Часть 15 (1/1)

Александр ГордеевМинистры прилетели ближе к вечеру, какие-то отчаянно заряженные на отдых. Но, на удивление, ни дед, ни Лена на склон не выбрались. Остальные пытались кататься, но сначала запросились к маме и тете Лере соскучившиеся мелкие, да и нам, честно говоря, склоны надоели. Хотелось в тепло, хотелось рюмашку чего-нибудь крепкого, травяного закусить чем-нибудь правильным. А мне, совершенно непоследовательно и нелогично, хотелось, чтобы Ленка взяла гитару и пела, пела что-нибудь из ее туристско-комариной романтики.—?Поехали в отель, орлы! —?Игорь, умотанный подкинутыми Димой курсантами, остановился, едва не падая с ног от усталости.—?Сейчас пропишем тебе чего-нибудь внутримышечного, побежишь бегом, да, Джеймс?—?Скорее я еще что-нибудь кому-нибудь сломаю,?— ехидно осклабился Маликов,?— а чинить вы сами себя будете. Чаю хочу. Поехали в отель!***Ленка, скрестив ноги по-турецки, уселась на мягком пуфике перед камином в холле ?Елены?. У ее бедер, как котята, свернулись малыши, и Елена негромким речитативом рассказывала им сказку-балладу:—?Я делю эту землю на две половины,Там где горы, леса, и где воздух… —?голос Ленки подрагивал, но история не прекращалась…Лена рассказывала, рассказывала, убаюканные малыши уснули, Андрюха и дед унесли их в комнату, и Ленка, встав к бару, налила бокал белого вина.—?Елена Евгеньевна, а горнолыжные песни будут? —? заинтересованно спросил хозяин отеля от двери в коридор.—?Посмотрим,?— улыбнулась Лена,?— посмотрим.Игорь МаликовЗагнанный аки Савраска, доведенный до белого каления курсантами Димки, второй день не способными освоить нормальные кантовые карвинговые повороты, я неожиданно столкнулся с Сергеем, загнанным примерно так же, но только одним туристом. Короткий взгляд, брошенный на ученика, заставил меня изумленно выгнуть брови. Высокий, выше самого Сереги, крепкий, но не коренастый, парень катался в очень, очень приличном снаряжении профессионального класса, причем снаряжении новом, подобранном в супер-пупер специализированном магазине сервисменом уровня сборной страны. Лыжки, судя по качеству скольжения, обрабатывал тоже профи, а не наши ?умельцы?. Если не считать участников международных соревнований, то такое снаряжение я видел только у одного из туристов. Того самого, которого давеча десантировал в Москву. Снаряжение у Ленки и министра обороны было тоже классным, но классом ниже.С таким снаряжением парню инструктор, по идее, был не нужен, но парня опекал сам Серега. И опека была оправданной: стоял на лыжах тот неуверенно, так, словно вспоминал давно забытое прошлое, даже, казалось, коленками дрожал. Ленка, выбирающаяся на склон раз в год, на первом спуске смотрелась лучше. Впрочем, и школа у Ленки была лучше, инструкторы?— опытнее. По крайней мере, напоминать ей о передней стойке не приходилось. И вдруг я понял, что напоминало мне катание мужика: точно также катался Романов, приехавший в горы почти сразу после перелома.—?Серега, стой! —?через весь склон проорал я, и, приказав своим курсантам ожидать, резко траверснул к Маликову.—?Колись, мил-друг,?— кивнув Сергею, я уставился на его курсанта,?— что ломал и когда.—?Не ломал, просто травмировал. Позвоночник,?— не снимая маски скупо ответил мужик,?— не так давно. Относительно.—?Придурок,?— припечатал я,?— идиот! Серега, медленно, боковым спускай его вниз и тащи на зеленый выкат. А то Гордеевы, внезапно оказавшиеся на работе, нас с тобой изнасекомят, а Емельянова поможет.—?Та самая Емельянова??— глаза парня блеснули даже под маской.—?Та самая,?— кивнул я, понимая, что визит министров все равно не скроешь. —?А тот самый Шойгу отровняет!—?Знаешь, Игорек, бери-ка ты парня сам, а я Димкиных гавриков на бугры выволоку, пусть попрыгают. У тебя восстановление навыков лучше меня получались всегда, тебе и карты в руки. Петр, вы не против?—?Если Вы,?— Петр голосом выделил это самое ?вы?, снимая перчатку,?— так считаете, я не против. Петр.—?Игорь,?— я пожал протянутую руку и, пояснив, что такое параллельное соскальзывание, жестом предложил Петру спускаться.Подъем на канатке я традиционно использовал для разбора ошибок, и, напоминая Петру основы катания, я одновременно оглядывал склон, где резвились почти все наши, и только Лены и Андрюхи с малышами видно не было.Верхний выкат, быстрая подгонка снаряжения, короткий рассказ о новой трассе, и мы начали спуск. На пологой зеленой трассе Петр поехал увереннее, стойка обретала все большую и большую правильность и четкость. Стало ясно, что на крутоватых основных трассах Петр себя бессознательно берег, а тут, на пустой зеленой, страх отступил, и тело, вспомнив все, что умеет, захотело ощущение полета. Я чуть подотстал, чтобы оценить его катание сзади, и не сразу обратил внимание на растущую скорость—?Не спеши Петр, лыжки шире, у нас еще будет время полетать,?— попытался я притормозить курсанта, но того, что называется, потащило… В поворот он вошел на приличной скорости, я ушел в карвинг, но все равно не успевал его догнать. Влетев в поворот я задохнулся от страха: на снегу в клубок сплелись золотистый комбинезон Елены Емельяновой и черно-серебристый Петра, а чуть поодаль в сугробе плакали двойняшки.—?Живы? Целы? —?я подлетел сначала к детям. Те, размазывая слезки по щекам, кивнули. Я перевел дыхание и, бросив в рацию команду Сергею на разворот, поспешил к Лене и Петру. —?Ребята, вы как? Петр, что со спиной? Лена? Леночка!!!—?Нормально все,?— сухо откликнулся, поднимаясь, Петр,?— она меня подстраховала, иначе впилился бы я вон в ту елку, а сама, похоже, поломалась.—?Нормально я,?— прошипела змеей Лена,?— дети как?—?Мамочка, мы в порядке,?— радостно запрыгали двойняшки.Лена улыбнулась, попробовала встать и побелела, до крови закусив губу, явно сдерживая крик. Я метнулся к ней, поднял, отстегнул ее лыжи, прихваченные перетянутыми креплениями, стал ощупывать.—?Хирурга вызывай, лучше?— Глеба,?— прошипела Лена,?— и достань аптечку, она у меня в кармане на плече, иначе…—?Дядю Глеба? Перелом? —?на заднем плане встрепенулась малышка, вновь захлюпав носом.—?Не бойся! —?тут же подошёл к ней парнишка и обнял сестру.?— Ей сейчас помогать будут!Лена светло улыбнулась и сделала героическую попытку повернуться к детям, но тут же едва не задохнулась от боли.—?Стой,?— скомандовал я,?— смотри на меня, не закрывай глаза. Дыши. Лена!Пока я говорил все это Лене, Петр, поднявшись, но так и не сбросив лыж, вытащил квадрат аптечки, нашел нужный шприц-тюбик и, привычно-буднично, так, словно делал это часто, ввел Лене болеутоляющее.—?Коллега,?— подумал я,?— интересно только, чей?Емельянова судорожно вздохнула, тряхнула головой и только сейчас увидела кровь, сочащуюся по запястью.—?Перелом предплечья, и, видимо, запястье кантом порезала,?— выдала вердикт Емельянова. —?Отменяй всеселенские спасы, Игорь. Рацию дай!Быстрый и четкий голос министра заглушил взволнованное шебуршание в эфире, Ленка, успокоившись, выдала пулеметную очередь команд, подразумевающих беспрекословное исполнение, и, улыбнувшись мне, попросила:—?Сигарету дай! И сооруди шину из моих палок, они, благо, телескопические. Будем спускаться. И да, Елена,?— она протянула здоровую руку Петру. —?Елена Евгеньевна Емельянова.—?Понял уже,?— кивнул тот и, церемонно целуя руку, представился:?— Бестужев Петр Павлович.—?Прямо Петропавловка,?— неожиданно рассмеялась Лена, а Петр вдруг вздрогнул,?— тезка одной крепости в любимом городе. Кстати, вы чем-то на нее похожи: такой же основательный и сногсшибательный.—?Елена Евгеньевна,?— в темно-карих глазах полыхнула ярость, мгновенно, впрочем погашенная,?— я готов стать тренажером для оттачивания вашего юмора, но давайте это делать мы будем внизу, после того, как приведем все в порядок.—?Ну посмотрим,?— резанула Лена, снова зашипев, пока я крепил шину. —?Игорь, присмотри за мелкими!—?Стой! —?Андрюхин окрик сверху не дал нам начать спуск. —?Стоять!Лена молниеносно развернулась, прикрывая меня и Петра от гнева Романова, явно настроенного на разнос.—?Тише, тише, господин генерал,?— улыбнулась она белому от страха мужу,?— тихонечко. Не все же вам в горах ломаться, я вот тоже решила попробовать.—?Ты уже пробовала в шестнадцать, забыла? —?Романов, злой и нервный, даже не понял, что на полном ходу влепил Лене ментальную пощечину, не оценив ее готовности погасить конфликт. —?Мне тогда не понравилось.—?Мне тоже,?— молнией сверкнул Ленкин взгляд,?— но если бы… Давай мы не будем о сослагательности истории спорить, ладно? Не время и не место. Все хорошо. Все живы и здоровы. Относительно. Спускаемся,?— и, поднявшись приставными шагами к Андрею, Лена буквально прижалась к нему и что-то прошептала.—?Я тоже, родная, я тоже,?— Романов говорил громче,?— просто я очень испугался. Спускаемся.Сидевшие тихо и старавшиеся не мешать, близнецы кинулись к папе, едва поняв, что тот не сердится.Петр Павлович БестужевСпуск, который обещал быть длинным, оказался неожиданно быстрым и коротким. Елена Евгеньевна катилась вниз аккуратно, оберегая травмированную руку, но не забывая внимательно поглядывать по сторонам, держа весь выкат под контролем. Близняшки, опекаемые подъехавшим спасателем, не истерили, аккуратно выписывая свои повороты, Игорь все внимание сосредоточил на Елене, и только я был предоставлен сам себе, и в данном случае мне оставалось только не мешать?— играть на чужом поле было бы глупо.Доехав до необходимой точки, Елена остановилась, с трудом переведя дыхание, посмотрела на склон, задержав внимание на видимой даже отсюда, снизу, суете у одного из отелей, и посмотрела на моего инструктора.—?Игорь, поднимись, пожалуйста, сверни все это мельтешение у ?Елены?, скажи ребятам, что мы в медпункте. Только постарайся, чтобы сюда не весь десант докторов прибыл?— Глеба вполне хватит.Игорь, кивнув, поспешил к бугелю.—?Лен, а может в Кузню метнемся?—?В Кузню, господин генерал? А чего так близко? Давай сразу в Москву, к Веронике, предложим ей поработать? Андрей Викторович,?— Емельянова ехидно улыбнулась,?— я понимаю, конечно, что страх иногда парализует и мозги выветривает, но это точно не про тебя. Я цела. Относительно. Цел ли Петр Павлович мы сейчас поймем, и вот потом и будем думать, надо ли устраивать глобальное переселение народов. Что-то мне подсказывает, что не надо. Успокойся, дорогой, успокойся. Ты лучше бери Иришку и Толика, поднимайся с ними в номер, найди Лерку. Дальше сам разберешься. И постарайся, чтобы кипиш улегся, ладно? Вперед! Выполнять!—?Лен, я…—?Андрей, все всё поняли, родной. Давай локализуем эту катастрофу? Вечером будем всю эту историю со смехом вспоминать. Все, вперед! —?Лена по очереди поцеловала малышей, подтолкнув их к подъемнику, и, присев на скамейку у домика, блаженно потянулась.—?Сигарету, Елена Евгеньевна? Или коньячку? —?негромко спросил я.—?Сигарету,?— согласилась она, прикуривая,?— коньячок тоже хочу, но попозже, а то сейчас кто-нибудь из головорезов прикатит, ругаться будет, —?Елена закатила глаза…Короткий, в пару минут отдых, похоже, позволил ей собраться с силами?— щеки порозовели, стерлись морщинки сдерживаемой боли.—?Ленок, ты как? —?на нас свалились сверху сразу несколько мужчин, тревожно-взъерошенных, как стайка февральских снегирей в поисках еды.—?Господи,?— снова закатила глаза Елена,?— ну я же просила Игоря: не всех сразу. Саш, твою дивизию, что ты тут полевые учения устроил? Дед, ты-то тут что делаешь? Когда ты врачом стать успел? Брысь отсюда, попозже поговорим. И вообще, мальчики… —?Лена не договорила, сморщившись снова от боли.—?Ты потом нас повоспитываешь, потом, сейчас есть дела поважнее,?— перебил Лену поразительно похожий на Варшавского доктор,?— пойдем-ка…Я помог Лене подняться, и тут спиной почувствовал жестко изучающий взгляд. Знакомый взгляд. Я повернулся.…Холодный взгляд, жесткий, прицельный, изучающий. Суровое, высеченное, напрочь лишенное эмоций лицо. Ехидная усмешка, спрятавшаяся на самом дне черных зрачков. Такой человек мог быть идеальным врагом: беспощадным, внимательным, строго направленным в заданную цель, в десятку.—?Егор,.. —?почти без удивления выдохнула Елена, заметившая наши гляделки,?— Его…Я сделал шаг к нему, стиснул в жестких объятиях:—?Гошка!—?Его-Гошка… —?тихо, но так, что его все услышали, ехидно протянул Шойгу.—?Иди, Петр, иди,?— с абсолютным спокойствием Шуба подтолкнул меня к медпункту,?— у нас будет время поговорить.***Лена сидела на террасе отеля, потягивая белый глинтвейн. На столике перед ней была россыпь крошечных блюдечек с самыми разнообразными закусками. Впрочем, в данный момент все внимание Елены было отдано телефонному разговору, и она целиком ушла в диалог, явно докладывая о происшедшем.—?Позволите,?— я подошел к столику только тогда, когда Елена договорила. Она улыбнулась, приглашающее махнув рукой. Я присел в кресло. —?Елена, я хотел…—?Не надо, Петр,?— покачала головой девушка,?— извинения лишние. Не тратьте на них время. Я рада, что все обошлось. Кофе? Коньяк? Глинтвейн?—?Кофе. И коньяк,?— кивнул я,?— но позвольте, я сам. Поберегите себя хотя бы сегодня.—?Я всегда себя берегу,?— блеснула глазами женщина,?— мне есть ради чего и ради кого жить.Я спрятал взгляд в рюмке коньяка. Мне нужна была секундная передышка. Лена сейчас, вот этим скупым ?ради чего и ради кого? подарила мне надежду?— самый драгоценный подарок, к которому я сейчас был абсолютно не готов. Я уточнил:—?Ну и ради кого?—?Ради чего и кого,?— уточнила Емельянова,?— Петр, а мне правда это надо пояснять? Уверены? Или?.. —?Лена подвесила вопрос, явно позволяя мне решить, развить ли эту тему. Но я глотнул коньяк. Лена второй раз за день сделала главное?— позволила мне продолжать. Не останови она мой полет, и замену мне пришлось бы искать в такие жесткие сроки, что можно было ставить вопрос о благополучном завершении задачи. Не скажи она сейчас вот это самое ?ради чего?, и я закопался бы в своих сомнениях, поймет ли и простит ли меня Лисенок… —?Ваше здоровье, Елена Евгеньевна!—?Лыхаемо, громадяне! Вздрогнули,?— явно процитировала кого-то Елена, делая глоток горячего алкоголя.Она сейчас была хороша. Закатное солнце благородным золотом подсветило ее рассыпанные по плечам волосы, щеки и губы горели, глаза словно вобрали в себя всю синь горного неба, оставив, впрочем, крохотную рваную полоску цвета мокрого камня сразу у зрачков. Она была абсолютно счастлива и абсолютно довольна. Однако, расслабленная фигура и нарочито ленивые движения не могли меня обмануть: Емельянова что-то сейчас анализировала. Быстро, точно и безостановочно. И мне было интересно, к каким выводам она придет, потому что не сомневался?— эти выводы касались лично меня. Только вот очевидно было: выводами генерал Емельянова не поделится.—?О, вот вы где,?— на террасу вышел Гордеев. —?А Дима снова спасы развернуть решил. Надо его остановить,?— проговорил он, но Лена придержала его за руку.—?Погоди, Сашенька, погоди. Занимай место в партере. Димка так боялся, что я опять воспитательные меры начну, что решил мне в действии, так сказать, своих орлов показать, коль уж я себя спасать не позволила. Наслаждайся! Сейчас наши подойдут, полюбуемся. Присаживайся!—?Язва ты, Емельянова,?— Гордеев уселся в кресло, налил себе коньяк.—?Повторяешься, Санечка. Придумай мне другой диагноз. Согласна даже на каверному,?— рассмеялась Лена, а врач почернел лицом.—?Не шути так! И кстати,?— Гордеев повернулся ко мне,?— вас, Петр Павлович, вечером ждет массажист. Соберетесь к нему?— найдите меня. Слишком жалко мне Юркиных трудов и вашей головы.—?Чтооооо? —?от неожиданности я утратил контроль над собой.—?Вы что думали, я Юркин шов не узнаю? И готов спорить на свою годовую зарплату, что он вам пообещал прилететь и вскрыть черепную коробку, дабы проверить наличие в ней мозгов, если его рекомендации соблюдаться не будут.Я расхохотался.—?Вы братья? —?сквозь смех с трудом выговорил я.—?Ага, единоутробные,?— ответствовал Саша. —?У нас братство классных мозгочинителей.***Терраса постепенно наполнялась людьми. Огромная компания, в которой помимо двух министров, Егора, врачей и спасателей я с изумлением увидел Кольцова, была спаяна не общими интересами?— общим пониманием смысла и цели жизни. Последним прикатил молодой мальчишка в форме МЧС.—?О, а вот и главный герой,?— улыбнулась Лена. —?Присаживайся, Дима, будем посмотреть!Повинуясь властному жесту Егора засуетились официанты, но Лена, на удивление отрицательно качнула головой, попросив:—?Чайку заварите мне, пожалуйста.—?Выпей, Ленок,?— мгновенно среагировали и Романов и Шойгу,?— я прослежу,?— закончил уже министр обороны.—?Господа,?— Емельянова поправила волосы,?— вы, как мне кажется, чего-то не понимаете… Мы потом выпьем, потом. Дим, дай мне рацию и карту!..