточнил:- Тоже генерал?Романов кивнул. А Лена негромко, только для меня, почти губами произнесла:- Все еще будет у тебя, подполковник, все будет.- Ведьма, - так же шепотом ответил я, понимая, что все недосказанное и несделанное Елена знала заранее, знала, и очень тонко и по-женски сыграла свою партию...***На этой уютной и буквально пропитанной любовью и заботой даче мне было неуютно. Я лишним тут был, чужим. Видимо, прав был, когда говорил, что меня на наших войнах немножко убили. Елена, такая, какой виделась мне, давала надежду на то, что все-таки не убили, а ранили, только вот Елена другой оказалась...Улучив минутку я сбежал, но не уехал, а спустился вниз, к берегу. Хотелось курить, подставляя лицо резким ветрам Балтики, хотелось слушать шум волн, хотелось быть одному и думать, думать, думать...Но, видимо, такое самоуничижительное одиночество на этой даче было не в чести. Мои мысли не успели загнать меня в западню, когда на берегу за моей спиной хрустнул валежник, а потом прошелестела галька, потревоженная легкими шагами. И я не удивился, когда на плечо мне легла теплая Ленина ладонь.- Всегда любила курить на берегу, - запахиваясь в чью-то старую куртку сокрушенно призналась она, присаживаясь на перевернутую лодку и закуривая, - не помешала, Роман Георгиевич?Я отрицательно помотал головой, присел рядом, вычерчивая на прибрежной полосе какие-то палочки-огуречики поднятой палкой, а потом, внезапно, сам не понимая как, рассказал ей все. Рассказал про Юльку, чем-то неуловимо похожую на Лену, хотя внешнего сходства между стройной блондинкой Леной и невысокой брюнеткой Юлией не было и в помине, про солнечную, смешную и отчаянную Юльку, которая говорила, что от меня пахнет чем-то родным, про то, как она нашла меня, скрывающегося ото всех и вся - так тогда было надо, про то, как ушла, про то, как я не успел; рассказал про Лизу, говорившую, что я виноват в том, что просто был в ее жизни, про мою Женьку, за которую я, ни секунду не раздумывая, убью любого; про сбежавшую от меня в Череповец Ксю, про свои впечатления и ощущения, что меня немножко убили.Лена молчала. Не трогала меня, не перебивала, не сочувствовала, не жалела. Лена молчала. Просто молчала. - Знаешь, я думал... - начал я самую тяжелую часть признания, но внимательно слушавшая Лена вдруг перебила:- Холодно. Пойдем выпьем, Роман!На кухне было пусто. Лена залезла в шкафчик, выставила на стол пару тяжелых вискарных бокалов, щедро плеснула алкоголя.- Нельзя одних людей другими заменить, подполковник, - уронила она, делая большой глоток коньяка.Она закашлялась, и это помогло мне скрыть мое изумление. Лена вытерла слезы, глотнула еще, предварительно отсалютовав мне бокалом.- Знаю, пробовал, - выпил и я.- Не получилось? - нелогично поинтересовалась Лена, закусывая показавшимся мне крепким, как спирт, коньяк, лимоном.- Получилось. Точнее получилась. Ерунда полнейшая, - я не переставал изумляться своей откровенности, но Лена смотрела так, что врать было невозможно, да и потом она сама сегодня не скрывала ничего, - я усвоил урок, просто сегодня слишком много мелочей вместе сошлись...- Знаю, Роман, знаю... У меня - тоже. Мне даже жаль немного было, что мы не встретились с тобой раньше, но... Банальности про сослагательное наклонение я, к счастью, не дождался. Лена допила коньяк, невесомо взъерошила мне волосы, словно разгоняя весь кошмар моих недавних размышлений, а потом повторила:- Все еще будет у тебя, подполковник, все будет, - и скрылась на втором этаже, оставив меня на пустой кухне с почти пустой бутылкой коньяка.- Ведьма, - повторил и я, налив себе еще глоток коньяка. Елена ЕмельяноваО том, что история Яны и маленького Валерки завершилась успешно, сообщил нам Роман, позвонивший довольно поздним вечером. Я, заигравшаяся с детьми, мгновенно собралась, услышав в трубке властное:- Шилов моя фамилия, - а потом с удовольствием выслушала, что устаканилось все и у молодой мамы, и крохи, крестными которого стали Илья и та самая медсестра Катерина, да и у самого Ромы, распутавшего этот сумасшедший клубок с гибелью анестезиолога, безумным олигархом и его бедолагой женой, со всеми этими кошмарами и слежками.- В следующий раз приеду – подарок с меня, - пообещала я, а Роман усмехнулся:- Только заранее предупреди, а то наши снова напрягаться будут!- Непременно!