Эпилог (1/1)
Через открытые нараспашку окна зала для торжеств врывался прохладный предрассветный ветер очередного теплого июньского дня. И хотя еще была ночь и до рассвета осталось не менее часа, яркий свет прожекторов на сцене казался неземным, словно излучаемым личным солнцем академии. Выпускники стояли отделено, морои справа, дампиры слева, первые одетые в яркие торжественные платья, последние – во все черное, как того предписывал этикет. Но несмотря на режущую глаз разницу в цветах, тишина и потрясение царили в обеих половинах зала. Все молчаливо смотрели на сцену, ожидая, когда королева соберется духом и выйдет к ним, чтобы прочитать свою полную лжи речь. Абсолютно все в зале знали, что последует, и сколько именно сука будет втирать им о чести и прочей глупости.
Кира, тряхнув собранными в пушистый хвост волосами, поправила короткую черную юбку, которую подруга подарила ей на Рождество. Имени вспоминать она не хотела, поскольку еще часто просыпалась посреди ночи, видя перед глазами девушку с завязанными глазами. Она чувствовала себя виноватой за то, что случилось, потому что знала, что, будь где-то рядом, смогла бы защитить ее. Тяжко вздохнув, она надавила пальцем на иголку розы и отломала ее, бросая на пол. Ира стояла рядом с ней, в моройской половине, своим спокойствием внушая уважение и недоумение – за этот год она научилась прятать свои чувства. В итоге, оказалось, что никому в школе, кроме Кире и Виктору, она не оказалась нужна. Спасибо хоть за двоих друзей. Еще оставался Дмитрий, но он не отличался особой разговорчивостью, и в каждый из последовавших после уезда Алексис дней уходил гулять в лес утром на рассвете и возвращался глубокой ночью. Коснувшись ожерелья из аметистов и вынув камешек, впившийся между грудей, Ирина вновь взглянула на сцену. Виктор еще раз осмотрел дорогие часы, что подарил отец в честь окончания и погладил мягкие темные лепестки, предаваясь забытым ощущениям. Он переживал меньше всех, так как обговорил план действий с родителями, и те согласились с ним. Теперь оставалось только самое сложное – не плюнуть королеве в лицо. Среди всех взволнованных неизвестно чем одноклассников, Дмитрий Беликов выделялся абсолютно холодным взором и полным спокойствием. И хотя внутри еще боролся разум с сердцем, перевес ума был уже ощутим. Время чувств уже прошло… В почти черной тени сцены было поставлено восемь стульев – для знатных господ, оставшихся на торжественное вручение дипломов. Чуть дальше, ближе к розетке, стояла принесенная невесть откуда парта со стулом, где татуировщик подготавливал стерильные иглы для нанесения первого отличительного знака стража.
Джанин Хэзевей, которая стояла, почти прижавшись спиной к стене поглядывала то на мужчину, то на слишком спокойных учеников. Она вспоминала тот день, когда стала стражем и когда узнала, кого именно будет охранять. Мурашки пробежали по спине, и, против навыка, она вздрогнула, когда Эйб Мазур приблизился к ней и произнес: - Меня ищешь, Джанин? - С чего бы,- слишком быстро и нервно произнесла она. События трехнедельной давности еще ярко вырисовывали в голове яркие картины бешенства Лангермана и Дроздова. Боже, да тогда же надо было тушить пожар, вызванный мороем!- Что ты здесь делаешь, Змей? Турок хитро сверкнул глазками и тоже взглянул на толпу. - Милые невинные овечки, вот кто стоит перед нами, Джанин,- произнес он.- Поверить не могу, что ты обрекла Роуз на такое же.
Женщина, было, хотела возразить довольно грубо, но он поднял руку и продолжил: - Скажем так, кое-кто попросил меня проследить за кое-кем. - И за кем же? Змей взглянул на нее с усмешкой, но ничего не ответил. Женщины…насколько они ни были бы сильны, все равно останутся детьми в душе. Татьяна перед ними встала, перебрала листы с речью и заговорила. Кажется, никто не обращал внимания на то, что именно говорит правительница. В то время как королева излагала план действий до 2015-г года, включительно, Кира начинала все больше волноваться.
- Итак,- закончив с бредом, Татьяна принялась за новую глупость,- начинаем официальное вручение дипломов. Первыми пойдут отличницы,- она прищурилась, глядя на лист,- Кира Филатова! Девушка вздрогнула и, было, хотела уйти, но ноги сами понесли ее к сцене, а в палец впилась вырванная колючка. Стало жарко, она ощутила дуновение ветра из окна и заметила на мгновенье, что горизонт светлеет. Почти машинально она принимает диплом из рук королевы, и когда она указывает на татуировщика, вдруг замирает с розой в руках и смотрит на лица своих друзей. Все знали о том, что предстоит. Никто не верил в удачный исход этого безумия. И все-таки, набрав воздуха в легкие, она громко и уверенно произнесла: - Я отказываюсь стать стражем!- в зале разгуливало эхо от ее голоса.- Я… не могу,- она взглянула на ошарашенную мать.- Прости. Но как я могу стать цепным псом идиотов, погубивших мою лучшую подругу? Кира оставила розу на край сцены и, больше не поворачиваясь к ошалелым мороям, пошла к матери, утирая слезы. - Прости, мама, прости, прости, прости,- зашептала она в объятьях любимого человека. - Ничего,- ласково ответила она,- в МГУ на археологическом тебе обрадуются.
Татьяна вызвала следующую девушку. Лена, оглядев весь зал, заявила, что тоже отказывается от поста и легко спрыгнула со сцены, оставив розу рядом с Кириной.
Дмитрий глядел с нескрываемым изумлением на одноклассниц и на нарастающую кипу цветов. Когда все 24 дампирки заявили о своем отказе, настал черед парней. И тут он понял, что розы есть у всех, кроме него. - Дмитрий Беликов!- голос Татьяны напоминал тявканье собачонки, но для него он прозвучал, как раскат грома. И вдруг, идя через проход, образовавшийся среди одноклассников, тяжелая рука опустилась на его плечо, и он взглянул на Змея. Ухмылка с лица турка тут же пропала, и он тихо и серьезно произнес: - Помни, что пообещал Алексис.
- Откуда вы…- но он уже дошел до сцены, и Эйб практически толкнул его на ступени. Стоя перед всей публикой и сжимая ненужный корешок диплома, он четко понимал, что другого выхода у него нет. У Виктора богатые родители, Макс дебил, такие добиваются многого в жизни… у всех был отступной путь, кроме него. В дали зала он заметил Вику и Каролину, вытирающую глаза салфеткой. Он не может отказаться. Он дал клятву и обязан перед своей семьей. Когда игла коснулась его кожи, то он вздрогнул от боли, но сжал челюсть и крест, что ему дала Алексис. Пока татуировщик наносил обжигающей краской отличительный знак, он вспоминал последний поцелуй и металлический вкус ссадины на ее губе. Дмитрий чувствовал, что она плачет, но не хотел видеть ее слабость. В самый ответственный момент, когда он должен был стать мужчиной и заставить выплакаться, он сам едва не разревелся. И в итоге, оказался здесь, сейчас, на неудобном стуле, с татуировкой на шее, помеченный зверь среди своих.
Когда все закончилось, и на рисунок нанесли антисептик и наклеили пластырь, он встал и вдруг ощутил, что висевший над ним груз наконец-то свалился на плечи. И тяжесть его была и вправду непомерна. Дмитрий взглянул на Эйба, а тот лишь моргнул и продолжил дальше подкалывать Джанин.
В тот год, из сорока девяти дампиров стражем стал только Дмитрий Беликов. Отец Ивана Зеклоса быстренько уговорил администрацию нанять парня в качестве телохранителя для своего сына, и через пару дней они должны были уехать в США.
Когда торжество, превратившееся в поминки, наконец, закончилось, солнце уже встало и нагревало свежий зеленый газон перед зданием. Дмитрий медленно шел по нему, глядя на мирно отражающее небо озеро и на хибары, прячущиеся в холодной тени леса, мысленно прощаясь со всем. И вдруг, его взгляд упал на бортик, откуда свалилась Алексис в октябре. Улыбка тронула его губы. У нее грудь тогда была маленькая и напряженная от холода, и они еще понятия не имели, во что превратится мимолетная страсть. Столько приятных моментов! И танцы, и игра на пианино, и ее блины в раннее утро… он чувствовал, как в схваченном льдом сердце оживает омертвелая часть и как душа медленно начинает вспоминать недавно забытое чувство.
Страж присел на теплую мягкую землю и вырвал травинку. Покрутив ее в пальцах, он вынул крест из-за пазухи, поцеловал его и тихо произнес: -Алексис Гуттенберг, я тебя никогда не забуду.Конец.