Глава 50 (1/2)
Татьяна Ивашкова была своеобразной дамой, лишенной вкуса, а иногда, и сдержанности. Это была женщина лет сорока пяти, выглядевшая на все пятьдесят, без особых задатков и талантов: серая мышка, на голову которой водрузили корону.
Ее свита, а иногда, и она сама, не понимали, как ее вообще можно было избрать королевой. Факт, однако, оставался фактом, и вампирский мир теперь руководился всей многочисленной семьей Ивашковых, оставляя в тени множество других полузабытых домов.
Работа Татьяне нравилась – ничего сложного в том, чтобы просто сидеть на троне с важным лицом и одобрять уже принятые решения. В придаток к неплохой зарплате прибавлялся эскорт и дипломатический иммунитет, так что… да, работенка была что надо. Таким образом, в обязанностях любого монарха вошло регулярное посещение школ, где обучалось новое поколение стражей и принцев. Конечно, большинство из них ничего не добьется в жизни, но важно создать для любого иллюзию долга и важности. В таком темпе механизм теневого королевства прекрасно работал на протяжении тысячелетия.Татьяна, решив больше не обращать внимания мигрени, выглянула за иллюминатор и увидела под самолетом огромную ширь русского леса. Пусть и формально ее корни брали начало именно из этих мест, она давным-давно позабыла об истоках, став типичной американкой. Лишь характер иногда проявлялся у нее типично русский, да и то, в моменты гнева (а если честно, таких моментов было предостаточно). Нахмурившись, королева оглядела расположившихся в кожаных креслах аристократов, вздохнула и вновь принялась за книгу, не найдя ни одного полезного занятия.- Ваше Величество,- наконец-то прервал десятиминутную тишину голос летчика,- мы скоро приземлимся в Академию Святого Василия.- Вы уж смотрите не промахнитесь и не сядьте на крышу школы, как в Казахстане,- пробурчала Татьяна.Послышался смешок, который быстро стих под строгим взором королевы.
Вскоре самолет затрясся на неровном асфальте. Ивашкова вновь взглянула на сменившийся пейзаж за пуленепробиваемым стеклом и увидела великое множество людей и машин в одном конце взлетно-посадочной полосы. Да, все они пришли за нею, как будто она строго охраняемый преступник. Кивнув с горькой улыбкой своим мыслям, она взглянула на молодую женщину-стража, сопровождающую одного из представителей знати. Бывали моменты, когда она завидовала дампирам, охраняющим ее. У них была относительная свобода, не было славы и особой важности. Стражи просто были пешками, охраняющими королеву от страшных врагов. И вот, теперь она смотрела на эту женщину невысоко роста, но мощного телосложения, с рыжими коротко постриженными волосами и строгим лицом. Она была молодой – около тридцати лет, но на ее шее уже не было места для «молнии» - татуировки за каждого убитого стригоя. О ней слагали легенды и часто судачили, но она держалась молодцом. Эх, вот бы такими были ее советники-морои…- Страж Хэзэвей,- произнесла Татьяна.
Женщина тут же встала перед ней с покорно склоненной головой:- Да, Ваше Величество?- Скажите, сколько лет вы уже находитесь на службе у Короны?- Много,- улыбнулась Хэзэвей,- мне не припомнить.
- Вы один из лучших стражей, Джанин,- наконец-то вспомнив ее имени, сказала королева.- И ребенок вам ничуть не помешал.На мгновенье, лицо Джанин помрачнело, а в глазах засверкало непонятное Татьяне чувство. Позже, увидев его в глазах еще одной матери, она поймет, но не сейчас.
- Скажите, сколько лет вашему ребенку?- продолжила она расспрос, как бич хлещущий Джанин.
- Исполнится одиннадцать, мэм,- совсем тихо ответила страж.
- И где она учится?- В Академии Святого Владимира, в Монтане, мэм.
- Когда вы ее видели в последний раз?- Татьяна сделала знак стражам подождать.- Два года назад,- еще труднее промолвила Джанин.
- Что ж, чем меньше ребенок контактирует с матерью, тем легче привить в нем чувство долга,- наконец, объявила королева, хлопнув в ладони и встав.- Ребенок, страж Хэзэвей, навсегда останется обузой для такого ценного дампира, как вы.
Женщина молчаливо кивнула и вернулась к своему подопечному, а Татьяна вышла из самолета и вдохнула прохладный, пропахший смолой лесной воздух.Ее встречало все местное начальство – даже сосланный за грехи главарь мафии пришел подлизаться:- Ваше Величество, для меня большая честь поприветствовать Вас в России,- произнес он с турецким акцентом.- Господин Мазур, вы как всегда очаровательны,- усмехнулась Татьяна и пошла дальше.
Та не заметила изумленный взгляд, которым Эйб одарил вышедшую следом Джанин и ее остолбенение, когда увидела его.Ивашкова пошла дальше, сопровождаемая с обеих сторон двумя громилами. Они внимательно изучали встречающих, выискивая скрытую угрозу. Но что могло таиться в суховатом директоре и полноватом заме?
- А где Лангерман?- тут же спросила Ивашкова, сама выискивая в толпе стража.Он был самым ценным из ценных. Лангерман был из тех незаменимых людей, благодаря которым система еще не рухнула. Он прекрасно умел совладать с любой ситуацией, да и было бы греховным не признать его мужскую красоту.
- Ему пришлось остаться в Академии, Ваше Величество,- произнес директор, поцеловав ее руку.- У него возникли неотложные обстоятельства.- И какие неотложные обстоятельства могли возникнуть у Лангермана за два с половиной дня?- подозрительно спросила Татьяна, скрестив руки на груди.- Одна из учениц, мэм,- неуверенно начал зам,- вышла за пределы школы и предположительно была ранена стригоем.
- И это настолько важно, что стражу Лангерману пришлось остаться? Важно было бы, если б ее обратили в стригоя!Директора ничего не ответили и сделали знак водителям подать машины. Они сами не понимали действий знаменитого стража, и почему он так разволновался по поводу той Гуттенберг – вчера его можно было услышать по всей школе, приказывая отыскать эту беспризорницу, а когда она наконец-то прискакала на отцовской машине, сам побежал следом.В первые же часы по Академии пронеслись противоречивые слухи, будто Алексис Гуттенберг – его дочь. Разумеется, это было невозможно, так как Сергей Дроздов не скрывал своего родства с этой немецкой хулиганкой. Второй слух звучал правдоподобнее, хотя сам по себе был еще отвратительней – Гуттенберг была его любовницей. Так или иначе, сказать это королеве никто не решился: мало ли чего можно было ожидать от нее.Тем временем, в самой Академии царил ажиотаж: классные руководители строили младшие классы в столовой, торжественно украшенной к приезду монарха. Старшие же пока что только стояли в общежитиях и готовились, стягивая галстуки на шее и аккуратно причесываясь.В одной из комнат женского отделения было тихо. Две старшеклассницы лежали на кровати в одном нижнем белье, разглядывая глянцевый журнал.- Мне нравится эта прическа,- указала Ирина Боднарюк и зевнула.- Ага, классная,- согласилась Кира Филатова, перелистав.
Девчонки молчаливо теряли время, давно уже накрасившись по минимуму и прогладив форму. Обеим она не нравилась, но у обеих не было смелости не надеть ее. Наконец, бросив журнал на пол, Кира уставилась в потолок и грустно спросила:- Как там Лекси?- Не знаю,- вздохнула Ира, положив голову ей на плечо.- Я с Димой разговаривала, он сказал, что она сильно поранилась. Как всегда, недоговорил правду.- Это ж Беликов, ты его знаешь,- хмыкнула Кира.
Послышался голос одной из надзирательниц, позвавшей всех учениц в столовую. Девушки быстро оделись и спустились в вестибюль, где смешались с общим потоком десятиклассников и направились в зал.
Королева слышала гогот сотни голосов еще из машины. Солнце давно село, было около двух после обеда, и она должна была признать, что проголодалась. Больше ей хотелось выпить крови, и Татьяна тайком поглядывала на едущий следом автомобиль с «кормильцами» - подсевшими на ее укусы дампирами и людьми, для которых слюна мороя имеет свойство экстези.
Машина остановилась у главного входа, специально для случая устланного красным ковром. Дверь открыли, ей подали руку выйти, и Татьяна усмехнулась, думая о чем-то своем. Наконец, дождавшись свиты, она ступила на дорожку и медленно поднялась по ступеням.
Весь персонал ожидал ее у входа и учтиво поклонился, когда та прошла мимо, хотя большинство терпеть ее не могло. Тот же презабавный учитель географии шепнул стоявшему рядом физруку:- У-у, горгулья, впила железные ногти и в нашу глотку.Михаил Борисович усмехнулся и кивнул с согласием, но потом благоразумно ткнул его в ребра.В зале стихло, Кира и Ира встали сзади, чтобы делать вид присутствия и тайно насмехаться над Беликовым, которого, как лучшего ученика, поставили в «авангарде». Тот же в свою очередь то и дело поглядывал на стоящих рядом лучших друзей и едва сдерживался не засмеяться. Все это казалось ему абсурдным и немного смахивающим на последнюю стадию шизофрении.
Вот, королева заходит, все поочередно кланяются ей, делают реверансы и прочий там бред. Директор, у которого нервно подергивалась правая бровь, представлял высочайшей особе учеников, а морои-потомки аристократических домов гордо вышли из строя и подошли к родственникам.
Шествие продолжалось очень долго, Беликов уже начинал сердиться, так как учителя подробно рассказывали биографию каждого ученика.- А вот и наша гордость, Ваше Величество,- наконец, произнес директор, и парень низко поклонился королеве,- Дмитрий Беликов. Как раз когда Татьяна хотела открыт рот, чтобы надменно поинтересоваться успехами ученика, по залу, утонувшему в гробовом молчании, раздалось цоканье каблуков и тихая, хорошо прикрытая ругань. Директор еще сильнее побледнел, когда взглянул в сторону источника шума. Татьяна же забыла весь словарный запас русского, увидев стоящую в дверях девицу.
Она была одета во что-то, лишь отдаленно напоминающее униформу. Юбка была выше колен, а пиджак описывал ее тонкую талию. Ко всему этому на тонкие ноги были натянуты черные гольфы. Все знакомые с ней были буквально ошарашены ее видом, а парни жадно сглотнули слюну. Лишь Беликов стал еще мрачнее, когда увидел одноклассницу. Он прекрасно знал, что врачи запретили ей выходить из санитарного корпуса и ходить, так как ушиб на спине был нехилый. Однако Гуттенберг как всегда сделала все наоборот, да еще и в придачу надела шпильки.
Алексис было очень больно стоять прямо и еще улыбаться в своей простой манере. Любое движение причиняло столько дискомфорта, что она сожалела о каждой минуте раздумья, когда оценивала, стоит ли являться в зал. Что ее крепило на ногах, так это любопытство. Было безумно интересно увидеть королеву несуществующего государства, которую все так почитают. Кто-то шипел ей уйти в сторонку, но как раз начался новый приступ боли, и двигаться было невозможно.
Она оглянулась в поисках королевы и увидела женщину в сером пальто, приближающуюся к ней.
- Успела?- спросила девушка, подумав, что это кто-то из служащего персонала.Директор, казалось, сейчас грохнется в обморок.