Часть 44 (1/1)

Андрей РомановВесна обрушилась на нас как-то сразу, без предупреждения, слизнув весь снег еще в последних числах февраля, да слизнув так качественно, что мы умудрились обойтись даже без традиционных весенних наводнений. А Ленка все равно ходила непривычно мрачная, с таким видом, словно помимо наводнений у нас в наличии весь офигительный набор отверток.—?Ты чего уксусная такая? —?поинтересовалась даже Лерка, невзначай поинтересовалась, не надеясь на ответ.—?Весны хочу. Много. Сразу. Разноцветной. Розовой, белой, желтой, фиолетовой.—?А будет бело-сине-красная,?— безапелляционно заявила Юлька, входящая с Леной на руках, на кухню. —?Вы чего не собираетесь?—?Куда? —?уставилась на Юлю Лерка, но потом как-то вдруг поняла, что вопрос адресован мне и Лене, загрустила.—?Да ясно куда, Лер,?— ответила жена. —?Юль, что они придумали? Лер, Саш, вы с нами?—?Нет, Лен,?— отказался Саша,?— увы. У нас тут дел вагон. А вы лучше постарайтесь, чтобы этот южный визит без нашего десантирования в Крым обошелся, а то что-то у тебя, Елена, юга обычно экстремальные.—?Мухтар постарается,?— улыбнулась Лена и почти сразу же тренькнул звонок домофона?— курьер привез Ленке наш график на ближайшие дни.Сергей ШойгуЛена молчала. Лена, кажется, даже сглатывала слезы. Лена курила на продуваемом морским ветром балконе. И молчала. Рядом на перилах балкона стоял коньячный бокал. Но Емельяновой было не до него. Она о чем-то думала, смотря на огоньки кораблей на рейде. Меня, стоящего за спиной, Елена не замечала.Весь день, насыщенный перелетами и переездами, расписанный по минутам, наполненный встречами, стихийными вопросами и пресс-конференциями она выстояла на ?ура?, показав недюжинную осведомленность во всем, что касалось Крыма, такую, какой и я позавидовал, а тут вдруг скисла.—?Елена Евгеньевна,?— негромкий голос за спиной заставил вздрогнуть нас двоих,?— мне попросить Тима, чтобы сюда доставили львенка? Вы улыбнетесь тогда? —?шеф смотрел внимательно, а вошедший за ним официант быстро расставил на крохотном столике шампанское, какие-то фрукты и закуски.—?Пожалейте хвостатого и Олега,?— улыбнулась-таки Лена, делая глоток коньяка, о котором она вспомнила,?— им и так сегодня от нас досталось по полной программе! Пусть спят.—?Ну… пусть,?— мы взяли по бокалу шампанского, а Ленка так и продолжала пить коньяк?— единственная из всех известных мне женщин, которая могла позволить тебе подобную вольность в присутствии верховного. —?Что же тогда?—?Все отлично,?— попыталась соврать Лена, но поняла, что вранье прочитано. Мы ждали. Она собиралась с силами, глядя на море так, словно пытаясь рассмотреть не линию горизонта и рейд, а то, что там, за горизонтом.—?На самом деле все хорошо, господа офицеры, все правильно. Но я жду другого вечера и другого балкона, на котором мы,?— она смотрела мимо меня, только на ВВ,?— тоже будем пить шампанское глубоко за полночь. Так хочется, чтобы этот вечер поскорее наступил!—?Мечта всегда прекрасна, курсант, даже если она не достигнута. Главное ее просто иметь,?— на полном автомате процитировал я ее любимого Визбора, и сам не ожидал, что Елена мгновенно разъярится.—?Не эта, господин генерал армии,?— глаза Емельяновой метали молнии, спорили яркостью всполохов с маяками,?— эта просто обязана сбыться. И когда она сбудется…—?Сбудется, не обещаю, что быстро,?— негромко проговорил ВВ, а Ленка глянула на него так, что я не сомневался: и он, и она понимали, что говорят об одном и том же.—?Как же обидно чувствовать себя идиотом,?— признался я, а эти двое переглянулись и истерически захохотали.—?Шампанского, Елена Евгеньевна? —?отсмеявшись, спросил шеф.—?Ага,?— кивнула Ленка, а потом прошептала мне на ухо,?— ты еще мне эту мечту исполнишь!Елена ЕмельяноваАндрей не спал. Ждал меня. Но я даже не пыталась скроить извиняющуюся мордашку?— мне было слишком хорошо. В темноте я зацепила хлипкую подставку для чемодана, но не выругалась, а засмеялась, сообщая Андрею:—?Я?— полупьяная,?— и снова улыбнулась, вспоминая мамино признание из далекого-далекого детского лета. Тоже у моря.—?Ты?— опьяненная,?— парировал муж, подхватывая меня на руки и почти кидая на огроменную кровать,?— весной и морем. Ты и пахнешь так же,?— Андрей начал меня целовать, и я тут же забыла все, что еще пять минут назад, в пустом коридоре отеля собиралась ему рассказать, и все, на что хватило меня, так это только шептать его имя, пока меня смывало морской волной в пучину страсти.***Утро разбудило супер серьезным голосом мужа, который что-то с кем-то обсуждал в холле, но слова сливались в его тембр?— и все. На столике?— чашка омерзительного растворимого кофе, на вешалке?— моя парадка. Наступал второй длинный день. Я сделала глоток кофе и начала собираться.***Забавнее всего смотрелась Инка. Она так старательно вертела головой, что на нее шикнул кто-то из охраны, а я ее понимала. Это меня Сашка вылечил своей лекцией у карты в кабинете, а она только сейчас смогла увидеть, ради чего не спала дней десять к ряду, урывками задремывая в машине или перед очередным совещанием. Сашка, помнится, так орал потом. И вот сейчас она видела то, ради чего так старалась. И ей это нравилось. Очень нравилось. И у нее горели глаза. Я мысленно выругала ее князя-кесаря: она тоже заслужила поездку сюда, такую, как подарил мне когда-то дед. Но кесарь?— не дед, ему не понять, что такое?— строить команду. Или Инка не из нее.—?Угомонись кадры переманивать,?— прошипел мне на ухо Шилов, умудрившийся прочитать все мои мысли.—?Пока она даже не начинала,?— также прошипел Андрюха и глянул на Шилова так, словно готов отправить его в плавание, прямо туда, к Памятнику затопленным кораблям, а я расхохоталась: настолько забавно выглядел Андрей сейчас.СКВторое совещание шло рекордными темпами, несмотря на расширенный состав и массу журналистов. Просто было очень ярко и солнечно, было очень празднично, и казалось, что всем хочется сбросить наконец надоевшие шерстяные кители и пиджаки, снять туфли и носки (женщинам, впрочем, сложнее), закатать штанины и бродить в холодной пока полосе прибоя, променяв на это нехитрое занятие весь груз государевых дел. Я так замечтался, что даже не сразу понял, что совещание подходит к концу.—?Спасибо всем. До встречи на площади Нахимова,?— резюмировал ВВ,?— Сергей Кужугетович, задержись.Елена ЕмельяноваДеда было жалко: он настолько явно замечтался об отдыхе, что сейчас ему просто было не избежать высочайшего разноса, но я только кинула очень короткий извиняюще-поддерживающий взгляд на двух оставшихся в огромном зале мужчин.Мы с Андреем нырнули в салон машины, избегая даже короткого присутствия на набережной, иначе меня было бы не удержать: магнитики, ракушечные поделки, футболки-бейсболки и прочие сувениры всегда были моей слабостью. Но отъехать мы не успели. Андрей выскочил из машины, подлетел к одной из палаток с сувенирами и спустя буквально несколько минут вернулся, протягивая мне небольшую картину, на которой два очаровательно-дворовых кошака стояли на набережной Севастополя. И вся прелесть была в том, что в лапах одного из них была… гитара.—?Надглазурная роспись,?— возвестил Романов,?— художник Ятрышкин. ?Песня?. Пой, Елена!—?Я потом тебе спою, если захочешь,?— пообещала я, целуя Андрея в ухо. —?Поехали!Андрей Романов—?Куда ты хочешь? —?поинтересовалась Лена, меняя парадную форму на футболку и джинсовые шорты.—?Никуда,?— честно ответил я. —?Пойдем просто побродим по городу. Как-то мы с тобой его обычно проскакивали, а я хочу его на вкус почувствовать. Медленно и не спеша.—?Ну тогда мы обойдемся с тобой без сценок из Буратино, ладно? Херсонес оставим на будущее. Поехали в центр.И мы поехали. Мы бродили по старому детскому парку, мы катались на колесе обозрения, глядя на город с высоты, я стрелял в тире, всеми силами стараясь не попасть в крайнюю мишень, ибо не представлял, как мы повезем в Москву огромного, размерами даже не с меня, а с Гордеева, плюшевого дельфина?— мелкий уже роскошно угнездился на запястье Лены, ели томатный суп с мидиями и мороженое с черным хлебом, и пили пиво в совершенно невероятной пивной с эскалатором на входе. И нам было вкусно. И нам было солнечно и тепло. И нам было вольготно.***—?Нет, Лен, нет,?— я остановил Лену, которая снова потянулась к парадной юбке.—?Ну, в принципе, можно и так,?— усмехнулась Лена,?— фурор будет обеспечен.—?Лучше все-таки вот в этом,?— я протянул Лене чехол с одеждой. Ниночка в очередной раз умудрилась сотворить чудо?— белое платье с едва заметной небесно-голубой вышивкой было сшито за пару дней, курьер привез его только сегодня утром. Но оно того стоило. Я задохнулся от восхищения, застегивая молнию на спине.—?Пока не Венский бал, прости,?— извинился я,?— но у нас будет правильный вальс.—?Предупреждать же надо,?— взвилась Елена, но увидев свои любимые туфли, угомонилась мгновенно.***Отвлеченный от Ленки в сторону Шойгу, я увидел, как она поежилась на прохладном вечернем ветру?— ее шерстяной, с меховыми вставками палантин, покоился на моем предплечье. И почти сразу же кто-то из стоящих рядом мужчин, попытался завернуть ее во флаг?— триколоров вокруг было много. Шелк от ветра спрятать мог бы, но надо было знать генерала Емельянову… Она мгновенно развернулась к заботливому товарищу, что-то проговорила, а скорее всего, прошипела ему, да так, что несчастный тут же поднял флаг на вытянутые руки.—?Пойду согрею нашу хладнокровную,?— сообщил я деду и Шилову, начиная пробираться к Ленке, чтобы закутать ее в свои объятия.На сцене шел концерт, которого Лена явно не слышала?— она слушала и слышала площадь, она сливалась с ней в едином дыхании. Я завернул ее плечи в палантин, прижал к себе спиной, поцеловал в висок.—?Им понравилось бы всем,?— Лена крутнулась в моих руках, глядя на памятник Нахимову. И было почти понятно о ком она, но я все равно уточнил, и Елена, распахнув глазищи, ответила:?— Нахимову, Пирогову, Толстому, Дашке, Октябрьскому, Лещенко, Адольфу Ротенбергу,?— имя Лена произнесла сознательно,?— Крапивину, Городницкому,?— а потом, через почти незаметную секундочку,?— пойдем на пристань?***На пристани было неожиданно пусто: вся публика была еще на площади. Оттуда, сверху вдруг буквально полился мощный мужской голос:—?Песня-печаль. Дальняя даль.Лица людей простые…Вера моя, совесть моя,Песня моя?— Россия.Время даёт горестный балВ Зимнем дворце тоски.Я прохожу в мраморный залБелой твоей пурги.Лена смотрела куда-то вдаль и поэтому не сразу поняла, не сразу заметила, что я подошел к ней, резковато кивнул, щелкнул каблуками форменных туфель и протянул руку:—?Вы позволите?Лена вздрогнула, улыбнулась, глядя на меня, и вложила свою ладошку в мою ладонь. И я закружил ее в вальсе, а она, как и музыка, скользила над Графской пристанью, над Севастополем, над всем Крымом и Черным морем, не замечая неровностей ?паркета?, не сбиваясь с ритма, растворяясь в этом вальсе вся, без остатка.—?Русский вальс?— трепетный круг солнца и вьюг.Милый друг, вот и прошли годы разлук…Милый друг, вот и пришли годы любви…Русский вальс,?— нашу любовь благослови!Песня закончилась, и самыми органичными, самыми естественными аплодисментами были залпы салюта, расцветившего небо над городом торжественным триколором.Елена ЕмельяноваМы уже рассаживались по машинам, когда зазвонил телефон Андрея. Он повернул ко мне дисплей, на котором светились только цифры какого-то местного номера, ответил на звонок. Изумление, растекшееся на его лице, было настолько сильным, что я выскочила из машины и махнула рукой деду: мне почему-то показалось, что он будет нужен. Андрей, увидев, что СК идет к нам, проговорил абоненту:—?Вывожу на громкую, и давай все с самого начала!—?Добрый вечер, господа. Это Зубков. Я не смог дозвониться Емельяновой, поэтому побеспокоил Андрея Викторовича.—?И что случилось? —?чуть громче, чем требовалось, поинтересовался Андрей.—?У меня судно пропало. С двумя жирафами. Шло из Европы, еще позавчера должно было прийти в Керчь. Но не пришло. Пропало.—?Плыл по океану рыжий остров,?— прошептала я, почти не чувствуя, что я на грани слез. Я вспомнила, как Красавчик бархатными губами снимал у меня с ладошки дольку яблока, как танцевали они с Леди, как подруга назвала их ?Космосом?.—?Это Шойгу, Олег. Принял. Оставайтесь на связи,?— почти крикнул дед, прижимая меня к себе, а потом уже только мне проговорил:?— езжайте, я тряхну стариной.Не сговариваясь мы оба отрицательно мотнули головами…—?А вдруг он её всю растрясет? Старину-то… —?на грани слышимости шепнула я Андрею, объясняя свой отказ, но тут же подпрыгнула от легкого, но абсолютно неожиданного подзатыльника. Дед меня все-таки услышал.—?Ишь, моду взяла, старшим по званию дерзить,?— прошипел он,?— пигалица!Андрей Романов?Штаб? Сергей Кужугетович устроил прямо в нашей машине. Сначала он вызвал нескольких абонентов из контактов его телефона, что-то коротко им скомандовал?— я не слышал, отойдя к Елене, курившей на продуваемой всеми ветрами площади и сейчас явно не ощущающей холода, а потом разразился такой орущей тирадой в адрес неизвестного мне Удава, что я пожалел и его, и Мартышку и Слоненка, и всех Попугаев вместе взятых. Когда дед настолько был в голосе, спасаться требовалось всем.—?Сергй Кужугетович, мне приказать на утро обследовать все пляжи, дабы избежать финала ?Полосатого рейса?? Судя по вашим воплям пропала не пара жирафов, а рота голодных львов или тигров. Ну или боевые дельфины прямохождение освоили, а заодно и жить на суше обучились.—?Отставить юмор,?— резанул Шойгу. Лена рассмеялась, но в ее глазах была такая грусть, что стало яснее ясного: не только министр обороны, но и она сама скучает по тем временам, когда ?командовал парадом? он.—?Поехали в отель,?— приказал СК,?— вмешательство на месте не требуется, а новостей лучше в тепле ждать.Елена ЕмельяноваЯ почти дремала в малом конференц-зале, когда в него ввалился взмыленный морпех.—?Товарищ генерал армии, разрешите доложить,?— проорал он так, что подпрыгнули мы все,?— судно найдено, буксируем в Керчь, экипаж и груз?— штатно.—?Тише тебе, луженая глотка,?— усмехнулся дед,?— перебудишь всех. Так все нормально?—?Так точно! Утром груз будет в порту!—?Поеду встречать,?— поднялась я.—?Шагом марш спать,?— развернулся ко мне дед. —?Утром поедем навестить. А пока отдыхать. Это?— приказ!Олег Зубков—?Какие же вы невероятные,?— гости гладили длинные шеи только что доставленных перепуганных зверей. Те прядали ушами, но морковку и яблоки жевали с удовольствием.—?Хотите, я назову ее Леной,?— я потрепал голову самочки. Емельянова нехорошо прищурилась, а Шойгу захохотал:—?Только если его вы назовете Андреем!—?Да легко,?— согласился я,?— нам не привыкать к таким именам. Олежка у нас уже есть.— А детёныша — Сергеем Кужугетовичем. Да так, чтоб по имени и отчеству сразу величать! Можно? — не удержалась от ответной шпильки Елена, но тут же опасливо зыркнула в сторону Шойгу и прижалась спиной к Андрею.Тут уже захохотали все гости. Отсмеявшись, Елена сквозь остатки хохота проговорила:—?Но увы, господа, это вызовет слишком много вопросов. Я традиционно против. Лучше назовите их Космосом и Кометой, я знаю, кому это понравится.—?Ну, а детеныш Космонавтом будет,?— резюмировал я. —?Хорошо, Елена Евгеньевна, как скажете. Ко львам хотите?—?Нет, Олег,?— отказалась Емельянова,?— нам к тигру пора. Полетели, господа, полетели. Время?— нихт!СКМы все уже благополучно забыли об этом чудном диалоге, но…Внуки, которые отслеживали жизнь Тайгана, прислали мне ссылку на видео, сопроводив её голосовым сообщением, в котором наперебой пищали, что я просто обязан посмотреть этот ролик. С экрана на меня смотрел совершенно счастливый Олег, рассказывающий о рождении малыша Космонавта, которого, впрочем, почти все ?домашние? Тайгана прозвали ?дедом?.Досмотрев видео, я позвонил в Крым. Женька, узнав меня, попытался что-то докладывать, но услышав, что я прошу его привезти в Тайган несколько ящиков яблок и моркови, нехорошо замолчал, явно пытаясь оценить степень моей вменяемости. Впрочем, привычка подчиняться командам была у него в крови, и он пробормотал ?есть?. Я перевел ему деньги, и уже вечером Удав сообщил, что приказание выполнено, ящики фруктов и овощей и пара ящиков рыбы лично от него в парк доставлены.А утром Олег прислал мне фото открытки, которая, как оказалось, прилагалась к гостинцам: Деду от ?Деда?.