Глава 47 (1/1)
Алексис В дверь осторожно постучались, и в проеме показалась голова одноклассника. - Привет,- тихо говорит он, словно боясь нарушить мой внутренний мир. - Привет,- отвечаю, не поднимая голову от учебника.- Сильно занята? - Есть немного,- киваю и закрываю толстую книгу.- Сегодня не могу. - Почему?- поглядываю на него: стоит, кроткий и послушный, как песик, и немного даже изумляюсь от этого покоя. - Месячные,- встаю и потягиваюсь. Шея затекла, и спина болит из-за сегодняшней тренировки.- Давно начались?- грустно спрашивает парень. - Позавчера. Приходи завтра ближе к вечеру. Он кивает, извиняется за то, что побеспокоил и выходит, закрыв за собой дверь. Подумав пару секунд, я выбегаю следом за ним: - Дмитрий!- он поворачивается. - Слушай,- опираюсь о стену,- ты можешь прочитать мое сочинение по русскому? А то не хочу больше троек за грамматику получать.Он ухмыляется, пожимает плечами и возвращается.Знаете, в итоге все пошло так банально: мы знали того, чего не хотели знать, мы меняли того, чего не хотели менять. И речь уже шла не о позиции в постели, а о позиции практически во всем. Нет, ни о какой любви между нами речи идти не может, но все-таки, приятно просыпаться по утрам и ощущать рядом теплое тело, чувствовать его запах и легкую боль в бедрах от растяжки. Я скучала по нежности, а Беликов очень умело имитирует ее. И что и вправду весело: все почему-то думают, что мы вместе, мол, встречаемся, тискаемся в углах, как мартовские коты. А между нами только секс, да дружба, неуверенно пошатывающаяся на нем. Мне нравится, что мы не пытаемся сблизиться, ни он, ни я. У нас есть общие друзья, с которыми мы веселимся, у меня машина, на которой я всех дружно отвожу в Бийск, у него – огромный выбор тайных местечек, где мы творим наши «темные дела». Думаю, Римский сообщил моему отцу, что у меня появился парень, да и мама приняла мое молчание в электронной почте за влюбленность… ладно, пусть принимают. А мне срочно надо встретиться с Беликовым: ведь мы еще не занялись сексом во всех углах академии. - Ты уверена?- впервые голос Дмитрия звучал неуверенно, и руки слишком медленно расстегивали ремень на джинсах. - Полностью,- торопливо ответила я, сняв такой ненужный атрибут, как штаны и нижнее белье и поспешила помочь ему расправиться с его долью. - Алексис...это грязно,- произнес он вымученно. Конечно, когда эрекция такая мощная, а разум говорит, что нельзя... - Это не грязно, это естественно,- я толкнула его к стене и запустила руки под его футболку. Это ощущение горячего тела...- Ты не можешь так поступать с собой!- и тут же принимаюсь целовать его в шею, царапая грудь . Он поддается. Беликов не глуп, быстро сообразил, что да как. Так что через двадцать минут мы сползли по стенке, залитые потом и с колотящимися сердцами.- Ты,- выдохнул он,- сумасшедшая. Проход в Ад тебе обеспечен. - Заодно котел с дополнительным обогревом и личный дьявол,- добавила я, притянув штаны. Все-таки, секс в публичном месте имеет один недостаток: необходимость быстро одеться, прежде чем кто-нибудь увидел. Застегнув пуговицу, я вновь села рядом с ним и положила голову ему на плечо. Перед моими глазами предстал иконостас с еле различимыми при свете свечей ликами святых. Что, мне должно быть стыдно? Святые тоже людьми были, и я не верю, что они родились евнухами.- А если вдруг забеременею?- промолвила я секунду прежде чем осознать, что именно сказала. Дмитрий долго не отвечал, его глаза сосредоточено изучали старые иконы, а губы быстро и бесшумно двигались, словно слагая молитву.Интересно, как надо помолиться, чтобы тебе простили секс в церкви? "Прости меня грешного за прелюбодеяние в Твоем доме...". Так, хватит быть свиньей! Через несколько минут, Дмитрий все-таки оделся и принял более-менее адекватное лицо.- Эй,- я легонько ткнула его в плечо,- ничего страшного не произошло. - Я помолился и за тебя,- произнес он, встал и протянул ко мне руку. - Спасибо,- шепнула я, встала и, приняв его руку, вышла из церкви.
*** Знаменательных событий под конец апреля произошло столько, что перечислить их у меня не хватит терпенья и времени. Ладно, главную часть вы уже поняли – мы с Беликовым занимаемся сексом по дружбе.Скоро выпускные экзамены, и мы мало-помаленьку начинаем готовиться к ним. Но никто не стремится подавать документы в универ. Я попыталась заговорить об этом с Кирой, но она смущенно улизнула от ответа и сменила тему. Видимо, опять что-то происходит без моего ведома. Как бы то ни было, завтра я поеду в Бийск и вышлю документы в два немецких университета.- Как думаешь, мне подавать документы в Академию Искусств?- как-то раз спросила я у Дмитрия, когда мы пошли изучать глубины библиотеки. Он не ответил. Слабо ухмыльнулся, взглянул на меня хитро и прижал к стенду. Разговор был окончен.Так заканчивались все мои попытки разузнать что-либо из любой сферы жизнедеятельности академии. В последнее время возникло столько вопросов, что я стала задумываться над встречей с директором. Но совсем скоро на все мои ответы было отвечено, притом с лихвой: приехала королева. Я так и не поняла, что это за мистическая фигура, но школа радикально преобразилась за несколько недель: полы отполировали, столы в столовой переставили так, что теперь они составляли два длинных, параллельных и безумно неудобных ряда, а младшие классы стали изрядно носить форму, которую руководство пыталось навязать и нам. Если со столовой ничего нельзя было поделать, то с формой дела обстояли по-другому: случайно, на чердаке дома в Бийске я наткнулась на старую швейную машинку: дореволюционного «Зингера». И тут понеслось… с дозволения Римского, я укоротила юбку и пиджак. И чтобы выделиться среди черно-белой толпы, еще и отыскала в багаже черные шпильки.Для приезда «королевы» (так ее непонятно зачем прозвали) малыши приготовили развлекательную программу, а от нас потребовали лишь вести себя прилично… то есть, теперь сексом мы с Белом заниматься могли только после или до тренировок (что в последнее время стали невыносимыми).Когда я в очередной раз была занята отсчетом оставшихся секунд, а Дмитрий до хруста заламывал мне руки за спину, кто-то громко рассмеялся и захлопал в ладони. Такое отношение меня немного взбесило – вообще в последнее время все стало дразнить. Невообразимым образом вывернув голову и взглянув на источника смеха, я разглядела высокую и статную фигуру в тени. Заметив, как во тьме блестят глаза субъекта, я со всей силой двинула ногой Дмитрию меж ног. Конечно, я его не ударила, но на мгновенье дезориентировала и успела вырваться, чтобы лишить его равновесия и опрокинуть.Парень застонал и сердито взглянул на меня, но я уже повернулась ктемной фигуре и уверено направилась к ней. - Должно быть, очень смешно стоять во тьме и наблюдать за тренировкой, нет?- холодно заговорила я, скрестив руки на груди. - Вполне приемлемо,- кивнула фигура. На мгновенье, я застыла. Потому что ничего больше не могла сделать. А потом радостно завизжала и бросилась папе на шею. Он засмеялся и обнял меня крепко-накрепко, как делал это в детстве и произнес по-немецки: - Моя девочка.Господи, как же я скучала по нему! Папа всегда был для меня кем-то больше, чем просто отчимом. С тех пор, как помню себя, он был рядом, когда мне было страшно или больно, успокаивал и учил водить машину прежде чем я сдала на права. После мамы, папа – самый близкий мне человек.- Лекси, Лекси, Лекси,- произнес он несколько раз и немного отстранился от меня,- какая ты красавица, однако.Не успела я ответить, как к нам подошел тренер и с дружеской теплотой пожал ему руку. Максим Борисович специально к случаю надел джинсы вместо привычных тренировочных штанов! - Лангерман, добро пожаловать,- произнес он и подозвал к нам Дмитрия:- Беликов, а ну-ка подойди. Что, опять Гуттенберг сделала тебя? - Сделала,- совсем тихо произнес одноклассник, медленно встав и направившись к нам. Будь я художником, точно бы зарисовала его изумление. Оно было смешано со страхом и полным недоумением, и оттого выглядело еще живописнее. Его руки подрагивали, колени тоже не показывали его обычного спокойствия, а мне стало настолько весело, что пришлось уткнуться папе в грудь, чтобы не засмеяться.- Вот, новое поколение,- представил его тренер, и я сжала губы с недовольства. Тоже мне, отборщик нашелся.- Надеюсь, оно будет лучше нашего,- произнес отец, протянув к нему руку.- Генрих Лангерман. - Беликов,- выдавил парень, но руку сжал,- Дмитрий.- Вижу, все-таки остался еще не пройденный материал?- спросил он и взглянул на меня.- Материал,- буркнула я,- пытка, а не материал. И Максим Борисович – наш палач. Признаю вашу искусность, мэтр.- Лекс,- сжал мое плечо папа.- Хорошо, идите переодеваться и бегите на уроки. А ты,- он повернул меня к себе,- после второго урока приходи в административный корпус и прихвати куртку.